только между нами

—..Ну и сволочь, — в сердцах ругнулся Джунхи, сам не зная на кого в первую очередь: то ли на принтер, зажевавший документ, то ли на человека в чёрном киа под окном, что давит на сигналку каждые пару минут в нервном ожидании. Пятак офисного двора в который раз оглашается истеричным визгом, и Джунхи уже готов с ноги впечатать приоткрытую форточку в раму и завязать уши на бантик, лишь бы только не слышать этих звуков. Сам виноват. В этот пятничный вечер он мог бы встретиться с друзьями за кружкой пива в баре или уехать на вечернем автобусе к родителям за город, но вместо этого должен в спешке сложить все необходимые бумаги в портфель и ломиться через весь город чёрте знает куда, выдёргивая из памяти университетские конспекты по китайскому. Порывы ветра швыряют в лицо тяжёлые дождевые капли — всё напоминает о том весеннем дне, когда Джунхи на перерыве держал остывающий кофе в руках и скучал у окна, в которое дробью стучался град, потом бездумно подхватил зонт у порога и выскочил под ливень, укрывая от ненастья неловко сжавшуюся под навесом супермаркета напротив фигуру. С намокших каштановых волос по смуглому лицу незнакомца стекали горошины воды, а удивлённо вскинутые на Джунхи глаза с печалью, застрявшей в самых уголках, внимательно разглядывали лицо парня. Джунхи отчего-то растерялся и машинально подался вперёд, балансируя на бордюрчике и едва не давя ноги незнакомцу. Быстрый шаг назад, за пределы спасительной зоны — чтобы секунды спустя вымокнуть до нитки, стоя в нелепой позе с прозрачным зонтиком в вытянутой руке.  — Да держите же зонт, мне тут недалеко добежать до офиса. Тот немного помедлил и вышагнул вперёд из-под навеса. Его пальцы задели запястье Джунхи, пугливым юрком тут же скользнув вниз. Словно раздумывая, он перехватил стальной шток на два кулака выше руки парня, чуть приподняв зонт над головой — странный. Не зонт, этот человек. Купол отбросил на лицо Джунхи длинную тень…ледяная вода больше не льётся ему за шиворот. И на том спасибо. По поджатым пружиной губам незнакомца пробежала скупая улыбка, смягчая слегка напряжённое выражение лица. — Я думаю, нам с вами по дороге. Ветер рвёт у него из рук белый конверт, и Джунхи ловит бумажный прямоугольник на лету, невольно скользя глазами по отпечатанным строкам, что говорят о назначении в его филиал нового босса. А тот стоит над парнем, неловко придерживая сдуваемый ураганом зонт. Новый кто? Босс? Вот этот? Кивок на встрёпанную каштановую макушку в отгороженном углу. Да. Как зовут? Ли Донхун. Джунхи задумчиво пьёт свой безнадёжно остывший кофе. Досушивая волосы под кондёром, ёжится в мокром как болотная лягушка костюме, и краем уха ловит неодобрительное шушуканье коллег рядом. И вообще-то думает, что всё сложится хорошо. С зонта под ноги натекла довольно большая лужа, но навряд ли это это сильно навредит его промокшим насквозь ботинкам. А репутация — о той он не шибко беспокоится. Джунхи человек простой. Раз заметив в глазах новоиспечённого шефа растерянность, он часами возится в своём рабочем углу с чужими отчётами, готовит документацию для совещаний и нетерпеливо поглядывает в окно на пустующий парковочный пятачок во дворе в разгар рабочего дня. Пропускает язвительные замечания коллег мимо ушей и сдержанно кивает, замечая на себе вопросительный взгляд Донхуна из застеклённой коробки мини-кабинета. Ему нравится чувствовать себя нужным. Но всё-таки передержал он этот чисто символический зонт. Не зря его предупреждали о тяжёлом характере нового босса — ну, а он, дурак, не слушал. Негласный заместитель, личный секретарь, водитель и переводчик — он поварился в каждой из этих ролей через тычки, упрёки и подчас банальное пренебрежение, чтобы прийти к точке позднего вечера на промозглой магистрали навстречу незапланированной встрече с поставщиками из Китая. Рядом громко шуршит бумагами шеф, вполголоса раздражённо комментируя рассеянность Джунхи — впопыхах тот забыл захватить какие-то ордера, выбегая из офиса. А через несколько секунд изумлённо оборачивается на водителя. Тот впервые за долгое время наблюдает на столь малом расстоянии выражение лица Донхуна — и повторяет, что больше не намерен быть мальчиком на побегушках. Впервые напоминает, что его оклад с этой весны не повысился ни на вону, и что вообще-то он уже сыт по горло капризами босса. И что он тогда высмотрел в этих тёмных, хмуро сощурившихся глазах? В той улыбке, где помимо насмешки ничего и не было? Сам не знает. За эти полгода он настолько выгорел в своём альтруизме, что готов сейчас тормознуть и нервно закурить прямо в салоне. И дело не то чтобы в обратной связи, но ожидать в ответ на помощь самое обычное человеческое отношение — это же естественно? Наивно. — Завтра с утра пиши на расчёт, — отвечает на его мысли Донхун. Пристально смотрит на руки подчинённого, сжавшие руль до взбухшей вязи сосудов. — Запорешь сейчас встречу — останешься без увольнительных. Джунхи ожидал подобного развития событий. Этого полугода ему вполне хватило, чтобы понять, что он имеет дело с токсичным придурком, цель которого — выжать Джунхи по максимуму и выкинуть. Что же, вызов принят. За ужином с китайскими партнёрами он подливает себе мартини, переводит фразы с пятого на десятое, вслух вспоминает скабрезные анекдоты, когда-то слышанные от студентов по обмену из Пекина, и навряд ли чувствует себя хоть чем-нибудь обязанным Донхуну, что смотрит на него немигающим как у змеи тяжёлым взглядом. — Что ты городишь, — шипит тот сквозь зубы. — Прекрати ломать клоунаду. Джунхи потом свалит на охмелевший язык свой очень долго вертевшийся в мозгу вопрос о том, куда, мол, подевалась та меланхоличная перчинка, придававшая взгляду босса неожиданно чувствительное и ранимое выражение, и не мираж ли это, возникший лишь на ту долю секунды, когда парень держал над Донхуном свой зонт? Донхун вместо ответа беззвучно пинает его под столом в лодыжку, но Джунхи уже не остановить. Зарубежные коллеги начинают посмеиваться, когда он на путаном китайском заливает соловьём о том, как все в отделе вынуждены подчищать за Донхуном косяки и править за «блестящим финансистом» отчёты, но не успевает он дойти до самого интересного момента, как шеф выволакивает его под локоть из-за стола и тащит за собой в уборную. — Ты оборзел? Кто тебе позволял открывать рот без причины и нести чушь? Ты кем себя возомнил? Он коротко размахивается, но Джунхи перехватывает его руку на полпути. — Ну давай, разбей мне лицо, а в ответ я расскажу сейчас, как ты привык присваивать активы компании. Им будет очень интересно узнать подробности. — Да много ли ты знаешь? Джунхи нарочито лениво пожимает плечом и отпихивает от себя наседающего Донхуна, хотя внутри всё кипит до желания вмазать кулаком в ответ по этому лицу. В мыслях он уже отпустил тот последний пункт, что сдерживал его от решительных действий. Презрение. Во взгляде напротив сухое раздражение и брезгливость, как если бы перед Донхуном находился мерзкий дождевой червяк. — Вполне достаточно для того, чтобы нас рассчитали в один день, только я отправлюсь в другую компанию, а ты, вполне вероятно — в суд за мошенничество. Не стоило давать мне пароль от своего компьютера — удержаться от искушения слишком сложно для такого слабого духом человека, как я. — Да ты просто блефуешь. — Хочешь проверить? Навряд ли. Донхун задумчиво грызёт нижнюю губу, сверля Джунхи взглядом. — Ладно, тогда какого чёрта тебе от меня нужно? — Всего лишь доломать комедию. А затем отвезёшь меня домой. Выписывая восьмёрки, Джунхи идёт обратно — его уже ждут. Досиживают вечер в компании девиц и клубах вязкого кальянного дыма — Донхун курит сигарету за сигаретой, стоя в сторонке, и едва не подскакивает, когда его сзади гулко хлопают по плечу. Расслабленная улыбка подвыпившего Джунхи как заноза в заднице. — Расслабься. Всё прошло замечательно. Джунхи трясёт в воздухе свёрнутым в трубку договором и крепко бьёт им по пальцам протянутой руки Донхуна. — А вот и не дождёшься. Сначала уговор. Удобно созерцать ползущие по стеклу дорожки капель, развалившись на пассажирском сиденье чёрного киа. Впервые эта машина кажется парню не осточертевшим катафалком, как обычно. И почему он не закончил всё это раньше? — Эй, — нарушает молчание Донхун, сидящий за рулём. — Эй, я правда не понимаю. Ты знал обо всём и молчал столько времени. В чём смысл? Да нет смысла. — Тебе не понять. — Джунхи пожимает плечами. — Я наткнулся на это случайно. Если бы моей целью было узнать как можно больше информации, я бы давно слил её. Ну и закопал бы тебя, конечно. — Тогда в чём прикол-то? — Донхун уже начинает злиться, это заметно по его вибрирующему низкими нотами голосу. Джунхи и грустно и смешно. — В твоих глазах, дурак. — Донхун исподтишка кидает взгляд, краснеет скулами, отворачивается обратно к дороге. — Какая мне разница на то, чем ты занимаешься? Сливаешь активы, даёшь взятки… Это часть бизнеса. Возможно, я неправ. Скорее всего, неправ. Симпатизируя кому-то, я иной раз готов закрыть глаза на многие вещи. Однако я тебе не коврик, чтобы вытирать об меня ноги. Заверни в этот двор. А снаружи снова шуршит холодными лапами осени дождь. Джунхи только чуть приоткрывает окно: — Ну уж нет, даже не подумаю выходить. Достань-ка зонт. — Какой тебе ещё зонт?! — Донхун злится пуще прежнего, включает-выключает аварийку, кусает в раздражении губы. — Проваливать собираешься или нет? — Пока не подашь мне мой чёртов зонт, который валяется у тебя на заднем сиденье, я никуда не свалю. — Джунхи издевательски громко зевает и растекается по креслу, краем глаза наблюдая, как Донхун шарит по салону. — Он был здесь с последних июльских дождей, а ты даже не знал об этом. Зачем-то на глаза попадаются часы, и Джунхи не в состоянии оторвать глаз от секундомера. Одиннадцать сорок шесть — на счёт идут последние минуты. Ему отчего-то…грустно? Скорее, это остатки похмелья, что выветрятся без остатка, едва он выйдет сейчас из машины. Хун держит зонт на расстоянии. В темноте, за короткими вспышками света от фонаря, что на последнем издыхании, его лица практически не видать. Жаль. Он прибавляет шагу, но Джунхи резко сворачивает за угол, углубляясь в кишку подворотни. — Какого чёрта ты водишь меня кругами? — С разбегу он тут же едва не налетает на развернувшегося Джунхи. Тычется носом в чужое ухо и бешено отталкивает парня за плечи к стене. Тот с усмешкой наблюдает за ним. — Вообще-то мы пришли. — Он отбирает зонт у Донхуна, наблюдая за быстрыми дождевыми каплями, что тут же вносят свои коррективы в аккуратно уложенные волосы шефа. В свете то ли ущербной луны, то ли перегорающего фонаря его лицо в линзах воды выглядит слишком беззащитным. — Вот теперь нам уже не по пути. Джунхи провожает взглядом удаляющуюся спину — внезапно кричит, охрипнув: — Стой! Нагоняет, снова укрываясь под куполом зонта с уже порядочно вымокшим Донхуном. Словно тяжесть падает с плеч вместе со штоком, переданным по эстафете и зажатом в чужой ладони сквозь мимолетные, но в то же время не желающие размыкаться влажные объятия со спины. В конце концов, им необходимо дождаться окончания этого ненастья, что затянулось почти на полгода.