Black hole and Supernova

До заката было ещё далеко, но солнце уже начало устало склонять увенчанную шипастой короной лучей голову к западу. В офис величайшего экстрасенса двадцать первого века сегодня наведалось только три старушки, для которых устраивалось фееричное шоу с гаданием по свечному воску, зажиганием благовоний и массажем плеч. Рейген устало вздохнул, откинувшись на спинку кресла, и ослабил галстук. Розовато-золотые солнечные лужи посреди кабинета пятнами лежали на полу и скудной обстановке. Сонное тепло второй половины дня погружало мужчину в дремоту, он лениво думал о том, чтобы закрыть на сегодня конторку, поужинать в ближайшей раменной самой дешевой лапшой, и пойти домой, проведя остаток времени перед сном в обществе пива, телевизора и своего одиночества. Вдруг в дверь тихо и неуверенно постучали — так тихо, что если бы не звенящая тишина в комнате, то Рейген бы и не услышал. Раздался стук очень низко, словно к экстрасенсу на сеанс наведался робкий гномик в красном колпачке и с длинной, до пят, бородой. Аратака встрепенулся. Он стремительно пересек кабинет, открывая дверь, заранее зная, кого увидит за ней. — Здравствуйте, наставник, — поздоровался с порога юный возмутитель спокойствия. После чего на удивление ловко прошмыгнул мимо мужчины внутрь офиса. Оставляя за спиной трещащее цикадами лето, сверстников и привычные детские развлечения с сачками, тамагочи и дерганьем девочек за косички. Предпочтя им общество молодого шарлатана со своеобразным чувством совести. — Здравствуй, Моб. Ты сегодня что-то хотел или просто так пришёл? Рейген вздохнул обреченно, но вместе с тем вязкий уют защекотал его ребра изнутри и сладкой газировкой растекся по гортани при виде хрупкого мальчика похожего на куклу Кимэкоми-нингё. У Моба, кажется, не было друзей, и вообще он боялся людей. Тем ещё более абсурдно быстро он проникся такой щенячьей преданностью и восхищением к Аратаке, что тот, придавленный грузом ответственности за малыша, проводил последние дни в рефлексии. Ребёнок нередко приходил просто так: порисовать, сделать уроки, незаметно съесть все запасы печенья для клиентов, рассказать, как прошел день в школе, попросить совета, поплакать на груди у наставника. Когда Рейген раскачивался с Шигео, сидящим на его коленях, обнимая мальчика и нашептывая какие-то утешительные глупости в ответ на глухие всхлипы, доносившиеся от его рубашки, он каждый раз неуловимо ловил себя на мысли, почему он? Почему не его родители, например? По конторе летали бумаги, бутафория для обрядов и рекламки курсов экзорцизма, но ему было важно, чтобы ребёнок почувствовал себя в безопасности. Остальное подождет. — Вы так и не дорассказали мне сказку про Джонни. Заявив это, Моб приземлился на диван и телекинезом придвинул с другого конца стола вазочку с конфетами, минуя столкновения с хрустальным шаром на бархатной подставке и толстыми, белыми, успевшими подобгореть свечами, которые как-то подозрительно поплыли, когда он рассеянно на них взглянул. Он был таким маленьким, что от него за столом по большей части было видно только макушку и большие наивные глаза. Рейген ещё раз вздохнул и нажал на кнопку чайника, тот радостно зашипел, будто предвкушая встречу с чайными листьями. Про Джонни Рейген рассказывал Мобу в прошлый раз. Это был светловолосый ковбой Джонни-криворукий-бандит, который был бандитом, но как главный герой вестерна «Хороший, плохой, злой», всё время — едва ли преднамеренно — помогал другим. Дальше по примерному плану сюжета экстрасенса у Джонни должен был появиться друг с суперсилами, который бы окончательно направил криворукого бандита на путь праведный. Сказку Аратака сочинял на ходу, как всегда весьма живо жестикулируя и красочно описывая события, будто сам там был. Шигео блестел на него своими глазками-звездочками с другого края дивана и, как завороженная мышка, внимал наставнику, лишь иногда внося в сказку свои коррективы. «Жил да был Джонни-криворукий-бандит, он был хорош собой и очень талантлив во всем за что бы ни брался, но по жизни ему не везло, не получалось у него грабить банки, красть скот и угрожать крестьянам пистолетом, в общем, делать всё, что положено бандитам. Вместо этого он иногда помогал людям и пытался что-то заработать. Он был одинок и очень скучал, видя, что у всех, кроме него, есть друзья. И вот однажды Джонни вышел из салуна в Нью-Форесте и встретил на улице личность, которая с первого взгляда показалась ему интересной. У неё были черные шелковые волосы и бездонные грустные глаза, как у сидящего под дождем щенка, фарфоровая кожа, мягкий голос. Этой личностью был…» — Принцесса, — внезапно вставил Шигео. — Принцесса? — подавился продолжением сказки Аратака, удивленно посмотрев на мальчика. — Принцесса, — убежденно кивнул ему малыш. — Эээ… Ну так вот. «Джонни с первого взгляда на принцессу хм… Шигеко, понял, что хочет с ней подружиться. «Здравствуй, прекрасная леди! Куда держишь путь?» «Я иду по следу призрака старого пастора, который наводил шум в женских банях от самого Олд-ривера. А кто Вы и что вам от меня нужно, сударь?» — ответила Джонни прекрасная незнакомка, своим нежным голосом ужалив его прямо в сердце, как ядовитый скорпион. «Я ковбой Джонни. Помогаю людям тут и там за умеренную плату, » — обтекаемо представился Джонни и галантно поклонился, подметая своей шляпой пыль на дороге, как заправский мушкетер. — Могу ли я помочь Вам, о, прекрасная незнакомка?» Японская принцесса хмыкнула и недоверчиво заявила: «Чем Вы мне поможете, Джонни-сан? Вы явно не умеете колдовать» — сказав это, она поспешила продолжить путь, стуча своими изящными гэта из чёрного дерева и прикрывая бледное лицо от солнца зонтиком, расписанным красными пионами…» Чайник засвистел, сигнализируя о том, что вода вскипела. — Так, а ну отдай, у тебя от такого количества конфет будет кариес, и все зубы выпадут. Да ещё и без чая, — заворчал, обратив внимание на до половины опустевшую вазочку, мужчина. Он подхватил остатки конфет и понёс их по направлению к шкафу, не замечая, как на ходу пара вишневых карамелек выскользнула из общей массы в воздух и юркнула в карман мальчика. Рейген поставил на стол чашки и чайник, небрежно отодвинув в сторону соляные друзы, мел и прочие ещё не убранные после сеанса магии предметы. По привычке мужчина разлил чай и хотел было отпить глоток, когда ощутил, что чашка выскользнула из его пальцев и воспарила над столом, как мотылек. — Эй! — Наставник, Вы снова обожжете язык, — как ни в чём не бывало ответил мальчик, не меняя своей извечной монотонной интонации. — Лучше продолжайте, так и чай быстрее остынет. Рейген нахмурился, но всё же снова начал: «Джонни решил, что для того, чтобы подружиться с принцессой, ему надо произвести на неё впечатление и самому поймать этого призрака-извращенца. Так что он направился в городскую библиотеку, чтобы узнать, как это можно сделать. Старенький глуховатый архивариус нашёл для Джонни две книги «Призыв демонов для чайников» и «Народные приметы». Народные приметы сообщили, что призраков можно отпугивать освященной солью, благовониями, различными мантрами и молитвами, а также грубыми словами. Из всего этого списка Джонни мог добыть только соль, потому что молитв и мантр он не знал, а ругаться перед леди ему не позволяло внутренне достоинство джентльмена. Поэтому он решил пролистать и вторую книгу, надеясь найти там что-нибудь. Только он открыл ветхий потертый томик, как перед ним появился зелёный демон в лиловой ливрее с серебряным подносом в руках. «Какое чаепитие необходимо провести, господин?» — вежливо спросил демон, неизвестно откуда выхватывая фарфоровую чашку тонкой росписи и наполняя её горячим чаем из чайника, после чего подал чашку ошарашенно взирающему на него Джонни. «Так вот что значит «для чайников», — подумал наш герой, но сказал он: «Мне нужно изгнать призрака старого пастора, который подглядывает за женщинами в купальнях». «Значит, чаепитие правосудия с призраком-сан в качестве особого гостя? Вы не против, если в качестве платы я съем этого злого духа, беспокоящего леди? Судя по вашему виду, платить вам мне больше нечем», — зловеще поинтересовался демон, улыбаясь и щуря сверкающие алые глаза.» Шигео робко, едва заметно улыбнулся каламбуру с чайниками, и мужчина застыл на полуслове, с нежностью смотря на него. Чай уже не распускал лисьи хвосты пара, так что слова утонули в терпком прикосновении губ к чашке. «Джонни с Демоном-для-чайников направились к женским баням. Обычно днём там было пусто, все приходили ближе к вечеру, но сейчас оттуда доносился чей-то мерзкий смех. Джонни, услышав его, забежал внутрь и увидел Шигеко, флегматично взирающую на бесновавшегося посреди комнаты кочегара. У него закатились глаза, двигался мужчина как жуткая марионетка и громко истерично хохотал. При появлении Джонни кочегар побежал в сторону людей. Джонни растерявшись, не зная, что делать в такой ситуации, импульсивно зачерпнул из кармана столовой соли в кулак и отправил мужчину в полёт мощным ударом в челюсть. Кочегар упал на пол, а дух, которого выбило из тела, завис в воздухе, с недоумением оглядываясь. Он взревел от досады и, кажется, решил вселиться в Джонни, но Шигеко взмахнула своей изящной фарфоровой ладошкой, объятой голубым свечением, и призрак исчез, будто его стерли ластиком. «Спасибо, Джонни-сан, мне было неудобно разобраться с ним, пока он был в человеческом теле, был риск навредить этому человеку, который ни при чем. Могу ли я чем-то выразить свою признательность?» — сдержанно поблагодарила его девушка. «Вы путешествуете? Могу ли я составить вам компанию?» — поинтересовался он. «Эй! Я так и не получил своего призрака на обед!» — возмутился Демон-для-чайников. «Я теперь буду преследовать тебя пока не получу обещанное! И что это за дамочка, мы договаривались только на призрака!» — пообещал демон криворукому бандиту. «Этот джентльмен мой новый друг, а кто ты, демон?» — угрожающе выставив вперед ладонь, спросила принцесса. «Друг? Этот банди…» — демон замолк, увидев, как ковбой мрачно потряс коробком спичек, демонстрируя ему книгу. Ведь для того, чтобы стать её другом, Джонни надо было перестать быть бандитом, потому что Шигеко была уверена что он настоящий джентльмен и законопослушный гражданин.» Рейген устало потянулся и хлебнул чай глядя на мальчишку, который, казалось, был в восторге от этой глупой истории. — А потом он спас её от дракона, и они поженились? — склонив набок мордашку, запачканную шоколадной конфетой, предположил Моб в слегка затянувшемся молчании. Аратака рассмеялся и сказал, вытирая платком лицо маленького эспера: — Если тебе так хочется то — да. Неожиданный конец, правда? Ребёнок только закивал и улыбнулся в ответ. За окнами конторки кобальт уже затопил улицы города специй тяжелой волной, и лишь узкая пурпурная полоса на западе слабо светилась, уступая небосвод ночным правителям. Первые звезды загорались в ледяной вышине. Тут и там вспыхивали белые сферы фонарей, выпивая яркость ночного неба до дна в угоду освещенности узких улиц. — Вставай, Моб, я провожу тебя до дома. Аратака встал с кресла и отряхнул штаны. Мальчик соскочил со стула, покорно замерев у двери, надевая рюкзачок. Они вышли в дышащий магнолиями вечер, вокруг ламп на лестничной площадке суетились мотыльки, создавая своими мягкими серыми крыльями причудливые тени древних чудовищ. Было чуть прохладно, мужчина вновь вздохнул и, сняв пиджак, набросил его Шигео на худенькие плечи. Хоть он и вздыхал, но в глубине души не мог не признать, что ему нравится присутствие этого ребенка рядом. Что мальчик врастает в его сердце корнями — чем дальше, тем глубже, — и что когда ему надоест и он эти корни вырвет, Аратака захлебнется в собственной крови. Он знал об этом, но продолжал убеждать себя, что Шигео для него лишь инструмент, так словно было не настолько больно. Шигео, как черная дыра, всасывает в себя всё, что Аратаку окружает, оставляя в его жизни только себя. Впрочем, было ли в этой жизни что-то до него? Мужчина вздрогнул, почувствовав, что мальчик неуверенно схватил его пальцы ладошкой, умиленно усмехнулся про себя и сжал в ответ своей крепкой ладонью маленькую руку покрепче. Было ли в этой жизни что-то до него? Сколько лет он плыл по течению, делая то, чего от него хотели другие? Хорошо учись, Така. Раз унаследовал от деда вызывающий цвет волос, то носи самую аккуратную прическу, Така. Нужно поступить в хороший вуз на экономику. Ты знаешь, что экономика это очень престижно, Така? Работать нужно в офисе, в хорошей компании, чтобы потом подняться выше по карьерной лестнице. Ты понял, Аратака? Сколько лет он так прожил? Двадцать? Все двадцать четыре? Я хочу стать кем-нибудь значимым — написал он ещё в школе, в своём сочинении. Однажды в мае Рейген положил трубку, после того как удачно продал клиенту партию новеньких кулеров для воды и понял, что у него нет сил даже двигаться. Жизнь его лишена смысла. Рабочий день был в разгаре. Аратака резко встал, словно что-то подбросило его вверх. Стул с противным скрипом колесиков откатился, но он, ничего не видя и не слыша, с бледным, застывшим восковой маской лицом, вышел из офиса прочь. Прочь от всех и всего. Лестница, холл, улица, перекресток, светофор. Рейген очнулся, только когда его больно дернули за руку, выдергивая с проезжей части. Перед глазами вспыхнули красные огни светофора и фар, резкий автомобильный гудок звенел в его черепной коробке, будто мужчина стал камертоном, впрочем, кажется, его просто трясло. — Мужик, ты чё охренел в конец? Совсем на своей работенке мозги проквасил, а, придурок? — рявкнул на него спасший его человек. Янки, от силы закончивший школу парень с клочковато вытравленными до желтого цвета волосами, щегольски подстриженный, но бедно одетый, смолящий видавшую виды цыгарку. Он угрожающе скривил лицо, но всё же, видимо, переживал. За него. За прохожего на улице, которого он даже не знает. Шедший мимо хулиган сделал для него больше, чем все знакомые Аратаки, которые много лет учились и работали с ним. Обеспокоился ли кто-то на работе тем, что он ушёл? Расстроится ли мама, узнав, что Така, которым она никогда не была довольна, умер? Тяжелая волна осознания обрушилась, как водопад, на его плечи. Рейген засмеялся истерично, с подвываниями, осев на землю и схватившись за живот. Загорелся зеленый, пешеходы обходили почти рыдающего мужчину и незадачливого спасителя, провожая их недоуменными взглядами. Смех неожиданно оборвался, Рейген сел на асфальт, стеклянными глазами рассматривая шнурки на своих туфлях. — Мужик, ты это, если тебя не устраивает твоя жизнь, лучше плюнь и делай, типа, то, что тебе нравится. Вот. Не надо рваться на тот свет. У меня так старший брательник с моста сиганул, никому лучше не стало. Короче, лучше быть эгоистом, чем мертвым трупешником на дне токийского залива. Парень растерянно выдал это и сочувственно похлопал Аратаку по плечу. — Спасибо, — прошептал мужчина. — Чего ты там говоришь? — Спасибо, парень, правда, спасибо. На работу Рейген в тот день не вернулся, вместо этого он бродил по городу. Зачем-то купил набор цветастых галстуков: зеленый, лиловый, жёлтый — от них рябило в глазах, но они были не такими, как он привык. Не серыми, как вся его жизнь. Он остановился у вывески парикмахерской. «Почему бы нет?» — мелькнула в голове мысль. Звякнул колокольчик на двери. Изумрудный галстук вызывающе ярко смотрелся с костюмом цвета маренго на фоне черно-белых офисных клерков, а бунтарски торчащие золотые вихры добавляли людям повода для сплетен. Но Аратаке было всё равно, что его жизнь обгладывают в разговорах, как стервятники раздирают мертвого оленя. Он напевал мотив какой-то детской песенки и с облегчением собирал в коробку свои пожитки с рабочего места. Больше он сюда не вернётся. Через два месяца после открытия Консультации Рейген начал думать, что пора сдаться. Скучно было так же, как на работе в компании. Скучно, сложно, не прибыльно. Тогда-то он и встретился с Шигео. Сначала он просто хотел дать ему совет, надеясь, что, во всяком случае, это облегчит симптомы синдрома восьмиклассника у малыша. Но поняв, что Моб не шутит, Аратака почувствовал себя так, будто небо послало ему ангела. Пустота отступила, мир так густо налился красками, что слепил с непривычки. Вопросов, зачем Рейген продолжает этим заниматься, больше не возникало. «Теперь Консультация приносит прибыль», — говорил ум. «Чтобы ему было куда приходить, а я не свихнулся от одиночества», — говорило куда более честное сердце. В молчании они дошли до дома Моба. — Ну что, ученик, до завтра. Рейген присел на корточки и по-доброму улыбнулся — искренне и открыто. Шигео вернул ему его нежную улыбку, смотря при этом в глаза наставнику. Словно полнозвездная космическая пустота взглянула мужчине в душу со всей своей вековечной мудростью. Смеясь над ним и отпуская грехи. Прервав оцепенение, мальчик неуверенно обнял мужчину за шею на пару секунд. После чего вложил наставнику в руки пиджак и убежал, скрывшись в теплом медовом свете, льющемся из дома Кагеяма. Порыв ветра растрепал волосы Рейгена, принеся с собой сладкий запах османтуса, пробежавшись незримыми пальцами по звеневшим фуринам на карнизе и взметнув подвешенных над окном тэру-тэру-бодзу с криво нарисованными детской рукой улыбчивыми мордашками. Для Шигео он на самом деле был кем-то значимым. Поэтому Аратака был счастлив. Что бы ни было потом, но сейчас он был так счастлив, что в груди болезненно ныло.