Дружба миров

      «Хороший сюжет становится лучше и добрее, если в нём есть пони»       (с)Принцесса Селестия       Первый секретарь почувствовал знакомый запах сена и пришёл в себя, ощутив, что лежит на чём-то мягком. Воздух вокруг был тёплый, влажный, наполненный свежестью и ароматами летнего фруктового сада, такой чистый, что его хотелось пить, а не просто дышать им. Под рукой чувствовалось подсыхающее свежее сено. Рядом послышались явно женские голоса:       — Ой… кто это?       — Не знаю… Никогда таких не видела…       — Это какой-то монстр? Он живой?       — Я те шо, доктор?.. Давай потыкаем его палочкой…       Он почувствовал не слишком сильные тычки в бок и приоткрыл один глаз. Над ним маячили цветные пятна — рыжее с соломенно-жёлтым и канареечно-жёлтое с розовым.       — Эй, ты хто такой и шо ты делашь в моём стогу?       Первый секретарь попытался сфокусироваться на говорившей, но зрение ещё не совсем пришло в норму. Ему показалось, что над ним склонилась шикарная блондинка с волосами цвета спелой пшеницы и большущими зелеными глазами.       — Ух ты, какая красавица, — пробормотал он. — Извините, девушки, кажется, я упал в ваше сено…       — Похоже, он не опасный…       — Эй, ты хто ваще будешь?       Первый секретарь осторожно приподнялся и сел. Зрение окончательно прояснилось, и тут его челюсть отвалилась сама собой. Стоящая перед ним «блондинка» явно не была человеком. Она больше напоминала лошадку, но маленькую, рыжую, с очень большими выразительными глазами. Соломенно-жёлтая грива была перехвачена на конце резинкой, а голову украшала потрёпанная жёлто-коричневая шляпа. Её подруга боязливо отступила назад, она была жёлтенькая, с роскошной длинной розовой гривой. Но эти животные только что разговаривали! На бедре у каждой лошадки были картинки. У жёлтой были изображены три розовые бабочки, а у рыжей — три красных яблока.       — Привет, не бойтесь, я не кусаюсь. Я — человек. Наши учёные проводили научный эксперимент, у них там что-то закоротило, и меня выкинуло из нашего мира к вам. Извините, если я вас напугал. А почему я вас понимаю? Разве вы по-русски говорите?       — Нет, сахарок, эт' ты по-нашему говоришь, — сказала рыжая лошадка. — Думаю, эт' магия принцесс работает. У нас тут много всяких разумных и говорящих живёт. Вот, наверное, принцессы и наколдовали что-то, чтобы мы все друг друга понимали. Эт' тебе Твай лучше расскажет, она у нас умная. Я в энтих магических делах не разбираюсь, моё дело — яблочки…       — Магия? Наколдовали? Принцессы? Офигеть… — Первый секретарь поднялся, отряхивая с костюма прилипшие травинки и оглядываясь по сторонам.       Вокруг простирался огромный яблоневый сад.       — Так вот из-за чего Твай вчера тут бегала и какие-то амулеты свои по яблоням развешивала. Она шо-то говорила, шо на этом месте какая-то там… ано… аномалия магическая, вот! — припомнила рыжая лошадка. — А эт, значит, ваши ксперименты… Ладн', давай знакомиться. Я — Эпплджек, можешь звать меня просто Эй-Джей, а эт' — моя подруга Флаттершай. Не пугай её, она малость трусиха.       — Меня зовут Никита, — Никита Сергеевич решил для начала не смущать новых знакомых длинными именами и громкими непонятными званиями. — А разве я страшный?       — Нет, но ты большой и ходишь на двух ногах, прямо как минотавр, — пискнула Флаттершай.       — У Флатти были небольшие неприятности с одним минотавром, — пояснила Эпплджек, — С тех пор она к ним относится с опаской. Вообще-то она ко всем относится с опаской. Кроме животных.       — О! Ты любишь животных? — он слегка наклонился к жёлтой лошадке, её тихий голосок был едва слышен.       — Да, это мой особый талант — общаться с животными, понимать их и помогать им.       — А ты чем занимаешься, сахарок? — спросила Эпплджек.       — Ну… ты удивишься, но я в своём мире вроде как большой начальник, — Никита Сергеевич почесал затылок, прикидывая, как бы попонятнее объяснить, чем он действительно занимается. — Вот, кто у вас правит вашей страной? И кстати, а где это я вообще?       — Ну, как кто… принцессы Селестия и Луна. Наша страна называется Эквестрия.       — Вот, а я в своём мире тоже вроде как правитель очень большой страны. Она называется Советский Союз.       — Ух ты! Ты шо, типа, король?       — Нет, у нас правитель — это выборная должность. Она называется «Первый секретарь». Нашей страной правит народ через выборных представителей.       — Интересно… У нас местные дела обычно на общем собрании решают, а принцессы — только по самым важным вопросам, — Эпплджек с озадаченным видом сдвинула шляпу на затылок. — А как же так вышло, шо тебя к нам закинуло? Я думала, правитель сидит себе во дворце, государственные дела решает…       — Да я приехал к учёным, в лабораторию, посмотреть, всё же они впервые сумели открыть устойчивый проход в другой мир. А у них то ли авария какая случилась, то ли ещё что… В общем, была вспышка, и я только почувствовал, что лечу. Видать, стоял неудачно. Вот, стог тебе развалил… Извини уж. Дай грабли, я поправлю.       — Да ладн', сама поправлю, делов-то на две минуты, — отмахнулась Эпплджек.       Она принесла грабли, держа их в зубах, и ловко сметала разваленный стог обратно.       — Говоришь, это твой сад? Большой какой! Просто огромный.       — Ага. Наша семейная ферма весь Понивилль яблоками снабжает, — с гордостью заявила рыжая лошадка. — О, смотри, это мой старший брат, Макинтош.       Из-за деревьев вышел не слишком высокий, но могучий красный жеребец, везущий телегу, доверху нагруженную дровами. У него на бедре было изображено разрезанное яблоко. Никита Сергеевич заметил, что одно из колёс телеги подозрительно вихляет.       — Смотри, Большой Маки, у нас новый друг, его зовут Никита! — Эпплджек повела Первого секретаря знакомиться.       — Привет, — Большой Мак с интересом разглядывал гостя. — Ты кто такой будешь, приятель?       — Он — человек, выпал из другого мира прямо в наше сено, — в доступных терминах объяснила брату четвероногая фермерша.       — Привет, Мак, — Первый секретарь по привычке протянул руку, красный жеребец в ответ подал копыто.       Исключительно по наитию Хрущёв сжал кулак, и Мак легонько толкнул его копытом.       В этот момент Никита Сергеевич понял, что не так с тележкой.       — Эй-Джей, смотри, у колеса чека выпала! Надо починить, а то все дрова развалим.       — О-па! Мак, стой на месте, пока колесо не отвалилось! — скомандовала жеребцу сестра. — Надо что-то воткнуть вместо чеки, чтобы хоть до амбара доехать…       — Ножичек есть? Сейчас выстругаем из любой палки, — тут же нашёл выход Никита Сергеевич.       — Оу, Флатти, там, в стене амбара, тесак торчит, можешь принести? — Эпплджек показала передней ногой направление и принялась искать подходящую палку.       Жёлтая лошадка вдруг распахнула самые натуральные крылья, с перьями, взмахнула ими и взвилась в воздух.       — Йопт… она что, летает?       — Ну да, она же пегас, — пояснил Мак.       — Пегас?       — Ну да. Мы с Маком, наша бабушка Гренни Смит и моя младшая сестра Эпплблум — обычные земные пони. Флаттершай — пегас, она летает, — пояснила Эпплджек, — а ещё у нас есть единороги, они владеют магией.

* * *

      — Это что, единороги? — удивлённо спросил Фок.       Люди и пришельцы с интересом разглядывали друг друга. Белая «антилопа», представившаяся как Селестия, была покрупнее, с великолепной разноцветной гривой, больше напоминающей невесомое облако, колышущейся, как полярное сияние, и таким же хвостом. Твайлайт Спаркл была поменьше, цветом она напоминала фиолетовую сирень или, скорее, лаванду, а в тёмно-синей гриве и хвосте виднелись ярко-красные пряди. На бедре у Селестии было изображено солнце, а у младшей принцессы — красная шестиконечная звезда в окружении мелких белых звёздочек.       — Наш вид именуется «аликорн», — ответила Селестия, вдруг приоткрыв самые настоящие оперённые крылья.       — Они что, летают? — прошептал Лентов.       — Не думаю, масса тела, пожалуй, великовата для полётов, — таким же шёпотом ответил Бартини.       — В нашем мире мы можем летать. Здесь я чувствую недостаток магии, она есть, но её несколько меньше, — сказала Твайлайт. — Возможно, здесь у нас летать не получится.       — Товарищи! Мстислав Всеволодович! Это же первый контакт с другим разумным видом! — Бартини первым оценил ситуацию. — К тому же, явно не агрессивным. У них, как видите, есть даже особая принцесса дружбы. Давайте попробуем с ними подружиться!       — Полагаю, раз уж ситуация сложилась таким образом, — заметил Фок, — её можно трактовать как внеплановый государственный визит. Если, конечно, принцесса не возражает?       — Скорее, рабочий визит, поскольку состав нашей делегации несколько маловат, и я не захватила корону, — аликорн улыбнулась, и её неожиданно милая улыбка как будто осветила лабораторию.       — Товарищи, это всё, конечно, замечательно, но у нас пропал глава государства! — напомнил полковник Литовченко. — Давайте, чёрт подери, чините вашу машину, да побыстрее! Мы должны как можно скорее вернуть его! Иначе у нас будут очень большие неприятности.       — В Эквестрии вашему… э-э-э… сюзерену ничего не грозит, — заверила младшая принцесса, — если он сам не злой. У нас очень доброжелательный и дружелюбный народ.       — Гм… Никита Сергеевич бывает вспыльчив, но вообще в дипломатических делах он вполне рассудителен, и в чужой монастырь со своим уставом не лезет, — заметил Литовченко.       — Тогда, скорее всего, мои подданные встретят его по-доброму, окажут всю необходимую помощь и полное уважение, — заключила Селестия. — Можете не волноваться.       — Но я обязан, по инструкции, доложить о ситуации товарищу Серову, — полковник не находил себе места.       — Безусловно, докладывайте, — согласился академик Келдыш. — Я сейчас позвоню товарищу Косыгину. Э-э-э… уважаемые принцессы, позвольте пригласить вас в более удобное помещение и предложить вам что-нибудь… простите, а чем вы питаетесь?       — Благодарю. Наш вид соблюдает вегетарианскую диету. Полагаю, по чашечке чая и тортик нам не повредят, — ответила аликорн.       — Владимир Александрович, Тихон Андреич, оцените повреждения установки и немедленно организуйте ремонт, — распорядился Келдыш. — Я должен позаботиться о наших гостях.       Фок немедленно вызвал бригаду электриков, и они, под непосредственным руководством Лентова, начали разбирать установку, чтобы заменить сгоревшую обмотку. Келдыш и Бартини увели неожиданных гостей в кабинет Фока. Мстислав Всеволодович позвонил Косыгину, не объясняя по телефону подробностей:       — Алексей Николаевич, у нас тут чрезвычайная ситуация, требуется ваше присутствие, как переговорщика. К сожалению, это срочно и совершенно секретно, на самом высоком уровне доступа.       — Мстислав Всеволодович, у меня очень плотный график, — ответил Косыгин. — Вы абсолютно уверены, что без меня никак не обойтись? У вас там что, переговоры на высшем уровне? С кем? И где Первый секретарь?       — Товарищ Косыгин, к сожалению, без вас тут не обойтись, — твёрдо ответил президент Академии наук. — Я не стал бы вас беспокоить, но ситуация чрезвычайная, и да, она связана с переговорами на высшем уровне. Большего я не могу сказать даже по ВЧ, только вам лично.       — Хорошо, — ответил Косыгин. — Я приеду. Но лучше бы этот повод того стоил.       — Поверьте, Алексей Николаевич, он того стоит, — заверил академик. — Увидите сами.       В ожидании Председателя Совета министров учёные беседовали с гостями о природе их необычных способностей. Увидев в кабинете Фока классную доску и мел, Твайлайт, видимо, почувствовала привычную для себя обстановку. Её рог замерцал фиолетовым свечением, кусок мела поднялся в воздух и очертил на доске круг.       — Это — наш мир, где расположена Эквестрия, мы называем его Экви или Эквус. Его окружает своего рода невидимая магнетическая сеть… — она изобразила вокруг планеты нечто, напоминающее разрезанное пополам яблоко.       — Магнитное поле, — подтвердил Келдыш.       — О, вы меня понимаете! — фиолетовая лошадка просияла, не скрывая удовлетворения, и изобразила на доске второй кружок. — Это — Солнце. Солнечный ветер играет на струнах невидимой сети, и в них рождается сила, которую мы научились собирать и использовать. В вашем мире она тоже есть, но слабее. Это — магия низшего порядка, силовая. В нашем мире она ощущается сильнее, и мы научились её собирать и использовать. Есть ещё другие виды магии, основанные на психологии, символах, стихиях, и есть магия дружбы, которая у нас считается высшей формой магии. Она возникает между друзьями. Её нельзя обнаружить амулетами или магическими артефактами, но она очень, очень сильная.       — Невероятно… — Алексей Николаевич Косыгин застыл в дверях кабинета, слушая её объяснения. — Это что, говорящая лошадка?       — Наш вид называется — аликорн, — произнёс мягкий глубокий голос.       Косыгин повернулся… и увидел вторую лошадь, белую, с длинным рогом, с четырёхцветной гривой и хвостом пастельных цветов невероятной красоты — бирюзового, зелёного, голубого и розово-фиолетового. Её плывущие по воздуху грива и хвост напоминали невесомые радужные облака. На боках у неё Алексей Николаевич заметил большие крылья, сложенные как у птицы. Прекрасные, большие, выразительные глаза смотрели на него с лёгким беспокойством.       — Селестия, принцесса Эквестрии, к вашим услугам.       Председатель Совета министров ошеломлённо опустился на подставленный охранником стул:       — Ничего себе… Прошу прощения, ваше высочество… — он тут же поднялся. — Это было слишком неожиданно… Товарищи, это — то, что я думаю? Вам удалось открыть проход в другой мир?       — Да, и так вышло, что правительница этого мира, принцесса Селестия, и её ученица, принцесса Твайлайт Спаркл, попали к нам, а товарищ Первый секретарь оказался у них, — пояснил Келдыш. — Произошла авария на установке, сейчас её ремонтируют…       — Боюсь, что причиной аварии была моя магия, — виновато добавила Селестия. — Мне не следовало телепортировать нас так близко к источнику магических возмущений… Видимо, моя магия перемкнула вам обмотку. Но мы опасались, что возмущение исчезнет, оно обычно проявлялось на короткое время.       — Установка потребляет огромное количество энергии, — ответил академик. — Мы стараемся не включать её надолго, чтобы не перегревать обмотки. Надеюсь, наши специалисты быстро починят установку, чтобы мы могли вернуть и вас, и нашего Первого секретаря.       — Но, ваше высочество, раз уж вы оказались здесь, возможно, мы могли бы договориться и наладить взаимовыгодные торговые отношения? — Косыгин пришёл в себя после первого потрясения, а в переговорных вопросах он чувствовал себя как рыба в воде. — Возможно, у вас есть какие-то товары на экспорт, которые мы могли бы покупать у вас в обмен, скажем, на машины и оборудование? Не могли бы вы чуть подробнее рассказать о вашей экономике?       — Гм… у нас весьма развито сельское хозяйство, мы уже сейчас производим пшеницы и овощей больше, чем можем потребить сами, при этом у нас ещё достаточно необрабатываемой земли. Ещё у нас неплохо развит железнодорожный транспорт по сравнению с соседними странами, хотя некоторая нехватка подвижного состава и паровозов нас сдерживает, — принцесса отвечала с интересом, почувствовав новые возможности. — Поэтому промышленность у нас не особо развита. Сейчас мы начали строить дирижабли, но в этой области наши учёные сталкиваются с некоторыми сложностями… У нас есть гидроэлектростанция, фабрика погоды в Клаудсдэйле…       — Мы могли бы поставлять вам подвижной состав, построенный с учётом всех ваших требований, — тут же предложил Косыгин. — Наша страна, Советский Союз, является сейчас мировым лидером по производству дирижаблей и одним из лидеров самолётостроения, тут мы тоже могли бы быть вам полезны. Не говоря уже о множестве других товаров, например, оборудование для металлургического производства, турбины для гидро- и тепловой энергетики, инструменты, станки… А что вы там сказали насчёт погоды?       Они разговорились, оживлённо обсуждая возможные варианты торговли между мирами. В то же время Твайлайт нашла неожиданный источник знаний в лице сразу троих учёных — Келдыша, Бартини и Фока — и засыпала их множеством вопросов.