Дружба миров

      Жители столицы были взбудоражены. Сначала гвардия окружила штаб-квартиру Ночной Стражи. Потом в утреннем выпуске «Кантерлотского вестника» они прочли невероятное сообщение об исчезновении принцесс Селестии и Твайлайт Спаркл, а также об аресте Найтмэр Мун, поисках тел пропавших принцесс и о том, что Орден Магов берёт на себя всю полноту власти в стране. Одного такого заявления для пони, привыкших за сотни лет к мирному тягучему течению времени, было достаточно для года сплетен и пересудов.       Но цирк продолжился натуральным сражением гвардии против стада баранов, которые внезапно обернулись ночными пегасами и полетели штурмовать замок Ордена. Таких событий в Эквестрии не случалось с момента Бунта Знати в 719-м году от изгнания Найтмэр Мун.       Появление на улицах среди дня принцессы Луны в сопровождении Ночной Стражи отчасти успокоило разошедшиеся страсти. Все собравшиеся посмотреть горожане сами увидели, что с принцессой всё в порядке, она не превратилась в Найтмэр Мун, как писали в газетах, и вполне контролирует положение. Смущали только шестеро могучих охранников со слегка искривлёнными рогами-лезвиями, закованные с ног до головы в чёрную сталь доспехов. Они почтительно сопровождали необычное двуногое существо в помятой, порванной одежде.       Когда же Ночная Стража начала десятками выводить, а то и выносить на носилках из замка Ордена закованных в цепи единорогов из высшего общества с кольцами блокираторов на рогах, вот тут горожане крепко струхнули, сообразив, что в столице случились неожиданные политические перемены. А тут ещё Стража начала обыски и аресты в Старом квартале Кантерлота, сплошь застроенном «родовыми стойлами» аристократии «высшего света». Обычные горожане крепко недолюбливали аристократов за их нескрываемое высокомерие и откровенную демонстрацию превосходства, поэтому аресты были восприняты среди населения спокойно и даже с лёгким злорадством.       Кантерлот произвёл на Первого секретаря впечатление средневекового городка — приземистые дома в 2-3 этажа, редко выше, узкие, мощёные булыжником улицы, на самых широких едва могли разъехаться две повозки, только что ночные горшки и помои из окон на головы не выливали. Однако белые здания, освещённые солнцем, выглядели потрясающе. Дома побогаче были отделаны натуральным белым мрамором, те, что победнее — попросту побелены извёсткой. Над городом возвышался дворец принцесс, производивший поистине сказочное впечатление — куда там Диснею.       Во дворце Луна направилась не к себе, а в покои принцессы Селестии, позвав с собой Никиту Сергеевича:       — Тебе надо отдохнуть, друг мой, и НАМ тоже. Но потом МЫ всё же попросим тебя помочь НАМ разобраться с государственными делами.       — Охотно помогу вам, принцесса, — ответил Хрущёв. — Мне удалось поспать в поезде, так что я, можно сказать, в порядке, только бы вот одежду подлатать.       Вопрос с одеждой решился быстро — Луна уже послала за своей портнихой, но тут в зал ворвались пятеро носителей Элементов Гармонии, приехавшие дневным поездом, Старлайт Глиммер и увязавшаяся с ними Лира Хартстрингс.       Впереди всех, в чёрном латексном костюме и спецназовской маске, в зал ввалилась Пинки Пай… державшая передними ногами натуральную советскую бензопилу «Дружба». У Никиты Сергеевича при виде бензопилы отвалилась челюсть.       — Где эти нехорошие пони, что обидели принцессу и нашего друга? — Пинки грозно вертела головой, примериваясь, кого бы распилить. Дворцовая стража пыталась утихомирить её, но Пинки в момент укоротила их копья бензопилой. Первый секретарь с большим трудом её успокоил:       — Всё-всё, Пинки, всё в порядке, победила «Дружба»… А теперь поставь её и заглуши мотор, пока кто-нибудь не пострадал… Кстати, откуда она у тебя?       — Ну… я часто бываю в разных интересных местах… вот, случайно выменяла на кексики, — ответила Пинки.       — Не обращай внимания, сахарок, это же Пинки Пай, — махнула копытцем Эпплджек.       Переполох подруги подняли изрядный — Рэйнбоу Дэш то и дело порывалась настучать кому-нибудь по носу; Старлайт экспрессивно рассказывала балансировавшей на грани обморока Рэрити, как её заперли ночные пегасы и как она превратила их в баранов; Пинки носилась вокруг них кругами, без умолку болтая; как обычно перепуганная Флаттершай прикинулась ветошью; и только Эпплджек хранила типичное фермерское спокойствие.       — Принцесса, с вами всё в порядке? Мы переволновались! — Эпплджек осмотрела изрядно помятую принцессу Луну. — С вами всё хорошо?       — Мне надо выспаться… — пробормотала принцесса.       Она лишь успела передать Никиту Сергеевича секретарям и делопроизводителям королевской канцелярии и отдать приказ помочь ему разобраться с документами, после чего ушла в спальню Селестии, упала поперёк кровати и тут же отключилась.       Рэрити натурально пришла в ужас, узнав, что их гостя едва не зарезали в подземельях Ордена. Она выслушала рассказ Первого секретаря, прикрывая копытцами мордочку, едва не расплакалась, а когда он закончил, сказала:       — Какой кошмар… Мне так стыдно за всех этих единорогов… Дорогой, пожалуйста, не думай, что все единороги такие плохие. Среди нас много хороших, очень много! — белоснежная модельерша, не рисуясь, всхлипнула и беспомощно ткнулась носиком в его потрёпанный в ночных приключениях пиджак.       — Я знаю, солнце моё, — улыбнулся Никита Сергеевич. — И ты, и Старлайт, и Лира — вы все очень хорошие и добрые.       — Сахарок, ты ещё с Твай не познакомился, — заулыбалась Эпплджек. — Хотя она сейчас аликорн, но раньше тоже была единорогом.       — Дорогой, давай я попробую починить твою одежду, — Рэрити осмотрела его пиджак и брюки. — Ох, мамочки, да тут чинить бесполезно, проще заново сшить… Тут где-нибудь есть швейная машинка?       Пока Рэрити шила ему новый костюм, Первый секретарь вместе со Старлайт Глиммер и тремя помощниками из канцелярии принцессы Селестии разбирался в кипе документов, ждущих решения. Он неплохо воспринимал текст на слух, поэтому незнание местного алфавита ему практически не мешало.       Демикорны, сменяя друг друга, вместе с дворцовой стражей по двое охраняли вход в покои принцессы, где был устроен «кризисный штаб». Остальные четверо сняли шлемы и устроились на отдых, не снимая экзоскелетов.       Никита Сергеевич впервые увидел Ирис с непокрытой головой, без шлема или платка. Его удивили её перепонки за ушами, высокие, растянутые на костных выростах, похожих на пальцы летучей мыши. Как оказалось, они были ещё и подвижные. Когда Ирис или другие демикорны общались между собой или с кем-либо ещё, эти перепонки то расправлялись, то испуганно прижимались к голове, то прядали вместе с ушами, постоянно пребывая в движении.       — Какие интересные у вас ушки, Ирис, — улыбнулся Хрущёв, наблюдая за своей спасительницей.       — Оу… — Ирис даже смутилась. — Они что, вам нравятся? Других пони мои уши только пугают…       — Ну, я-то не пони, — засмеялся Первый секретарь. — А эти перепонки помогают слушать, или они для красоты?       — Скорее, для выражения эмоций, — улыбаясь, пояснила Ирис, расправив перепонки. — Каждое их положение что-то выражает. Например, сейчас мне нравится, что меня хвалят и не боятся. Приятно найти нового друга, пусть даже он и необычен на первый взгляд.       — Мне тоже очень повезло, что я с вами подружился, Ирис, — Никита Сергеевич хорошо понимал, что могло случиться, задержись она хоть на пару минут. — А что значит дружба для демикорна?       — Дружба демикорна… это уверенность, что демикорн будет стоять до конца за друзей, — ответила инженер. — Иначе в наше время было не выжить.       Эпплджек отправилась на кухню и организовала еду для всех, Пинки решила ей помочь и сварганила огромный торт, украшенный кремовыми цветами. Устроившись за письменным столом Селестии с кружкой ароматного чая и здоровенным куском торта, в тёмно-синем халате принцессы Луны, расшитом блестящими звёздами, Никита Сергеевич перекусил, отдохнул, а затем несколько часов решал рутинные вопросы. В итоге к вечеру он уже неплохо разобрался в географии и экономике Эквестрии, заодно сообразив, какие товары можно предложить для торговли и что просить в обмен. Большую часть документов, не требовавших быстрого решения, он отложил. К остальным секретари прикололи скрепками листочки с надиктованными им предложениями. Лишь десяток документов требовали срочной королевской реакции. Их он отложил до пробуждения принцессы.       В перерывах он беседовал с секретарями, Старлайт Глиммер и Лирой. Они расспрашивали Первого секретаря о мире людей, причём Старлайт особенно заинтересовалась политикой, государственным и общественным устройством, а Лира выспрашивала подробности обычной жизни людей. В периоды, пока гость из другого мира был занят, она, вооружившись пером и стопкой бумажных листов, что-то писала, то сосредоточенно уходя в себя, то мечтательно задумываясь на несколько минут, то лихорадочно строчила, высунув от усердия кончик розового язычка.       По ходу бесед Старлайт рассказала гостю о своём неудачном опыте построения «общества равенства» в пределах одной деревни.       — В детстве, когда мои друзья один за другим получали свои кьютимарки, они постепенно отдалялись от меня, — рассказала сиреневая единорожка. — Они всё больше думали о своём таланте, и им становилось неинтересно со мной. И тогда я подумала, что если ни у кого не будет меток, все станут равны. Я разработала заклинание, которое снимало с пони их метки. Собрала всех, кто оказался в похожей ситуации, брошенный друзьями, и предложила им расстаться с метками и стать равными друг другу. В нашей деревне каждый мог делать любую работу, и все периодически менялись профессиями. Но получалось у них плохо.       — Конечно, — улыбнулся Никита Сергеевич. — У людей, к счастью, талант не зависит от картинки на заднице, но равенство везде и всегда, независимо от биологического вида, достигается иначе. Нужно стремиться не к равенству неумех, а к равенству возможностей. Чтобы каждый член общества имел равные возможности получить образование, работу, жильё, медицинскую помощь, пенсию по старости.       — Ох, я была такой дурой, — ответила Старлайт. — Надо было всё делать совсем не так. Теперь я понимаю. Если бы я узнала о вашей стране раньше, я бы не наделала таких глупостей…       — Ого, а ты растёшь, Старлайт, — послышался вдруг голос принцессы Луны. — Ты научилась признавать ошибки? Неплохо… Ты хороша в магии, возможно, когда-нибудь ты даже станешь аликорном…       Проснувшаяся принцесса час отмокала в спа, так что вышла к подданным бодрой, свежей и решительной. Она просмотрела срочные документы, посоветовалась с Никитой Сергеевичем по каждому из них, но решения принимала сама в каждом случае. По остальным она предложила дождаться Селестии либо, если принцесса задержится, подумать о них завтра вечером.       Начальник Ночной Стражи Блэйзон Блеар представил принцессе полный отчёт о происшедшем утром и перечень арестованных представителей знатных семейств. Орден так или иначе распространял своё влияние по всей стране, вовлекая в его сферу всех более-менее талантливых магов, кроме наиболее приближенных к принцессам. Теперь это обернулось проблемой, так как после произошедшего встал вопрос об их лояльности.       Впрочем, талантливые универсалы вроде Старлайт Глиммер были редкостью — изучение магии требовало большой усидчивости и настойчивости, как любая наука.       Пока принцесса разбиралась с документами, Рэрити обратила внимание на Лиру, видимо, решив, что её тоже привлекли к работе:       — Что ты пишешь, моя дорогая?       Лира что-то прошептала ей на ухо. Рэрити аж взвизгнула от восторга:       — Фантастический рассказ?       — Ну зачем так громко? — Лира явно смутилась, став центром всеобщего внимания. — Ну да… рассказ про пони, которая попала в мир человеков… людей, то есть…       — И нашла там свою большую любовь… — добавила Рэрити, заглядывая через плечо Лиры в текст.       — Дайте почитать! — принцесса ловко выдернула телекинезом один из листов и начала читать вслух: — Так… а, вот! «…его ловкие пальцы задумчиво бродили по её нежной шёрстке, своими волшебными прикосновениями унося её в сладостное путешествие по волнам желания…» Оу! Да ладна!¹ — изумилась Луна. — Не ожидала… — Госпожа Ночи с интересом и уважением посмотрела на Лиру.       — Принцесса Луна! — взмолилась Лира. — Ну… не при всех же!       — Так, чур, МЫ первые читаем, когда будет готово, — «забила очередь» Луна, возвращая пунцовой от смущения Лире лист с текстом.       — Я следующая! — тут же крикнула Рэрити.       — Я! Я! Нет, я! — остальные пони едва не устроили потасовку, разбираясь, кто в каком порядке будет читать фанфик Лиры.       Ирис хихикнула, смущённо прижимая ушные перепонки:       — Надо её с нашей Кранберри познакомить… Кранберри такие уморительные рассказы пишет… Вроде как из истории выдуманных кланов Солёного Огурца и Змеевика…       — Солёного Огурца и Змеевика? — Никита Сергеевич расхохотался. — Представляю, какие там рассказы…       — Ага, учитывая, что мы, вообще-то, не принимаем ничего, изменяющего сознание, — улыбнулась Ирис. — Иначе ограничитель посчитает, что «боевая единица» находится под контролем противника, переведёт её в бессознательное состояние и передаст управление телом резервному поддерживающему алгоритму…       — Ого! Вот это да! То есть, сколько ни выпил — до дома всё равно дойдёшь? Вот это технологии! — искренне восхитился Первый секретарь.       — Вроде того, — Ирис смущённо прикрыла мордочку копытцем. — Жаль, у вас тут нет информационной сети, я бы лучше объяснила…       — Информационной сети? — Хрущёв даже подскочил. — Вот с этого момента поподробнее, пожалуйста! Мы у себя тоже сейчас строим такую сеть…