***
— Итак, — Питер прочистил горло, — повторим план. — На ближайший месяц для всех я уехал в Берлин по программе краткосрочного обмена Паркер Индастриз, отец в курсе, академия тоже. На самом деле, я сижу здесь, иногда звоню домой для поддержания легенды. Учусь, тренируюсь, на улицу не высовываюсь, — отрапортовал Моралес. Питер кивнул, раздраженно отмахнувшись от всплывшего голографического оповещения. — Молодец. Наш разговор помнишь? Майлз кивнул. — Вот и хорошо. Мне действительно нужно, чтобы ты был под присмотром. — Пока вы со всем разбираетесь. Да-да, я понял. Питер чуть улыбнулся. — Спасибо. Все будет хорошо, Майлз. — Так точно, сэр, — отсалютовал тот в ответ. — Босс, — подала голос Карен в наушнике Питера, — вторая камера засекла. Сужаю поиск. Выстраиваю предполагаемый маршрут. — Доктор Беннер тебя уже заждался, — подмигнул пацану Питер, — вроде каких-то крутостей приготовил. Майлз оживился, вскочил и был таков. Стоило двери мягко закрыться за его спиной, Питер снова развернул над столом объемное изображение карты Нью-Йорка. — Объект движется по маршруту номер три. Паркер оглядел кабинет, вздохнул и стянул галстук. Ему понадобилось меньше минуты, чтобы сменить деловой костюм на супергеройский. — Сколько до цели, Карен? — Расчетное время двенадцать минут сорок секунд, босс. Питеру хватило десяти. — Объект, предположительно, в шестистах футах на юго-восток. Все в порядке, Питер? — В полном. Спасибо, дальше я сам. Красно-черный силуэт был виден и отсюда. Медлить нельзя. Нельзя медлить, говорил себе Питер. Нельзя поддаваться. У него четкая задача. Цель. И все. Дальность у новеньких шутеров была поразительная. Чтобы попасть, не пришлось даже с крыши спускаться. Второй и третий, фиксирующие, залпы окончательно обездвижили Дэдпула, пригвоздив к стене. Паркер легко спрыгнул на землю, сделал несколько шагов под ощущением пристального, физически тяжелого взгляда из-под маски. Горло предательски перехватило, но заговорил он ровно, безразлично: — Кто приказал тебе убить Человека-Паука? — Вот! Вот это — правильный костюм Паучка, хотя мы до сих пор считаем, что идею ты украл. Знаешь, на Кубе у тебя целый фан-клуб. Пришлось оставлять автографы детишкам и никого не убивать, потому что они расстроились бы. Казалось, Уэйд не капли не изменился со дня их последней встречи. Тот же костюм, те же катаны (Беа и Артур, тут же всплыли непрошеные воспоминания, Беа — слева), та же, сейчас замершая, ничего не выражающая маска. Тот же, черт возьми, голос. — Прекрати, — у Питера внутри словно вымерзло все, опустело, ни единой эмоции, ни одного чувства. — Я не болтать с тобой пришел. Сколько раз он представлял себе эту встречу? Что он скажет, что скажет Уэйд. У него было так много разных вариантов: от прыжка на шею до удушающего желания переломать все кости, от драматичного до болезненно-равнодушного исхода. От нелепого до символичного. Как в классическом черно-белом кино или идиотском ситкоме с хохотом на фоне. Реальность же оказалась внезапна, проста и бессмысленна. Питеру остро захотелось в очередной раз вскочить в постели, задыхаясь и крича, и маяться остаток ночи от бессонницы. — Просто подумай, Паучок, если мы создали тебе такой отличный имидж за рубежом, зачем нам убивать Человека-Паука? — Вот и скажи мне, — предложил Питер, скрестив руки на груди. Ему замечательно было видно, что даже болтая, Дэдпул методично пытался освободить запястья из цепкой ловушки паутины. Вот только Пит был уверен, что попытки эти обречены, паутина удержала и Красного, если бы пришлось. В восемнадцать лет у него было очень много свободного времени для экспериментов. — Кто тебя послал? — нетерпеливо повторил он. — Меня посылали столько раз, что я устану озвучить список даже за последнюю неделю, но здесь я по своей воле. Ну, не в паутине, разумеется. В городе. В паутине я по твоей воле, и мне в ней не нравится. — Это гарантия, — просто объяснил Паркер. — Я наслышан, что ты больше любишь убегать, чем разговаривать. В горле загорчило. — Пиздец, ты жестокий, Питти, крошка, — укоризненно произнес Белый, а потом маска Болтливого наемника снова пусто уставилась на него отблескивающими белыми линзами. — Как ты оказался в переулке на Лексингтон-авеню? Зачем тебе понадобился Паук? — Мы были рядом по своим делам, — заговорил Уэйд ровно, вторя тону Питера. — Услышали шум и решили вмешаться. — Не любим, когда обижают маленьких мальчиков в обтягивающих костюмах, — встрял Желтый. — Захлопнись, — оборвал его Уэйд. — Мы решили помочь, но пацан перепугался и свалил. И спасибо не сказал. — Хочешь, расскажу почему? — хмуро предложил Паркер. — У малого мать убили, прямо на глазах. Лет этак десять назад. Он совсем ребенком был, почти ничего не запомнил. Ничего, кроме маски. Дэдпул не шевельнулся. — Ты всегда знал, что мы — убийцы, Паучок. Питер до боли закусил щеку. — Знал, — наконец признал он после паузы. — Поэтому не буду ничего делать. Но он захочет отомстить, и вот этого я допустить уже не могу. Пацан и близко не должен к тебе приближаться. Поэтому. Пит перевел дыхание и выговорил удивительно легко: — Уезжай. — Уеду, — ответил Уэйд так же просто. — Через две недели. У меня здесь дело. «Какое еще дело?» — почти сорвалось у Паркера с языка, но он сдержался. Любое, только не твое, Питер Паркер. Майлз в Башне на месяц. — Две недели, — кивнул Пит. — Затем, чтобы и духа твоего здесь не было. — Дали бы пятюню, но, как видишь, руки заняты, — усмехнулся Белый. Питер моргнул, рассеянно огляделся, сделал шаг назад, другой. Отвернулся. — Эй! Паркер замер, не оборачиваясь. — На вас открыта охота. Пит молчал. — Попытался допросить одного из говнюков в форме, но он оказался не очень общительным. Питер коротко кивнул: — Я знаю. И, вскинув руку, выпустил паутину и взмыл вверх. — Эй, Паучок! А как же освободить нас! Паучок! Питер не ответил. Ничего, Дэдпул выбирался и не из таких ситуаций. В конце концов, сломает себе что-нибудь. Не умрет.Питер
5 октября 2019 г. в 22:41
Майлз влетел в квартиру на какой-то невероятной, сумасшедшей скорости, чудом попав в открытое окно, а не, предположим, стену. Питер едва успел сгруппироваться и схватить его поперек живота, крутанувшись и гася инерцию движения.
Младший паук бился, как в припадке, что-то невнятно сипло хрипя. Питер сорвал с него маску и поймал за подбородок, жестко фиксируя лицо, ловя загнанный дикий взгляд.
— Майлз, все хорошо, — медленно, успокаивающе проговорил Питер, надеясь, что пацан с перепуга не врубит свой электрический удар, даже у Паркера не было иммунитета против этой штуки, — чтобы ни случилось, ты сейчас в безопасности. Все хорошо, слышишь меня?
— Он вернулся, — у Моралеса зубы стучали отчетливо, будто морзянку выбивали. Пит очень надеялся, что тот не прокусит себе язык. — В-в-вернулся.
Питер растерялся. Он никогда не был хорош в общении с детьми, Господи, он сам-то совсем недавно перестал быть ребенком, и обычно с Майлзом, понятливым, шумным и смешливым, старался вести себя если не на равных, то хотя бы как старший брат, а не полноправный взрослый. Но сейчас, когда пацан выглядел так, словно пережил конец света, Пит чувствовал, что тому нужен кто-то старший и опытный, кто убедит его, что ночной кошмар — это только иллюзия, совсем нестрашная, даже если это полная и беспросветная ложь. Таким умел быть Тони Старк, но не Питер Паркер.
— Майлз, Майлз, — Пит пощелкал пальцами у него перед глазами, привлекая внимание. Взгляд мальчишки стал чуть более осмысленным и сфокусировался на Питере.
— Майлз, давай по порядку. Отвечай коротко: да и нет. Ты меня понимаешь?
Моралес коротко кивнул.
— Отлично. На тебя напали?
Кивок. Ничего удивительного, но о том, что пацан снова в костюме, Питер решил поговорить в другой, более подходящий раз.
— Ты ранен?
Майлз помотал головой.
— Уверен?
Кивок.
— Уже хорошо, — Питер рассеянно потер переносицу. — Это были те же самые люди?
Глаза Майлза снова расширились от ужаса.
— Не они?
— Не только, — хрипло вытолкнул он из себя.
— Были наемники и кто-то другой?
— Да, — пацан тяжело сглотнул, и его глаза вдруг заволокло слезами. — Он вернулся. Человек, который убил маму. Он настоящий. Я видел его сегодня. Со-совсем рядом. И он хотел убить меня.
Паркер пораженно замер. Мать Майлза погибла, когда тому едва-едва исполнилось пять, Питер, конечно же, был в курсе. Кто-то напал на них, совершенно беззащитных, в темном переулке по пути домой. Ни одного свидетеля, показания перепуганного ребенка не смогли помочь — убийцу не нашли, несмотря на все старания. Конец истории.
— Так, — проговорил Питер мягко. — Сейчас, пожалуйста, ответь как можно спокойнее. Ты уверен, что это был тот же человек?
У Майлза опасно блеснули глаза, но он сдержался, только шумно втянул носом воздух.
— Да.
— Понял, — коротко кивнул Пит. — Хорошо. Так. Давай-ка, присядь. Сейчас я дам тебе воды, ты немного придешь в себя и расскажешь все по порядку. Да?
Два опустошенных стакана и несколько минут тишины спустя Майлз заговорил, глядя куда-то в сторону:
— Это случилось неподалеку от дома бабули. Я решил полетать немного. Знаю, что нельзя, — он привычно напрягся, ожидая недовольства Питера, но тот промолчал. — Полетать, ага. Мне сбили паутину, появились наемники. Шестеро, кажется. Или семеро? Много. Я дрался с ними. Вырубил двоих. А потом…
— Потом?
— Появился он. Пристрелил двоих. Говорил какой-то бред. А потом убил оставшихся.
Паркер удивленно моргнул. Нападавшие, конечно, позволяли несколько раз Паукам выйти победителями в потасовках, но совсем уж беспомощными не были. А тут появился кто-то, и легко, по словам Майлза разве что не играючи, всех их убил. В животе потянуло неприятным неясным предчувствием.
— Как он выглядел, Майлз? — осторожно, но твердо спросил Пит, нарушив паузу.— Опиши, как можно подробнее.
Моралес нахмурился:
— В костюме. Типа нашего. На все тело. И маска. И оружие. Японские кинжалы. Или нет. Скорее мечи, как их… Костюм красный. Красный с черным. Маска такая.
Майлз взмахнул руками.
— Глаза белые. Линзы. Я запомнил, мистер Паркер. Маску эту точно запомнил. Она мне снилась чертову кучу раз.
Его голос снова задрожал.
— Он говорил, но я не помню... Не помню что. И голоса такие жуткие! Господи, — Майлз спрятал лицо в ладонях, съежившись.
Питер медленно произнес, мысленно удивившись, как спокойно, как отстранено звучит его вопрос:
— Он говорил разными голосами? Как если бы сразу несколько человек внутри пытались говорить?
— Нет. Да, — Майлз сбился, помотал головой, — я не знаю, мистер Паркер, не знаю, я испугался, так сильно испугался, я…
— Все хорошо, — Питер положил ладонь ему на плечо, ободряюще сжал. — Это не стыдно, что ты испугался. Главное, ты цел. Ты молодец, Майлз.
Он поднялся на ноги и под благовидным предлогом скрылся на кухне
«Этого не может быть», — медленно проговорил сам себе, на автомате ставя стакан в посудомойку и доставая взамен чистый.
«Просто не может быть», — повторил, осушив стакан одним долгим глотком и опустив на столешницу с такой силой, что дно треснуло.
И, словно бы в ответ на звук, его затопило целой лавиной воспоминаний. Тех, что все эти годы Питер считал очень и очень глубоко похороненными. Запах жарящегося мяса, солнечный свет, звяканье бокалов о стол, дым сигар, смех Ртути, ворчание Логана, тепло от горячих — всегда таких горячих — рук, ощущение влюбленности, ощущение того, что тебя любят в ответ, ощущение, что в жизни все правильно.
Десять лет. Чертовых десять лет, целая жизнь, гребаное состояние, потраченное на психоаналитика — все впустую, стоило только в его окно влететь перепуганному мальчишке и рассказать о человеке в ярко-красной маске с белыми линзами.
Человеке, которого он не мог найти так долго, а когда полилась кровь, тот появился сам.
— Мистер Паркер? — голос Майлза привел его в чувство. Питер вынырнул из водоворота мыслей и только тогда понял: он вцепился в каменную столешницу с такой силой, что от побелевших пальцев в разные стороны разбежался добрый десяток трещин.
Пит осторожно разжал руку, и край осыпался мелким мраморным крошевом.
— Мистер Паркер, вы в порядке?
— Да, Майлз, все хорошо. Но, если я правильно понял, ты в большой, в очень большой опасности.