Уэйд
4 октября 2019 г. в 10:39
— Пиздец, меня тошнит от этого города, — выругался Уэйд, проблевавшись в туалете аэропорта и умыв лицо. Из зеркала на него таращился труп недельной выдержки, хоть сейчас отправляйся в старые кинговские ужастики, стал бы звездой. А сколько бабла на гриме сэкономил бы! Уилсон ухмыльнулся и похлопал себя по щекам.
— Тебя тошнит, потому что ты подыхаешь, — любезно подсказал Белый, подглядывая в чью-то кабинку и морщась.
— Ой, завали, — отмахнулся Уилсон, подхватив рюкзак.
— Послушай, — Белый болтал ногами, усевшись на краю крыши. Желтый, боявшийся высоты, предпочел держаться подальше, — нам нужна информация. Мы знаем, что школа Ксавье заброшена, на месте нашей хаты — локальный Диснейленд для домохозяек, а квартира Логана пустует минимум пару лет. Надо разобраться, что происходит.
— Так ты поймешь, что происходит и с нами. Ну, кроме того, что мы умираем.
— Ты поймешь, почему мы умираем. Почему Логан превратился в старика, которому нужны колеса. Почему всему миру насрать, что в муках подохло столько народу.
— Ну, это, предположим, не самая большая тайна. Люди всегда недолюбливали мутантов, — отозвался Уэйд.
Пока воображаемые бездельники трепались, он, сражаясь с ветром, растянул карту города и принялся отмечать маркерами места, где был и где бывать совсем не хотел.
— Приятель, ты ведь понимаешь, что Пит давно съехал из той халупы в Куинсе?
И все же Уилсон решил, что района стоит избегать. Как и кварталов возле новеньких лабораторий Старк Индастриз, выросших, что грибы по осени, и — тут его сердце пропустило пару ударов — корпусов Паркер Индастриз.
— Я же говорил, — улыбнулся Белый, погладив имя Питера на карте кончиками пальцев, — Старк не дал бы парню пропасть.
Уэйд ударил его по руке и старательно закрасил сплошным ярко-красным цветом весь район, убедившись, что фамилии Паркер больше не видно.
«Трансигеном» Уилсон занялся еще в Мексике. Гугл любезно сообщил, что компания, с годовым оборотом без малого под сотню миллиардов долларов, имеет два филиала: мексиканский «Алкали Трансиген» и головной «Трансиген Фасилити» в Нью-Йорке. И те и другие, официально, открывали фармацевтические исследовательские центры, занимались лечением рака, и всячески делали мир лучше. Последние лет восемь даже проводили конференции и профессиональные слеты за свой счет — Уэйд долго и пристально изучал фотографии улыбающихся людей в дорогих костюмах и платьях. Они из года в год обещали, что вот-вот изобретут лекарство ото всех болезней, кажется, даже смогли запустить мгновенно действующее средство от насморка, и вообще выглядели, как герои современности, умные и богатые.
Только остатки того, что когда-то было исследовательским центром «Алкали Трансиген», совсем не походило на фармацевтическую лабораторию.
Здание, расположенное достаточно далеко от основной дорожной магистрали, выгорело до основания, а то, что осталось в пустых бетонных коробках, растащили, может быть выжившие сотрудники, а может быть и местные, прозябавшие в нищете. Но Уэйд Уилсон, завсегдатай и горячий фанат мест, где над людьми ставят всякие интересные опыты, знал, куда нужно сунуть нос. Никто и никогда в здравом уме ничего не оставляет на поверхности.
В широкой запутанной сети подвалов под основным зданием тоже осталось не так уж и много, но этого хватало: стены, обитые листами поблекшего металла, кое-где прогнувшегося или взявшегося пятнами ржавчины, узкие койки, штыри с наброшенными на них толстыми цепями. Лабораторные столы с жесткими фиксаторами для ног, рук и головы, такие маленькие, что Уилсон не уместился бы, даже если ему половину тела отрубить. Детские столы.
Давно он не был настолько зол.
Здания «Трансиген Фасилити» Уилсон выделил на карте Нью-Йорка жирным черным маркером.
— А вот тут придется все время делать крюк, — посетовал он, ткнув обратной стороной маркера в бумагу и случайно проделав дыру. — Даю нам на это две недели. Две недели на все ответы, способ выжить и всю прочую хуйню. Я это в брошюрке по самоэффективности вычитал. Ставить дэдлайны! Дэдпул и его дэдлайны. Думаю, мы справимся, парни. А теперь по тако и валим, поболтаем кое с кем.
Нечто святое в этом мире все же было, потому что любимая мексиканская кафешка на углу Уолтен-стрит работала. И даже не стала хуже! Десятилетнее отсутствие ремонта ее только красило.
Двойное бурито и горяченькая кесадилья умудрились поднять настроение, доза обезболов помогла не чувствовать медленно отмирающий организм, а наклейка с голубым пони и вовсе давала этому мерзкому городу малюсенький шанс.
Признаться честно, костюм надевать не хотелось. Спандекс натирал язвы до кровавых ссадин, которые заживали медленно и мучительно, и вообще казался с каждым днем все менее и менее удобным. Но Уэйд, ругаясь сквозь зубы, напялил его и маску, построил неплохой беспалевный маршрут и выбрался на улицу, насвистывая прилипчивый новомодный мотивчик.
Наука выслеживания плохих парней проста, как математика в начальной школе: ты присматриваешь за лабораторией, находишь умника, который выбирается позже всех, раз в три дня забывая снять халат, узнаешь его маршрут от работы до дома, попутно выяснив, не дожидаются ли его там очаровательные малютки и жена-модель (потому что в этом случае придется выбивать дерьмо где-то на полпути), ласково прижимаешь цель к стене, а катану — к яйцам, и слушаешь трели, пока не надоест.
Кто-то говорит, что ловить нужно боссов, а исполнители, мол, ничего и не знают. Чушь собачья! Только умник в белоснежном халате и следами недосыпа на лице сможет рассказать, на что тратит свою жизнь. А сколько такие ребята слышат, чего слышать не полагается — вы удивитесь! И вспоминают разом все, стоит пригрозить нашинковать их на тонкие ломтики и, может быть, чуточку продемонстрировать свои умения.
Главное в этом деле — не отвлекаться. Ни на птах над городом, ни на желание отлить, потому что второй стакан колы был лишним, ни на идею купить третий стакан, ни на шум потасовки в соседнем квартале.
— Не думаю, что это грабят старушку.
— Как будто тебе не все равно, — огрызнулся Уэйд.
— Мне любопытно, — не стал скрывать Желтый, заглядывая за угол с видом шпиона из кино пятидесятых, сложив пальцы пистолетом, — вдруг там…
Он резко заткнулся.
— Паук, — пробормотал разом побледневший Белый.
Уэйда дернуло вперед, словно пса на коротком поводке, а голоса орали в уши с двух сторон:
— Там Паук, придурок, его убивают. Какого черта ты стоишь?
Это потом уже, когда у его ног остались тепленькие трупы, а пацан в неправильном костюме уносился прочь, словно за ним гнались все черти ада, даже спасибо не сказав за спасение, между прочим — что за неблагодарное нынче поколение! — они успокоились и хором признали, что это никак не мог быть Питер. Даже тот Паркер, что остался в его памяти, с огромными глазами и пушистыми волосами, был старше и не такой мелкий.
— Ну, и что это за щенячий патруль? — заинтересовался Белый. — Ты видел его костюм? Паучишки продолжают воровать наши идеи! Стоит купить права. Патент! Будем как Стив Джобс!
— Мертвыми, — припечатал Желтый. — Надо выяснить, кто это, если не Питер. Старк завел себе нового ребенка?
— Думаешь, у него теперь целый выводок натренированных паучат?
— Да ну. Это даже для меня звучит бредово. А что, если Питу стало плохо, как мутантам? Он ведь тоже не совсем человек?
— Не-е-е, — с сомнением протянул Белый, но вид у него стал обеспокоенным. — Это другое. Другое же?
— Сейчас и выясним, — недобро усмехнулся Уэйд, разминая шею, — вон тот, левый, кажется шевельнулся.
Раненый, услышав, что говорят о нем, замер, но Уилсон уже оказался рядом, заботливо прижав, чтобы тот не семенил ножками и вообще лишний раз не дергался.
— Жаль, что вы только трепаться умеете, а как руками помочь, так ненастоящие, — вздохнул Уэйд.
— Руками это ты сам старайся, братан, — пошло захихикал Желтый.
Уэйд нащупал застежки на шлеме, ловко расстегнул, стащив его с наемника и вглядываясь в обычное, ничем не примечательное молодое лицо.
— Ну, давай, приятель, рассказывай, зачем на мальчонку напали? Детей обижать нехорошо, разве мама тебя не учила? Ай-ай-ай, ку-у-уда за пушечкой потянулся? Не, так не пойдет. У тебя, блин, каких-то минут пять до отключки от кровопотери, и мне нужны они все до последней, сладкий.
Наемник часто дышал и молчал. Уэйд вздохнул и ловко выхватил короткий нож.
— Я соврал. У тебя пережата артерия и в сознании ты побудешь немножечко дольше. А компанию тебе составит вот этот славный малый. Ну как? Сообразим тройничок?
— Нужно было взять Паука, — хрипло выдавил наемник, тяжело дыша и косясь на острие ножа.
— Славно, — закивал Уэйд. — Зачем? Пригласить на чашечку чая?
— Не знаю. Не знаю! Приказано захватить обоих п-пауков.
Уилсон прищурился. Обоих, значит.
— Никакого паучьего детсада, — вздохнул Белый разочарованно.
— И чьи вы? На кого работаешь, тыковка?
Взгляд наемника заметался, он весь задрожал.
— Не-е-ет, нет, нет. Говори, мать твою!
Уилсон обернулся и только теперь заметил, что пальцы наемника по фаланги в ране. Растравив боль, тот начал терять сознание.
— Блядь! Плохой мальчик, — рыкнул Уэйд и резким злым движением загнал нож ему в глазницу.
— Вообще-то, ты мог привести его в чувство, — заметил Белый.
— Нахрен, — качнул головой Уэйд, поднимаясь на ноги. — Не раскололся бы.
— И что теперь? — нагнал его Желтый, старательно обогнув разбросанные трупы по сложной траектории.
— Что теперь? Итог дня: болтливый, но все-таки проебаный Джон Доу из «Трансиген», хрен знает откуда взявшийся мелкий Паук, непонятные говнюки, которым нужны аж целых два Паука, и ошметки глаза, прилетевшие мне на костюм! Мерзость!
С минуту, пока Уэйд сваливал из проулка, все молчали.
— Питу-то, походу, опасность угрожает, — озвучил Желтый то, что было у всех на уме.
Уэйд молчал.
— Да ладно, капитан Очевидность, — огрызнулся Белый. — Что делать-то будем?
— Что-то делать нужно!
— И что же?
— Без понятия, не сваливай все на меня. Не-а.
— То есть что, у тебя своего мнения нет?
— У меня-то?
— Да, прикинь, у тебя, я ж тобой разговариваю, дебила ты кусок.
— Вот всегда так, всегда! Всегда я должен за тебя думать, пока ты только и можешь, что...
ЗАТКНУЛИСЬ, НАХРЕН, ОБА!
Кошки, дремавшие под машиной, бросились врассыпную. Уэйду стало тяжело дышать. Действие колес заканчивалось, и боль все больше вступала в свои права. Ломило голову, виски. Глаза жгло, как от простуды. Картинка поплыла, пульс шумно застучал. Все подернулось красноватой дымкой.
Уилсон схватился за стену.
— Нет, нет-нет-нет. Не сейчас. Не сейчас, Красный. Не, блядь, сейчас.