О потерях, открытиях и разочаровании в тако

      Прошла неделя, другая. Военное положение в городе закончилось, демонстранты разошлись по домам. Начали работать магазины, ходить автобусы, открылись школы. Майлз видел все, но не замечал, пропускал мимо сознания. Вроде бы есть целый мир, а вроде бы и нет ничего.       Одна часть его сознания задыхалась в ужасе от мысли, что он чуть не стал убийцей, другая — от ярости, что он струсил, что ничего не сделал и сбежал. Майлз ни с кем не разговаривал, не надевал костюм Паука и очень надеялся, что отец никогда не узнает, кто едва не убил человека из его табельного оружия.       На аттестации Моралес завалил почти все тесты. Забрал тяжелую груду листков, исчерканных красной ручкой, сунул в рюкзак и направился в сторону общежития, шаркая подошвами кед по потрескавшемуся асфальту. Толкнул дверь и вздрогнул.       — О, шкет, а вот и ты, — кивнул Тони Старк, по-хозяйски качнувшись в кресле. — Неуд схлопотал? Обидно, ты же вроде шаришь в органике?       — Ч-что? Откуда вы?..       — А, — отмахнулся Старк, не удосужившись объясниться. — Дверь-то закрой. Сквознячок, а ко мне насморк с самого утра прицепился.       Вот оно — подумалось Майлзу. Сейчас у него заберут костюм, больше он не будет Человеком-Пауком. Внутри обожгло обидой и злостью — за костюмом явился Старк, не Паркер. Очевидно, тот не хотел видеть Майлза. Что ж, это было взаимно.       — Дверь, говорю, прикрой, — терпеливо напомнил Старк.       Моралес медленно закрыл дверь, оставил рюкзак на полу, шагнул вперед. Тони наблюдал за ним с вежливым интересом.       — На твоем месте, я бы подумал о пересдаче. Ты ведь не хочешь запороть стипендию?       Моралес равнодушно пожал плечами. Стоило ли беспокоиться об учебе, когда вся жизнь разваливалась на куски?       — Я разберусь, — пробормотал он наконец, когда пауза затянулась совсем уж неприлично.       Старк кивнул, словно принял обещание всерьез. Майлз, помялся, ожидая, что тот сообщит о цели визита. Но Тони продолжал молчать.       — Ну? — не выдержал наконец Моралес и осекся. — В смысле, вы же здесь явно не из-за моих оценок.       — В яблочко, — кивнул Тони. — А ты способный.       И ухмыльнулся.       — Прости, что раздаю просьбы направо и налево, будто это мой кабинет, но не будешь ли ты так добр присесть?       — Если вы за костюмом, то, давайте, я просто верну его и все? — скороговоркой произнес Моралес и зажмурился. Ну вот.       — То есть, выпроваживаешь?       — Что? — моргнул Майлз. — Нет, вовсе нет, сэр. Просто… а зачем еще?       Тони хмыкнул.       — Так-то я и курьера прислать мог.       Он прочистил горло и выпрямился.       — Ладно, вижу, компании ты не очень рад, поэтому сэкономим время. Я здесь… не за костюмом. И вообще, он ведь принадлежит Паркеру? Если что, я не на побегушках у Паучка, ага. Так вот. Я в курсе всей этой истории с Дэдпулом.       Старк так и подчеркнул — «всей».       — И что? — набычился Майлз.       — И ничего, — передразнил Тони, заставив Моралеса удивленно вытаращиться. Он не слишком часто общался с Тони Старком, но в его представлении величайшие защитники Земли вели себя не так. Серьезнее, что ли. Важнее.       — Решил узнать, как ты себя чувствуешь.       Майлз удивился:       — Я?       Старк потер переносицу и очень терпеливо повторил:       — Ты, Майлз, ты. Только, если не возражаешь, давай пропустим часть, где ты говоришь, что все хорошо, а я убеждаю тебя довериться? Ненавижу эти расшаркивания, у меня от них, знаешь, — он поскреб пальцами воздух рядом с плечами, — чесотка начинается.       Майлз плюхнулся на край кровати, зажал ладони между коленей, сгорбился.       Он был паршиво.       День ото дня Моралес крутил ситуацию в голове, снова и снова, снова и снова, и не находил выхода. Он поступил плохо. Он мог поступить плохо, но по-другому. Кому судить, какое из зол меньшее?       — Я… — наконец медленно выговорил он, не поднимая глаз, — я не знаю. Я ведь хотел его убить. Знаете, правда хотел. Очень сильно. Был уверен. Но когда пришло время что-то сделать — не смог. Просто не смог.       Тони слушал.       — Это ведь трусость, да? Я трус, которому не хватило сил, и теперь все это знают.       Вот. Слова прозвучали. Он смог озвучить свой кошмар. Легче не стало.       — Напомни, сколько тебе лет?       Моралес вскинулся:       — Вот только не надо говорить, что я слишком молод…       Старк нетерпеливо отмахнулся и повторил:       — Так сколько?       — Пятнадцать.       — Хочешь, скажу, что ты повел себя умнее, чем кое-кто, в два раза старше?       Майлз удивился.       — Кто?       — Я. — Старк хитровато усмехнулся. — Вот так поворот, а? Не ожидал?       Видимо, замешательство Майлза было достаточно выразительным, так что Тони вздохнул и продолжил:       — Странно, как история любит повторяться, но. Знаешь, моих родителей ведь тоже убили. Один не самый добрый человек, разумом которого управляли люди еще более недобрые. Но вот совпадение: он был близким другом того, кому я доверял. Для меня было очевидно, что убийца должен быть наказан, должен быть заперт в самой темной и глубокой клетке до скончания времен. Но, разумеется, мой — и его — друг считал иначе. И он встал на его сторону, не на мою. Защищал его, даже когда правда стала известна, слушать ничего не хотел. О, я был в ярости. Я не убил его только потому, что Родж… этот самый друг помешал. Знакомая история, а?       Майлз поджал губы. Он не мог обвинить Тони Старка во лжи, но история звучала слишком гладко. Слишком большое совпадение, не бывает так.       — Можешь погуглить, если не веришь, — между делом заметил Старк. — Дело, конечно, давнее, но найти подробности и имена сможешь. Не думай, что у тебя одного есть лицензия на месть.       — Я и не думал…       — Хочешь знать, что было потом?       Майлз нехотя кивнул.       — Я не смог их простить, — просто ответил Тони. — Ни убийцу, ни друга. Даже когда проблема стала многим больше, чем наши внутренние разборки, даже когда нам снова пришлось объединяться и спасать мир. Даже когда мне пришлось доверять ему свою жизнь, я его не простил.       Майлз потрясенно молчал. Ему не приходило в голову, что он будет помнить предательство Питера всегда. Через год, через пять и через десять вот это жуткое, мерзкое и холодное чувство будет жить в нем. Каждый день его жизни.       — Нашей дружбе пришел конец. А много лет спустя я проснулся и понял, что ошибался.       — Ошибались?       — Не в том, что ненавидел их, нет. Но, как бы тебе объяснить. Из-за своей обиды я потерял много лет дружбы. Когда-то близкий, очень близкий человек стал никем. Незнакомцем. Общие воспоминания, общие друзья, возможное будущее — все обратилось в ничто, потому что я скорбел по прошлому, которое невозможно исправить.       Тони выглядел очень серьезно.       — Я не призываю тебя вступать в фан-клуб Дэдпула и носить футболки с его изображением, — сказал он. — Но подумай, стоит ли это ссоры с Питером? Попробуй представить, только представить, в какой ситуации оказался он.       — Какая разница, — пробормотал Майлз неловко. — Он меня, наверное, ненавидит теперь.       — Чушь! — отмахнулся Старк. — Паркер раздавлен случившемся и виной перед тобой. И не знает, что делать. Но весь секрет, что от него ничего и не зависит. Будущее в твоих руках, парень.       — В конце концов, — добавил Тони, — я от Дэдпула тоже не в восторге. Годами воевал с Паркером, пока он еще соплей малолетней был. Все безуспешно! Как против ветра, кгхм… мда. Не знаю, как тебе, но мне Питер дороже, сам Питер. Даже со своими странными пристрастиями в людях.       Майлз молчал. Как-то слишком много на него свалилось.       — Вижу проблеск сознания в твоих глазах, пацан, — усмехнулся Тони, внимательно прищурившись, а потом поднялся на ноги.       — И тест. Ну, разберись, лады? Все, на сегодня я исчерпал свой лимит мастера Йоды, утомительная штука.       Майлз опомнился.       — Мистер Старк?       — А?       — А что с мутантами? С корпорацией, судом и вообще всем? Я видел новости, но…       — Не веришь им? И правильно делаешь. Но не в этот раз. Корпорации «Эссекс» крышка, а мистер Натаниэль Эссекс отправлен в тюрьму за, цитирую: «действия, приведшие к массовой гибели людей». Его назвали террористом, что, по моему скромному мнению, должно было оскорбить настоящих террористов до глубины души. И все же, боюсь, ближайшие пару лет будет нелегко: чертову кукурузу нужно уничтожить, продукты «Эссекс» вывести с мирового рынка, помочь частным фермерам завести новые хозяйства. Давно в стране не было такого кризиса, уж поверь мне.       — А это правда?..       Тони вопросительно поднял бровь, и Майлз, помявшись, закончил:       — Правда, что вам предложили стать президентом?       Мистер Старк ухмыльнулся.       — Нет, конечно! Но я, на всякий случай, отказался.       Майлз в недоумении похлопал глазами, не зная, как понимать ответ. Старк почти взялся за ручку двери, но снова помедлил, обернулся.       — Кстати, — сказал он, словно бы вспомнив, — насчет костюма.       — Вы же сказали, что не заберете его!       — И не собираюсь. Но возвращайся скорее ко всем этим супергеройским делам. В верхнем Ист-Сайде грабят магазины посреди белого дня. Город сходит с ума без Паучка.       — А как же мистер Паркер?..       — Ты разве не слышал? Паркер отказался от костюма. Ну, в свете последних событий. Ты остался единственным дружелюбным соседом, большая ответственность, парень. Никогда не любил эту присказку, если хочешь знать. Ужасно старомодная.       И Тони ушел, оставив Майлза в потрясенном недоумении.