***
Такао зашел в палату и выключил свет, оставив включенным только ночник, рядом с кроватью. Запах антисептика и цветов каждый раз неприятно щекотал рецепторы, но стал уже почти привычным. Вечером в отделении было так тихо, что каждый звук казался особенно громким. Он приподнял кровать и подложил подушку под голову Коки, присаживаясь рядом. Шатен улыбнулся и кивнул головой, выражая благодарность. — Ничего не болит? Фурихата отрицательно мотнул головой. — Сегодня я разговаривал с Киёши, он лежит тут после операции. Карие глаза удивленно посмотрели на него. — Он передавал тебе привет и желал скорейшего выздоровления. Сказал, что хотел бы тебя навестить, но раз это невозможно, то ты должен знать, что они переживают за тебя и наедятся, что ты скоро поправишься. — Спасибо, — тихо, с хрипом, сказал он, сглотнув ком в горле. Такао мягко улыбнулся и сжал его пальцы: — Тебе не больно говорить? — Уже почти нет, но голос пока срывается, — шепотом ответил он. — Хорошо, но сильно не перенапрягай связки. Шатен кивнул и взглядом попросил воды. Казунари взял с прикроватной тумбочки бутылку и поднес к его губам, придерживая голову. Когда Коки попил, он поставил бутылку обратно и спросил: — Акаши не заходил? — Нет, — сглотнув, шепотом ответил парень. Главный врач вышагивал по реанимационному отделению. Размеренный стук о кафель эхом разносился по полупустым коридорам, и только отдаленный вой сирен скорой помощи разрезал тишину. Подходя к нужной палате, он увидел открытую дверь и услышал приглушенные голоса. — Ты не боишься его? — спросил Такао. — Конечно, но… — шептал Коки. — Но? — Люблю. Сейджуро ухмыльнулся и хотел было зайти, но остался на месте. — Не понимаю, он же так изменился. — Не изменился, — кашлянув, шепотом возразил шатен, — он всегда был собой. То, что говорили о его меняющейся личности… Я не совсем понимаю, ведь это просто часть его. Я люблю его, как бы он не пугал меня сейчас или при нашей первой встрече, — шепот парня стал прерывистым, и он закашлял. Акаши отшатнулся и хрустнул пальцами. Он шагнул в сторону выхода, но потом резко распахнул дверь. Коки подскочил на кровати, а Такао вздрогнул и посмотрел на него, судорожно пытаясь прокрутить в голове последние секунды чтобы понять, как много он мог услышать. Сейджуро вошел внутрь, обходя кровать и забирая папку с отчетом. — Если я не нужен, то оставлю вас, — Казунари встал и, как ни в чем не бывало, посмотрел на Акаши. — Да, ты свободен, твоя смена закончилась больше часа назад, — гетерохромные глаза взглянули на часы. — Пока, Фурихата, — улыбнулся брюнет, уходя из палаты. Коки уставился в потолок, слушая шелест страниц, и видя краем глаза, как его предает кривая на мониторе. Акаши подвесил планшет обратно и, не отводя взгляда от монитора, шагнул к шатену, наблюдая за повышением частоты. — Значит, боишься меня? — как-то странно улыбнулся молодой человек. — Ч-что? — поперхнулся парень. — Боишься, но любишь? Ты что мазохист? — Э-это н-не то, — начал заикаться Коки, а его бледные щеки немного покраснели. Сейджуро смотрел на кривую и усмехался, видя смену эмоций парня. — Не любишь? — бархатный голос звучал так громко, хотя на самом деле Акаши говорил вполголоса. — Н-нет, это… — лицо Фурихаты было почти таким же красным, как и раньше. — Нет? Тогда понятно, почему ты поступил так безрассудно, — последние слова звучали уже более холодно. — Л-люблю, — шатен свел брови, а глаза блеснули от подступающих слез. — Хватит постоянно плакать, — приказным тоном сказал Акаши. — Почему от тебя столько проблем? Коки постарался успокоиться, тяжело дыша и скрипя зубами, но получалось у него не очень. — Прости, — шепотом сказал он, ослабшими руками пытаясь утереть слезы. — За что? — Сейджуро сел на край кровати и немного наклонился. Фурихата видя его глаза, покрылся мурашками, ощущая страх всей кожей. Акаши не прерывал взгляда и ждал ответа. Слезы шатена сами остановились, и он, собравшись с силами, прошептал: — З-за то, что нарушил обещание. Я г-глупый, никчемный и всегда приношу одни п-проблемы, — в его больших глазах опять скопились слезы. — Не понимаю как м-можно было полюбить такого как я, — срывающимся голосом продолжал он, уже ничего не видя за пеленой, — я пойму, если ты оставишь меня. — Ты бы хотел этого? — Н-нет, к-конечно! Я бы лучше умер, — на этих словах его рот резко зажали. — Это слишком просто. — П-прости, это не то, — задыхался от слез, Коки, уже закрыв глаза, которые бесполезно было вытирать. — Я т-так л-люблю тебя… — Хм? Для начала, попробуй поцеловать меня, не дрожа от страха. Фурихата открыл глаза, все еще ничего не видя перед собой из-за слез, а его сердце предательски заколотилось еще сильнее. — Не можешь? — Акаши встал с кровати. — П-постой, — Коки дрожащей рукой ухватился за ткань халата. Сейджуро присел обратно и наклонился, а Фурихата судорожно вздохнул и с трудом приподнялся, еле как разглядывая очертания его лица. Он несколько раз моргнул и увидел гетерохромные глаза и спокойное лицо, кривая на мониторе стала чаще. Оперевшись на руку, он приблизился и почувствовал до боли знакомый аромат, потом поднял взгляд и коснулся поцелуем его губ. Акаши чувствовал как он дрожит и видел как часто бьется его сердце, но через пару секунд, ритм стал восстанавливаться. Ало-золотой взгляд пристально изучал лицо, отстранившегося парня. Сейджуро приблизился к нему еще раз, теперь целуя сам, одной рукой придерживая его шею. Сердце парня вновь застучало предательски быстро, а по коже пробежала дрожь, но Акаши понял, что это вовсе не из-за страха. Фурихата отвечал ему, уже положив одну руку на грудь, а другую на плечо. Сейджуро прикусил его губу и положил на подушку, не разрывая поцелуя, а когда отстранился, увидел тяжело дышащего Коки, с румяными щеками. — Серьезно? — облизав губы, окинул его взглядом Акаши. — Ты точно не мазохист? — Н-нет, просто я… люблю, — шатен отвел взгляд. — Надо же, как часто ты это говоришь, — усмехнулся молодой человек. — Иногда мне и правда страшно, — он взглянул прямо в глаза Сейджуро, и показатели на мониторе начали зашкаливать. — Я всегда был трусливым, — продолжал шептать он, повернув голову к окну, за которым уже сияла луна, — но больше всего я боюсь остаться без тебя. Ты и правда сильный… Когда я попытался поставить себя на твое место, — всхлипнул шатен, — то понял, что не вынес бы и половины. Ты имеешь право злиться на меня за то, что я заставил тебя пережить и за мою глупость… Н-но т-только не оставляй меня, — он закрыл лицо ладонью и всхлипнул. — Ты опять плачешь, — Акаши убрал его руку. Фурихата вздрогнул и почувствовал на своем лице холодные пальцы, а когда они коснулись горячего лба, он вздохнул. Красноволосый достал платок и промокнул им его глаза и щеки. Хоть Коки и пытался разлепить веки, он все равно ничего не видел от слез, поэтому просто зажмурился и давился от кома в горле. — Хватит, тебе пора спать, — Сейджуро встал с кровати и взял воду, поднося к его губам. Когда Фурихата выпил почти всю бутылку, он опустил спинку кровати и, аккуратно приподняв голову, перевернул подушку сухой стороной. Еще раз вытерев его лицо и укрыв его, он снял халат и шагнул в сторону дверей. — Н-не уходи, — из последних сил, надрывно прошептал Коки, вытянув руку куда-то в пустоту. Он услышал удаляющиеся шаги и щелчок замка, после чего снова беззвучно всхлипнул. Звенящая тишина просто разрывала на части, а тяжесть в груди, не давала сделать и вдоха. Фурихата просто лежал и смотрел куда-то вверх. Вдруг, дверь открылась, и он услышал приближающиеся шаги. — Мацуда-сан? — почти одними губами прошептал Коки, предположив, что это медсестра. — Нет. Услышав голос Акаши, он чуть не задохнулся от неожиданности. — Я не могу находиться здесь долго в той одежде, — Сейджуро ходил в кабинет Такао, за чистым костюмом. Он, полностью переодетый, снова сел рядом. — Ак-каши? — Фурихата потянулся рукой к нему и взял за предплечье. — Побуду здесь, пока ты не уснешь. — М-могу я обнять тебя? — в темноту шептал Коки. — А ты осмелел, Фурихата Коки. Парень вздрогнул, вспомнив их последний разговор перед тем как произошел несчастный случай. Акаши встал, обошел кровать и немного пододвинул его, после чего вернулся и лег рядом, — койки в отделении очень широкие, поэтому они смогли уместиться. Фурихата осторожно коснулся его и, дрожащей рукой, обнял, вдыхая его запах. Сейджуро откинул его волосы с лица, наблюдая за тем, как шатен сворачивается в клубок, а его пальцы, сжавшие ткань, разжимаются. Постепенно Коки начал проваливаться в сон. Акаши лежал и смотрел на его вымученное лицо, чувствуя на своей коже теплое размеренное дыхание; на трубки и провода отходящие от его тела. Холодные пальцы аккуратно коснулись бледной кожи лица Фурихаты, от чего он поморщился во сне и придвинулся еще ближе, практически кладя голову на чужую грудь. Сейджуро еле слышно выдохнул и запустил пальцы в отросшие каштановые волосы, прижимая голову и закрывая ало-золотые глаза.***
С утра, как обычно, Такао шел по коридору своего отделения, зевая и немного лениво здороваясь с подчиненными. Он зашел в свой кабинет и повесил ветровку в шкаф, после чего взглянул на график и накинул халат. Скоро обход, поэтому времени на кофе не осталось. Посмотрев в зеркало, он улыбнулся и похлопал себя по лицу, после чего распахнул дверь и подошел к палате Фурихаты. Пошарив по карманам, реаниматолог нашел пропуск и открыл дверь, проходя внутрь. Сделав пару шагов и подняв взгляд, он застыл на месте. Гетерохромные глаза изучающе смотрели на него. Казунари приоткрыл рот от неожиданности, все так же не двигаясь с места. Он сделал пару шагов назад и открыл дверь, вылетая из палаты и врезаясь в кого-то. Мидорима посмотрел сверху вниз на брюнета, все еще прижимающегося к нему, и хотел что-то сказать, но тот зажал ему рот и шикнул. Изящные пальцы схватили его запястье. Такао тащил за собой удивленного врача, под еще более удивленные взгляды медсестер. Он втолкнул его в свой кабинет, закрыл дверь и вжался в нее. — Акаши… — Что? — зеленоглазый пытался понять о чем речь. — Акаши лежит там в кровати с Фурихатой! — Эм, ну… Чего?! — слишком уж громко воскликнул Шинтаро, и Такао снова подскочил закрывая ему рот, ведь палата прямо за стеной. — Я зашел, а он там лежит в моей форме! Что за херня? — шепотом «кричал» Казунари. Дверь кабинета открылась и вошел Акаши, молодые люди так и стояли, медленно оборачиваясь. — Что вы тут делаете? — ало-золотой взгляд пробежался по двум врачам вплотную стоявшим друг ко другу. Одна рука Мидоримы была на спине Такао, а тот стоял на носочках и зажимал ему рот. — А? — брюнет отскочил и переглянулся с Шинтаро. — Н-ничего. — Понятно, — обоим показалось, что словах Акаши проскользнула легкая усмешка. — Я позаимствовал твою одежду, отдам в прачечную и пришлю еще новый костюм. — Не стоит, все в порядке, — немного неловко улыбнулся брюнет. — Фурихата спит, ночью все было в порядке, можешь осмотреть его позже, — красноволосый развернулся и вышел. — Понял, — ответил Такао и опять переглянулся с Мидоримой. Акаши забрал у медсестры ампулы и шприцы и пошел обратно в палату, в уме рассчитывая дозировку. В кармане завибрировал телефон, и он остановился около двери, отвечая на звонок. Только он хотел сказать что-то, как услышал тихий протяжный писк. В одной руке хрустнули ампулы, а из другой выпал смартфон. Красноволосый застыл на пару мгновений и тут же начал искать пропуск по карманам. Еле как достав и приложив, он распахнул дверь палаты и увидел на кардиомониторе прямую. Сердце заколотилось невыносимо быстро, пробивая грудную клетку, а слова застыли в горле. Прямая и мерзкий, протяжный писк… Налившиеся свинцом ноги сорвались с места, он подбежал к Фурихате, лежавшему без движения, и откинул покрывало. Немного дрожащие пальцы разорвали больничную рубашку, молодой человек потянулся к кнопке экстренного вызова. — Ак-каши? — прошептал Коки, испуганно распахнув глаза. Он столкнулся с ним взглядом и судорожно вздохнул, начав хватать ртом воздух. Сейджуро так и стоял в неестественной позе, смотря в карие глаза. По его руке бежала кровь, капая прямо на пол. Фурихата не до конца понимал, что произошло, но видел Акаши таким впервые. — Датчики, — как-то странно проговорил красноволосый, после чего немного по-сумасшедшему усмехнулся, прижимая к лицу кровоточащую руку. Коки вздрогнул от испуга и проследил за его взглядом, — датчики отсоединились. — П-прости, я наверное во сне… — начал было Коки, но опять встретился глазами с Акаши. По его бледному лицу стекала кровь, а сам он быстро дышал и смотрел на прямую. — Ак-каши, твоя рука… — Фурихата потянулся к нему, но его оттолкнули. — Прости, — всхлипнул шатен. Сейджуро угрожающе посмотрел на него, но тут же его взгляд немного смягчился. Он положил другую руку на его плечо и тихо сказал: — Успокойся, Коки. Фурихата открыл глаза и повернулся к нему, смаргивая соленые капли. Дрожащие пальцы ухватились за рукав халата, он повернул голову и прикоснулся щекой к его руке. В дверях палаты, как статуи, стояли Мидорима и Такао, уже готовые к реанимации. Брюнет беззвучно выругался и опять схватил зеленоглазого за запястье, вытаскивая в коридор.