Cura te ipsum

      Мидорима лениво приоткрыл глаза и потер их, прячась от назойливых лучей солнца. Вставать совсем не хотелось, он укрылся одеялом и зарылся носом в подушку. Из кухни донесся громкий звон, и молодой человек подскочил, морщась от головной боли и яркого света. В комнату вбежал Такао в одних джинсах, зеленоглазый несколько секунд смотрел на него, пытаясь хоть что-то понять, потом перевел взгляд на себя и понял, что он сам в одних боксерах, а вокруг него куча одежды, включая футболку Казунари. — Пфф, — прыснул брюнет, — ты бы видел свое лицо, Шин-чан! О чем ты таком подумал? — он не мог перестать смеяться, но схватился за голову и всхлипнул от боли. — Почему мы в таком виде? — Мидорима пытался вспомнить вчерашний вечер, но безрезультатно, оставалось только надеяться, что он ничего не натворил. — Никогда не видел тебя таким напуганным, — все еще тихо посмеивался Такао. — Ты заставил меня лечь спать с тобой. — Что? — Шинтаро закрыл лицо руками, но даже так было видно, что он немного покраснел, от чего Казунари снова начал смеяться, схватившись за живот. — Видимо, ты и правда редко пьешь, раз ничего не помнишь. Наверное, тебе было лень расстилать футон. — Н-наверное. — Подвинься, — брюнет залез на кровать и, перевесившись через Мидориму, достал свою футболку. — Ты хотел переодеться и дать мне одежду, но так и уснул. Ох, Шин-чан, ты такой забавный, когда пьяный! — Казунари повернулся к нему спиной, расправив в руках футболку. — Надо же, так помялась. — Я тебе что-нибудь дам, — Шинтаро немного завис, рассматривая изящную спину с татуировкой. — Давай, — молодой человек резко обернулся, из-за чего зеленоглазый вздрогнул. — Только не вырубись опять! Потянуло чем-то горелым, и брюнет пулей вылетел из комнаты.       Когда хозяин квартиры более-менее проснулся и привел себя в порядок, он пошел на кухню, сжимая в руках вещи для гостя. Такао в это время что-то увлеченно готовил и пил кофе, тихо напевая себе под нос какую-то мелодию. На столе стояла еще одна чашка ароматного кофе, ожидающая Мидориму. Он подошел к столу и взял ее в руки, положив одежду на стул. — Прости, что без спроса, — Казунари повернулся к нему, и только сейчас Шинтаро понял что парень в фартуке. При чем выглядело так, будто он надел его на голое тело. — Н-ничего, — Мидорима отодвинул стул и сел за стол. — Просто я хочу есть, а ты все никак не просыпался… Тебе все еще плохо? — Уже лучше. Что ты готовишь? — Омурайсу, я больше ничего не смог придумать. Почему у тебя такой пустой холодильник? Один фасолевый суп! — Ну, я до сих пор не очень готовлю. — Есть что-то в чем ты плох? — усмехнулся Такао. — Иногда я готовлю простые блюда, но чаще всего мы с Кэзухиро берем еду на вынос. — Точно, сегодня же должен вернуться Кэзу-чан, — брюнет поставил напротив Мидоримы готовое блюдо, на омлете была нарисована дурацкая рожица кетчупом. Шинтаро опять завис, уставившись на нее, рассмешив Такао своим серьезным выражением лица. — Спасибо, — хозяин дома удивился тому, насколько хорошо парень ориентируется на его кухне. — Да не за что! Спасибо за еду! — Очень вкусно, — слишком удивленно сказал зеленоглазый. — Правда? — усмехнулся брюнет. — Я рад!       Когда с поздним завтраком было покончено, Казунари пошел в душ, а Шинтаро принялся прибирать следы прошлого вечера, в виде упаковок от чипсов, крошек, пивных банок и разбросанных дисков. Обычно его раздражает мусор, но в этот раз, убираясь, он был рад, вспоминая отрывки вчерашнего вечера. Раздался дверной звонок. Мидорима быстро убрал мешки, поправил волосы, одежду и открыл дверь. — Здравствуй, Наоми-сан. Вы сегодня рано. — Здравствуй, — Кэзухиро зашел внутрь и присел на стульчик, принявшись развязывать шнурки. — Он сказал что хочет домой, а мне тоже надо по делам. — Понятно, — Мидорима забрал у ребенка ветровку и повесил в шкаф. — Ладно, до встречи. Пока, Кэзухиро. Мальчик подошел ближе, подставив макушку под поцелуй: — Пока, мам. Как только дверь захлопнулась, из ванной комнаты раздался голос Такао: — Шин-чааан, я надену твой халат? Я забыл футболку, а джинсы не налазят на мокрые ноги! Кэзухиро круглыми от удивления глазами уставился на отца, а пока Мидорима тщетно пытался подобрать слова, Такао уже вышел в зал. — Ты меня не слышишь? — он стоял в длинном банном халате, который явно был ему велик, вытирая свои смольные волосы пушистым полотенцем. — Эм, — Шинтаро еще раз посмотрел на удивленное лицо сына. — К-кэзу-чан? — Казунари умоляюще посмотрел на Мидориму, как бы говоря «придумай что-нибудь». — Такао-сан? Здравствуйте! — его лицо просияло. — П-привет! — немного неловко улыбнулся брюнет. — Ты так рано, Кэзу-чан. Молодые люди облегченно выдохнули и переглянулись. — Угу, я хотел домой, — он поставил свой маленький рюкзачок на пол. — Вы тут ночевали? — Да, мы смотрели игры и веселились. — Веселились? — Кэзухиро недоверчиво посмотрел на отца. — Понимаю-понимаю, — засмеялся Такао. — Хватит, оденься уже! — Мидорима подал ему забытую футболку. — А, точно! — Казунари натянул, уже сползший с плеч, халат и ушел в комнату. — Вы смотрели те игры со школы? — мальчик указал на коробку. — Да, не только же тебе их пересматривать, — Шинтаро потрепал его по голове. — Ночевки с друзьями… Наверное было весело, — улыбнулся Кэзухиро. — Мгм. Ты не голоден? — Нет, перед выходом поел. — Скучали без меня? — Такао выбежал из спальни в своих джинсах и огромной футболке, с дурацким принтом-енотом. — Эта футболка… — Ага, я позаимствовал ее, ведь кто-то помял мою. — Хватит, — Шинтаро закрыл глаза и поправил очки. — Ладно-ладно, что делать будете? — миндалевидные глаза сузились, фокусируясь на часах, висевших на другой стороне зала. — Не знаю, — Кэзухиро проследил за его взглядом. — Вы скоро уходите? — Не стоит злоупотреблять гостеприимством, — улыбнулся он, погладив мальчика по голове. — Тебе куда-то надо? — спросил Мидорима. — А, нет, но… — Тогда можешь находиться здесь сколько угодно, я потом тебя отвезу, если что. Ну если ты не занят… — Шинтаро отвел взгляд и снова поправил очки. — Шин-чаан, — протянул брюнет, сверкнув глазами. — Заткнись. Кэзухиро тихо засмеялся, чем удивил обоих парней, ведь такое — редкость. — Так вот как бы ты выглядел, умей ты смеяться, — прошептал Такао. Мидорима фыркнул и ткнул его в бок. — Кэзухиро, вы вчера съездили в ту школу? — Да, вот, — мальчик достал документы, аккуратно сложенные в папку, — отбор будет через месяц. — Школа? — Казунари заправлял подсохшие волосы в высокий хвост, все той же резинкой-лягушкой, подаренной ему Кэзу-чаном. — Спортивная. Такао замер, почему-то его сердце так быстро забилось, а лицо засияло от переполняющего энтузиазма: — Спортивная? Это то, о чем я думаю? Не шахматы же? — Шахматы, — серьезно ответил Шинтаро. — Да ладно тебе… Казунари завис и перевел взгляд на мальчика, спокойно смотревшего на них. Он просто не знал как реагировать, поэтому снова посмотрел на Мидориму, который уже еле сдерживался. — Эй! Какого черта у вас были такие серьезные лица, я почти поверил! — заверещал брюнет. — Боже, я теряю хватку… — Баскетбол, — сказал мальчик, тоже улыбнувшись. — Мы с папой иногда играем. — Как так, Шин-чан? Ты играл, а я об этом не знаю! — Да не играл я, просто учу его. На детской площадке особо не поиграешь, а один я максимум могу в кольцо покидать. — Ты видел как твой папа забивает трехочковые? — брюнет подскочил к Кэзу-чану и взял его за руки. — Н-нет, только когда диски смотрел… — Чтооо? — взвыл Такао. — Ты не показал ему? — Говорил же, мы с ним тренируемся на детской площадке. — Покажешь мне? Хочу увидеть, — мальчик посмотрел на отца. — И как играет Такао-сан — тоже… Казунари шумно сглотнул и повернулся к нему: — Я д-давно не играл, Кэзу-чан. — Правда не можете? — немного грустно сказал мальчик. — Ах, ты! Так манипулировать мной, — сдался Такао, видя как Кэзухиро пытается скрыть улыбку. — Тобой достаточно просто манипулировать, — усмехнулся Мидорима. — Что? Шин-чан, на чьей ты стороне? — Я ничего не обещаю, но можем поиграть. Да и Кэзухиро чему-то научится. — Сейчас? — брюнет посмотрел на свою одежду. — Да, — Шинтаро отправил сына переодеваться, а сам подыскал для Казунари более-менее подходящую одежду — это была его форма. — Что за хрень, Шин-чан? — Такао стоял в оранжевой форме с цифрой 6 напротив зеркала, не понимая плакать или смеяться. Мидорима стоял сзади него со спокойным выражением лица, но было видно, что он из последних сил сдерживает смех. — Я не виноват, что ты такой… — Заткнись, я не мелкий, это ты слишком высокий! Я же стал выше, но она все равно на мне как мешок! — Другая моя одежда еще больше. В комнату зашел Кэзухиро, уже полностью переодетый и с мячом. — Ну почему ты такой милый? — заверещал брюнет, присев на корточки напротив мальчика, одетого в зеленый спортивный костюм. Шинтаро закатил глаза и пошел тоже переодеваться.       Когда все приготовления были закончены, они вышли из дома во всеоружии — у Кэзухиро был свой мяч поменьше, а в руках Мидоримы был другой. Такао слушал рассказы мальчика о тренировках, не переставая хвалить, чем очень смущал его. Шинтаро шел позади слушая их беспрерывное щебетание, и когда, в очередной раз, Казунари начал что-то рассказывать о нем, он не выдержал и бросил в него мяч. Брюнет резко повернулся и остановил подачу в паре сантиметрах от своего лица. Кэзухиро приоткрыл рот от удивления. — Как подло, Шин-чаан, — оскалился Такао. — Просто проверил твою реакцию. — И как тебе? — он бросил мяч обратно так сильно, что был слышен свист, но Мидорима так же остановил его. — Медленно. — Вот как? Мы еще не добрались до площадки, будь терпеливее, — сверкнул глазами молодой человек. — Не будь таким самоуверенным, сегодня у меня благоприятный день. — Ох, тогда мне стоит быть внимательнее.       Так, под взаимные подначивания, они дошли до баскетбольного поля, на котором не было ни души. Они бросили сумки, а Кэзухиро сел на скамью, ерзая в предвкушении. Мидорима разминал кисти рук, а Такао делал растяжку, попутно объясняя мальчику в чем суть их парной игры и как именно они взаимодействовали на поле раньше. Зеленоглазый встал на середину поля, выдохнул и подпрыгнул, ставя руки на бросок. — Мог бы и предупредить! — воскликнул брюнет, оборачиваясь и подбирая мяч. Он сделал пас прямо ему в руки и остановился, наблюдая за траекторией мяча. Ровно, беззвучно, коснувшись только сетки, он влетел в кольцо. Такао вприпрыжку побежал к зеленоглазому, что-то крича о том, что Шин-чан не изменился. — Невероятно, — беззвучно прошептал Кэзухиро. Впервые в жизни он ощутил настолько сильное желание быть похожим на своего отца.       Парни на середине поля разыграли мяч и начали партию. Поочередно забивая, они сталкивались и обводили друг друга. Глаза обоих горели жаждой победы и энтузиазмом, а сердца бились невыносимо быстро, разгоняя по кровеносному руслу адреналин. Такао старался вообще не отдавать мяч бомбардиру, ведь если он начнет забивать — пиши пропало. Но Мидорима все равно умудрялся выбивать его, под возмущенные крики брюнета, которому приходилось бежать на другой конец поля, чтобы успеть сделать подбор. Такао ехидно улыбнулся и резко сорвался с места, мягко забрав мяч прямо из рук Мидоримы и, стоя спиной к кольцу, забил трехочковый. — Что? — Шинтаро остановился. — Так идеально как у тебя у меня не получится… Но я вижу все, не забыл? — Такао высунул язык и подмигнул. Мидорима так явственно увидел в его жестах Макото, что ему стало не по себе и захотелось непременно победить.       Под конец игры, посередине поля лежали два абсолютно изнуренных игрока. Такао обдувал себя футболкой, а Мидорима просто лежал шумно дыша. К ним подбежал Кэзухиро, о существовании которого они в какой-то момент забыли, и протянул им бутылки с водой и полотенца: — Это было так круто! — эмоционально воскликнул мальчик, но тут же попытался взять себя в руки. — Такао-сан такой быстрый, будто видит все поле… — Мидорима повернулся к Такао и встретился с серебристо-голубыми глазами, пытаясь понять о чем говорит его сын. — А папа такой меткий! Впервые в жизни Шинтаро видел своего ребенка таким воодушевленным и счастливым. — Он и правда видит всю площадку, Кэзухиро, — прерывисто проговорил зеленоглазый. — Что? Но это же невозможно, — удивленно сказал мальчик. — Невозможно никогда не промахиваться, — устало засмеялся Казунари. — Я проиграл, три очка… Шин-чан, когда-нибудь я тебя сделаю. — Мечтай! Я еще и поддавался, — Шинтаро взял воду и сделал пару глотков, но тут же из его рук бутылку вырвал Такао, присосавшись к ней. Мидорима никак не отреагировал, будто это в порядке вещей, а вот его сын еще некоторое время удивленно переваривал все происходящее. — Когда-нибудь ты промахнешься! — Удача на моей стороне. — Но я не вижу талисман, — Такао приподнялся и сел. — Ну… — Шинтаро достал из кармана брелок. Такао уставился на медвежонка и звонко рассмеялся: — У меня не было и шанса!       После того как молодые люди пришли в себя, они повели Кэзухиро на детскую площадку, для тренировки. Мальчик внимательно слушал их советы и замечания, стараясь в точности повторять за отцом и Такао. Молодые люди учили его на своем примере как обводить соперника, выбивать мяч и забивать из-под кольца и трехочковые. Мидорима присел и, держа руки мальчика в своих, показывал как правильно бросать мяч. Время пролетело очень быстро и незаметно. С площадки они ушли только тогда, когда уже начало темнеть. Всю дорогу до дома Кэзухиро осыпал Такао вопросами о его зрении, а брюнет лишь смеялся и говорил, что это секрет. Мидорима шел следом за ними, ощущая приятную усталость и спокойствие. Зеленые глаза смотрели на спину брюнета, который активно жестикулировал. — До того столба? — спросил мальчик, подняв голову на Казунари. — Да, если ты добежишь первый, то научу тебя, а если нет… — мальчик резко сорвался с места. — Так нечестно! — Такао побежал за ним, конечно же не в полную силу, но нагнал его прямо у импровизированного финиша и схватил, слегка приподняв. Кэзухиро засмеялся и сжал его руки, дергая ногами. — Обманщик! Шин-чан, он меня обманул! — обернулся Такао и посмотрел на замершего Мидориму, по-птичьи наклонив голову вбок. — Спасибо, — тихо сказал зеленоглазый. — Что?