Что значит "быть Гриммом"?

Pov Нана Я только закончила мыть посуду и собиралась начать разогревать обед к приходу дочери, как дверь с неожиданной силой распахнулась и врезалась в стену. Через пару секунд раздался хлопок двери в районе комнаты Тсуны. Я удивилась — никто кроме нее не мог прийти, хотя в свете последних событий… но она всегда здоровалась по приходу. Кажется, я начинаю беспокоиться. Пока шла закрывать дверь начала думать. Последние пару лет, а если быть точнее с приездом Реборна, Тсуна как будто отдалилась от меня. Постоянные отговорки, отмазки и недомолвки. Я знаю, что все вокруг считают меня наивной дурочкой, но ведь это лучшее прикрытие. Неужели я настолько хорошо исполняю свою роль, что они мне так безоговорочно верят? Неужели, правда думают, что я не замечаю, как они переводят темы разговора, когда я прохожу мимо, их раны, огромное количество иностранцев в нашем доме, холодный и расчетливый взгляд мужа? Неужели… Но хуже всего от того, что Тсуна тоже так считает, или может, привыкла считать? Я не знаю. Но я не могу требовать от нее правды, только не я. Мои секреты — тяжкая ноша для меня. Я не могу рассказать Тсуне о них, пока не наступит время. Зная, что дочь по большей части пошла в меня, что меня несказанно радует, я думаю, что ее секрет тоже будет раскрыт, когда я буду к нему готова. Но когда? Задумавшись о секретах начала обдумывать свой. Не-е-ет, не может быть. Еще слишком рано. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие. Кажется, я вновь запаниковала. Быстро поднялась по лестнице и тихо подошла к комнате Тсуны. Вроде бы тихо, но если поднапрячь слух можно различить всхлипы. Что случилось? Негромко постучала и спросила: — Я могу войти Тсу-тян? — ответа не последовало. Я вздохнула и попыталась открыть дверь. Заперто. Что ж, это первый и последний раз, когда я так делаю, я даю слово. Залезла в карман фартука и, достав небольшую связку ключей, отпираю дверь. То, что я увидела, заставило меня выронить ключи и подбежать к дочери. Да что, черт побери, довело ее до такого состояния?! Конец Pov Нана Когда Тсунаеши чувствует, что ее что-то обнимает, она в панике распахивает заплаканные глаза. Но этим «чем-то» оказывается Нана. Женщина обнимает дочь, гладит по волосам и взволнованно заглядывает в лицо, очевидно силясь понять, что произошло. Но ничего не спрашивает, дает Тсуне время успокоится. А девушке было все равно, как женщина попала в комнату, как поняла, что нужна сейчас дочери. Она была очень благодарна матери и прижавшись к ней всем телом Тсуна зарыдала с новой силой. Так некстати в который раз всплыла мысль «А ведь ты столько раз ее обманывала, она столько раз из-за тебя подвергалась опасности». От нее захотелось реветь еще громче, но девушка не могла себе этого позволить. «Соседи и так, глядя на нас, начинают молиться, не стоит добавлять им беспокойств. А то того и глядишь, начнут священников и экзорцистов звать». От абсурдности этой мысли Тсунаеши начала хихикать и поняла, что у нее началась истерика. Нана это тоже поняла, но лишь крепче обняла дочь. Где-то спустя пол часа девушка более-менее успокоилась. Посидев в объятьях матери, девушка решила выговориться. — Мам, — позвала Тсуна, привлекая внимание, — я схожу с ума. Начало уже не понравилось Нане, настолько обреченно оно прозвучало, но женщина промолчала, ожидая продолжения. — Я вижу то, чего не может быть. Лица людей, они меняются! Словно это и не люди вовсе, а оборотни, только не волки. А глаза почему-то светятся разными цветами. Золотистые, голубые, зеленые, красные, оранжевые, розовые, фиолетовые. Таких глаз не бывает! И это не линзы, я точно знаю! Тсуну снова затрясло. А Нана сидела как водой облитая, не шевелясь. Женщина испытывала столько чувств и эмоций в этот момент, что даже гиперинтуиция не могла определить ее реакцию. Девушка замерла. Наконец Нана смогла взять себя в руки и вновь начав гладить дочь по волосам, она сказала: — Ты не сходишь с ума, Тсу-тян. Тсуна, ожидавшая любой реакции на свои слова, удивилась мягкому тону матери и распахнула глаза встречая ее взгляд. Понимающий, мягкий, радостный, но вместе с тем и грустный. Нана тем временем продолжила: — Помнишь, ты в детстве очень хотела узнать, что находится за закрытой дверью? Кажется, настало время. Женщина аккуратно поднялась с постели дочери и осторожно выпутала ее из одеяла. Взяв Тсуну за руку и медленно, словно стараясь оттянуть неизбежное, пошла к двери. На секунду задержавшись возле выхода, Нана нагнулась поднять ключи, вздохнула и уже более бодро дошла до запертой двери. Пока женщина возилась с замком, у Тсуны было немного времени оклематься. Девушка совершенно не понимала мать. Как ее истерика и рассказ заставили Нану открыть «не открываемую дверь». Но как только дверь открылась, вопросов стало еще больше. Открыв дверь, Нана махнула рукой в приглашающем жесте и, включив свет, прошла внутрь. Тсуна последовала за ней. Комната была такого же размера и формы как комната Тсуны, но оформление было совершенно иное. У правой стены стоял очень старый массивный деревянный шкаф с двумя открывающимися дверцами. По бокам от него два книжных стеллажа доверху забитые старинными книгами в кожаных обложках. Напротив такой же старинный стол и три кресла с мягкой красной обивкой — один за столом и два перед. А над столом висело три катаны — одна четко за креслом, две другие напротив стеллажей. Пока Тсуна в непонимании разглядывала комнату, уже забыв про свою недавнюю истерику, Нана подошла к одному из стеллажей. — Тсу-тян, ты не могла бы описать монстра напугавшего тебя? От неожиданного вопроса Тсунаеши вздрогнула. Немного собравшись с мыслями, она сказала: — На нем появилась зеленоватая чешуя, его язык раздвоился, а зубы заострились. И глаза сверкали желтым. «Как у Реборна». Нана кивнула и, повернувшись к стеллажу начала, что-то обдумывать. Тсуна ждала. Наконец Нана отмерла и протянув руку вытащила одну из книг. На корешке что-то было написано, но Тсунаеши было не до этого. Пролистав чуть больше половины книги, женщина остановилась, пробежалась глазами по странице, кивнула своим мыслям и повернулась к дочери. — Это он? — протянула книгу девушке. Взяв книгу в руки, Тсуна посмотрела на рисунок и чуть не выронила книгу. Только мелькнувшая мысль о том, что книга очень старая и может повредиться не дала ей сделать этого. Со страницы на девушку смотрела практически точная копия того монстра которого она видела на улице. Дрожа всем телом, Тсуна перевела взгляд на мать. — Таких как он называют Чешуехвост. Он Существо. — Существо? — переспросила девушка. Ситуация начала попахивать маразмом. — Да. Я знаю, что в это будет трудно поверить, но прошу, выслушай. Тсуна посмотрела на Нану. Женщина переживала, это было видно по ее нервозности, хоть она и пыталась это скрыть. Прислушавшись к своей гиперинтуиции, девушка попыталась прочесть эмоции матери. Страх, сомнение, переживание, ностальгия. Сочетание показалось Тсуне очень странным. Переведя взгляд с матери на книгу и обратно девушка, медленно кивнула. Кажется, Нана вздохнула с облегчением. — Хорошо, слушай. Этот мир — намного сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Кроме людей есть еще одна, скажем так, раса — существа. Это создания с двумя сущностями. Одной — человеческой, другой — звериной. Что-то вроде оборотней. Но в отличие от них, существа реальны и имеют два вида волны. Волна это процесс, при котором изменяется внешность существа. Первый вид это спонтанный, на эмоциях или в ответ на волну другого существа, как защитная реакция. Ее видят только другие существа и такие как мы с тобой. Но об этом позже. Второй вид это специальный. Его видят все. Раньше существа использовали его для маскировки под животных или чтобы напугать людей. Существа бывают, что говорится, «разной формы и содержания», но одно ты должна запомнить прочно — так же, как и люди, существа бывают как плохими, так и хорошими. Нельзя чесать всех под одну гребенку. Теперь про нас. Ты же слышала про братьев Грим? Конечно, я ведь тебе их сказки в детстве читала. Так вот, они были одними из первых людей, которые могли видеть первую волну существ. Братья и еще пятеро человек. Они изучали существ, помогали людям, которые страдали из-за них. Их потомки унаследовали этот дар и, назвавшись именем, так скажем основателей, продолжили дела отцов, параллельно накапливая знания. С тех пор всех «видящих» называют Гриммами. Мы с тобой — Гриммы. Нана замолчала и, переведя дух, выжидающе посмотрела на дочь. Тсуна же обдумывала полученную информацию. Звучало это все поистине бредово, но кому как не Саваде Тсунаеши, Десятому Боссу Семьи Вонгола, знать, что иногда самые бредовые истории оказываются правдой. — Ты сказала, что мы можем видеть этих… эм… существ. А они нас? Нана вздрогнула. Кажется, она не ожидала, что Тсуна ей поверит. Улыбнувшись, женщина ответила: — Да они тоже могут нас различить, когда схлынут. Как мне сказала одна моя подруга Шустролап: «Если существо, схлынув, посмотрит Гримму в глаза, то оно увидит что они чернее ночи, а также отражение своей сути». Так что лучше носить какие-нибудь линзы. — Шустролап? Кто это? Нана повернулась к стеллажам, вытащила еще одну книгу, раскрыла ее и дала Тсуне, кладя первую на стол. Со страницы в этот раз смотрело существо похожее на кота. Девушка хотела бы почитать про него но, к сожалению, она даже не смогла понять на каком языке была статья. — Переверни пару страниц, там, в конце, есть перевод на японский, — правильно расценила ее замешательство Нана, — Я переводила для тебя. Положив книгу на стол, девушка начала листать страницы. «Мне показалось, или мамин голос был каким-то извиняющимся?». Так и есть — встретившись с дочерью взглядом, Нана отводила глаза. — Что не так? — задала она матери вопрос. Женщина вскинулась, и подозрительно влажным взглядом посмотрела на дочь. — Прости, Тсу-тян! — сказала она, — я не хотела, чтобы это коснулось тебя так рано! Обычно женщины становятся Гриммами около двадцати. Видимо с дядей что-то случилось. — С чего ты взяла? — Обычно, как я и сказала, женщина становится Гриммом в двадцать или около того. Но если это происходит раньше, значит с предыдущим владельцем силы, что-то случилось и сила перетекает его потомку. Смотря на свою маму, Тсунаеши думала. О том, как трудно жить, скрывая свой дар ото всех. Как трудно прикидываться ничего не смыслящей дурочкой. И о том, что отныне и впредь она больше не допустит никаких недомолвок между ними. — Мам, — тихонько позвала Тсуна. Женщина обернулась, — я думаю, что могу теперь рассказать тебе всю правду про себя и своих друзей, — Нана удивленно уставилась на дочь, — Но в мою историю поверить также сложно, как и в твою, поэтому не перебивай меня, пожалуйста. *** — Значит Емицу — внешний советник мафиозной семьи? — Да. — А ты практически ее Десятая глава? — Да. Девушка рассказала матери про все — про тренировки, пламя, Варию, будущее, призраков и битву представителей. По мере повествования у бедной Наны от переживаний чуть инфаркт не случился. Раза три. — Ну, теперь-то он точно от развода не отделается! — в конце концов, подытожила Нана, — Втянуть несовершеннолетнюю девушку в такое! Ну, он у меня получит. Дорогая, мне так жаль! Давно стоило с ним развестись. — Ты собиралась разводиться? — удивилась Тсуна. — Да, — грустно улыбнулась женщина, — еще с тех пор как поняла, что он относится к тебе не как к дочери. Я, может, и прикидываюсь дурой, но я все вижу. Уже давно это сделала, но он вечно в своих «командировках», а где работает, не говорит. Ну, оно-то и понятно. — Я думаю, Реборн с радостью поможет его переубедить, — хитро сверкнула глазами Тсуна, припоминая, как нелестно репетитор отзывался об отце, — Кстати, а где все? Только сейчас девушка обратила внимание на то, что в доме слишком тихо. Ее истерика не могла пройти незамеченной. Да и мама вряд ли стала бы раскрывать такой секрет при всех обитателях дома. — О, после того как ты убежала в школу, Реборн сказал что ему срочно нужно улететь в Италию по делам и он берет всех с собой. Вроде как Бьянки, Ламбо и Фууте полезно побывать на родине, да и учитель И-пин сейчас в Италии проездом. Вернутся в понедельник. — Скорее всего Девятый или Емицу вызвали его, — кивнула Тсуна. Воспоминания о киллере подбросили в сознание девушки еще вопросов, — Мам, а что значат светящиеся глаза? — Ну, это что-то вроде незавершенной волны. Испытывая сильные, но недостаточные для обращения эмоции существа светят глазами. Именно поэтому Реборн их прячет. — Реборн существо? — решила переспросить Тсуна. Теперь она была уверенна в том, что видела, — Какое? Пододвинув лежащую на столе книгу, Нана открыла книгу практически в самом начале и посмотрев на иллюстрацию, отдала книгу Тсуне. «Златозмей» — прочла девушка. Существо было похоже и одновременно абсолютно отличным от напугавшего ее. У него был широкий нос, кожа имело зеленовато-желтую чешую с темно-фиолетовыми областями вокруг рта. Вместо волос были копьеобразные выступы кожи, а руки оканчивались острыми когтями. Так как текст под картинкой был на английском, Тсуна решила прочитать его. «Златозмей — существо богов-ацтеков. Он сдирал кожу со своих жертв и одевался в неё, чтобы заполучить силу поверженного им врага. Для того, чтобы существо не схлынуло обратно, златозмеи используют нейротоксин. Безжалостны и хладнокровны, когда совершают убийство. Ещё одной отличительной чертой златозмеев является их преданность выбранной работе. Умеют и делают маски из лиц убитых существ, чтобы передавать их другим, даже если те не являются существами. С владельцем такой маски они подписывают контракт, используя кровь для закрепления». «Думаю, это вполне похоже на Реборна», — с улыбкой подумала девушка, — «Становится все интересней и интересней». — Мам, а кто из моих знакомых еще существо? — решила задать самый интересующий ее вопрос девушка. — Ох, ну думаю, проще будет сказать, кто им не является, — ответила Нана и, глядя на недоуменный взгляд дочери, продолжила, — из всех кого ты приводила к нам домой не существа только Фуута, Хару и Хана. Ну, по крайней мере, я не видела, что бы они схлынивали или светили глазами. Остальные же существа. На некоторое время Тсунаеши выпала из реальности. У неё просто в голове это не укладывалось — то есть ребятам всю дальнейшую жизнь пришлось бы провести бок о бок с ней и не спалиться. С ее гиперинтуицией, которая уже давно звенела о том, что что-то не так, им пришлось бы быть еще осторожней. А учитывая темперамент своих друзей, Тсуна не сомневалась что однажды правда, так или иначе, вскроется. Посмотрев на мать уже более осмысленным взглядом, Тсуна продолжила допрос. — А ты можешь сказать, кто есть кто? — Я не уверенна насчет нескольких, но у меня есть предположения. Поднявшись, женщина направилась к шкафу. Достав некоторые из них, она вернулась к столу. На корешках красивыми буквами было выдавлено «Рыбоподобные», «Собакообразные», «Мифические», «Травояднообразные» и «Ведьмы». Взяв верхнюю книгу с «Мифическими» существами Нана пролистала несколько страниц и дала книгу Тсуне. — Смотри, — девушка перевела взгляд на существо похожее на льва. У него за спиной художник изобразил жало скорпиона, — Мантикора, ты может, знаешь о них из мифов древней Греции, это Бьянки. — Ну, ей подходит, — сказала Тсуна, разглядывая иллюстрацию. Нана пролистала несколько страниц, и на девушку уже смотрело существо похожее на дракона. — Я не совсем уверенна, И-пин еще маленькая и не до конца умеет схлынивать. Но мне кажется она Огнедемон. — Я бы назвала его просто Драконом. — Я тоже, — пока еще Савады засмеялись и Нана продолжила. Взяла книгу с Шустролапом и начала ее листать. «Котообразные» — прочла Тсуна. Из раздумий ее вывел голос матери. Очередное существо напоминало то ли ягуара, то ли гепарда. — Я некогда не встречалась лично с ними, да и есть много похожих между собой существ, но что-то мне подсказывает, что Хаято именно Ягуарат. — Может у тебя тоже есть гиперинтуиция? — спросила Тсуна, пробегаясь взглядом по тексту. — Все может быть. — Постой, — нахмурилась девушка, — а почему Бьянки и Хаято разные существа? Они же сестры. — Насколько я помню, если у существ смешанный брак, то есть родители разные существа, то интрига не только в поле, но и в сущности ребенка, — ответила Нана. — Вот, блин, я тормоз! — воскликнула Тсуна, — у них же разные мамы! — Так, тем более. — А Такеши? Взяв следующую книгу с «Собакообразными» женщина сказала: — При мне от никогда не схлынивал, только глазами сверкал. Но я точно знаю, что Тсуеши-сан Инугами. Возможно и его сын тоже. Да и цвет глаз у Такеши тоже голубой*. Прочитав заметки о Инугами, Тсуна нахмурилась. Прочитав еще раз, застонала. — Это же не правда? — страдающий взгляд на мать, — Насчет долга жизни? Мне одной Хаято хватит за глаза. Тем более что в будущем мне придется опасности, чуть ли не каждый день! — Ну, я не знаю точно. Может мама Такеши была другим существом, и он не Инугами? — попыталась утешить дочь Нана. Не получилось. *** Спустя почти час чтения книг Тсуна узнала следующее: 1. Ламбо не берут молнии, потому что он существо-угорь Матанка Зумбидо, и прозвище «Тупая корова» придется заменить; 2. Хаято и Такеши не ладят «как кошка с собакой» далеко не в переносном смысле. Как они умудрялись при этом встречаться, для Тсуны все еще оставалось загадкой; 3. С Хибари Кеей категорически запрещено ссорится в полнолуние, ибо Потрошитель. Зато становилось понятно, почему нарушители, попавшиеся ГДК в начале и конце месяца, «наказаны» сильнее; 4. Чета Сасагав тоже разных видов, потому как Киоко Рыжехвост, а Рехей — Бык-буйноголов. Абсолютная непрошибаемость парня оправдана; 5. С участием Хроме и Мукуро можно снимать высококачественные фильмы про зомби-апокалипсис. Судя по иллюстрациям этим Ведьмакам еще доплатят, чтоб побыстрее свалили; Неожиданно на кухне зазвонил телефон, но Тсуне его не услышала, поглощенная чтением. Нана спустилась на кухню, нацепила маску дурочки и ответила. — Да-да, Савада Нана у телефона! — Эм-м-м… — послышалось неуверенное, — Здравствуйте, Нана-сан, это Ямамото Такеши. — О, Такеши-кун! Я рада тебя слышать! — ответила женщина, не покривив душой, — Но у тебя взволнованный голос. Что-то случилось? — Не то что бы, просто… А Тсуна дома? — Да, конечно. А что? — Ничего, просто хотел спросить, как она себя чувствует. — Ну, ей немного нехорошо и она вряд ли сможет поговорить с тобой. Зайди-ка завтра на обеду, я думаю, ей уже полегчает. — Хорошо, Нана-сан! — кажется, парень успокоился, — Мы с Хаято обязательно зайдем. Передайте Тсуне привет. — Конечно! — ответила женщина и положила трубку. Улыбнувшись, она вернулась в комнату. — Кто звонил? — спросила Тсуна, видимо, все же услышав звонок. — Такеши-кун, — сказала Нана, — интересовался твоим самочувствием. — Бли-и-ин! Как же неловко! Я совсем забыла что убежала перепуганная от них. Даже сумку выронила. — Я сказала, что тебе нездоровится, и предложила завтра тебя навестить. Он придет вместе с Хаято к обеду. — Спасибо, ты лучшая! — получив в ответ улыбку матери, Тсуна вернулась к чтению. Посмотрев на время, Нана собралась спускаться приготовит ужин, как вдруг ее остановил оклик. — Мам, — женщина обернулась и вопросительно посмотрела на девушку, — А я могу рассказать им про это? Тсуна неуверенно смотрела на мать. А она в свою очередь подошла к дочери и сказала: — Я приму любое твое решение, дорогая. Если ты доверяешь им, то я не имею ничего против, можешь рассказать. Это только твой выбор. — Не хочу жить в недомолвках, мне их и в будущем хватит, — сказала Тсуна, будто, оправдываясь. Погладив дочь по волосам, Нана отправилась готовить ужин. Ложась ночью спать, Тсуна никак не могла заснуть одолеваемая мыслями. Нана же не могла заснуть по другой причине. Ей позвонила мать — дядя Сэдео скончался от ран несовместимых с жизнью. Его растерзал дикий зверь.