"Знай, должна ты умереть, Чтоб постигнуть бесконечность! Ибо может только смерть Стать залогом жизни вечной!.. (Граф фон Кролок, "Бог забыт" - мюзикл "Бал вампиров")
Чувство преследования не покидало ЛедиБаг ни на мгновение, хотя в целом патруль казался обычным. Скучным даже: на улицах было маловато людей для привычного ночного Парижа. Уверив себя, что ощущение взгляда в спину ей мерещится, ЛедиБаг невозмутимо перепрыгнула через парапет и, остановившись на мгновение, оглядела улицу. Тишь да благодать, даже в окнах свет не горел. Улица беспокойно спала, вопреки ожиданиям заражая не уютной сонливостью, а тревожными мурашками. Вздохнув, девушка огляделась повнимательнее: интуиция в трансформации её редко подводила, и это мерзкое тянущее чувство опасности и предвкушения предстоящей битвы было ни с чем не перепутать. Побарабанив ногой по кровельному металлу, ЛедиБаг вздохнула и, раскрутив йо-йо, спрыгнула вниз, на неширокую улочку. Одновременно с этим, печально моргнув напоследок, погас фонарь справа от неё: особой проблемы в этом не было, левого фонаря, по счастью, хватало с лихвой, чтобы разглядеть безлюдное пространство. За спиной послышался шорох, и ЛедиБаг резко обернулась, чтобы потрясённо уставиться на невесть как подкравшегося незнакомца. В джинсах и безразмерной алой толстовке, он (или она, одежда успешно скрадывала пол и возраст) не торопился откидывать капюшон и показывать лицо. Более того: в правой руке блеснуло странное изогнутое лезвие, окончательно убедив ЛедиБаг, что подкрадывающиеся со спины личности не затевают ничего хорошего. Страшно не было: наоборот, девушка испытала некоторое облегчение от того, что её подозрения оправдались, а не обернулись банальной паранойей. Незнакомец тем временем абсолютно бесшумно сделал шаг вперёд, и свет работающего фонаря, теперь оказавшегося справа от ЛедиБаг, упал на выглядывающие из-под капюшона подбородок и губы. Чуть припухлые, либо женские, либо подростковые губы изогнулись в довольной улыбке, обнажив клыки. «Мамочки», — мелькнуло в голове у ЛедиБаг. И для как минимум удивления, а то и страха, у неё были все причины. Клыки незнакомца впечатляли куда больше, чем клыки Адриана, на которые она периодически беззастенчиво пялилась, пользуясь чуть ли не единственным способом смутить своего парня. Незнакомец сглотнул, не прекращая улыбаться, и ЛедиБаг тут же мысленно переименовала его из «незнакомца» в «голодного вампира». Похоже, загадочного чужака она нашла.***
Чужак напал резко, не неожиданно: в конце концов, ЛедиБаг догадывалась, что вампир тут не воздухом подышать вышел. На её стороне была волшебная нить йо-йо, которую (в теории!) нельзя разрезать обычным ножом, на стороне чужака — собственно сам факт неприкрытого вампиризма и нож с загнутым внутрь лезвием, уверенно сжатый обратным хватом. От первого нагловатого удара в грудь ЛедиБаг просто увернулась, чуть не свалившись попой на асфальт, и тут же отступила назад на пару шагов, раскручивая йо-йо в некое подобие щита. Отступать дальше она не торопилась: между фонарями, конечно, не было сплошной темноты, но лёгкий сумрак, а значит, чем дальше от фонаря, тем меньше она видела. Чужак же всё время видел всё. И двигался быстрее. Чёрт. Нуар всегда двигался быстрее ЛедиБаг, это была какая-то непреложная истина, благодаря которой он умудрялся выдёргивать её из-под удара, и до недавнего времени ЛедиБаг здорово обижалась на мироздание, что её костюм, пусть он и увеличивал её силу и скорость реакции, не делал это настолько же хорошо, как костюм Нуара. Теперь же, когда выяснилось, что у напарника это наследственное, а не благоприобретенное, ЛедиБаг крайне злилась на мироздание, что костюм недостаточно хорошо ускорял рефлексы, чтобы не бояться клыкастого оппонента. Но и сбежать — не выход: там, где страшно ей, обычному человеку ещё страшнее, а значит, она просто обязана остаться. Эх, жаль, конечно, что вместе с волшебным костюмом не выдаётся какой-нибудь серебряный клинок. Ну хоть осиновый кол, глядишь, противник хоть от смеха дезориентируется!.. Медленно обходя чужака по кругу так, чтобы противник постоянно оставался на свету, ЛедиБаг прикидывала в уме варианты, не прекращая раскручивать йо-йо, хотя запястье она уже не особо чувствовала. В силе и скорости соревноваться с вампиром в честном бою бесполезно, значит, надо воспользоваться известными слабостями. Вот только где взять чёртово серебро?.. Конечно, можно попробовать призвать Талисман Удачи, но для этого нужны драгоценные доли секунды и максимальная эффективность после: не успеет победить за пять минут — не успеет уже ничего и никогда. Значит, эти доли секунды надо выиграть. Отвлечь? Ох, как не хватало отправившегося на патруль в другую часть города Кота!.. Сделать вид, что предпочла позорное бегство, и метнуться на крышу, а там уже призвать Талисман? Это звучало достаточно разумно, по крайней мере, напарник, кажется, не говорил, что вампиры освоили искусство полёта. Оставалось надеяться, что яркий свет над головой хоть чуть-чуть притупит зоркость вампира (как это всегда бывает с человеческим зрением в тёмное время суток), а ЛедиБаг успеет, на мгновение оставшись без защиты, улизнуть на крышу. Она почти замахнулась — а потом ощутила будто бы острый удар хлыста вдоль правого бока, вскрикнула и с какой-то отрешенной тоской поняла: либо вампирское зрение работает как-то по-другому, либо, как и все хищники, чужак прекрасно ориентировался по остальным органам чувств. Асфальт встретил её как-то подозрительно быстро: кажется, вампир её ещё и пнул. Голова затрещала от удара, по ощущениям — раскололась на две неравные части. Чужак тем временем потянулся, оскалив клыки и не скрывая предвкушающей улыбки на губах… И отпрянул, когда в лицо ему метнулось облако мотыльков. «Странно, — ЛедиБаг из последних сил нахмурила брови, сбитая с толку, — я же вроде ещё не труп, чтобы во мне завелись бабочки?..» Мысль была глупая и, кажется, последняя, что обидно вдвойне. Всё почернело.***
Чужак заметил Нуара первым. Почуял, ещё отбиваясь от стайки подозрительно знакомых мотыльков, и, презрительно отшатнувшись от добычи, сиганул вперёд по улице, не оглядываясь. Нуар не стал проверять, сможет ли догнать чужака. Сейчас было дело поважнее. Торопливо спрыгнув с крыши, парень едва не навернулся, с помощью то ли кошачьей, то ли вампирской ловкости в последний момент увернувшись от смачного столкновения с асфальтом. В голове промелькнула и тут же пропала мысль о том, что отец бы явно не одобрил изуродованное подобным падением лицо. А потом все мысли вытеснил глухой шок, на пару мгновений сковавший Кота Нуара неловким изваянием. ЛедиБаг лежала на тротуаре ещё живая. С двумя глубокими нехорошими ранами на боку и спине и кровоподтёками по краям маски и где-то в угольно-чёрных волосах. Дышала. Пока дышала. Нуар осторожно, чтобы не навредить ещё больше, дотронулся до щеки, торопливо соображая. Тягучий запах крови расползался по округе, щекоча нос и мешая сосредоточиться. Первую мысль схватить Леди в охапку и утащить в больницу Нуар отмёл. С такими рваными ранами он только добьёт девушку, если поднимет её. Можно вызвать скорую. Если Маринетт доживёт. Потому что как оказать первую помощь для такой травмы, Нуар не знал, но подозревал, что даже несколько минут подобной стремительной кровопотери могут обернуться смертью. Чёртов чужак, чёртов вампир, которого уже давно пора было выследить самому!.. Стоп. Нуар медленно вернул уже переведённый в режим коммуникатора жезл. Скорая может и не успеть, операция может пройти неудачно, Маринетт может навсегда распрощаться со своим здоровьем… а он терять свою Леди не собирался. Никогда. Тихо пискнули серёжки. Значит, он тут меньше минуты?.. А казалось, что целую вечность. Нуар глубоко вдохнул пугающий и восхитительный в то же время аромат, позволяя каким-то зарытым глубоко внутри инстинктам взять верх. Медленно провёл языком по заметно — куда уж больше! — удлинившимся клыкам. Осторожно отодвинул распушившийся и набухший на конце хвостик, едва коснулся когтями чёрного высокого воротника, царапая ткань. Спандекс послушно разошёлся, словно квами ЛедиБаг угадала намерения Кота и помогала. Нуар склонился, выдохнул на оголившуюся шею девушки, едва ощущая угасающий пульс. Медлить дальше, как бы страшно ему ни было, уже нельзя. Он почему-то подумал, что Маринетт потом будет страшно ругаться за то, что он посмел с ней сделать. Но она будет точно жива, здорова, а на теле не будет ни одного уродливого шрама, потому что яд вампира исцеляет почти всё. Кот Нуар вонзил клыки в мягкую и тёплую кожу, тут же ощутив едва знакомый вкус. Вкус крови своей Леди.