Новобранец

      Люк поднял друга на руки, глядя в полыхающее огнём небо, Силой притягивая сознание Некрополиса, связываясь с ульем. Коллективный разум откликнулся.       Через минуту, выныривая из огненной стены, над ним завис штурмовой бот некромонгеров. Люк прыгнул в него, торопя пилотов, чтобы те доставили его на главный корабль.       На орбите планеты, огненный шквал болтал маленький кораблик среди взрывающихся тяжелых крейсеров.       Люк направлял Силой штурмовое судно, средь этого безумства к Некрополису, проводя бот между смыкающимися, словно зубами рептилий, острыми краями блуждающих покореженных взрывами останков кораблей. Щиты на миг сняли с Некрополиса, впуская штурмовой бот с Люком на борту.       Люк не видел лиц, окружающих его. С ношей на руках он шел в зал Мории, оставляя тело друга на гладкой чёрной плите.       Сейчас внутри него бушевала буря. Люк готов был выплеснуть её. Он винил себя в смерти друга, винил себя в неспособности ощущать всю боль в полной мере.       Don’t cry, don’t cry little bird.       Though you are scared and you’re hurt.       You’re gonna wake up.       It’s only a dream.       And why do dreams make people scream.       You’re not alone…       Люк отступил от Алтаря.       — Я не смог, — прошептал он, глядя на Ваако, который медленно подошел к нему. Генерал отметил явные перемены в блондине: юноша возмужал, познал боль утраты.       — Ты убил их Лидера? — осторожно задал вопрос Ваако про ситха, понимая, что не к месту сейчас задавать такие вопросы, но бой в космосе еще шел полным ходом и силы были равны.       — Да, Фетт мертв, — кивнул Люк, заставляя себя подняться с пола, и направился к главной части корабля, к капитанскому мостику. Почти титанических усилий ему стоило себя заставить не оглядываться на Алтарь, на повехности которого, лежало тело его друга, который пожертвовал собой ради мира. Нет, он пожертвовал собой ради их общей цели.       Люк вошел в центр управления кораблем, обращаясь к оператору:       — Свяжите меня с кораблями нашего противника.       — Со всеми сразу, Лорд Люук? — оторвался тот на миг от экрана.       — Да, пусть знают свою участь, — Люк подошел к темному экрану, который еще только настраивали на нужную частоту, чтобы соединить со всеми кораблями одновременно. Полагаясь на ощущения в Силе, татуинец не дожидаясь одобрения к началу разговора, качнулся на каблуках вперед, поднимая тяжелый взгляд на капитанов звездных разрушителей, решивших было, что некросы уже молят о пощаде.       — Ваш генерал Фетт мертв. Я убил его, — Люк вынул из-за широкого пояса пересеченную черную рукоять меча ситха и бросил её на пол, к своим ногам, — Я повторять не буду: Вы сдаетесь. Решение на капитуляцию одна минута. Ровно через одну минуту я отдаю приказ на ваше полное уничтожение.       Люк погладил ладонью пространство перед экраном, шутливо стискивая пальцами воздух перед собой. Пять капитанов закашляло одновременно, хватаясь руками за горло, в панике выпучивая глаза. Люк с сожалением ослабил хватку и опустил руку, жестко глядя на лица, смотрящие на него с экрана.       — Время пошло, — сказал ровным и безразличным голосом татуинец, повернув голову к Риддику, который вошел следом за Ваако.       Поддев носком сапога оплавленную черную рукоять меча ситха, Люк откатил ситхов трофей по полу к ногам фурианца, как доказательство правдивости его слов. Ричард Риддик кивнул Скайуокеру. Вовремя заметил тоску в потухших глазах и не желание принимать поздравления победы.       Спустя минуту пространство замерло, огонь прекратился, и на экране стали появляться изображения приспущенных флагов группировок. Так один за другим командиры звездных разрушителей сдавались некромонгерам.       — Как поступим с ними? — Риддик оказался рядом с Люком, разглядывая впалые глаза мальчишки.       — Известно как, обратим! — встрял Ваако со своим ценным советом.       — Мне всё равно, — отозвался Скайуокер, обходя стороной фурианца и Ваако, возвращаясь в зал Мории, чтобы отдать последние почести тому, кто отдал за него жизнь. Рокси, самоучка джедай, полукровка и пират, с большим добрым сердцем, которого хатт нашел на дальнем рубеже и просил прибыть для последней битвы. Тот самый козырь…       Люк стоял у саркофага эникийца, провожая его в последний путь. Меч лежал рядом с его хозяином. Руки сложены на груди. Глаза прикрыты, словно Рокси прилег вздремнуть. Юный, быть может, кем-то любимый человек, уже никогда не улыбнется обезоруживающей улыбкой никому и не скажет Люку, как он рад был встретить его на своем пути. Он всегда мечтал стать джедаем, вопреки всему. Люк вспомнил их последний разговор. Рокси притянул его за рукав и серьезно, глядя в синеву глаз Скауокера, сказал: — Вместе мы возродим клан джедаев! — Люк тогда кивнул, отвечая: — Да пребудет с нами Сила.       Приложив ладонь к прохладной поверхности стекла, Скайуокер мысленно попросил прощения у Рокси, желая тому легкого пути.       You’re all alone, you’re all alone.       Саркофаг выстрелили в открытый космос. Спустя какое-то время он самоуничтожится. Некромонгеры никогда так не поступали. Но Люк был тем, ради которого ломали традиции. Он призвал улей и Некрополис ему ответил.       Скайуокер провожал взглядом удаляющуюся капсулу, ощущая внутри себя глубокую невыразимую боль утраты.       — Я возрожу клан джедаев, обещаю тебе! — твердо сказал Скайуокер и отвернулся, чтобы никто из присутствующих не видел слез на лице молодого джедая.