Не моя тайна

По небу плывут серые облака, закрывающие собой солнце. Дует неприятный, холодный ветерок, который подхватывает уже успевшие опасть цветастые листья. Воздух буквально пропитан сыростью и плохим настроение медленно плетущихся по улицам городка учеников, которое продолжает стремительно падать по мере приближение к зданию старшей школы Ривердэйла. Первый день осени. Первый день учёбы. Каникулы закончились. Лето прошло. Маленькая жизнь длиною в два месяца, наполненная множеством ярких событий и происшествий, закончилась. Начался период, за который подросткам придётся побывать на всех девяти земных кругах ада, перетерпеть тысячи контрольных, самостоятельных и проверочных, являющихся, увы, неотъемлемой частью их существования. Только чтобы потом очнуться от этого забвения и вырваться на свободу из цепких лап суровой действительности хотя бы на жалкие 60 дней. Но об этом пока можно только мечтать, ведь пытка только начинается. По тротуару, усеянному лужами, брёл сам Джагхед Джонс — глава банды «Южные Змеи» и мечта половины девушек ривердейлской школы. Интересно, почему лидер саутсайдской группировки учится в школе, казалось бы, их противников — нордсайдцев? Ответ прост: два года назад почти все несовершеннолетние змеи были переведены в новую школу, в которой долгие годы учился их, тогда ещё, будущий предводитель, из-за признания аварийного состояния школы Саутсайда. И если честно, Джаг только рад этому событию, ведь стань он Королём Змеев, находящихся по южную сторону реки, делящей город на две части, учась при этом здесь, то это вызвало бы конфликты и недопонимания внутри банды. А у змеев и без того хватало внутренних распрей, чтобы добавлять новые. Парень был одет как обычно — черная косуха с эмблемой змеев, из-под которой торчит футболка, с надетой поверх неё рубашкой, джинсы и неизменная шапочка-корона, которую Джаг снимает только в исключительных случаях. Ну, или когда спит. Ветер мягко колышет смольные пряди волос, выбивающиеся из-под головного убора. В изумрудно-зелёных глазах, будто бы поселилась лёгкая дымка задумчивости, повлёкшая за собой некоторую серость. Мысли медленно текли, неспешно сменяя друг друга. Из-за бессонной ночи, проведенной за компьютером в целях написания романа, у Джага было паршивое расположение духа, которое ничуть не улучшалось от тягостных дум о той куче проблем, что представлялось разрешить в ближайшем будущем. Очередные разногласия с шерифом Келлером по поводу парня, найденного мертвым с передозировкой героином, полезшие не на свою территорию Упыри, не отстающий со своими «деловыми» предложениями Хирам Лодж. И это лишь небольшая часть всех бед. Если честно, Джагхед очень слабо представлял как ему и его ребятам выйти сухим из этих заморочек одновременно. Да у него самого хватало личных неприятностей: ссора с Тони и с отцом, нехватка денег и срочный поиск работы. Наконец-то вдали показалось конечная точка маршрута Джага. Потоки недовольных окончанием лета и, вместе с тем, обрадованных встречей со старыми друзьями учеников плавно наполняли собой школу. Джонс пришёл за десять минут до начала занятий, что было явно не в его характере. Слишком часто опаздывая на первые уроки или отсутствуя на них вовсе, юный Змей вызывал тонны негодования учителей, которые сначала грозились вызвать его родителя на разговор, но потом оставили эту затею, поняв, что Джонсу-старшему глубоко плевать на образование сына. Дойдя до кабинета, где будет проходить первый урок английского в году, парень обнаружил мистера Хьюза — учителя английского, готовящегося к урока, и нескольких одноклассников, что-то бурно обсуждающих. Едва показавшись в дверном проёме, Джаг моментально обратил на себя внимание присутствующих, из-за которого захотелось провалиться сквозь землю или стать невидимым. Странно, обычно он излишней стеснительностью не страдал. Прошмыгнув за последнюю парту второго ряда, Джаг вытащил телефон. Собираясь что-то напечатать в появившемся поисковика, палец парня на насколько секунд застыл в сантиметра от экрана. Тупо уставившись на светящийся прямоугольник, Джаг о чём-то задумался. Какого-то чёрта перед глазами стали проносится отдельно вырванные моменты лета: весьма странная встреча с матерью и младшей сестрой, живущих в Толидо, в июле, драка школьной футбольной команды «Бульдоги» с «Змеями», десяток стычек с полицией, бесконечные скандалы со всеми подряд… «Это лето определённо не войдёт в историю как лучшее в моей жизни, — с некоторой грустью подумал Джаг, — скорее даже наоборот…» Ход его мыслей оборвала вспышка смеха, раздавшаяся поблизости. Джонс не заметил как класс наполнился загоревшими и отдохнувшими подростками, сбившимися в кучки. И одна такая кучка, громко переговариваясь, стояла в двух метрах от него. На одной парте, окружённой учениками, расположились Вероника Лодж и Арчи Эндрюс — сладкая парочка, от одного вида которой Джагу становилось тошно. «Самовлюблённая, богатенькая стерва, манипулирующая всеми подряд и наивный, тупоголовый тестостерон на ножках, выполняющий любые прихоти своей хозяйки», — презрительно подумал когда-то хороший друг одного из этой двоицы. Кабинет и голова Короля Змеев трещали от обилия и громкости звуков. Это жутко раздражало. Сознание, затуманенное вспоминанием эпизодами из жизни, не до конца понимало, что происходит. Джаг встал, оперевшись о стол руками и уставился пустым взглядом на хохочущую толпу. Это заметила негласная королева школы — Вероника и хищно улыбнувшись, едко сказала: — Что глазки-то вылупил, змеёныш? Сказать что-нибудь хочешь? Ой, извини, ты, наверное, за два месяца общения с пресмыкающимися забыл как настоящие люди разговаривают. Только шипеть и можешь, — злобно произнесла девушка. В этот момент на губах рыжика расцвела наглая ухмылка. А вот весёлость всех остальных стала медленно сползать с их лиц. Все ждали реакции Джага. — Что молчишь, языкастый ты наш? Неужели я права? Напряжение густой пеленой повисло в классе. Нервы напряглись до предела. Все, включая учителя английского, помнили тот случай. Взгляд Джонса потемнел от злости. Спустя долгие секунды ожидания, словно растянувшиеся на века, разозленный поведением мисс Лодж Змей, по венам которого текла лава, а не кровь, тихо и относительно спокойно ответил: — Нет, Вероника, представь себе, я не разучился говорить. Боюсь, что такая участь грозит скорее тебе, чем мне. Твой дом больше похож на змеиное гнездо. Хотя-я-я… — задумчиво произнёс Джаг, — нет, твой дом не похож на змеиное гнездо. Он им и является. Кучка мелких гадюк под руководством главного питона. Я-то хотя бы с людьми общаюсь. Надеюсь, тебя тоже настигнет когда-нибудь такая участь. Но, беря во внимание твой характер, я в этом сильно сомневаюсь. Атмосфера накалилась до предела. Веронике хотелось наброситься на этого гада и выцарапать его противные, болотного у цвета глаза. Не сказать чтобы ответ Джагхеда был очень обидным, но лютая ненависть, возникающая у мисс Лодж всегда при взгляде на него, заставляла возникать желание убить парня. Каждый мускул Арчи был напряжён и готов к незамедлительному действию, если дело дойдёт до драки. Мёртвая тишина оглушала. Никто не двигался. Учитель, который по идее должен был остановить разборки, замер рядом со своим столом. Противники продолжали сверлить друг друга взглядами. И вот Джагхед резко дёрнулся с места, застыв в полуметре от неприятной ему парочки. Эндрюс подскочил с насиженного места, встав перед Джонсом, закрыв Веронику, словно стена. Слова презрения уже были готовы сорваться с языка Джага, как вдруг прозвенел звонок на урок. Это магическим образом подействовало на мистера Хьюза. Он в несколько шагов преодолел дистанцию от своего стола до конца класса. И протиснувшись между взбешёнными юношами, нервно рявкнул: — Нашли место место для разборок! Быстро, сели за парты! Звонок уже прозвенел! — но видя, что для этих двоих его речь — пустой звук, он растолкнул их на максимально возможное расстояние и зло добавил: — Родителей в школу! — и обведя взглядом теперь уже всех в классе, Хьюз, чётко отделяя слова, проговорил: — Если кто-нибудь издаст хоть звук, то сразу отправится к директору. Не смотря на испуганные физиономии, все ученики в классе ждали более эпичной развязки события и с некоторым разочарованием посмотрели на так и не подравшихся парней. Поспешно заняв парты и потихоньку успокоившись, ученики стали включаться в процесс урока. Теперь, когда все успокоились, Джаг смог осмотреть класс. Почти все парты, за исключением трёх, были заняты. Ещё раз окинув взглядом присутствующих, он понял, что не хватает Тони и Свит Пи. Честно, он и не надеялся увидеть их в школе сегодня, но тем не менее… «Ладно, проехали, — мысленно отмахнулся парень. Но тут вновь задумался. — Если с ребятами всё ясно, то кто же занимает ещё одну парту?» И тут подсознание Джагхеда, звонко ударив рукой по лбу, скептически сказало: «Ты серьёзно? Забыть про лучшую подругу? Как всегда в своём репертуаре, Джонс…» «Вообще-то, она моя бывшая лучшая подруга, — огрызнулся Джаг, вступив в диалог, по факту, с самим собой. — И вообще, заткнись, а!» «Ай-яй-яй, как невежливо», — насмешливо сказало внутреннее я. «Что, блять, невежливо?! — едва ли не в голос взревел змей. Со стороны такой диалог выглядит очень странно: человек придерживается разных точек зрения и спорит сам с собой у себя в голове. Может он сошёл с ума? Такая идея не раз приходила на ум Джагу с тех времён, как этот наглый, постоянно пытающийся пристыдить на пустом месте, голос объявился. — Отвали!» «К твоему сведению, я — это ты и затыкать себя — весьма необычное решение. А про невежливость я…» — мозгу не дала закончить мысль внезапно распахнувшаяся дверь. Джаг поднял глаза и увидел её. Элизабет Купер. Ну кто же ещё… «Хоть полное имя её помнишь», — едко высказалось подсознание. Неизменная, ставшая неотъемлемой частью образа, безразмерная серая толстовка, которая, пожалуй, была бы велика даже ЭфПи, огромные чёрные джинсы, потрёпанные накладные беспроводные наушники, болтавшиеся на тоненькой шейке, видавшие виды кеды и повиснувший на одном плече полуоткрытый рюкзачок — так сейчас выглядела девушка. Так она выглядела всегда, начиная с того самого дня. Джагу даже было интересно, меняет ли она одежду в принципе, ведь за эти два года он ни разу не видел её в чём-то другом. «Легка на помине», — буркнул про себя парень. Красная то ли от вынужденной пробежки до школы, то ли от прикованных к ней взглядов всего класса, то ли от всего сразу, Бетти, одновременно тяжело дыша и заикаясь, промямлила, облизнув сухие губки: — З-з-здравству-у-у-йте… И-и-и… из-из-винит-т-те…м-м-мистер Х-хьюз… Я-я не- не… — Мисс Купер, Вы задержались на 7 минут, — недовольно перебил её учитель. — Причина опоздания. — Я…я…я п-п-проспала… И-и-звините… — Ладно, — сжалился мистер Хьюз, — проходите на место. Вжав голову в плечи, Бетти, пройдя лишь несколько шагов, запнулась о развязавшиеся шнурки своих же кед и, извернувшись каким-то удивительным образом, упала на пятую точку, попутно разбросав по полу содержимое рюкзака. По классу прошлась волна хихиканья. Бетти, покраснев до такой степени, что даже самый смелый помидор мог позавидовать такому оттенку её щёк, кинулась собирать выпавшие учебники и тетради. После чего метнулась к своей парте, едва не снеся лежавшее на краях столов других учеников имущество. «Это настоящая ходячая катастрофа. Когда она только такой стала?» «Ты и сам прекрасно знаешь когда и почему. Отчасти ты в этом и виноват», — вновь брякнуло подсознание. «В её неуклюжести виновата только она сама», — возмущённо фыркнул Джаг. «Ты прекрасно знаешь о чём я говорю».

***

Прозвенел звонок. Последний урок был благополучно закончен. Ученики, уже успевшие устать от нудной болтовни учителей, на ходу закидывали вещи в рюкзаки и пулями срывались со своих мест, желая поскорее покинуть классы. Ко времени окончания занятий погода на улице только ухудшилась. Мелко моросил дождь. Завывал ледяной ветер. Для Ривердэйла такие пейзажи были в новинку. Но всё же находиться в здании, в плену у четырёх стен и непонятных математических формул гораздо хуже, чем здесь, под пронизывающими душу порывистыми шквалами, бьющими по коже, словно тысячи маленьких иголочек. Джаг, о чём-то размышляя, медленно шёл по безлюдному коридору. Где-то впереди громко хлопнула дверь одного из кабинетов. Буквально за секунду до этого рядом мелькнула копна ярко-рыжих волос. «Шерил? Что она-то здесь забыла? — удивлённо подумал парень. — Хотя какая мне разница. Пусть делает что хочет». Но непонятно откуда взявшийся интерес заставил Джонса сначала ускорить шаг, а потом замереть рядом с классом мисс Гранди. Не до конца закрытая дверь и находящееся в ней небольшое окошко позволили наблюдать за ситуацией и слышать каждое слово. В классе теперь находилось два человека: Шерил Блоссом — экс-королева старшей школы Ривердэйла, фрейлина и правая рука новой властительницы учебного заведения — Вероники Лодж — и девушка с блондинистыми волосами, затянутыми в низкий, еле держащийся хвостик, тонувшая в серой ткани своей толстовки. Ученицы стояли друг напротив друга, упрямо вперив взгляды каждая в свою соперницу. Так как они стояли боком по отношению к Джагхеду, парень мог в полной мере наблюдать за действиями особ. «Насколько я помню Блоссомы и Куперы не очень дружат. Их наедине-то оставлять опасно. Любопытно…» Гримаса страха и недоверия исказило лицо юной Блоссом. Такую Шерил Джагхед ещё никогда не видел. Неужели она умеет бояться? Неужели она вообще способна что-то чувствовать? Но кто её так пугает? Бетти Купер? Эта зашуганная, не особо общительная, постоянно заикающаяся девчонка? Верится слабо. Но похоже это так, ведь в помещении кроме них двоих нет никого. — Купер, какого чёрта ты меня сюда притащила?! — злобно прошипела, больше похожая в этот момент на загнанного в ловушку кролика, чем на гадюку, рыжеволосая жительница Торнихилла. — Шер, громкость поубавь. Иначе кляп в рот вставлю. Ты же знаешь, я вполне могу так сделать, — произнесла Бетти с хищной, немного пугающей полуулыбкой, несвойственной ей. Будто бы что-то вспоминая, она застыла на мгновенье. Возмущённая таким обращением к себе Шерил открыла рот, дабы возразить блондинке, но ещё раз обдумав свой ответ и последствия, которые он может навлечь на неё, решила промолчать. — Купер, зачем ты привела меня сюда? — уже более спокойным тоном повторила вопрос Блоссом. — Мне нужно найти до вечера пять тысяч долларов… — Поздравляю. Я здесь причём? — Ну как же. Их принесёшь мне ты, — сделав акцент на последнем слове, скучающе сказала Элизабет, будто бы объясняя ребёнку какую-то очень простую вещь. — Что?! Я?! Купер, ты окончательно с ума сошла?! С чего ты взяла, что я дам тебе такую сумму?! — едва ли не кричала Шерил. — Заткнись, — резко перебила её обычно милая и тихая девушка. — Я не спрашивала у тебя планируешь ты мне давать деньги или нет. Я просто ставлю тебя перед фактом. — Ты уже в конец охренела?! Я уже сказала, что ты ничего от меня не получишь! — Ну тогда пеняй на себя, дорогая моя, — хмыкнула, полностью уверенная в удачном для себя исходе разговора, Бетти. — В смысле? — пробормотала вмиг севшим голосом Шер, понявшая намёк собеседницы. — Ты же не…? — Именно это сделать я и собираюсь, — губы расплылись в широкой улыбка. — Думаю твоя мамаша-гомофобка будет не очень рада такому открытию. Тяжело сглотнув, Блоссом пыталась сообразить, что сказать манипуляторше. Дикий, животный страх того, что сделают с ней родители, затуманивал сознание. Сколько же ещё эта тварь будет пользоваться тем безобидным поцелуем, произошедшем два года назад? «Я так больше не могу. Сейчас она требует деньги, а потом что? Помощь в сокрытии убийства?! Я лучше год просижу под домашним арестом, чем помогу этой суке!» — немного уставшие пробормотала Шерил про себя. — Знаешь, Купер, можешь рассказывать моим родителям всё что душе твоей угодно! — взорвалась рыжая бестия. Чтобы хоть чуть-чуть унять в теле пульсацию, вызванную запредельным напряжением нервов, она начала ходить взад и вперёд по классу. — Не думаю, что они настолько тупы, чтобы посчитать жалкий поцелуйчик двух четырнадцатилетних девочек-подростков, ищущих новые ощущения, серьёзным поводом для скандала! Но даже если если это так, то ты в первую же очередь пострадаешь от рук моих предков в случае открытия ими правды! — выпалила Блоссом, ожидая реакции своей слушательницы, неизвестно когда успевшей сесть на учительский стол. — О да, малышка Шерил, злится! — слова были больше похож на стон удовольствия. — Пожалуйста не останавливался! — тонкие бледные пальчики забрались в густую золотистую гриву, начав её маскировать. — Детка, ты такая сексуальная когда злишься! — странный хохот наполнил собой кабинет. — Наверное, ты не раз слышала это от Тони, но, чёрт, это правда, которую нельзя отрицать! — раздался новый вопль наслаждения и девушка слегка раздвинула плотно сжатые ноги. — Умоляю, продолжай! Шерил стала белее мела, моментально поняв к чему клонит Купер. Казалось, огненные волосы тоже выцвели вместе с их хозяйкой. Мурашки табунами носились по коже. Лёгкая испарина появилась на спине между лопаток. «Только не Тони. Не смей впутывать сюда мою девочку!» — начиная бояться за свою девушку, подумала она. Пытаясь изобразить искреннее недоумение, Блоссом спросила: — Тони? Причём здесь Тони? — язык не слушался, а мозг отказывался строить какие-либо синтаксические конструкции. — Ой, Шер, оставь свои актёрские заморочки для Джульярдской школы, — мигом спрыгнув со стола, Бетти подошла вплотную к дрожащей одноклассница. — Я знаю правду. — Правду? Какую правду? — решив играть до конца, отпиралась когда-то смелая и бесстрашная стерва. — Не понимаю о чём ты говоришь. — Шер, меня начинает раздражать весь этот цирк. Можешь отрицать сколько угодно, но я в курсе что происходит между вами. И если к сегодняшнему вечеру я не получу деньги, то о ваших отношениях узнает ещё несколько человек. Не молчи, красавица. — Ты… ты… ты такая мразь, Купер! — ненавидящим взором уставилась на свою оппонентку Шерил. Ни разу в жизни она ещё так не боялась. Если родители узнают про Тони… Ох, об этом лучше не думать. Сейчас был тот редкий случай, когда из-за безумной, всепоглощающей любви она гораздо больше переживала за другого человека, чем за себя. — Спасибо за комплимент, — гаденькая улыбочка показалась на лице Купер. — Я слышала у тебя сегодня будет вечеринка в Торнхилле? Готовь деньжата. Я обязательно туда приду. — Хорошо. Рыжеволосая насилу сдерживала слёзы, готовые хлынуть солёными ручьями. Оттолкнув Элизабет, она стремглав вылетела из кабинета. Джагхед только и успел отскочить от двери, но Шерил настолько была поглощена рыданиями, что не заметила наблюдавшего всё это время за ними парня. «Шерил и Тони встречаются? Когда они хоть успели? И какого чёрта я об этом не знаю? Тоже мне лучшая подруга. Сегодня она точно не отвертется от серьёзного разговора!» — в мозгу Джонса творился полный кавардак. Мысли вертелись словно ураган, быстро передавая эстафету друг другу. Но была одна-единственная тема, которую Джаг не хотел поднимать даже у себя в голове — поведение Бетти. Они были знакомы с раннего детства и насколько помнил змей ни разу девушка не вела себя так. Всегда честная, добрая, готовая всем помочь безнадёжная альтруистка… Что же с ней стало? Примерно с такими мыслями Джагхед поспешно исчез за поворотом школьного коридора. Через несколько минут из классе невесело понурив голову выскользнула Элизабет. Настроение было отвратительным. Ей было одновременно жалко Шерил и стыдно перед ней. Она не хотела пользоваться её чувствами. «У тебя нет выбора, — пытался успокоить внутренний голос. — Ты же знаешь. Да и в любом случае для Шерил пять тысяч долларов — ерунда, а для тебя — стоимость твоей жизни». Но тут к разговору подключилась совесть Бетти, разочарованно пропищав: «Элизабет, ты не должна брать деньги у Блоссом. Тебе пора научиться решать свои проблемы, не привлекая посторонних. К тому же, беря что-то у таких как Шерил посредством шантажа, будь готова решать проблемы, которая она тебе непременно подкинет». Дабы перекрыть звук ненужных и бесполезных нравоучений девушка натянула висевшие всё это время на шее чёрные наушники. Раздавшаяся музыка больно резала слух, но она, постепенно уходя в себя, перестала обращать на это внимание. Слова и мелодии сливались воедино, превращаясь в шум, служащий фоновым сопровождением раздумьям Бетти.

***

Не замечая никого и ничего вокруг, Купер добралась до дома. Привычным жестом вытащила ключи и вставила их в замок. Щелчок. Дверь беззвучно открывается, пропуская хозяйку. Звенящая тишина давит со всех сторон, принося с собой глухую боль сердца от кромешного одиночества и… спокойствие. «Отца нет дома, — вздох облегчения грозился сорваться с её губ, — И где только он пропадает? А то неделю уже не виделись». Не то чтобы Бетти переживала за отца, просто ей было интересно в какие бары потом придётся ходить, чтобы оплачивать причинённый папочкой ущерб. Наверное, любой другой ребёнок больше всё же волновался за не появляющегося родителя больше, чем за деньги, но… Элизабет была только счастлива, что его нет дома. Неделька без объекта, постоянно расшатывающего жалкие остатки её нервов, определённо шла на пользу здоровью. Да и к тому же, каждый раз приходя домой, девушка обнаруживала остатки пребывания здесь Хэлла Купера: пустые бутылки из-под алкоголя, сваленные в кучу предметы, валяющиеся на полу вещи из его гардероба и так далее. Следовательно, отец появлялся дома и волноваться нет смысла. Будто бы раздалась череда выстрелов, когда Бетти прошествовала в свою комнату. Всё такая же розовая, неприятно-нежная и приторно-сладкая как и два года назад. Даже владелице комнаты становилось тошно едва она появлялась в ней. Правда, некоторые поправки в дизайн помещения всё же были внесены. Единственное окно было занавешено тяжелыми чёрными портьерами и у дневного света не было и малейшего шанс заглянуть сюда, множество плакатов с различными рок-группами прошлого века красовались на стенах, стикеры с записями и виниловые наклейки были приклеены ко всем поверхностям подряд, маленькие декоративные подушечки, набитые не только ватой и синтепоном, в беспорядки были разбросаны на смятых простынях, серое кресло-мешок пристроилось рядом с большим белым комодом. Царил приятный глазу мрак, который, к сожалению, пришлось разрушить, раздвинув шторы и впустив свежий воздух. Бессонная ночь тяжёлым свинцом отдавалась во всех конечностях. Плюхнувшись на кровать, Бетти закрыла глаза в надежде подремать и почти сразу провалилась в царство Морфея. Но уже сутки лелеемой мечте о здоровом сне было не суждено сбыться. Раздался громкий сигнал, оповещавший о приходе смски на телефон. Нехотя выудив его из недр толстовки, девушка несколько раз пробежалась взглядом по тексту. Наконец мозг сложил буквы в слова и обработал посыл сообщения. «Сегодня в Гриндэйле в баре «Экзотика» в 21:30. Деньги не забудь». Отправитель был неизвестен. «Кто это? Лимончик? Вряд ли. Медуза? Тоже маловероятно. После того случая она со мной говорить не хочет… Может их новый командир решил познакомиться с, так сказать, сотрудниками штаба? Надеюсь. А то давненько с этим Тарантулом хочется познакомиться». С особой печалью покинув такую мягкую, манящую постель Бетти очутилась у туалетного столика и, вглядываясь в пыльное зеркало, тихо прошептала: — Крепись. Казалось бы такое простое и бессмысленное слово для всех, для Бетти значило очень многое. Оно было последствием всех её грехов. Грехов её семьи. И теперь проблемы, которые они повели за собой, приходится расхлёбывать ей одной.

***

Развалившись на маленьком диванчике в самом тёмном углу обшарпанного бара, Джагхед задумчиво пускал серые клубы дыма. Его мозг постепенно вскипал от количества информации, которую приходилось анализировать и обрабатывать. Побывав несколько часов назад в Центрвилле в отеле, где нашли умершего от передозировки героином наркомана, Джонс ни на секунду не переставал думать о нём. Казалось, какое отношение к Королю Змеев имел какой-то жмурик даже не из Ривердэйла? Увы, самое что ни на есть прямое. Смерть этого урода пытаются повесить на банду Джага, чего он, естественно, допустить не мог. Сегодня в участке шериф Келлер очень непрозрачно намекнул, что приложит все свои усилия, чтобы «люди, а точнее, животные, повинные в гибели этого парня, были обязательно посажены за решётку». А единственными возможными виновными по мнению ривердэйльского представителя закона были Змеи. «Вот бы он с таким рвением расследовал дела в нашем городе, — мысленно усмехнулся Джаг. — И какого вообще чёрта центрвилльские копы вдруг вспомнили о своих коллегах? Раньше как-то сами справлялись, а тут им, видите ли, помощь понадобилась. Что-то здесь не так.» С одной стороны Джагхед понимал, что администрация далеко не без причины считает всю южную часть города весьма опасной и пытается её ликвидировать всеми доступными средствами, но вешать на одних Змеев все смертные грехи… Это уже слишком. К тому же, в последнее время его ребята максимум участвовали в небольших потасовка, ну и может припугивали кого-нибудь. Ни наркотиков, ни убийств, НИ-ЧЕ-ГО. Всё тихо. И самое неприятное то, что при любом проявлении инициативы относительно продвижения расследования запрещено. Конечно, прислушиваться к приказам полицейских никто не планировал, но тем не менее вести подпольное расследование и всё время следить за сохранением его в тайне, разглашение которой может половину банды привести в тюрьму, не слишком-то удобно. Из почти полностью выкуренной сигареты вырвалось последнее сизое кольцо дыма и она аккуратно приземлилась в старую, потрескавшуюся стеклянную пепельницу. Подскочившая официантка в этот момент, не спрашивая клиента, налила ему виски в стакан, пустовавший всего несколько минут. Залпом его опустошив, Джаг поморщился, почувствовав обжигающе-противный, кислый вкус дешёвого алкоголя, который неприятной жижей растекался внутри. Но несмотря на ощущения, новая порция этой гадости, налитая услужливой девушкой, была выпита. Спирт брал под свой контроль уставшее от размышлений сознание. Как ни странно, но Джагхеда нельзя было назвать ярым фанатом вредных привычек, наподобие курения и алкоголизма. Наоборот, он старался вести более-менее здоровый образ жизни, пытаясь также приучить к нему других змеев. Правда, периодически и у него были моменты, когда хотелось просто нажраться в стельку или выкурить пару десятков сигарет подряд. Для таких целей идеально подходил бар «Берлога». Тихое, малолюдное нордсайдское местечко, где точно не появятся его змеи или молодые представители северной стороны города. Слабое освещение, состоящее из красной подсветки у сцены, на которой на шесте из раза в раз, повторяя древнюю программу, крутилась едва живая, немолодая стриптизерша, и через раз работающих настенных бра; ломанная-переломанная мебель, чудом ещё развалившаяся; затёртая до дыр барная стойка — так выглядит «Берлога». Сигаретный дым плотными облаками сгущался под потолком. Всё в заведении источало жуткий запах перегара. Пожалуй, даже в «Белом Змее» была куда более приятная атмосфера. Каждый редкий раз приходя сюда, Джаг замечал лишь пятерых-шестерых посетителей максимум. Сегодня же в баре было только два клиента. У стойки сидел изрядно выпивший мужчина средних лет и заплетающимся языком громко жаловался бармену, периодически переходя на крик. Весь потрепанный, сутулый, с дрожащими руками он вызывал лишь чувство жалости. Уставший от этих воплей бармен уставился на дверь, будто кого-то ожидая. Через десять минут, за которые пьяница успел опустошить три рюмки водки, дверь бара громко хлопнула, заставив обратить на себя внимание присутствующих. Скрыв лицо капюшоном серой толстовки, появившаяся в проёме фигура скользнула вглубь помещения, умело лавируя между столами, стремительным шагом направляясь к разбушевавшемуся посетителю. Материализовавшись рядом со стойкой, фигура откинула головной убор, позволив золотистым волосам красиво окутывать её плечи, и тихо сказала: — Привет, пап. — О! Маленькая шалава припёрлась! — весело воскликнул алкаш, оказавшийся бывшим совладельцем «Известий Ривердэйла» — Хэллом Купером. — Неужто соскучилась по мне! Нет, о чём это я?! Такая сука кроме себя ни любить, ни скучать по кому-нибудь не сможет! — Ганс, сколько с меня? — перебивая «тёплую» речь своего отца, спросила Бетти Купер. — С учётом всех долгов — 164 доллара, — равнодушно ответил бармен. Недовольно буркнув что-то про высокие цены, девушка выхватила из кошелька купюры и, всунув их Гансу, вновь обратилась к своему отцу: — Ну, собирайся, давай. Уже два часа ночи, а мне завтра в школу. — Не думаю, что опоздание на уроки такой же сильный грех, как, например, проституция, — Хэл пялился на дочь, ожидая, что та начнёт оправдываться и извиняться за своё поведение. — Пап, что за цирк ты устраиваешь? — недовольно поинтересовалась дочь. — Какая проституция? О чём ты? Хоть бы новенькую подколку придумал. — Закрой, рот, дрянь! Я всё прекрасно знаю! — проорал мужчина. — Что знаешь-то? Папа, меня с парнем ни разу не видели… — Блядь, ты где была всю эту неделю?! Я тебя дома не видел вообще! — Ну, я тебя тоже не особо-то видела. — Отвечай на заданный вопрос! — Я была у подруги. Мужчина поднялся, едва не упав на пол, и подошёл к дочери на расстояние меньше вытянутой руки. Почуяв неладное Бетти инстинктивно отступила назад. — Врёшь! — казалось, Хэл находился на пике своего гнева. — У тебя нет ни друзей, ни подруг! Отлично, просто великолепно! Моя дочь не только жалкая шлюха, так ещё и врунья! Вся в мать! — с этими словами в лицо девушки прилетел отцовский кулак. Сплюнув, Купер-старший поспешил удалиться шатающейся походкой из заведения. Бетти схватилась за пылающий горячим пламенем глаз. Краски окружающего мира на миг потухнули и смазались. Но потом, воспылав с удвоенной силой, заставили появившиеся от удара пульсации усилиться. Кровь быстро-быстро стучала в висках, громким гулом отдаваясь по всему телу. «Чёрт! В одно и тоже место бьёт уже третий раз подряд. У меня ещё тот фингал зажить не успел, а тут по новой. Снайпер хренов». Уже не хотелось злиться на отца и плакать от боли. Осталось острое негодование о том, что не увернулась вовремя. За полтора года постоянных побоев она уже привыкла к ним. Слёзы давно перевелись в её организме. Бетти просто мечтала чтобы всё поскорее закончилось. Закончилась школа, а вместе с ней и жизнь в этом идиотском городишке. Она бы поступила в колледж и носа сюда не сунула! Но, к несчастью, выпускной у неё будет не скоро и мириться с положением дел на сегодняшний день всё же придётся. Оглушенная на время ударом Бетти не сразу услышала Ганса, предлагавшего лёд для синяка. Благодарно отказавшись, она выскочила из заведения вслед за отцом. Надо же довести его до дома. Джаг, всё это время тихо сидевший на своём диванчике, впал в ступор, не зная как реагировать на произошедшее. Не желая больше пребывать в баре, парень, оставив на рядом стоящем низком столике нужную сумму, вышел прочь из «Берлоги». На молчаливой улице темно и душно. Ни одной живой души. Настоящее затишье перед бурей. Хватая ртом сухой воздух, Джонс поплёлся в сторону Саутсайда. Хотелось немного прогуляться, чтобы освежить набухший от ненужных мыслей мозг. Выпитые виски дали о себе знать. Голова начала кружится, ноги завязываться в узел. Границы зданий, деревьев, машин стали размываться. Зрительные ориентиры потеряли значимость. Чисто интуитивно добравшись до трейлерного парка, парень ввалился в свой дом, едва не упав, запнувшись о порог, и не разбив себе нос. Плюхнувшись на диван он моментально провалился в сон.

***

Бетти сидела перед стареньким туалетным столиком, рассматривая в зеркале синяк, поставленный отцом, с ужасом представляя сколько тонального крема придётся потратить, чтобы замазать это огромное фиолетово-красное, с легкой примесью синего пятно, которое расползлось на пол-лица. Выудив из ящика, переполненного пустыми баночками из-под тональника, несколько ещё полных ёмкостей с вязкой бежево-белой субстанцией, девушка принялась покрывать фингал бесконечным количеством слоёв косметики. Методичное закрашивание приносило лёгкую боль и дискомфорт, но при этом ещё и умудрялось успокаивать своей монотонностью. С каждым новым штрихом Элизабет чувствовала себя всё лучше и лучше. Будто к коже приростала маска, которая всегда её защитит. Поможет скрыть истинные чувства и умело притвориться. «Удивительно, и как магазин миссис Страйк ещё до сих пор не разбогател, учитывая то, сколько прибыли в месяц я им приношу, скупая все тональные крема подряд?» — с усмешкой подумала Бетти. Закончив мучительную процедуру, занявшую минут сорок, Купер бросила взгляд на включенный телефон. На экране ярко светились цифры, показывающие, что сейчас четыре часа утра. «Смысла ложиться спать — нет, оставаться здесь — тоже не вариант. Значит, погнали в «Pop's». Подхватив неприметный чёрный рюкзачок, набитый всякой чепухой, девушка, аккуратно открыв дверь, выглянула из комнаты. Дом громким эхом отражал мужской храп, издававшийся откуда-то снизу. Почти не касаясь пола, Бетти бесшумно преодолела лестничный пролёт. Замерев на секунду у гостиной, она увидела ворочающегося отца. Он хоть и спал по-настоящему богатырским, беспробудным сном после очередной пьянки, но беглянка всё же решила преодолеть последние метры до выхода из дома на цыпочках. От ночной жары не осталось и следа. Слишком влажный воздух липким коконом заточил Элизабет в своих объятиях. Было ощущение, что со всех сторон давит что-то, что мешает даже вдохнуть. Неподвижная, но по-зимнему ледяная погодка действовала на нервы. Единственный лёгкий порыв ветра заставил Бетти сорваться с крыльца, будто последний оставшийся осенний лист, который упорно держался до этого момента за ветку дерева. Поп Тейт сидел за одним из столиков, устало подперев голову, иногда посматривая в окно, открывавшее обзор на пустующую автомобильную парковку. Внезапно прозвенел так называемый талисман музыки ветра, подвешенный много лет назад, заставив владельца кафе оторвать глаза от стоящей перед ним остывшей чашки чая. — Доброе утро, Бетти. Как обычно? — улыбнувшись ранней посетительнице, направляясь к барной стойке, спросил Поп, заранее зная ответ. — Да. — Мне уже начинает казаться, что ты на 70 процентов состоишь не из воды, как все люди, а из кофе. Ты поберегла бы себя. Мало того, что ночами не спишь, так ещё и кофе литрами хлещешь. — Поп, мне конечно, очень приятно, что ты так переживаешь обо мне и моём здоровье, но всё же… — Ладно-ладно, понял я. Эх, молодёжь, совсем никого не слушаете, — недовольно буркнул темнокожий мужчина. Девушка звонко рассмеялась. Радужки осветились беззаботной веселостью. Обычная хмурость и сдержанность покинула её лицо и на тонких, едва заметных, персиково-розовых губах расцвела кроткая улыбка. Сев за свое любимое место в углу кафе, она достала толстый, потрепанный блокнот на кольцах, с нежно-фиолетовой обложкой, разрисованной всякой всячиной, кишащей маленькими, но важными записями. Множество исписанных листочков едва ли не выпадали из записной книжки. На страницах, переворачиваемых длинными, быстрыми пальчиками, мелькали быстро набросанные скетчи, немного смазанные, сделанные явно не профессионалами, фотографии и много, очень много текста, среди которого, кажется, встречались и стихотворения. Наслаждаясь звуками работающей кофемашины и копошащегося на кухне Попа, Бетти принялась что-то торопливо записывать. Вдруг на стол приземлилась большая белая кружка, источавшая невероятный аромат. Залпом выпитое кофе приятным теплом разлилось по горлу, почувствовалась привычная горчинка. Ещё два года назад Бетти обнаружила, что в «Pop's» есть «слепая зона» для посещений, как она сама окрестила это явление. Стараясь проводить дома как можно меньше времени, девушка, не вылезая, сидела в этом кафе. И стала замечать, что есть определённые часы работы, когда здесь никто не появляется, кроме неё: с одиннадцати вечера до полуночи и с четырёх до пяти утра. Сама себе Купер объяснила это тем, что в первом случае все нормальные люди к этому времени уже расходятся по домам, а полуночники ещё только начинают бодорствовать, а во втором же наоборот: жаворонки ещё сладко спят, а совы начинают шарахаться по улицам в направлении своих жилищ. И теперь Элизабет предпочитала приходить в это время. Сладко потянувшись, девушка заказала новую порцию кофеина, чувствуя, что без неё точно уснет прямо здесь. Почувствовав лёгкие вибрации в заднем кармане, она вытащила смартфон и, разблокировав его, увидела кучу сообщений и уведомлений из соцсетей. «Вот гады! Уже везде растрезвонили! Может лучше сегодня вообще в школу не идти?» Расстроенно откинувшись на спинку ярко-красного дивана, Бетти прикрыла глаза, пытаясь абстрагироваться от только что возникших проблем. Плавный ход мыслей, направленных на поиск их разрешения, был грубо прерван раздавшимся звонком. Даже не пытаясь узнать кто ей позвонил, Купер подняла трубку: — Кто это? Вы хоть знаете который сейчас час? — сердито вскрикнула она. Неизвестный что-то промычал в ответ. Выражение лица Бетти из недовольного и возмущённого стало добрым и дружелюбным. — Да я в «Pop's». Конечно. Жду.