Не моя тайна

— Папочка, я же говорю, это сделала Купер! — симпатичная девушка, вновь тряхнув копной своих знаменитых рыжих волос, вскочила с обитого тёмно-зеленой кожей диванчика, расположившегося под дорогой картиной с искусно написанным пейзажем хвойного леса. — Да замолчи ты уже! Даже если это Купер убила мистера Хьюза мы не сможем этого доказать. Мы вообще никак не можем подключить её к делу! Ни в качестве свидетеля, ни в качестве подозреваемой! Никак! Понимаешь?! В месте, где было найдено тело нет никаких её отпечатков или вообще знаков, что она здесь была! В отличии от тебя! — женщина в строгом чёрном брючном костюме, который сменил её привычные кружевные и атласные халаты и платья подлетела к дочери и уже собиралась выдрать несколько рыжих прядей, чтобы выпустить пар, уж настолько зла она была. Обвинение в убийстве какого-то учителя — это удар по репутации Блоссомов, позор, который будет очень трудно смыть! А эта чертовка ещё и смеет рот открывать! Неслыханная наглость! Пожалуй, не на шутку злая мамаша действительно устроила бы своему чаду то, что она называла «воспитательной работой», да только во время очнувшийся Клиффорд, восседавший за резным столом, не дал ей получить такое удовольствие, гаркнув на весь кабинет: — Хватит! Обе заткнулись и сели! Надоели уже своими воплями, — глава семейства поморщился от одного только вида угомонившихся супруги и дочери, кинув на них взгляд. Он, в отличии от Пенелопы прекрасно знал, что Шерил ни в чём не виновата и это всего лишь подстава. Подстава, которая может накрыть весь легальный, да и нелегальный его бизнес. И он уже понял кто и за что решил так поступить с ним. «Ну что же, стоило этого ожидать», — раньше его не особо волновало то, что его дочь может сесть на несколько лет. И он даже мысленно был готов к этому, когда собирался выкинуть Упырей из игры. Но что-то пошло не так и теперь он, а не братец Малахая оказался в крайне неудобном положении. Кто же знал, что теперь даже мафиози сторонятся людей, кто связан с правоохранительными органами немного не в свою пользу. Видимо не хотят, чтобы необычайно длинные носы федералов сунулись туда, куда не следует и не задели совершенно случайно чьё-то дело, которое рушится быстро как карточный домик, стоит только один раз оступиться. Но, в принципе, такая позиция более чем понятна. Клиффорд и сам предпочитал игнорировать существование таких людей примерно из тех же соображений. Если они не смогли скрыть банальное убийство, то многого ожидать не стоит. Да и как-то некрасиво поганить свою репутацию в обществе таким образом. И Блоссом-старший, как человек, работавший и руководивший своим бизнесом максимально аккуратно и «чисто», впервые столкнулся с ситуацией, где некогда надёжные партнёры временно умывают руки, до лучших времён так сказать. И теперь ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Шерил посадили, иначе это не только ударит имиджу Блоссомов в преступном мире, но и развяжет руки некоторым личностям, давно точящим на него зуб. Личностям по обе стороны закона. — Мистер Эванс, может уже что-нибудь скажете? Не сочтите за грубость, но вы здесь находитесь сорок минут и кроме приветствия я ещё не услышал ничего такого, что могло бы стоить обещанных Вам денег, — обратился к сидящему в сторонке мужчине вороватого вида в простеньком сером деловом костюме и очках в роговой оправе, скрывавшие глаза-щелочки, словно сканирующие помещение и людей, которые здесь находились. Даже не верится, что это один из лучших адвокатов Нью-Йорка. Эванс, тем временем, поправил крепко держащиеся на огромном орлином носу очки, пригладил и без того зализанные назад, жирные от геля волосы и гордо прошествовал к столу, смерив притихших дамочек надменным взглядом. В руках оказался коричневый портфель, который с шумом приземлившись на дорогое дерево, кокетливо щелкнул, будто призывая посмотреть, что же в нём хранит его хозяин. — Пока что у меня слишком мало данных. Ваш шериф упорно не хочет подпускать меня к делу. Точнее, он рассказывает мне только официальное положение дел. Но я знаю, что он что-то не договаривает. Выясним это позже. Итак, насколько я понял, то кроме мисс Блоссом подозреваемых больше нет, так как кроме её следов не было ничего найдено. Плюс и мистер Хьюз был человеком неконфликтным, а значит явных мотивов ни у кого нет, — с важным видом проговорил он и без того всем известные факты. — Да Вы прямо-таки открыли нам глаза! Представляете себе, мы настолько тупы, что не можем выслушать доклад Келлера! Вы действительно лучший адвокат Нью-Йорка! Нет, мира! — театрально вскинув руки, прогремел Клиффорд. — Это, многоуважаемый мистер Эванс, мы знаем и без Вас! У Вас есть какие-то более интересные умозаключения или факты? — Не перебивайте. Пока у нас нет прямых доказательств невиновности мисс Блоссом будем пользоваться косвенными. Хотя доказательствами это назвать по факту нельзя. Я про характеристики соседей, одноклассников, учителей. На суде нужны будут люди, которые будут за Вас. Конечно, до суда ещё не очень скоро. Пока ведётся расследование. Но с Вашей-то репутацией лучше обеспокоиться этим уже сейчас, — Эванс многозначительно посмотрел на насупившуюся Шерил, уже зная, что его юную клиенту не очень-то любили в Ривердэйле. Клиффорд уже успел пожалеть, что нанял этого человека, поведясь на вшивые характеристики и лишь разочарованно выдохнул. Да с таким адвокатом вряд ли удастся выиграть. Но уже мысленно проклинаемый мужчина в сером костюме неожиданно продолжил: — Это если двигаться честным путём. Но есть и более заковыристые тропинки, — две пары удивленных и одна слабо заинтересованная глаз уставилась на него. — Мистер Блоссом, я прекрасно знаю кто Вы такой и что освободить Вашу дочь надо в любом случае, используя любые способы. Итак, мисс Блоссом говорила о некой Купер. И пока что это наша единственная зацепка. Шерил, расскажи подробнее кто это и как она может быть связана с убийством Хьюза. — Это моя одноклассница, у нас совпадают некоторые уроки. — Дальше. — Что дальше-то? Обычная зубрилка, отличница, любимица учителей. Ничего интересного. Хотя… Кое-что интересное всё-таки есть! — карие глаза девушки возбужденно заблестели. Она внезапно вспомнила про нового преподавателя, которого она сама пока что не видела, но уже слышала про скорее всего не совсем законную связь между ним и Бетти. Её буквально распирало любопытство, впервые хотелось поскорее пойти в школу, чтобы услышать все свежие сплетни об этой парочке. — Я точно не знаю, но буквально вся наша школа трещит о горячем учителе английского и литературы. Он занял место как раз мистера Хьюза. Не известно толком кто он, откуда приехал в нашу дыру и почему. Только имя… Сейчас, вспомню… — она задумчиво нахмурилась и через минуту продолжила: — Его зовут, кажется Чарльз. Да, Чарльз Смит. — И причём здесь он? — недовольно поинтересовалась Пенелопа, выходя из-за длинной спинки роскошного кресла мужа, куда спряталась, не желая видеть непутевую дочурку. — При том! Говорят, что они типа того… Вместе. Ну, парень и девушка. Встречаются, короче. Ну, вы понимаете, это, вроде как, незаконно. Учитель и ученица. За такое и посадить могут. — И они официально объявили о своих отношениях? — деловито поинтересовался Эванс. — Нет. — Может кто-нибудь видел как они целуются, обнимаются или что-то в этом роде? — Нет. Они, скорее всего, то ли в крупной ссоре, то ли вообще расстались потому что когда этот Смит приехал на машине, он остановился почти перед самым входом в школу, ждал её там, ждал, а потом когда Купер наконец вышла у неё истерика какая-то началась. Как-то так… — Шерил, повтори-ка как его зовут, — задумчиво попросил Клиффорд, монотонно стуча шариковой ручкой по поверхности стола, чем раздражал всех присутствующих. «Где-то я точно слышал это имя», — перебирая возможные варианты, вспоминал он. — Чарльз Смит. — А сколько ему лет? — Не знаю. Может 25-26. Около того. Озарение словно снизошло на супругов одновременно. Они вдруг вспомнили про одного мальчишку, который в своё время доставил немало проблем. Таинственно переглянувшись, Пенелопа и Клиффорд поняли, что думают о одном и том же. — Думаешь это он? — первая прервала безмолвный диалог женщина, желая озвучить свои мысли. — Сомневаюсь. Но проверить стоит. — И как же? — О чём вы? — непонимающе посмотрела на родителей рыжеволосая Бомбочка. — Вы его знаете? — Может быть, — уклончиво ответила Пенелопа и обратилась к внимательно прислушивающемуся к беседе мистеру Эвансу. — Извините, мы Вас прервали. Продолжайте. Он встрепенулся, прокашлялся и заговорил: — Значит, как сказала Шерил в личности Элизабет Купер ничего примечательного нет. Хорошо. Можешь ещё раз рассказать как именно эта девушка связана с делом? — Сто раз ведь уже повторяла. Ладно. После вечеринки в прошлый понедельник… — Которую мы не разрешали устраивать тебе, — недовольно вклинилась Пенелопа. Она в очень общих чертах знает эту историю и была возмущена тем, что «любимая» доченька решила устроить пир на весь мир в отсутствие родителей. — Ой, мамочка, не до этого. Я устроила вечеринку. Пригласила всю школу. Но почему-то приперлась и эта идиотка. Хотя она вроде не любительница такой шумихи. — Это ясно. Но как у неё оказалась Ваша брошь? — Скорее всего украла. — Откуда? Брошь в тот вечер находилась у Вас в комнате? — Да. У меня в комнате есть туалетный столик, на нём стоит небольшая шкатулка, где я обычно храню свои самые любимые украшения, — немного нервно сказала Шерил, отведя глаза в сторону, что, конечно же, не укрылось от пронырливого мистера Эванса, за столько лет работы изучавшего особенности поведения людей. — И Вы хотите сказать, что настолько глупы, чтобы не закрыть свою комнату, буквально напичканную дорогими вещами, перед тем как в Ваш дом пришла куча людей? — ироноически изогнув бровь, Эванс внимательно следил за реакцией крепко сжавшей подлокотника дивана девушкой, уже поняв, что она лжёт, но продолжая бессмысленный допрос, желая её немного помучить. — Видимо, да. — А есть ли видеозаписи того, как она находится в Вашей комнате? Я знаю, что Вы только сегодня переустановили систему видеонаблюдения, но и раньше камеры вроде бы тоже были, не так ли? — Камеры были, но файлов нет. После одного случая, когда кто-то взломал камеры и слил немного позорные записи после одной тусовки я предпочитаю отключать их на время вечеринки. На всякий случай. — Идиотка, — процедила Пенелопа и отошла к широкому подоконнику. — Допустим. А теперь, мисс Блоссом, я прошу Вас рассказать нам правду. Девушка немного удивлённо посмотрела на адвоката и, немного замявшись, промямлила: — Но это правда. — Не врите. Шерил сконфуженно выдохнула и заправила выбившуюся прядь за ухо трясущимися руками. — А как Вы поняли? — Работа такая, — просто пожав плечами, ответил мужчина. — Мисс, мы ждём. — Ладно. Так получилось… в общем… ну… я сама отдала ей брошь. Клиффорд слегка приподнял густую рыжую бровь, безмолвно изумляясь тупости своей единственной дочери. Его жена лишь отвернулась к окну, пытаясь скрыть свою взволнованность. Мистер Эванс же никак не среагировал на признание девушки. — Почему? — Так вышло. — Это не ответ. — Ну… просто так отдала, — раздраженно отмахнулась она. — Шерил, это твоё самое любимое украшение. Ты бы никому его не отдала, не случись что-то серьёзное, — напомнил отец, заставляя её вновь опустить глаза. — Мисс, я прошу Вас, расскажите нам всё. В конце концов, мне как Вашему адвокату надо знать полную картину произошедшего, чтобы дать хоть какие-то полезные рекомендации, что делать. — Я же говорю, что просто так отдала! Настроение хорошее было вот и решила помочь этой курица! — девушка подскочила с дивана и уже направилась к двери, всем своим видом показывая, что разговор закончен. — Мисс, Вы же знаете что минимальный срок за убийство согласно законодательству США — три года. Минимальный. И то это если удастся доказать, что убийство было совершено по неосторожности, без злого умысла. А в Вашем случае это будет проблематично. Произнесённые скучающим тоном слова Эванса заставили её развернуться и разъярённо вскрикнуть: — Я никого не убивала! Я же говорю я здесь ни при чём! — Ну откуда нам-то знать? Вы же не хотите рассказывать правду, следовательно, Вы что-то скрываете, — произнёс адвокат растягивая губы в противной ухмылке, самодовольно наблюдая как его подопечная стремительно краснеет, злясь из-за одного только упоминания помершего на её голову мистера Хьюза. — Чёрт с вами! Меня шантажировали! Довольны?! — Шерил зло топнула ногой и недовольно плюхнулась обратно на диван. В её резких движениях чувствовалась явная нервозность, дерганность, выдававшие её волнение с головой. Лишь бы только… — И каким же образом? — вежливо поинтересовался мужчина, поправляя свои очки, произнося вполне логичный вопрос, ответ на который юная Блоссом не хотела говорить. Не при родителях. Пожалуй, для них каминг-аут дочери гораздо хуже чем возможный тюремный срок. «Чёрт, и зачем я только ввязывалась в этот заварушку с Купер. Мало того, что на меня теперь убийство пытаются повесить не без её помощи, так ещё и про Тони видимо всё же придётся рассказать», — раздраженно теребя густые локоны, подумала она. — Неважно. — Мисс, мне нужно знать всё. Абсолютно всё, — строго сказав, он вооружился непонятно откуда взявшимися серебристой ручкой и потрепанным блокнотиком. — Это правда неважно, — вяло отбивалась от напирающего адвоката, уже понимая, что рассказать правду придётся, но до сих пор не желая этого делать. — Шерил, Вы понимаете, что с помощью этих сведений можно будет подать иск на Элизабет Купер и плюс это может дать толчок Вашему делу. — Понимаю. — И Вы не будете рассказывать? Она глубоко вздохнула и встала с кожаной софы, выпрямившись будто на армейском построении, сжав краешек короткой юбки. — Буду. Но сначала мне надо кое-что сказать. В общем, мам, пап, — затравленный, молящий взгляд обвел лица родителей. Клиффорд напрягся всем телом, даже боясь представить, что такого могло произойти если его обычно хладнокровная дочь в таком состоянии. Пенелопа, с интересом разглядывая высокую вазу в углу комнаты с сухими, мертвыми цветами, не обращала внимания на девушку, стоя к ней почти в профиль. Мистер Эванс щелкнул ручкой, готовясь что-то записывать. Шерил судорожно сглотнула, её сердце бешено колотилось в горле, в животе будто образовался острый, колючий ком, причиняющий телу, нервы которого обострились до предела, если не боль, то явный дискомфорт. Наконец собравшись с силами, она выпалила, — я… Я лесбиянка. У меня есть девушка. Уже полгода. Вы всегда были против такого и поэтому я никому ничего не рассказывала. А Купер… Купер об этом знала и в понедельник в школе сказала, чтобы я достала к вечеру пять тысяч долларов иначе она расскажет о моей ориентации всем и… и… Вечером, когда она пришла на вечеринку мы прошли в мою комнату, чтобы нас никто не видел. У меня не было столько денег и я сказала об этом. Она тогда попросила мою брошь. Я сначала не хотела отдавать, но потом подумала, что ничего же страшного не произойдёт, что это весьма низкая цена за молчание и… Вот. Ошиблась немного, — горько закончила она, переводя дыхание, чуть сбившееся от быстрой речи. Потрясённое молчание воцарилось в кабинете. Но ненадолго. Покрывшаяся бордовыми пятнами Пенелопа резко, по-кошачьи подпрыгнула к замолкшей девушке и, хватая ту за волосы, грубо потянула вверх, почти вырывая рыжие пряди, срывая с полных алых губ короткий вскрик боли. Не зря она сегодня надела шпильки, став выше дочери, что только помогало в сложившейся ситуации. Женщина с необычайной силой потянула на себя своё чадо, таща её к высокому книжному стеллажу. Достигнув своей цели, Пенелопа быстро прицелилась в ребро боковой стенки шкафа и хорошенько ударила пустой, по её мнению, головой, прямо виском. Шерил тихо взвыла и обессилено опустилась на четвереньки, прижимая стремительно багровеющую ладонь к ране. — Маленькая дрянь! Как ты посмела?! — в глазах матери плескалась дикая, животная ярость, синие нити сосудов проступили сквозь бледную кожу, вены на шее вздулись. Со всей силы ткнув острым носком туфли прямо в руку она лишила Шерил её одной опоры, заставляя упасть на пол и хорошенько приложиться лбом к дорогому паркету. Пенелопа вновь схватила густые спутавшиеся локоны и подняла едва держащуюся на ногах. — Тварь! Грязная, отвратительная тварь! — прошипела она, в точности повторяя голос гремучей змеи или кобры. Светло-коричневые радужки наполнились кровавыми оттенками. Она грозно замахнулась и наотмашь ударила дочь, до крови царапая её щеку чёрным маникюром. И так не особо гуманная Пенелопа видимо вспомнила о принципе «я тебя породил, я тебя и убью», намереваясь слова образовать в действия. Шерил пошатнулась и чуть было не упала если бы не вовремя подоспевший мистер Эванс. Клиффорд в свою очередь, пользуясь заминкой, скрутил истошно вопящую и брыкающуюся жену и вытолкнул из комнаты, исчезая за дубовой дверью вслед за ней. До этого момента мужчины безмолвно наблюдали за дракой, пораженные происходящим, будто прикованные к своим местам, не двигаясь. Только позже до них дошло, что надо что-то делать. — Мисс, Вы как? — заботливо спросил адвокат, усаживая её на диванчик и подавая свой платок, чтобы можно было утереть струящуюся уже по левой скуле кровь. — А ты не видишь что-ли?! — недовольно спросила она выхватывая предложенную вещицу и прикладывая к виску. Тупая боль от удара отдавалась во всём теле, пульсировала, голова просто раскалывалась, но после выпитого из небольшой металлической фляги коньяка Эванса, который тот всегда носил с собой и который сейчас он предложил клиентке становилось лучше. — Теперь я понимаю почему Вы не хотели ничего рассказывать. — Рада за Вас, — зло хмыкнула девушка. — Знаю, сейчас не самый подходящий для этого момент, но скажите Ваша девушка была на той вечеринке? — Да, конечно. А что? — Нет, нет. Ничего. Можете ли сказать как её зовут? — Зачем это? — Шерил непонимающе нахмурилась, пытаясь понять, что у этого человека на уме, что удавалось крайне плохо из-за никак не желавшего проподать тумана в голове, мешавшего более-менее здраво мыслить — Надо, — Эванс схватил откинутые на пол ручку и блокнот и приготовился записывать. — Мисс? — он вопросительно посмотрел на неё выводя из раздумий. — Её имя Тони Топаз. Всё же скажите, зачем Вам это? — Блоссом встала, едва не упав назад, и сделала несколько шагов в сторону юриста, стараясь сохранить равновесие в стремительно кружащемся кабинете. — Не бойтесь, ей ничего не грозит. Я просто хочу с ней поговорить. Сможете ли Вы организовать нам встречу? — получив в ответ слабый кивок он, аккуратно удерживая девушку на ногах, повёл её в ванную, дабы смыть чуть подсохшую кровь, не встречая и малейшего сопротивления. — Надо будет обработать рану. Эти двое покинули кабинет, оставляя его совсем пустым. Тёмная фигура, всё это время искусно скрывающаяся в густой кроне дерева, касающегося своими длинными ветвями того окна, у которого стояла Пенелопа десятью минутами ранее изящно проскользнула в помещение, с лёгкостью взламывая старое окно. Кеды коснулись пола и фигура в мгновение ока выросла рядом с массивным дубовым столом. Глаза, скрытые капюшоном чёрной толстовки, пробежались по разложенным в творческом беспорядке документы Клиффорда. Ничего интересного. Человек в чёрном двинулся дальше и оказался рядом с портфелем мистера Эванса. Переворошив кипы бумаг и папок, едва влезающих в сумку, он довольно достал оттуда может договор, а может что-то другое и сфотографировал на телефон. Фигура медленно оглянулась словно не боясь, что её могут обнаружить. Так и было. Приблизился кто-нибудь к комнате было бы слышно, следовательно, никто вживую её поймать не сможет. А камер здесь не было, хотя Блоссом-старший и заверял своих жену и дочь в обратном. Почти. Спрятанный в груде хлама объектив дружелюбно сверкнул своим стеклом, отражая тёплый свет изумрудного торшера. Его можно было обнаружить только если знать, что и где ты ищешь. Дурашливо отсалютовав своему единственному зрителю, фигура забралась и исчезла в ночной темноте, душным покрывалом кутавшей Ривердэйл, напоследок хлопнув окном.

***

Грозно ревущий мотоцикл стрелой несся по пустующему шоссе, вспарывая воздух. Парень, оседлавший этого чёрного железного коня, сдавливал газ с неимоверной силой, разгоняясь до неимоверной скорости, совершенно не щадя себя, когда ледяной ветер надвигающейся ночи иглами впивался в тело, замораживая его. Конечно, так быстро гонять в сумерках с едва работающими фарами, с которыми давно пора что-то сделать занятие опасное и рискованное. Но, собственно, поэтому и увлекательно. Адреналин от поездки переполняет юношу, бесстрашно мчащегося, по дороге, отравляет собой кровь, но при этом очищает разум. Даже летящая лента зелёного леса, смешавшая свои краски в безудержной погони с уходящим солнцем, живописно разрезавшего темное небо своими бледными лучами, кажется кристально чистой и понятной до самых мелочей. Холодные тени деревьев своими уродливыми бледными клешнями, чудом ещё уцелевшими, пытались дотянуться до байка. Как и тьма, наступающая из глубины леса, просачивающаяся сквозь худые стволы. Но всадник едет дальше, не замечая этого. Едет туда, сам не знает куда. Но обязательно на берег необычайно длинной Свитуотер. От чего-то навязчивое желание посидеть у шумного потока холодной воды, вдохнуть свежего воздуха, который этот поток с собой обязательно несёт, подумать о вечном в полном одиночестве плотно засело в его голове, буквально заставив подорваться вечером и покинуть город, всё дальше и дальше уезжать, сливаться с прямой лентой дороги. Можно было, в принципе выбрать место более близкое к Ривердэйлу. Но в свете последних событий смотреть на реку и каждый раз вспоминать мистера Хьюза с выпученными глазами, мёртвые фотографии которого недавно поместили на первой полосе «Известий Ривердэйла» вкупе со статьёй некого Анонима — бессменного журналиста газеты, чьи работы мелькают почти в каждом выпуске, но до сих пор остававшегося неизвестным широким массам. Хотелось отдохнуть, не натыкаясь каждый раз взором на гнилой городок, разбитый на две части не только рекой, но и негласной Гражданской войной. Наконец парень свернул с шоссе на проселочную дорогу и, проехав ещё пару минут оказался на небольшой вытоптанной поляне прямо перед Свитуотер. Сняв шлем, он вздохнул полной грудью, впуская в лёгкие ледяной воздух, разрывающий их сотнями кинжалами изнутри. Река в этом месте резко сворачивала и была, пожалуй, наиболее узка по ширине. Практически сразу же начиналось глубокое дно. Вода шипела и пенилась, ударяясь об огромные камни, верхушки которых виднелись над водой. С другого берега не приветливо смотрела такая же мрачная стена леса, что и тут. Единственное отличие — небольшое окно между людьми и природой, где первые могли полюбоваться вторым было только здесь. Подойдя к самому краю реки парень расслабленно выдохнул. Лицо обдувал приятный ветерок, теребя густые чёрные волосы, одна прядь которых уже канонично спадала на лоб. Он на несколько секунд закрыл глаза, наслаждаясь сотнями лёгких ароматов, которые был способен учуять нос, как вдруг зазвонил телефон в кармане куртки. С сожалением разлепляя реки, он недовольно буркнул, когда высветилось имя абонента. «Свит Пи. Может не брать? Да нет, а вдруг что-то важное? Ладно», — быстро решив, он взял трубку — Алло? Джонс, ты где? — послышался взволнованный голос друга. — Какая разница? Говори, что там произошло, — раздраженно попросил Джагхед. Его настроение испортилось ещё вчера поздно вечером, а точнее сегодня очень рано утром, после драки. Если в кратце, то какие-то очень наглые и самоуверенные Упыри, на вид самые молодые члены банды явно самовольно без чьего-либо приказа пришли прямо к «Белому Змею» с горящими факелами и канистрами бензина, грозя поджечь бар. Сначала Джаг хотел по-хорошему, без лишних кровопролитий и поэтому просто послал юнцов, не желая встревать в ненужный никому конфликт, да ещё и с детьми. Нет, серьёзно там были парни гораздо младше Джонса, а ему всего лишь семнадцать, из-за чего старые Змеи постоянно были недовольны им, мол не может малолетка править целой бандой. Но эти уроды не поняли и решили идти до конца и в качестве примера подпалили хозяйственную постройку, присоединяющуюся к бару. Кое-как наспех её потушив, они без лишних приглашений избили подростков. Немного негуманно, но что поделать? Их священной место никто не имеет права трогать! Тем более такие молокососы. В принципе Змеи обошлись без особых повреждений, не считая парочки синяков и ссадин, в отличии от Упырей. И только один проворный гадёныш умудрился подкрасться со спины к Джагу, когда над ними уже смиловались и хотели отпустить и уже на бегу хорошенько полоснуть его ножом по животу. Рана, хоть и нанесённая вскользь, была довольно-таки глубокой. Хорошо, что никаких жизненно важных органов не задела. Она, конечно не особо болела, но весь день неприятно ныла, заставляя периодически корчиться от не самых блаженных ощущений. — Фогарти повязали менты! — нервно воскликнул Свит. — Его обвиняют в убийстве Упыренка. Помнишь, сегодня утром приходили эти. Так вот убитый один из этих пацанов. Ему перерезали глотку. Чёрт, Джаг срочно приезжай! Джонса словно оглушили. Змей ещё что-то быстро тараторил, не зная, что на другом конце его не слышат. Звук шумного потока реки моментально потерялся в звонкой тишине. Реальность ускользала из-под ног. Уже не понимая, что он делает Джагхед, развернувшись, со всей силы швырнул телефон в дерево. Практически ничего не было видно. И нет, не из-за быстро сгущающихся сумерек, а из-за пелена ярости, застилавшей глаза. Подставили. Его близкого друга подставили. Хотя нет, даже не друга — члена семьи, которого он, Джаг, должен был защитить от подобных ситуаций. Слепая ярость на самого себя, на идиота-Келлера, на Упырей захлестнула с головой. Он был твёрдо уверен, что Фэнгс не способен убить кого-то. Побить да. Но не убить. Знаете, совсем недавно точно такие же мысли посещали его относительно другой персоны. Только если в одном случае он полагался только на свою интуицию не веря в то, что Шерил Блоссом может совершить то, в чём её обвиняют, а именно в хладнокровной расправе над мистером Хьюзом, то сейчас твёрдо знал, что Фогерти бы никогда не убил бы кого-либо. Он хоть и не самый святой человек, но такое… Нет, это за гранью его возможностей. «Успокойся, не время ныть. Надо ехать», — он, глубоко вдохнув, попытался взять себя в руки. Понимая, что нельзя медлить ни секунды он двинулся к дереву, в которое предположительно кинул мобильник. Что-то, а он ему точно понадобится. Быстро нашарив в траве устройство он, собираясь встать, вдруг замер. Боковым зрением он заметил неподалёку странный, едва заметный блеск, привлекший его внимание. Осторожно двинувшись в сторону он только сейчас заметил, что на поляне, не особо плотно окружённой деревьями, есть скажем так «просвет» — условная дорожка, где ничего толком и нет. Встав на одно колено, приглядевшись к земле, он увидел, что трава немного примята. Через несколько метров, стволы клёнов, берёз и осин, уже более плотно прилегали друг к другу, образуя своеобразную стену. И словно на границе с этой стеной расположился роскошный высокий куст. Но даже для этого время суток он был очень тёмным. Ни единого просвета между ветвями и листьями в центре. Только странный блеск. Подозрительно. Раздвинув, как оказалось сломанные в большинстве своем, ветки он пораженно замер. По очертанием, слабо выделявшимся на фоне всеобщей темени, это была машина, небрежно накрытая брезентом цвета хаки, утонувшая в небольшой вырытой яме сантиметров на тридцать-сорок. Лишь небольшой её кусочек не был накрыт и поэтому чуть мерцал. Двигаемый непонятным любопытством, Джаг стянул ткань, смахивая хаотично уложенные ветки и листья. Его взору предстала грязная серая тойота. И вполне может быть, что именно на ней к Бену Миллеру приезжала загадочная девушка и именно её недавно увели у него из-под носа. Он зачем-то судорожно потянул багажник на себя. Открыто. Заглядывая внутрь, ахнул. Сквозь мутное стекло не было видно, что внутри, а сейчас… Здесь лежали коробки и одна из них прекрасно демонстрировала содержимое, почти не скрывая его картоном. Джингл-Джангл. Разноцветные трубочки были перемотаны скотчем, образуя кучки по несколько десятков палочек. Отойдя подальше, Джагхед сделал несколько снимков. Хотелось посмотреть, есть ли что-то подобное в салоне, но, увы, яма, в которой находился автомобиль не позволяла этого сделать. Окинув машину торопливым взглядом, он сделал несколько выводов: во-первых, кто-то, кто её здесь оставил явно торопился, иначе бы придумал укрытие получше. Да, конечно если не приглядываться, то можно и не заметить странностей куста, но стоит лишь чуть тщательнее присмотреться все всплывает наружу. Следовательно, вполне возможно, что хозяин Тойоты скоро заявиться, чтобы перепрятать её. Во-вторых, она принадлежит тому, кто связан с наркотиками. Это очевидно. Либо тому, кто производит наркотики и оставляет их здесь для мелких наркоторговцев, чтобы лично не пересекаться с ними, либо кто-то сделал это место своим небольшим тайником, что менее вероятно потому что для длительного хранения спрятано всё слишком ненадёжно. В любом случае, скорее всего эту машину скоро перепрячут, если её хозяин не законченный идиот и у него нет лишних нескольких тысяч долларов, чтобы так пренебрежительно относиться к дорогому товару. Наверное, многим покажется странным интерес Джага к этим наркотикам, казалось бы какое ему дело, но нет. Как уже было раньше сказано, эта серая тойота может иметь отношение к смерти Миллера, с которой шериф Келлер пристает к Змеям уже достаточное количество времени, а это было единственной нитью расследования. Это было следствием того, что его банду часто и при этом совершенно необоснованно обвиняли в торговле запрещёнными на территории штата наркотиками. Хотя на деле этим занимались Упыри. Все об этом знают, но доказательств нет. Конечно не факт, что автомобиль принадлежит кому-то из них или людей, связанных с ними, но шестое чувство подсказывало Джонсу, что так и было. В конце концов, двое других бизнесмена, орудующих в этой сфере, а именно Клиффорд Блоссом и Хирам Лодж привыкли действовать куда более аккуратно и вряд ли бы кто-то из их подчинённых попались на такой ерунда. И, если бы удалось доказать, что кто-то из них занимается таким незаконным делом, то может хотя бы временно главными козлами отпущения были не Саутсайдские Змеи, а кто-то другой и некоторая часть проблем решиться сама собой. А Джагхед, естественно, был в этом очень даже заинтересован, потому что ему уже надоело чуть ли не ежемесячно выслушивать нелепые и не подкреплённые хоть какими-то доказательствами обвинения от полицейских и угрозы посадить кого-то из членов его семьи. Конечно, зачастую угрозы так и остаются угрозами, но иногда всё действительно доходит до судебных разбирательств. Сделав ещё пару снимков, Джонс уже начал подумывать может остаться здесь и как-нибудь пробраться в салон машины, вдруг там будет ещё что-то интересное, но быстро отогнал эту мысль от себя потому что Фогарти сейчас требуется помощь, а он уж точно важнее любых улик против Упырей. Быстро накрыв брезентом и накидав веток сверху, он направился обратно к своему мотоцикла, и заводя его твёрдо решил, что обязательно вернётся сюда чуть позже или же пошлёт кого-нибудь из Змеев, как получится. Его байк, яростно рыкнув, моментально сорвался с места, подлетая на ямках и почках, покрывавших узкую дорожку, растворяясь в ночной темени. Уже появившаяся тусклая луна освещала хмурый небосклон, являясь единственным спутником мчащегося обратно в город, который он хотел бы покинуть раз и навсегда Джага, разрезавшего неприятным светом фар мрак. И точно так же за десятки километров от него куда-то торопилась одинокая тень в компании серого светила.