Приключения в Тающих башнях

***

      Наконец-то найдя своего спасителя, Тило не ожидал, что он будет таким… таким. Было видно, что он не хотел проявлять агрессию и старался выглядеть дружелюбно, однако его чрезмерная скрытность и замкнутость портили все впечатление. Даже имя, которое менестрелю пришлось добиваться песней, к сожалению, не совсем удачно подобранной, он пытался озвучить в самый последний момент, оттягивая время, словно струны на лютне, которая, как могло показаться, сама начинала расстраиваться. У мыша также не было желания наживать себе еще больше врагов, потому он старался вести себя вежливо и терпеливо. Однако, когда речь зашла о Мерре, эта терпеливость сменилось волнением, ведь пока что он не встретил ни одного живого существа, который делал бы что-то безвозмездно даже за небольшие услуги, и мышонка настораживало, какую же цену ему придется заплатить, чтобы найти жену.       — А взамен?       — Мне нужно, чтобы ты мне кое-что принес… — после этих слов на маленькие плечи Тило начало наваливаться столько информации. Сигнальщик старался подавать ее медленно и равномерно, но она как будто сыпалась большими валунами, как бывает во время обвала. Катакомбы, пауки, новая должность рядового, другие солдаты, противоядие, доспехи, какой-то Фауст, заточенный в стоках, — так много всего, что решил рассказать ему Силас. Иногда мышу удавалось задавать вопросы, которые затрагивали нового знакомого лично, и ему казалось, что второй не ответит, однако тот открывался, за что первый в душе был благодарен. Но все же, столько всего еще нужно было уточнить. — Ладно, остальное обсудим завтра, сейчас тебе лучше поспать. Можешь воспользоваться моей каморкой, — заметив, что собеседник начал смотреть в никуда, Крыс понял, что это проигрышное дело рассказывать все сейчас, когда тот еще даже ни разу не спал, все время бегая и что-то вынюхивая — все-таки обзор с высоты, где он живет, открывался почти на все башни, хотя иногда бывшему заключенному все же удавалось ускользнуть от пристального взора, шустрый хитрец.       Приняв предложение и взяв ключ, менестрель направился в каморку. Удивительно, что Вагстафф разрешил ему свободно ходить по своему дому — возможно, он не такой уж плохой и подозрительный, как могло показаться на первый взгляд. Осмотрев почти все, что только позволяла ситуация, Тило уже собрался было лечь и уснуть, как желание исследовать еще один закрытый сундук, до ключа которого он благополучно смог допрыгнуть, взяло верх. Медленно открылась крышка, а после в лапе оказались две белые лутки… Все-таки доверию к сигнальщику лучше будет сместиться на последнюю строку в списке, по крайней мере, пока он не узнает, откуда они у него.       На утро было не лучше. Кошмар про Мерру не давал нормально восстановить силы, из-за чего он проспал почти что весь день и чувствовал себя немного не так, как хотелось бы. Но, несмотря на это, нужно было подниматься, ведь его ждал еще очень серьезный разговор.       — Послушай, Силас, — решил все же спросить Тило, когда все остальные детали были уточнены. — Что у тебя в ящике… делают фигурки мыши? — медленно две крохотные белые лутки были вынуты из мешочка на поясе и осторожно поднесены почти на уровень лица мышонка.       — Ты рылся в моих вещах? — резко сменившийся в настроении Крыс перешел на крик — видимо, он затронул то, что не надо было.       — Д-да, но… они не твои, — пытался хоть как-то возразить новоприбывший.       — Они ТВОИ? — выделяя последнее слово, Вагстафф крикнул настолько, что чужие лапы невольно сжали фигурки сильнее, в то время как тело начало мелко дрожать. Когда это дошло до взора собеседника, он, на секунду удивленно расширив голубые глаза, попытался успокоиться. — Отдай мне их, Тило, — уже почти в привычных тональностях произнес он, протягивая большую лапу. Все еще колеблясь, мыш хотел было возразить, слегка приоткрыв рот, но решительный и строгий взгляд остановил его, и чувство, как в детстве, будто он совершил что-то ужасное, и родители его отчитывают, заставило сжать губы и протянуть найденное.       — Хорошо. Вот, — он не понимал, откуда они у него, и хотел выяснить.       — Ты знаешь, что эти фигурки означают, тебе не следовало их брать, — когда лутки оказались у законного владельца, в чем Тило пока что не был до конца уверен, выражение его лица тут же изменилось: уши поджались, нос опустился вниз, а голубые глаза наполнились печалью.       — Извини… — от такого вида стало не по себе, наверно, ему еще никогда в жизни не было так стыдно, как сейчас. — Ты прав. Но ты можешь мне доверять…       — Посмотрим, — теперь сигнальщик понял, что мыш не проявляет к нему нужного доверия, хотя сам он очень старался доказать обратное. — Принеси мне вестовика, — резко нарушил начавшую затягиваться тишину он.       — Зачем? — удивленно спросил мышонок, даже сумев поднять взгляд.       — Пора отправить сообщение о Мерре, — тихо хмыкнул Силас с безразличием на лице, которое на мгновение сменилось чем-то иным, когда чужие глаза-бусинки загорелись от счастья, а сам их владелец без слов побежал в сторону жуков.       За пару секунд добравшись до клетки, единственное, что увидел Тило, хоть как-то напоминающее рычаг, — это штырь, и, потянув за него, он надеялся что решетка спокойно опустится, а нужный вестовик тут же окажется в его лапках, но произошла непредвиденная ситуация. Решетка открылась, но слишком широко, чтобы все остальные жуки успели выбраться и разлететься. В этот момент паника окутала тельце мыша, ведь мало того, что он испортил настрой Крыса лутками, так еще и его верные вестовики разлетелись. Это была бы непозволительная для него в последнее время удача, если бы они все еще были в пределах крепости. Но что теперь сказать? Как объясниться? Держа в лапах единственного оставшегося жучка, менестрель медленно направился обратно к Вагстаффу.       — Что такое? — прозвучал вопрос сверху, когда гость подошел обратно к хозяину жуков, держа само насекомое около груди и смотря на него.       — В-вот жук, — протянул Тило.       — Что-то не так? — заметив нервозные нотки в голосе меньшего, спросил сигнальщик.       — Я… — не решаясь сказать, замедлился бывший заключенный. — Боюсь, все остальные разбежались, — зажмурив глаза, он сжался, будто готовясь, что его сейчас, если не ударят, то отругают точно.       — Знаю.       — Что? — помедлив пару секунд, обрабатывая информацию, резко вскинулся мыш.       — Я видел, что произошло. Просто хотел посмотреть, признаешься ты или нет, — казалось, в этот момент уголок губ говорившего слегка дернулся вверх, однако Тило не мог утверждать этого на сто процентов, но взгляд точно стал мягче. И вот что он должен был чувствовать? С одной стороны, Силас не предупредил его, так еще и проверял, и, казалось бы, мышонок должен злиться на него из-за этого, но почему-то стало легче, когда признался, и еще легче, когда увидел ровный и уже не такой суровый взгляд.       — Прости, пожалуйста.       — Ладно, едва ли они далеко улетели. Просто не прозевай их, когда будешь проходить по крепости. Они издают характерный зов, особенно в вечернее время, так что ты их не пропустишь, — дал несколько наставлений Крыс.       — Хорошо, я понял, — нужно будет обязательно навострить весь свой чуткий слух менестреля. — Кстати, Силас, — уже хотел было закончить он, как вспомнил еще одну вещь, окликая приближавшегося к краю Вагстаффа.       — Что?       — Я видел твой подъемник возле клетки с жуками…       — Ах, это. Я использую его для доставки припасов из сада, — ответил он, начиная насвистывать и отстукивать определенный ритм, а после отпустил вестовика, и тот полетел куда-то вперед. — На нем ты, кстати, сможешь быстрее вернуться во двор. Он вроде должен выдержать твой вес, — добавил сигнальщик, оборачиваясь к новому знакомому и облокачиваясь на стену оставшейся за спиной башни.       — "Вроде должен"? — эта фраза на мгновение смутила мыша.       — Если не доверяешь мне, можешь пойти по лестнице, — лицо Силаса тут же потемнело, и он отвернулся, отчего у Тило больно ёкнуло внутри — он опять обидел его.       Ничего не сказав, менестрель решил еще поизучать высокие башни: заглянув в часовню, чтобы посмотреть неподражаемый вид, он высунулся всем телом в окно, отчего Крыс на секунду подумал, что тот сейчас упадет, и даже дернулся, но исследователь чувствовал себя вполне спокойно и даже в своей тарелке, чем на мгновение заворожил голубые глаза; облазив местность еще раз, снуя на каждом углу, и обнюхав пушку, случайно даже свалившись с нее из-за резкого запаха пороха, он продолжал смотреть на все изучающе-интересующимся взглядом. Любопытство буквально било через край, из-за чего Вагстафф хмыкнул, ухмыльнувшись, но в тот же миг пришел в себя и посмотрел таким взглядом, словно сам не понял, что только что произошло. Хотя он не мог не признать, что это действительно было… забавно. И именно на этой мысли мышонок подошел к подъемнику, а сигнальщик слегка напрягся, наблюдая боковым зрением, стараясь не подавать виду. Небольшая корзинка на веревке — ничего необычного. Тило глянул вниз, но не почувствовал ничего, кроме спокойствия. Слегка присев, готовясь для прыжка, он аккуратно запрыгнул в корзинку и, немного повертевшись, устроился поудобнее, на мгновение даже легонько улыбнувшись. Затем подъемник медленно начал опускаться, оставляя немного ошарашенного Силаса, смотрящего вслед, наедине со своими мыслями.       Придя в себя через некоторое время, он сосредоточенно и напряженно посмотрел на то место, где пару минут назад находилась вернувшаяся корзинка. А затем послышался тихий смешок, а после него еще один и еще. Стараясь не смеяться слишком сильно, хоть и, честно признаться, хотелось, Крыс вновь начал наблюдать со своей башни на главный двор, куда уже выбрался этот шустрый хитрец.       Тило не проявляет к нему нужного доверия… Что ж, возможно, это утверждение было не совсем верным.