***
— Чонгук~и, — миловидный омега сел на колени альфы, — Что за омегу ты украл? Чонгук~и, зачем? — Малыш, откуда ты это взял? — альфа нахмурился, но для омеги это привычное состояние его альфы. — Прислуга, Гуки, — Рен мило улыбнулся, что не могло не умилить самого кровожадного человека в стране, но зверя не обмануть. Скребётся. Просится назад… Назад к омеге, которому тот так беспощадно сломал руку. Зверь хочет разодрать лицо своему хозяину. Пытается цепь железную прогрызть, не выходит. Зверь скулит и давит альфе на совесть. Неужели альфа испытывает стыд? Чушь, просто Чонгук нарушил свои принципы — не бить омег, и всё. Вот и ответ на волнующий вопрос. «А теперь, Совесть, закрой свою пасть и сиди на жопе смирно». Но внутренний зверь… — Кто именно, милый, говори членораздельно. Ты имеешь свой язычок не только, чтобы тот ублажал меня, но и для разговорной речи. Не мямли, кисуль, — Чонгук был не в настроении и чтобы не получить по самое число, омега начал щебетать, что-то про пожилую женщину, которая ему приносит еду. «М-да, Рена бы я не взял в разведку», — подумал Чон, спихивая со своих ног омегу, и ставя того на колени. — Дорогой, а теперь сделай им, что-нибудь полезнее. Омега встал на колени и принялся расстёгивать ширинку Чонгука. Рен медленно стянул до начала колен штаны и нижнее бельё альфы, и его взору встал тот долгожданный орган. Омега пошло улыбнулся и при этом развратно виляя попкой, посмотрел на Чона снизу вверх. Взяв в свои тонкие пальчики уже стоячий орган, Рен начал потихоньку надрачивать, когда плоть Чонгука начала набухать, омега взял в свой похотливый силиконовый ротик и начал мучительно медленно посасывать, набирая темп, и уже доходя до предела, в кабинет заходит Хосок и Чонгук с рыком кончает в рот Рена. –Блять, Хосок, сука! Съебись в ебеня, — начал материться глава первого клана. Для Хоби это было привычное дело, поэтому он деловито сел на кресло напротив брата и ждал пока омега покинет кабинет. — Чего ждёшь, — застёгивая ширинку рыкнул Чон, — Говори. — Там, этот, психованный, разнёс палату и дорогостоящие устройства, и доктор Канхён требует выплату, — хмыкнул Хосок, смотря на омегу, который бесстыже ёрзал на коленях Чонгука. — Ты что, ребёнок малый? Я думаю, что свирепый Чон Хосок справиться с этим сам. И да, зачем мне эта «многозначная» информация? Не отвлекай меня больше такими мелочами, –выгнул бровь альфа. Услышав это, омега не мог не улыбнуться самому себе. Это льстило Рену. Получается, Чонгуку важен он, а не какой-то псих-омега. — Это ещё не всё. Ты говорил, что он нужен тебе живым, — сделав паузу, Хосок посмотрел на реакцию Чонгука. Чонгук нахмурил брови. Что с его куколкой? Кто посмел обидеть Юнги? Только Чон Чонгук имеет на это полное право. Рен тоже увидел эту перемену настроения и его довольная ухмылка, превратилась в недовольную гримасу. — Так вот, он устроил бойкот. Ничего не ест. Врач говорит, что если он не перестанет играть, цитирую: «в стервозного омегу», то он надолго задержится в больнице, что плохо скажется на и так хрупком здоровье омеги. — Так, во-первых, когда он именно это устроил? — альфа скидывает омегу, показывая жест рукой, что тот свободен. Рен поднялся и недовольно проскользнул взглядом по Хосоку и, фыркнув ушёл. — Вчера вечером, после разгрома палаты, — отвечает альфа, перекидывая одну ногу на другую и попивая виски, который лежал на столе Чонгука. — Ясно. Значит, уже как день. Хосок, навести его и переубеди, как ты умеешь. — Хах, значит, если я правильно понял, то ты мне развязываешь руки и я могу делать, что захочу? — гаденько ухмыляется Чон Хосок, опрокинувшись на спинку кресла. — В пределах нормы, — хмыкает Чонгук и отворачивается к панорамному окну, давая знак, что разговор окончен.***
Город Клайн Воз. — Я спрашиваю, — повысил голос Мин Джиён на своего главнокомандующего — Бан Полона, — Когда вы спасёте моего сына! — Господин Мин, — начал спокойно говорить Бан, — Мы продумали операцию до самых мелочей и всё необходимое для неё будет готово завтра вечером, тогда мы и выдвинемся. Мужчина встал с кресла и подошёл к Полону. Он резко схватил за шиворот альфу и приблизил к своему лицу. — Нет, неправильный ответ. Сегодня вечером, — побагровел Джиён, толи от злости, толи от повышенной температуре в воздухе. Напряжение росло на глазах. Бан сглотнул и коротко кивнул. Мин отпустил подчинённого и сел обратно. — Можешь быть свободен. Начало операции в 21:00, время 15:30. Джиён очень волнуется за своего единственного сына. После того звонка, альфа не мог найти себе и места. Он не спал ночами и ждал, когда его люди предложат план спасения. Два дня. Два дня, как нет Мин Юнги дома. Альфе страшно подумать, что происходит с его сыном. Чон Чонгук способен на всё. Совершенно на всё. Джиён может лишь молиться, чтобы с Юном было всё в порядке. Хотя бы морально, ведь болячки заживут, а та боль, что не на теле, а в голове, вряд ли… Джиён готов на любые безумства, чтобы спасти своё чадо из лап демона. На любые...***
Город Хэлдер. — Чонгук, — ворвавшись прокричал альфа. Хосок сиял. Он излучал так называемое «счастье». Его фирменная улыбочка во все тридцать два зуба светилась в мрачном помещении, — Я когда рылся в деле по Мин Юнги, нашёл тако-о-ое, — хитро лыбился Хос. Чонгук удивлённо посмотрел на брата. Что он мог там найти, что его это так обрадовало? Чон Хосок увидев, что его слушают очень внимательно, продолжил. Был у альфы такой минус — останавливался на самом интересном. Ждал и наслаждался эмоциями. Наверное, это что-то вроде хобби или личной причудой Хосока. –У Мин Юнги есть такой сасный друг. Давай его заберём? — сделал печальный, умоляющий взгляд Хоби. Чонгук вздохнул и сложил руки на груди. — Если ты решишь проблему с рационом питания Мин Юнги, тогда я подумаю, — сверкнул своими вороньими глазами по Хосоку Чонгук. — Как его зовут? — поинтересовался Чонгук, хоть ему было и всё равно, но немного было любопытно, что за омега, который смог привлечь его брата. — Пак Чимин, — радостно улыбнувшись, Хосок выскользнул из кабинета. Чонгук хмыкнул. Чону старшему правда понравился тот омега. Юнги — это инсталляция в самом дорогом музее мира. Фарфоровая кожа, утонченный взгляд и прекрасные белоснежные волосы. Чонгук не хочет навещать омегу. Мало ли, что тот о себе возомнит. Он должен понимать, где его место рядом с Чонгуком. Правильно, на коленях. Не на чонгуковских, а на полу, пред альфой. Дракон хочет увидеть, как будет ползать в его ногах Юнги и умолять о пощаде. Да, это не может не нравиться альфе, но больше он представляет эту ситуацию в интимных рамках. Но они остаются за рамками. Как до этого и было написано, то слишком много возомнит о себе. Но в сердце пробрался.***
Хосок приехал в больницу. Время 17:00. Он заставит есть омегу любыми способами. Всё ради Чимина. Когда Хосок смотрел информацию об омеги, он наткнулся на рыжеволосого. Пухлые губки, которые хочется целовать вечность, маленький носик, глубокий задумчивый взгляд. Альфа тонет. Тонет в этом омеге. Раньше Чон слышал что-то об истинных. Он в это верит, сейчас точно. Хосок думает, что этот омега точно его истинный. Его зверь только от фотографии воет, даёт понять, что перед ним его судьба. Хоби зашёл в больницу и направился в палату Юнги. Найдя нужный кабинет, он без стука зашёл. Ещё одна привычка альфы. Юнги спал. Всё, что он делает в больнице — спит. Слишком он устал от всего этого дерьма. Впервые Мин Юнги так полюбил спать. Услышав шаги, омега открыл глаза и смотрел на знакомое лицо. «Брат Чонгука», — подумал Юнги. Он молча проследил за действиями альфы. Хосок поставил рядом стул и разрушил неловкую тишину: — Ты должен поесть, — коротко и ясно. Даже дебил поймёт, но Юнги упёртый, как баран и будет держаться своего, и, конечно, альфа это понимает, но ради Чимина он хоть покалечит Мина, но заставит жрать. — Я ничего не должен. Юнги удивляет, то что Хосок никак не реагирует на его слова просто молчит и выходит за дверь. Неужели Мин победил в этой маленькой борьбе? Через несколько минут открывается дверь. Хосок ставит поднос с едой на тумбочку и ждёт. — Я же сказал, что ничего вам не должен, — настаивает Юнги на своём. — Если не съешь, пострадают невинные люди. — Мне похуй. Да хоть всю больницу перестреляй, — Юнги поднялся и потянулся к подносу с едой, взяв его в руки, он бросил его в окно. После посмотрел с равнодушием на Хосока, — Скажи спасибо, что не в тебя. Хосок хмыкнул и опять вышел за дверь. Хоть ему брат и разрешил делать всё, что тот считает нужным с омегой, но если он причинит ему физическую боль, вряд ли ему Чонгук скажет спасибо. Хосок почувствовал зверя Чона. На миллисекунду, но почувствовал. Такое нельзя пропустить не замеченным. Зверь бушевал. Хосок может лишь полагать, но ему кажется, что Юнги и Чонгук — истинные. Увидев медбрата, Хосок приказал сделать тоже самое, что омега кинул в окно. Он увидел врача и подозвал его к себе, тот послушно пошёл за ним. Войдя в знакомую палату, Хосок толкнул альфу рядом с кроватью Юнги. — Повторять не буду. Из-за твоего принципа могут пострадать невинные люди. — Мне п-о-х-у-й, — не унимается Мин. — Хорошо, после этого врача будет твой друг — Пак Чимин, — блефует Чон. — Что?.. — Юнги не понимает, откуда они узнали о Чимине? Страшные опасения Юнги сбылись. Ради Чимина он пойдёт против принципов и хоть яд съест, но не позволит Чимину быть в опасности. Юнги кивает, на что Хосок лишь плотоядно ухмыляется. Первый пункт и основной — сделан. Скоро они с Пак Чимином будут вместе. Какая ирония, Юнги хочет спасти омегу, можно сказать пожертвовав собой, но всё равно не получится. Ведь Хосок управляет этим театром. Он здесь главный. Он пишет роли. И он сделал так, что у Юнги нет выбора. Только омега думает по-другому, что же будет, когда он узнает? Альфа будет пировать его эмоциями.