blood and sperm everywhere

       Чонгук подошёл к дрожащему омеге и, вытащив цепь с крюка, кинул юношу на пол. Он медленно подошёл и взял левый локоть Мина, после, другой рукой надел «игрушку». Юнги взглянул на Чон Чонгука и увидел ту самую улыбку, которая присутствовала на ужине. Это плотоядная ухмылка Жёлтого Дракона. Истерика. Альфа зажал зажимы, тем самым огромного размера ржавые шипы впились в локоть омеге, грубо ломая его. Боль. Немой крик. Жуткая боль расплывается от локтя по всему телу. Юнги хочет плакать от отчаяния. Это свойственно всем — плакать. Это природа. У каждого человека есть болевой порог. Обычно у альф он низкий, а у омег — высокий. Хоть Юнги и хотелось уже рыдать от жуткой наполняющей его боли, которую ему причиняет альфа, вытаскивая «коленодробилку» из локтя омеги, но не получается. Материться получается, а плакать — нет. Альфа вытащил игрушку и откинул в сторону, наблюдая за омегой, который истекает красной жидкостью. Юнги лежит на бетонном полу, прижимая к себе сломанную руку. Лис что-то невнятно говорил, что не мог понять Чон. У Чонгука впервые на практике, что омеге сломали руку, а он даже не кричит раненым зверем и не мечется по всей заброшке, проклиная альфу. «А нет, всё-таки проклинает,» — улавливает мат альфа из уст Юнги. Он смотрит на расползающуюся кровь омеги. Это просто рай для перфекциониста-садиста. — Чтоб ты сдох, ёбаный демон, — шипит омега куда-то в пол. Рука уже не чувствуется и не отдаётся пульсирующей болью. — Лисёнок, ты сам это выбрал, — насмехается над своей жертвой дракон. Ему в радость наблюдать за агониями омеги. Хоть тот и не рыдает, но всё ровно весело и интересно. Как Чонгук понял, то этот омега — сломанный. Но Чон выбьет у него слёзы. Заставит его рыдать. Глупо, но Чонгуку нравиться такая перспектива. Он смотрит внимательно, изучая, анализируя омегу. Юнги чувствует усталость. Как бы он не закрывал раны ладонью, всё равно текла кровь. Омега думает, что точно умрёт, как минимум от её потери. И он надеется на это. Надежда умирает последней. Мин понял, что всё, что говорили о предсмертных тревогах и картинках прошлого — ложь. Юн просто лежал на боку, прижимая сильнее сломанную руку, а пелена смерти потихоньку окутывала его маленькое тельце. Вот уже перед взглядом всё плывёт, он смотрит кукольным взглядом на ножку стола. Этого взгляда не мог не заметить главный монстр, демон, чудовище. Ему нравиться эти кукольные глазки. Но пока что, он их оставит при Юнги. «Красиво» — думает Чон. Альфа приблизился к уху Лисёнка и прошептал: — Я гораздо злее своих демонов, малыш. Юнги медленно закрывает глаза и попадает в царство Морфея. Он не хочет задумываться над словами Чонгука, слишком устал от всего этого дерьма. Наконец-то Юнги один в своей уютной темноте. Пора видеть сны. Откуда его никогда не достанет Чонгук. В своей крови тепло и…спокойно? Проблемы омеги разом покинули его, уступая своё место более большим. Но сейчас омеге всё ровно, он уже попрощался с жизнью и сладко спит на дне отчаяния и боли.