blood and sperm everywhere

Казалось, что падать уже Некуда… Когда снизу вежливо Постучали NN — Выходи, куколка. Юнги прижал колени к груди и уткнулся в них, игнорируя альфу. Он не боится. Ему просто противно, чем страшно. Ему противно от его жалкой судьбы. Почему это всё так иронично? Вот, Юнги взяли в плен, сломали руку, положили в больницу, спасли, дали надежду и… И что дальше? А дальше только хуже. Дальше будет лишь тьма, Мин уверен. — Не игнорируй меня, лисёнок, — притворяясь обиженным, протянул Альфа, — Я знаю, что ты там~, — томно говорит Чонгук, сотрясая воздух своим тембром голоса. Он дёргает ручку двери и… Она заперта. Неудивительно. Альфа хмыкает и улыбается уголком губ. — Хосок-а, помоги-ка. Чон младший подошёл к двери и стрельнул в замок BMW, после Чонгук взялся за дверь и резко её распахнул, его взору открылся вид на спокойно сидящего омегу. Юнги думал, что вот он и конец, что жизнь пройдёт так же быстро, как и началась. Умирать не хотелось вообще, но и так просто сдаваться он не планировал. Он поднял полной ненависти взгляд и, смотря с вызовом, подрагивал от страха перед Дьяволом. Альфу это лишь веселило, ведь смелости у этого мальчишки хоть отбавляй. Он схватил его под локоть и кинул на асфальт рядом с трупами. — Отвести в вертеп, — бесперебойным голосом приказал Чон своим громилам. Те, взяв хрупкого омегу, потащили в свою машину. Омега на ватных ногах, пытался не смотреть на кровавое месиво под своими ногами, состоящее из двух альф. «Простите меня» — омегу посадили на заднее сидение и один из амбалов сел рядом. Заведя машину, они поехали на обозначенное место Чонгуком. «Вертеп, что это вообще?» — смотря на меняющиеся пейзажи в окне, думал омега. — Куда вы меня везёте? — подал грудной голос омега. — Куколка, тебе знать не обязательно, — скривился в улыбке телохранитель. — Я-тебе-не-кукла! — прохрипел Мин от гнева находящийся глубоко в душе. Юнги своенравная личность, плюсом идёт его гордость. Его никто не смеет позорить. Юнги терпеть не мог унижения. В груди что-то сдавливало и, пытаясь вырваться наружу в виде бесформенной массы, засело глубоко под рёбрами. Чувство горечи. Когда омеге сломали руку — он не плакал. Через силу терпеть будет, губы в мясо разодрать готов, но не позволит усмехаться над собой, и не позволит слёзы свои раскрыть перед лицемерами. В своих мыслях омега находился достаточно долго, чтобы уже приехать так называемый «Вертеп». Громила открыл и вышел, схватив омегу под руку. Огни города блистали со всех сторон, напоминая, что он сейчас в другом городе. Центр блистал. Разнообразные вывески не давали проходу, они везде, глаза бегали то к одной, то к другой, но Юнги было не до этого, он опустил голову и смотрел на кеды. На удивление, но вместо больничной одежды на нём была белая футболка и джинсы светло-голубого оттенка. Дверь открылась и его взору предстала комната, украшенная в готическом стиле. Омегу толкнул амбал к столу с администрацией. — Дорогой, запиши его, как куколку, приказ Господина Чон Чонгука, так что бери каким есть, — он посмотрел на Юнги и усмехнулся самому себе, ждав ругонья со стороны омеги, но за всеми его словами следовало молчание, что крайне удивило альфу, ведь тот был слишком дикий, а тут стоит, как напуганный зверёк, и молчит. — Ох, ну, сложно будет… У него же рука сломана… — рассуждал администратор. — Хотя, личико, да и кожа хороши, думаю, будет прекрасным экземпляром, если чутка подправить и подождать пока рука заживёт. Всё-таки я не садист. Омега пристально рассматривал Юнги, что тому вряд ли нравилось. — Глазёнки свои отвёл, а то выколю, — фыркнул Юн, косясь на удивлённого омегу. — Ах, да, он с характером, это тоже надо будет подправить, Господину Чонгуку не нравится, — отводя взгляд сказал бритоголовый. Нет, не от стыда, а от того, что с минуты на минуту, он просто начнёт смеяться во весь голос от слов омеги. Такой миловидный пацан, а язычок, как у истинного сапожника, работающего всю жизнь. — Хах, я знаю, как таких укрощать. И не с такими боролись. — Я тебя сейч… — не успевает договорить омега, как администратор приказывает тащить его в комнату в левом крыле.