Wolfpack

Он задыхается, бежать уже нет сил, но, гонимый в спину страхом, парень заставляет себя вдыхать воздух в обожжённые лёгкие, с трудом пересиливая желание просто остановиться. Ему нужно бежать. Умереть — всегда более простой вариант, чем выжить. Убегать от волков — это то, что он в своей жизни не планировал. Убежать от волков — это то, что сделать нереально. В его далеко идущих розовых мечтах были такие вещи, как окончание школы, поступление в институт, встреча с красивым альфой, в идеале — его истинным. Но точно не волки. Тэхёну семнадцать, и он впервые приехал погостить к бабушке в деревню. Чёрт его дёрнул пойти погулять на закате в близлежащий лесок, и, уже сидя на поляне и слыша пробирающий до костей вой, он пожалел о таком идиотском решении, ведь знал, что это небезопасно. Горы Сораксан — одна из немногих территорий в Южной Корее, на которых обитают ёкаи¹ — волки-перевёртыши, а не понамешаные дворняжки вроде самого Тэхёна. Ёкаи могут перекидываться в волчье обличие, в отличие от людей, которым от предков достались только притупленные инстинкты. В человеческом обличии они не опасны, наоборот — охраняют деревни от чужаков, помогают по хозяйству. Вот только в зверином — они всё те же дикие животные, движимые вперёд желанием защитить стаю или загнать добычу. Тэхён никогда не интересовался природой происхождения волков, но знал множество историй об их жестокости. Сидя на опушке и слыша вой, он опрометчиво кинулся в лес вместо того, чтобы бежать в деревню, и уже сотню раз пожалел об этом. Воя больше не было, но он чувствовал погоню и знал, что охотящийся волк — молчаливый волк. Ноги предают, и, споткнувшись о корягу, парень летит в небольшой овраг, расшибая лоб и сдирая в кровь голые коленки. Больно. Нестерпимо больно, но так как защитить себя всё ещё в приоритете, мальчишка забивается в корни огромного дерева и, дотянувшись до рядом валяющейся палки, которую решил использовать как оружие — ждёт. Сердце выпрыгивает из груди, страшно до бегущих по щекам горьких слёз. Подросток ждёт своей погибели, и она приходит за ним. Стая уже не гонится, и первый, кто появляется в поле зрения парня — тёмно-серый волк, который, запрокинув острую морду, подаёт сигнал остальным. Всего их пятеро мохнатых: четверо разной величины и оттенков серого, и только один — обсидианово-чёрный. Вперёд выходит вожак, утробно рыча, склонив голову к земле, неумолимо двигается к жертве. Тэхён глаза в панике закрывает и размахивает палкой своей бесполезной, пытаясь хоть как-то отогнать зверя. Тот лишь злится и продолжает наступать, а чёрный волк, что стоял позади, носом ведёт и скулит. Все, кроме вожака, поворачивают морды на него и начинают тявкать на разный лад — волки разговаривают. Вожак ушами дёргает и хвост меж лап опускает. Пятится немного назад, падает на землю и переворачивается. Тэхён и глазом моргнуть не успел, как за секунду на месте светло-серого чудовища появляется человек, абсолютно голый, с листьями, застрявшими в тёмных волосах, и кровавыми пятнами на лице и руках. Он, не стесняясь наготы, идёт в сторону мальчишки, что уже икает от подкатывающей истерики, и садится напротив на корточки, выхватывая бесполезную дубинку из рук и отшвыривая её куда-то в кусты. — Глупый щенок, — хриплый голос не скрывает своего раздражения, — мы же могли тебя порвать во время погони. Зачем вообще бежал? Волки в жизни бы не тронули ребёнка, ещё и омегу, — его голос становится мягче. — У меня пара недавно ощенилась, стая потомство охраняет, а тут ты устроил забег. Если бы мы вовремя не учуяли, что ты один, всё бы плохо закончилось. Тэхён сказать ничего не может — страх всё ещё сковывает каждую клеточку тела, хочется кричать и бежать дальше, до мозга не доходит информация, что опасность, вроде как, миновала… Или не миновала? Вожак протягивает руку и, перехватывая запястья, тянет парня на себя. Омега в панике пытается высвободиться из хватки, от резких движений ушибы дают о себе знать, и он болезненно стонет. — Давай, вставай, отведём тебя в наше поселение, раны обработаем, а как рассветёт, в деревню проводим, — омега головой из стороны в сторону мотает — никуда он с ними не пойдёт, лучше сам домой доберётся. — Ты юркий оказался, километров на десять от человеческих домов убежал, до наших тут рукой подать, а тебе, пёсик, явно нужна помощь, — он пальцем указывает на голову мальчишки — половина лица в крови, и где только умудрился. Тэхён дотрагивается до места, в которое тот ткнул, и чувствует на кончиках пальцев вязкую красную жидкость. Мужчина снова тянет руку и ласково просит: — Не артачься, пойдём уже, не тронем мы тебя, — омеге хотелось бы верить. Он насторожено тянет свою тонкую руку и разрешает помочь встать. Ноги не держат, и волк перехватывает его за талию. — На меня обопрись, дойдём потихоньку, — мужчина поворачивается к стае и командует: — Остальные вперёд бегите, скажите, чтобы всё необходимое приготовили да еду поставили. Они нас раньше утра точно не ждали. Трое волков послушно бросились вперёд, и только чёрный зарычал, пытаясь к ним подойти. Вожак ногой в его сторону топает и угрожающе скалится, отчего тот уши прижимает к голове, но всё равно движется в их сторону. — Вот паршивец! Сказал всё, значит всё! Дома разберёмся, с чего это ты огрызаться вдруг начал? — непослушный зверь склонил голову и ушёл, напоследок только глазами жёлтыми на омегу посмотрев и заскулив. — Как тебя хоть зовут, щеночек? — Тэхёну не по себе от всего происходящего, да и голый взрослый мужчина не добавляет уверенности. — Тэ, — голос еле слышно, он прокашливается и уже более уверенно добавляет: — Тэхён. И я не щенок. — А меня Юнги зовут, ну или Шуга — так моего волка кличут, потому что я самый светлый. Я вожак местной стаи, всего нас четырнадцать особей на этой территории. А ты — малыш щеночек, все вы — помесь волков для нас, собаки безродные. Только не обижайся, — мужчина с улыбкой смотрит на осмелевшего мальчишку, сверлящего его недовольным взглядом. — Ты чего убегал-то? — Испугался, — честно признался омега. — Сразу понятно, что не местный, здешние знают, что волков бояться нет смысла. Услышав нас, лучше спокойно идти к человеческим жилищам. — Я в лесу первый раз в жизни. — Оно и видно. До поселения они доходят молча, да и идти недолго. Адреналин спал, и в теле Тэхёна началась сильная слабость и головокружение. В сам дом вожак уже вносил его на руках. В комнате за большим столом сидят трое мужчин, а какой-то высокий парень суетится на открытой кухне, ставя тарелку за тарелкой, пока остальные молча едят. — Ох, — парень выдохнул и кинулся к ним навстречу, помогая аккуратно положить мальчишку на диван, — я сейчас тазик с водой принесу, аптечка уже на столе, — он ткнул пальцем и выбежал за дверь. — Хён, чего он удирал-то от нас? — с набитым ртом интересуется один из мужчин. — Да он сам не знает, — Юнги промачивает небольшой кусок ваты антисептиком, начиная протирать содранные колени, отчего Тэ ойкает и дёргается. — А ну, смирно! — рычит на него Юнги. — Отойди от ребёнка, — прикрикивает вернувшийся с водой парень, — у тебя своих трое, тоже рычать на них собираешься за ушибы? Да горло сорвёшь, трёх волчат в узде держать. Учись, папаша, — он отстраняет вожака и отбирает бутылку и вату из его рук. — Давай сначала головой займёмся? — спрашивает он у Тэхёна, а тот только вымученно кивает. — Вот и молодец. Меня, кстати, Сокджин зовут, я в нашей стае самый старший омега. Там ещё сидят: два Хосока и Намджун, — те по очереди поднимают руки, чтобы обозначить, кто есть кто. — Намджун — мой альфа. Красавчик, да? — шёпотом, чтобы только младший услышал. — Только ему не говори, а то загордится, он у нас за ум, а я — за красоту, — подмигивает Сокджин, а Тэ невольно расплывается в улыбке: нравится ему этот омега. — А тебя как зовут? — Тэхён. Ким Тэхён. — Приятно с тобой познакомиться, Ким Тэхён. Хорошо, что всё закончилось только парой ушибов да царапин, — он осторожно промакивает висок и лицо, царапины там не глубокие, но крови много. Джин обрабатывает каждую ссадину, что находит, замазывает мазью и заклеивает пластырем. — Готово. А теперь пойдём, переоденем тебя. А ты, Юнги, поесть садись! — альфа согласно кивает и идёт наливать себе еды из огромной кастрюли. Джин же ведёт младшего в ванную и усаживает на крышку унитаза: — Подожди меня минутку, сейчас за вещами сбегаю. Хочешь — намочи полотенце и оботрись как следует. Как только его возвращают в мало-мальски опрятный вид, они присоединяются к остальным. Омега усаживает его на стул, а сам идёт наливать плошку для младшего и чай со сладким для альф, которые уже поели и спокойно распластали свои конечности под столом. — Я чай не буду, — Юнги встал из-за стола, — к своим пойду, — все согласно кивают. — Чимину привет передавай. Скажи, я завтра после обеда зайду, — просит Джин. — Хорошо, — альфа уже почти уходит за порог, как вспоминает: — а где этот мелкий паршивец? — Чонгук? Он есть отказался и уполз куда-то в сарай. — Ладно, утром всыплю ему профилактических пиздюлей, — из-за стола хором слышится: — Юнги, не выражайся! — Ой, да ну вас! — машет он рукой и уходит. Остальные волки посмеиваются, а парень по имени Намджун поясняет недоумевающему омеге: — Мы пытаемся перевоспитать нашего вожака, шибко он любит сквернословить, а это неподобающе молодому папочке трёх омег, — все опять хохочут. — И слава богу, что омег, нас и так в стае мало, нужно же, чтобы кто-то мне помогал вас, остолопов, кормить, — Джин шлёпает Намджуна по руке, но тот перехватывает её и притягивает к себе, утыкаясь носом в живот. — Не злись, Джин-и. Надеюсь, у нас будет десять детей, и хоть все омеги, главное, чтобы на тебя похожие. — Конечно на меня, как мы их потом замуж выдадим, если они родятся такими страшненькими, как ты? — он нежно целует альфу в макушку. — Десять, так десять, но чур ты тогда их вынашиваешь, — мужчины опять громко смеются, и даже у Тэ губы расплываются в искренней улыбке. Один из Хосоков интересуется: — А что Чонгук натворить успел после нашего ухода? — Тэхён правда недоумевает, о ком речь, пока второй Хосок не напоминает ему: — Чёрный волк. — А, он! Он не хотел уходить, а когда Юнги стал прогонять, нарычал на него. — Хана малому… — печально констатирует Намджун. — Он с самого начала, как мы щенка погнали, стал странно себя вести, но скалиться на вожака — это уже перебор. — Вот поэтому и прячется сейчас — знает, что влетит, — Джин горестно вздыхает и добавляет: — Оставлю ему миску на пороге, его, конечно, Юнги завтра грохнет, но хоть умрёт сытым, — Тэхён картинно распахивает глаза, понимая, что кого-то убьют. — Ой, малыш, тише, я шучу, ничего с ним не сделают: облают да хвост прикусят, разве что. Уж слишком любит Юнги этого мелкого паршивца, но у волков очень чёткая субординация — никто не может спорить с главным альфой. — Никто, кроме Чимина и трёх его маленьких копий, — решает вставить свои пять копеек Хосок номер один, как обозначил его Тэ. — Так, ладно, — старший омега хлопает в ладоши. — Расходитесь все, пусть ребёнок поспит. Удивительно, что он ещё на ногах держится после такой гонки. Я постелю тебе на диване, милый. Как зовут твоих родственников из деревни? Нужно их предупредить, чтобы не волновались. Ему дают мобильный, и Тэхён созванивается с бабушкой, которая уже в панике ищет его. Успокоить женщину удаётся с трудом, но стоило упомянуть волков, как та выдыхает и уже расслабленно обещает завтра оторвать ему голову. И почему ему сразу не сказали, что волков не стоит бояться? Меньше бы синяков на теле было. Засыпает он, как только кладёт голову на мягкую подушку. Устал, невероятно сильно устал, от страха, от бега, от пережитых эмоций и новой информации. Кажется, что выстрел из пушки не разбудит, как вдруг что-то тёплое и мокрое дотрагивается до щеки. Сон отпускает с трудом, глаза еле получается разлепить, но, видя перед собой в лунном свете громадную мохнатую морду, сердце в пятки уходит. В ужасе Тэхён подскакивает на диване и подбирает колени к груди. Два больших жёлтых глаза с любопытством рассматривают его. Волк тихонько поскуливает и словно домашняя собака заинтересованно склоняет голову набок и, вывалив язык, тяжело дышит. Тэхён сразу вспоминает произошедшее с ним и расслабляется: волки не обидят. В конце концов, если он закричит, прибегут Намджун с Сокджином и помогут. — Ты — Чонгук, да? — зверь довольно урчит и укладывает голову на край дивана. — Мне сказали, тебе завтра знатно влетит, — тот уши к голове прижимает и опять жалостливо поскуливает. Омега неуверенно протягивает руку и дотрагивается до косматой морды. Ёкай замирает, но парень уже уверенней зарывается пальцами в шерсть и начинает почёсывать его за ухом. Волк глаза закрывает и тихонько ворчит. Омега двигается ближе к краю и внимательно всматривается в зверя: он явно меньше остальных волков, шерсть колючая, но за ушами и на морде намного мягче, чем на загривке и спине. Тэ перемещает руку и проводит вдоль позвоночника, а потом обратно к морде: от кончика носа, между раскосыми глазами, выше. Тот глаза распахивает и, дёрнув головой, принимается вылизывать мягкую омежью ладонь. Тэхён хихикает — язык шершавый, и ему щекотно. — Всё, Чонгук, хватит, — тот покорно отстраняется. Омега укладывает голову обратно на подушку и укрывается: волчья морда ложится поверх одеяла и блаженно расслабляется под нежными пальцами, теребящими его шерсть. Окончательно Тэхён засыпает с мыслью, что ему нравится этот чёрный волк.

***

Утром его будит ласковое джиново поглаживание по голове: — Просыпайся, щеночек, по хозяйству мне поможешь. Позавтракаем все вместе, и я тебя обратно отвезу, — Тэхён на удивление чувствует себя отдохнувшим и счастливым, только ноги гудят от вчерашнего марафона. Сразу накатывают воспоминания о прошедшей ночи: он ищет глазами своего ночного гостя, но того нет в комнате. — А где Чонгук? – старший удивлённо вскидывает бровь. — На улице, сейчас будет трёпку получать от вожака… — Тэ, не дослушав, спрыгивает с дивана и семенит к выходу. — Ты куда? — недоумевает Сокджин, но ответ так и не получает. На улице раннее утро, двор перед волчьим жилищем залит солнцем. Тэхён озирается по сторонам, замечая вдалеке нескольких мужчин. Он сбегает с крыльца, утопая голыми пятками в ярко-зелёной траве, покрытой холодной утренней росой, но это не доставляет дискомфорт — наоборот, успокаивает гудящие ступни. Тэ подбегает к четырём альфам, один из которых ему знаком — это вчерашний парень Хосока. Младший любопытно просовывается между ними, чтобы увидеть, куда все смотрят. Опустив голову к земле, в паре метров от него стоит чёрный волк, а напротив — громадный по отношению к нему, почти белый зверь. Тэ узнаёт в нём Юнги. Старший рычит, злобно скалится, а младший поскуливает жалобно и голову всё ниже опускает. Серый бесшумной поступью подходит и впивается в загривок зубами, не сильно трепля. Чёрный лапы вытягивает и морду на них размещает, всё громче и громче скуля. Неожиданно со стороны слышится тявканье, и к Чонгуку кубарем подкатываются три небольших шерстяных комочка, за которыми идёт волк, меньше в размерах относительно альфы, но изящный и лёгкий. Ёкай крутит мордой, и Тэхён видит небесной красоты голубые глаза. Щенки облепляют Чонгука: один начинает вылизывать его морду, в то время как двое других смешно так пытаются рычать на вожака. Юнги скулит и тычется в шею подошедшему волку: тот только смотрит на него и идёт за детёнышами, тоже опускаясь на землю и по-доброму фыркая в нос чёрному хищнику. Смотря на эту умилительную картину, Тэхён не видит, как вожак оборачивается и возмущённо начинает говорить: — Не семья, а сплошные вероломные предатели, — он подхватывает один из серых шариков, пытающихся его укусить за пятку. — Юнхо, нехорошо кусать отца, особенно когда он ещё и вожак стаи, — малыш в его руках тявкает. — Чимин-и, а ты-то куда? Я понимаю, что мои родные дети любят этого оболтуса больше меня, а ты? Он, между прочим, заслужил взбучки и похуже обычной трёпки, — голубоглазый волк начал тереться о его ногу, отчего мужчина не выдержал, умиляясь, и запустил руку в его шерсть. — Вот подлиза! Чонгук ведёт носом, повернув голову, сталкиваясь своими волчьими глазами с тэхёновыми. Он, как щенок, дёргает хвостом и кидается к замершему на секунду омеге. Тот быстро оценивает ситуацию и сам несётся к волку, на полпути сталкиваясь с ним. Тэ падает на колени и обвивает руками лохматую шею. — Я же говорил, что тебя ждёт нагоняй, — при свете дня чёрный волк ещё красивей, чем ночью. В лучах солнца его шкура переливается. Как и полагается хищнику, от него исходит аура опасности. Омега любуется им, только сейчас замечая, что он не весь чёрный: на бороде и вокруг пасти подпалена белая шерсть, и мимика, у волка есть мимика! Конечно, не как у человека, но сейчас явно видно, что он рад видеть Тэ. К ним подбегают три мохнатых шарика на ножках и недоверчиво рассматривают незнакомца, после чего один из них кидается грызть его штанину. Парнишка недоуменно оглядывается на вожака, а тот хохочет вовсю, а вместе с ним и остальные альфы. — Они ревнуют, ой, не могу, — альфа вытирает выступившие от смеха слёзы. — Им без году неделя, а туда же, не нравится им, что ты их любимого Чонгука трогаешь, — он подходит ближе, — но я раскрою тебе секрет: почеши им пузико, и они растают, — омега недоверчиво косится, но к совету прислушивается, отрывает от своей штанины самый агрессивно настроенный волосатый биточек и, зажав того между локтём и грудью, начинает почёсывать ему пузо. Щенок поначалу вырывается, а потом сопит и даже зевает. Такой маленький и смешной, но на щенков обычной собаки не похожий: лапы длинные и морда вытянутая, будущий охотник, одним словом. Ну до чего славный, аж пищать охота. На кухне он помогает Сокджину с завтраком, наготовив целую гору еды, они раздвигают стол и расставляют тарелки, плошки, чашки. Джин объясняет, что завтракает стая вместе, так как потом все разойдутся по своим делам и обедать придётся порознь. На кухню приходят ещё десять человек, помимо Сокджина. Намджун и Юнги что-то бурно обсуждают, Хосок и Хосок спорят с ещё одним парнем-омегой, но их спор быстро прерывает громадный альфа. Он бы мог вселять ужас, если бы не две просто безумно очаровательные ямочки на щеках. Он уводит омегу в сторону, на что тот закатывает глаза, но всё же слушается и не протестует. Среди собравшихся всего одна девушка, еще есть две омеги, а остальные — альфы. Волки все как на подбор: красивые, статные, да и возраст на вид особо не разнится, кроме, разве что, длинного мальчишки, который выглядит младше самого Тэхёна. Тэ вертит головой и пытается высмотреть Чонгука: уж очень хотелось познакомиться с его человеческим обличием до отъезда. Но, судя по всему, чёрного волка среди присутствующих нет. Все стали рассаживаться за стол. Джин хлопает в ладоши: — Пока вы не набросились на еду, хочу представить вам нашего гостя — это Тэхён, он вчера зачем-то драпанул от нашей охотничьей стаи. С Юнги, Намджуном, Хосоком и Хосоком ты знаком. Чтобы не путаться: тот, что всё время улыбается — наша надежда —Джей-Хоуп, можешь звать его Хоби, а тот, который похож на перекаченный шар — Вонхо. Они — наши главные охотники. Это, — Джин указывает на альфу, что сидит с краю стола, — Чансон — он самый старший среди нас, а рядом — самый младший — Югём, — тот альфа глаза опускает и смущённо улыбается в пол, — не ведись на его скромность, он сущий бес. Раньше от их с Чонгуком проделок вся стая волосы на голове рвала, но времена меняются, и думаю, теперь мы все поседеем раньше времени от трех щенков Юнги. Дальше: вот тот губастый красавчик, это наш Хёнвон, за ним бегает Вонхо. — Хён, ты нас представляешь или слухи распускаешь? — стонет один из Хосоков, а остальные тихо посмеиваются над ним. — Вот та странная парочка — Чангюн и Чжухон. — … Почему это мы странные? — спрашивает альфа с ямочками. — Ребят, вы пара? — вдруг спрашивает самый старший. Альфа уверенно отвечает: «да», а омега фыркает и мотает головой: «нет». — Вот потому и странная! Их друг от друга с детства не оттащишь, но вместе ли они — никто не в курсе, — поясняет Чансон. Тэ переводит взгляд на ребят и замечает, как они держатся за руки: альфа с нежностью поглаживает тонкое запястье, в то время как омега делает вид, что он вообще не тут и ему всё равно на происходящее. — Это наша красотка Ынджи, в неё влюблён Хоби, но мы об этом не говорим, — девушка краснеет, как помидор, а человек-надежда бьётся головой об стол. — Джебом — мой двоюродный брат, — красивый альфа доброжелательно машет ему. — Не хватает только Хёчжин, она в городе у врача. Чимин и Чонгук покушают в амбаре с малышнёй. Вот и вся наша стая. Ребята действительно очень интересные и шумные, особенно последние. У Тэхёна улыбка весь этот странный завтрак не сходит с лица: смешной Югём вдруг начинает оказывать ему знаки внимания, отчего Тэ становится неловко, лицо заливает румянцем, а сидящий с ним рядом старший альфа Чансон отгоняет мелкого и сам подкладывает еду в омежью тарелку. — Намджун-а, я возьму машину, чтобы отвезти Тэхёна? — Джин целует своего альфу в макушку. — Конечно, милый, — альфа цепляет его ладонь и целует пальцы. — Оу, они такие милые, — добродушный Чжухон толкает в бок насупившегося Чангюна. — Ага, меня сейчас вырвет, — саркастично заявляет тот. — Так, кто моет посуду и убирает со стола? — Всё как всегда, Джин-хён, в нашей стае честная политика — «камень, ножницы, бумага» рассудит, — Юнги пожимает плечами, остальные согласно поднимают кулаки над столами: — А ты? — недовольно хмурится старший омега. — А я вожак! — Как и все политиканы, ты просто создал видимость справедливости, — обречённо бурчит Намджун. По итогу за уборку отвечают Джебом и Вонхо, а за посуду — Югём. Должен был, правда, Намджун, но все решили, что это травмоопасно, вот макнэ и попал под раздачу. Вместе с Джином они вышли во двор и направились к припаркованному у загородки старенькому автомобилю. Уже у машины старший заметил нерешительность Тэхёна. — Если пройдёшь по улице налево, увидишь большой красный амбар: заходи, попрощайся, а я пока машину прогрею, — Тэ только счастливо улыбается и бежит в указанном направлении. В амбаре он первым делом видит голубоглазого волка, который лежит на подстилке из сена, а под его боком, дёргая ушами во сне, спят три щенка. Волк пристально смотрит на вошедшего, тихий рык долетает до ушей Тэ, и парню не нужно быть ёкаем, чтобы понимать — Чимину он не нравится. Волк фырчит презрительно, мордой машет в сторону выхода в противоположной стене, мол, тебе туда. Чонгука он находит бродящего вдоль забора: его нос тут же улавливает запах Тэхёна, и лохматый в два прыжка оказывается рядом, утыкаясь мордой ему в колени. Омега опускается на землю, чтобы посмотреть в глаза животному: — Я сейчас уеду, пришёл попрощаться, — волк недовольно скулит. — Я ещё вернусь, ну, если мне разрешат. Не скучай по мне, Чонгук-и, — Тэхён поддаётся неясному порыву и чмокает волчий нос. — Жалко, что я не увидел тебя человеком, — волк только морду виновато опускает и тихо скулит. — Пока, — омега треплет его по голове и, поднявшись, уходит. Уже в машине ему становится необъяснимо грустно. Немного помолчав, он всё-таки отвлекает Джина от вождения и спрашивает: — Хён, я тут все каникулы гощу, можно я буду иногда приходить в поселение, могу помогать тебе с готовкой? — старший улыбается от его слов. — Можешь и просто так приходить, я не против, да и ребята вряд ли будут. Это не мы людей сторонимся, а они нас. А вот от помощи отказываться не буду, эти оболтусы при любом удобном случае отлынивают от дел. — На самом деле, я бы хотел немного больше узнать про ёкаев, — Тэхёну совестно расспрашивать, будто он лезет не в своё дело, но любопытство пересиливает. — Спрашивай конечно, у нас вроде нет тайн, которых чужакам знать нельзя. — Я просто мало знаю о волках, мне интересно, почему вы все такие молодые. — Ну это, малыш, как раз из-за пробелов в твоём образовании. Волки не обязаны жить в стае, в которой родились, чаще всего ещё в относительно юном возрасте мы уходим и создаём свои. Я, Чимин, Хоби, Юнги, Намджун и Чонгук из одной стаи, хоть последний и не в ней родился. Остальные примкнули к Юнги позже, волкам необходима большая семья: мы привыкли быть вместе, защищать друг друга и помогать, каждый волк — это винтик в хорошо работающем механизме стаи, а Юнги — хороший вожак, под чью опеку с удовольствием становятся другие перевёртыши. Ёкаи — не люди, но и не волки, мы сильно отличаемся и от вас, и от наших четвероногих братьев. Что тебе ещё интересно знать о нас? — Тэхён задумывается, у него и вправду много вопросов, но омега не знает, с чего начать, ехать-то им недолго, хоть дорога и огибает лес, что увеличивает расстояние, они всё ещё довольно близко к человеческим поселениям. — Чимин… — он прокашливается, — пара Юнги, мне показалось, что я ему не нравлюсь. Почему? — Хм, с ЧимЧимом всё сложно, он давно не был в человечьей форме, и его животные инстинкты усилились, а дикие звери не очень любят домашних, — младший собирается спросить, но Джин поясняет: — Наше размножение — сложный биологический процесс, омега на сносях перекидывается на пятом-шестом месяце беременности, когда начинает расти живот, человеческий детёныш развивается дольше, чем кутёнок, малыши ещё не могут перекидываться. По меркам человеческой особи они — совсем крошки, а как щенки уже вполне себе активные и самостоятельные. Первый раз мы превращаемся к девяти-десяти месяцам, примерно в этом возрасте дети начинают ходить. Омеги же обычно принимают человеческую форму и спокойно перекидываются туда-сюда уже после родов. Но Чимин-и отказывается пока возвращаться, он очень тяжело ощенился и теперь, видимо, боится, не отходит от своих малышей ни на шаг. Ну и ещё Чонгук из-за тебя нарвался на неприятности с Юнги, а что бы ни случилось, Чимин своего великовозрастного малыша будет защищать даже от мужа, — Джин невесело хмыкает, — этот треугольник в свои годы знатно нам нервы потрепал… — он не продолжает, а младший и не лезет, судя по всему, это личное. — Ты сказал, что Чонгук родился не в вашей стае? — Так и есть, его привёз отец Юнги — вожак нашей старой стаи. Ему позвонили защитники и сообщили, что где-то на ближнем Востоке одна стая нашла мёртвую волчицу и выводок щенят, среди которых только один выжил. Аджосси потом рассказывал, что когда он приехал к малышу, другие волки даже на пушечный выстрел не подходили. Щенок ещё глаза не открыл, такой крошка был. Ощущение складывалось, что даже если малыш начнёт умирать, никто не поможет ему. А старшего вызвали только потому, что видели беременную девушку, которая перекинулась в волчицу, и, судя по тому, что она азиатка, решили, что она может быть из рода вымерших давным-давно волков Хоккайдо², к потомкам которых относятся ёкаи. Поняв, что она чёрная волчица, стая не стала помогать и прогнала незнакомку, — Джин сжимает руль до побеления костяшек. — Их предрассудки оказались сильнее волчьей чести. — Я не понимаю? — Тэхёну правда становится стыдно, он обещает приехать домой и перерыть весь интернет, лишь бы больше не ощущать себя таким глупым. — Чёрный волк — редкость среди перевёртышей, окраска шерсти обычно говорит о месте, где обитает волк. Среди обычных волков есть целые стаи чёрных, но вот среди перевёртышей — нет. Издавна есть такое поверье, что они чёрные под цвет ночи и приносят несчастья. Во многих этнических группах тёмных изгоняют из стаи. Мать Чонгук-и постигла та же участь. Хвала предкам, наши не верят в этот доисторический бред. Гук-и — полноправный член стаи, и мы любим его. А уж для Юнги он и вовсе единственный брат: нам не важен ни окрас шерсти, ни то, что он не оборачивается, это не меняет тот факт, что он — наша семья. Тэхён замирает от этих слов: бедный Чонгук. Хочется вернуться в амбар и долго гладить его мягкие уши. Неужели кто-то мог бросить только родившегося малыша умирать лишь из-за цвета шерсти? А его мама? Внутри всё сжимается от злости и горечи, несчастная девушка. Глаза пощипывает, он так проникся историей, что не сразу обратил внимание на последние слова старшего: — Как это — не оборачивается? — С рождения Чонгук ни разу не менял обличие, мы знаем точно, что он — ёкай, врачи брали анализы и обследовали его. Но за все свои пятнадцать лет Гук так и не явил свою людскую сущность. Сейчас уже меньше, но мы все переживаем за него. Поэтому Чимин последние годы всё реже и реже оборачивается, не хочет, чтобы ему было одиноко во время того, как вся стая становится людьми. Оставшиеся минуты пути они проводят в молчании, слишком о многом нужно подумать молодому омеге. Машина въезжает в деревню, и Тэхён с трудом объясняет, где дом бабушки с дедушкой. У самой калитки они прощаются, и Сокджин треплет младшего по волосам, говоря, что тот может приезжать в любое время. Весь оставшийся день, — помогая по дому бабушке, слушая музыку, принимая душ — омега не может выбросить из головы мысли о судьбе Чонгука. Ночью ему снится чёрный волк, который играет с ним, а потом перекидывается в подростка с угольными волосами и такими же глазами. Парнишка из сна улыбается счастливо и руки к Тэхёну тянет.