Вспомнить всё

Прошёл день после заезда, в котором участвовал Кара, и на который ходили Тодо с Ичи. Итоги оказались довольно неожиданными, даже заставили Ичи немного погрустить. Сначала всё шло как по маслу, братья, поочерёдно обгоняя друг друга и перекидываясь обыденными для родственников колкостями, уверенно шли вперёд. Когда они приближались к Зарослям, впереди образовалось дымовое облако, из-за которого драконы впали в ступор, и пришлось притормозить, но из ниоткуда взявшийся Иями без промедления пролетел мимо, проныривая через первый узел сплетённых деревьев. За ним, выплёскивая всю энергию, нёсся Джюши. Кажется, его дракону было вообще до фени, что творилось, он просто неистово махал крыльями и, высунув язык, шёл к цели. Всё это шоу раззадорило Осо и Кару, поэтому они поспешили следом. Нагнать Иями было уже сложно, поэтому их соревнование опустилось до родственного уровня. Кажется, Иями не рассчитывал на реактивность Оно, а его Судзумура не смог ничем подсобить, поэтому на пьедестале картина была следующей: на первом месте прыгал, не обременённый тяжестью кубка, Джюши, на втором, топчась на своих очках, неистовствовал Иями, а на третьем, сияя неизменной улыбкой, просто стоял Осо. Кара был рядом с ним и вежливо махал рукой зрителям. Аудитория была, в принципе, рада, хоть их представитель и оказался на последнем месте, но Джюши им показался довольно милой кандидатурой для состязания мирового уровня. Главное, что не Иями. Ичи был одним из огорчённых поражением Кары. Наверное, ему сейчас тяжело — держать такую уверенную улыбку, стоя рядом с третьим местом. Ичи и Тодо ушли пораньше, чтобы не быть раздавленными толпой. Этим вечером Ичи уже собирался закрывать лавку. Он перевязывал в своей лаборатории мешочки с семенами и расставлял их по полкам. Закончив с этим, вдыхая прохладный вечерний воздух, он пошёл закрывать переднюю дверь. Мягкий щелчок огласил завершённость дела, но когда Ичи повернулся к прилавку, сердце ушло в пятки, и от неожиданности он даже вскрикнул. Сидя на его стуле, за столом находился Кара. Широкополая шляпа скрывала его голову, лежащую на скрещенных руках. На крик он не отреагировал. — Ты что здесь делаешь?! Когда вошёл?! — потопал к нему Ичи, раздражённо пыхтя. В ответ он услышал неразборчивое бормотание. — Громче. — Скомандовав, сжал кулаки. Бормотание повторилось, но разобрать ничего не получилось. Ичи нахмурился и размашистым движением сорвал с парня шляпу. Какой же он всё-таки наглый и самоуверенный, этот Кара. Сейчас ему хорошо намылят шею. Но, как только гонщик понял, что лишился головного убора, который закрывал его от мягкого света хижины, вцепился в Ичи, чтобы спрятать лицо в чужой одежде. — Ты меня по имени нормально назвать не можешь, а лезешь обниматься! Отцепись! — Ичи отчаянно пытается отодрать чужие руки, но они слишком сильно его сжимают. — Не смотри! — Куда?! — Н-на меня. — Вдруг всхлипнув, ответил Кара. Ичи сразу замер, вслушиваясь в тишину. Сквозь звон сверчков, проникающий через открытое окно, слышно сдержанное шмыганье. Теперь Ичи в растерянности. Раньше ему никого не приходилось успокаивать. Сам почти никогда не плакал, поэтому за несколько прошедших секунд он уже успел занервничать и вспотеть. — Что? Это из-за соревнования? — Не зная, куда деть руки, он кладёт их на чужие плечи и пытается отстранить Кару, чтобы тот не запачкал одежду, но он пока остаётся непоколебимым и не двигается ни на миллиметр. Подумав, Кара кивает и, судя по неприятному мокрому чувству на животе, заливается слезами сильнее. — Н-ну и что, одно выиграл, другое — нет. Не всегда же всё должно быть хорошо. — Ичи смотрит в окно и пытается придумать, что сказать дальше. — Моя совесть, она не даёт мне покоя. Я не оправдал ожидания города, ожидания континента, ожидания мира!.. Понимаешь? Осо теперь будет постоянно смеяться надо мной! — Значит, дело больше в Осо. Он же тоже проиграл, куда ему смеяться. И вообще, ты обязательно выиграешь в следующем году. — Ты действительно так думаешь? Ты веришь в меня, Ичи? — подняв заплаканное лицо с красными глазами и мокрым носом, полушёпотом спрашивает Кара. Он смотрит на Ичи как на своего спасителя, поэтому второму сразу становится неловко и, пользуясь, моментом, алхимик отцепляет чужие руки и отворачивается. — Если ты больше не будешь неожиданно появляться в моём доме и цепляться за меня, то да, верю. И вообще. Почему ты пришёл ко мне? У тебя друзей нет, что ли? — Хех. — Что значит «хех»? — Ичи поворачивается и видит неопределённую улыбку вкупе со смотрящими в какой-то несуществующий мир грёз глазами. — Ни одного друга. — Серьёзно? — До недавних пор — да. Но теперь я с гордостью могу сказать, что ты, Ичи, мой единственный и самый дорогой друг. — Ичи недоумённо сводит брови и не знает, что сказать. Заявился, оставил лужу на одежде, а теперь, Ичи подозревает, что в самой обычной для себя манере толкает речь про дружбу. В дверь настойчиво застучали. — Господь Всемогущий. — Вздыхает Ичи и идёт открывать дверь, видя за ней того, кого и ожидал. — Привет. — Осо, переступая порог, успевает взъерошить Ичи волосы. — Ну и куда ты пропал? Я весь вечер должен тебя искать? — обращаясь к брату, старший скрещивает руки на груди. — Я всего лишь поддался неусмиримому желанию навестить своего друга. — Надевая шляпу и улыбаясь так, будто не закатывал истерику несколько минут назад. — Я успел насладиться его обществом, поэтому готов проследовать за тобой. Веди же меня в свою лачугу! — Ты знаешь значение слова «лачуга»? — спрашивает Ичи, потому что сомневается, что одни из лучших гонщиков могут жить в ветхой старой хижине. — Зачем мне знать значение, когда слово так благозвучно. Но если ты готов поделиться со мной своими знаниями, то я внимаю всеми фибрами своей грешной души. — Пошли домой, грешная фибра. Уже поздно, а ты Накамуру ещё не мыл. Он соскучился, да и у меня для тебя подарок. — Обхватывая плечи брата, Осо выводит его из лавки, благодарно улыбаясь Ичи. Даже Осо было сложно не заметить полопавшиеся сосуды, из-за которых глаза брата покраснели. И щёки ещё не успели высохнуть от влаги. Сюрприза для Кары у него, конечно, не было. Он сказал это, чтобы немного подбодрить, и теперь придётся как-то выпутываться. Ичи приглаживает растрёпанные волосы и вздыхает, направляясь в свою комнату. Кто бы подумал, что Кара окажется таким непредсказуемым. С тех пор гонщик в голубой шляпе приходил к Ичи почти ежедневно, если не был занят своими драконьими делами. Иногда покупал что-то, иногда просто распускал язык и говорил обо всём, что взбредёт в голову. Ичи постепенно привык к чужому присутствию, просил помогать таскать мешки или держать воронку. Голос Кары, который для Ичи поначалу уходил на задний план и смешивался с фоновыми звуками, становился всё громче и чётче, и Ичи заметил, что тот иногда говорит интересные вещи, которые самому алхимику не взбрели бы в голову. Чаще всего он рассказывал о других странах или о своём драконе, как о нём заботится и ухаживает. Но изредка лицо Кары становилось отстранённым, и он думал вслух. Тут вся его испещрённая странными словами речь звучала совсем по-другому, складно и волнующе. В такие моменты Ичи переставал концентрироваться на своих делах и тайком наблюдал за гонщиком. Обычно взгляд Кары устремлялся в никуда, казалось, что парень, подпирающий подборок рукой, и не здесь вовсе, но экспрессивность давала о себе знать: нижние веки приподнимались, когда речь шла о неприятных для него вещах, брови сводились, если ему было грустно, улыбка время от времени светилась на лице, но глаза, зрачки и радужка — не двигались с места, оставались замутнёнными. Когда разговор подходил к концу, Кара вздыхал, ненадолго закрывал глаза и в следующий момент выглядел, как обычно. Ичи не признаётся себе, но каждый раз с неподдельным интересом рассматривает чужое лицо и гадает, о чём же Кара будет говорить в этот раз: о своём будущем? О том, что могло бы быть, если бы он не стал гонщиком? Или о красоте корабля, бороздящего пересоленное море? Однажды алхимика позвали помочь протереть Накамуру специальным маслом для чешуи. Он сам такого масла не делал, поэтому было интересно с технической точки зрения (ему хотелось сделать такое же, может, и лучше, чтобы порадовать Кару), а с другой стороны — это будет его первая долгожданная встреча с драконом. Ичи сам не просил его отвести, не давал даже намёка на своё желание, но Кара заметил, что тот оживлялся больше всего во время разговоров про драконов. Задавал много вопросов, слушал, не отводя взгляд, и Каре было приятно, что он нашёл кого-то готового внимать его словам настолько внимательно. У него было много фанатов, но каждый раз, когда кто-то пытался с ним подружиться, они потихоньку умеряли свой пыл и однажды прощались навсегда, потому что не были готовы к постоянным потокам речи, а Кара очень любил поболтать. Наверное, поэтому он всё ещё и ходит к Ичи, потому что тот предпочитает слушать и почти не открывать рот. В тот день Ичи удалось посидеть на спине синего дракона, протереть его передние лапы и морду, за что получил совсем не обременённое стеснением наглое облизывание невероятно гладким языком. Дракон смотрел на него немного насмешливыми полуприкрытыми глазами, а Ичи вытирал подолом своей мантии тёплую слюну. Кара прикрикивал на Накамуру, если тот начинал вилять своим большим хвостом, над которым сидел гонщик. Осо тоже был с ними, но сидел в сторонке и жевал соломинку из стога, в котором спал дракон. Хоть и мокрый, Ичи был польщён тем, что приглянулся огромной холодной рептилии. Ему даже показалось, что они похожи чем-то, поэтому не хотелось уходить вдвойне. Будет выглядеть странно, если он попросит остаться в этом сарае на ночь? Отвечая самому себе утвердительно, Ичи в последний раз прислонился к дракону. Сзади на него налегло что-то, точнее, кто-то тёплый, а голос прозвучал над ухом: — Не могу поверить, мой лучший друг и лучший дракон подружились! — Кара почти лежал на Ичи, пытаясь захватить в объятия ещё и бок Накамуры. Ичи, как и следовало ожидать, дико покраснел и не знал что делать, ведь на них троих налёг и громко смеющийся Осо. — Идиоты, дышать не могу. — Шипит вынужденный вжиматься щекой в чешую Ичи. — Вы такие милые, моё сердечко не выдерживает! — высоким голосом говорит Осо, притворяясь, что не слышит алхимика. Кара смеётся, но всё-таки отстраняется, давая Ичи шанс на побег, ведь Осо теперь висит только на нём. — Спасибо, что не отказал в помощи. До завтра, Ичи! — Не за что. До завтра. — Ичи утирает щёку и, отвернувшись, не может сдержать небольшую улыбку. Теперь его дом почти не пустует — то Тодо заглянет, то Кара. Осо тоже каким-то образом вписался в его жизнь. Как будто у него снова есть семья. — Господин алхимик, не покидайте нас так скоро! — кричит ему в след Осо, и Ичи пробивает на смешок, он надеется, что эти двое ещё долго не будут от него отставать.