***
Сквозь сон доносились громкие голоса внизу, он не сразу понял, что находится не дома, затем послышались шаги. — Пиздец, — это был Андрей. Слава открыл один глаз. Замай выглядел злым и недовольным. — Пиздец, — повторил он. Слава зевнул. — Что, Андрей, еду отобрали? — Слава поймал на себе недобрый взгляд. — Хуже, соседи появились, и это пиздец, — он скрестил руки на груди. — Ладно, пойду покажусь, — Карелин ловко встал с кровати. Одежда вся помялась. Слава сунул ноги в тапки и направился к двери. — Нет! — Андрей прижал его к стенке. Карелин ударился затылком об деревяшку. — Ебанулся?! — руки сами потянулись к ушибу. Слава с недовольной миной потер его. — Ты не понимаешь! Это Оксимирон и его подсос! Слава приложил тыльную сторону ладони ко лбу Андрея и выдал: — Батюшки! — ахнул Слава, — Да у тебя жар, быстро в постель! — сделав паузу, продолжил, — Че хуйню то несешь? Андрей весь скорчился. — Иди сам посмотри. Естественно Слава думал, что у Андрея старческий маразм, совсем ум за разум зашел. Медленно спускаясь, Слава услышал грохот и ускорил шаг. Блять. Замай как всегда был прав! Слава остановился на лестнице в тени. Светло, Рудбой и сам Оксимирон сидели за столом, мирно распивая чаи. — О, Славик, уже проснулся, — усмехнулся Светло. Мирон украдкой осмотрел Славу и отвел взгляд в чашку. Ебать, как будто там правда может быть что-то интересное. Славик хмыкнул. Стало даже неловко перед этой лысой карлицей. Карелин стоял весь помятый: растянутые спортивки, застиранная футболка и эти чёртовы тапки, спизженные из отеля. Ну ничего, прорвемся. Слава выпрямил спину и с деловым видом сел напротив Мирона. — Ну я думаю как, мы с Ваней на одной кровати, а Мирон у окна, — Светло отпил чай. — Мне кажется, я вам буду мешать, — Мирон посмотрел на свои руки. — Да ты чего, — Рудбой хлопнул его по плечу, — Нормально все. — Мог бы и раньше сказать, что вы... Вместе. — Что? — Слава посмотрел Светло в глаза, — И нам с Андреем ничего не сказал? Не стыдно? — Я потом все объясню. Евстигнеев начал какую-то нейтральную тему, но Слава молчал. Куда интереснее наблюдать за Мироном. Он иногда кивал, вставлял свои пять копеек, но Гнойный чувствовал, что Федоров стесняется его присутствия. Карелин случайно задел его тапком и поймал на себе взгляд. Он чуть закашлялся от чая и поджал ноги под стул. И, спасибо Боже, что Славик такой долговязый. Он вытянул ногу и стукнул по стулу. — Так! — Фёдоров встал из-за стола, — Че ты меня достаешь весь вечер? — Правда, что устроили, — встрял Рудбой. Его никто не слушал. — Ну как такую принцессу не подоставать, — Гнойный ухмыльнулся своей самой гадкой улыбкой. Складывалось ощущение, что они в школе, и это типичное дерганье за косички. Мирон быстрым шагом направился в свою комнату. — Ну я тогда тоже пойду. В комнате Славу ждал Замай. Он лежал на кровати, отвернувшись к стенке. — Убедился? — буркнул он. Ответа не последовало. На деревню спустилась ночь. Все затихло. Замерло. Андрей мирно храпел на боку, а вот Славе не спалось. Появилась какая-то энергия и желание бегать или что-либо творить. Возможно писать новую песню Валентина Дядьки. Слава выбрался на крыльцо и сел на ступеньку. Было слышно, как в траве стрекочут жучки, и это успокаивало. На обратном пути Карелин отворил дверь в комнату, где спал Мирон. В темноте он нашёл очертания его острого профиля. Мирон весь укутался, накрылся с головой, только нос торчит. Странно, но у Славы это вызвало улыбку. Он вернулся к себе, и смог заснуть только под утро. Все думал об этом сумасшедшем дне.Соседи
6 февраля 2019 г. в 19:34
Сумки стояли на пороге около громадной дубовой двери. Андрей уселся на одну их них и громко вздохнул. Слава ходит от одного конца крыльца к другому, пытаясь выловить сеть. Было ещё совсем утро, пять или шесть часов утра. Все началось со Светло "Быстрее-быстрее! Застанем первых петухов! Ой, как здорово!" Ага. Застали. Но стоит отдать должное Ивану; они всем антихайпом выбрались на природу, а такого давно не было.
Солнце припекало, нагревая Славину русую макушку. Ждать порядком надоело. Светло убежал в соседний домик, где жила хозяйка. Она должна отдать им ключи. Ну и Ванька, лёгок на помине, появился из-за калитки, довольно улыбаясь.
— А вот и я, — бренча ключами, говорил Ваня, подходя к Славе и Андрею, — У меня хорошие новости, — обычно после таких слов он предлагал всякие безумные затеи, — У нас будут соседи!
— Ох, — Андрей обреченно вздохнул. Наверняка соседи это какая-нибудь семья которая всем табором решила выбраться на природу и собаку с собой взять.
Дверь с протяжным скрипом распахнулась. Слава ожидал увидеть какую-нибудь паутину, но нет, все оказалось прилично и сдержанно. Светло шагнул внутрь, и половицы ужасно заскрипели. В воздухе пахло старым дубом и коровами. Посреди комнаты стоял стол, освещенный солнечными лучами со стороны окна. На вид стол довольно крепкий. Слава ухмыльнулся. В тени осталась лестница, ведущая на второй этаж. Если верить Ване, то на втором этаже целых две комнаты.
— Я предлагаю застолбить свои места сразу, а не ждать этих соседей, — Замай решительным шагом пошёл наверх. Позже оказалось, что вторая комната является некой кладовкой. Там пылилась раскладушка и новогодняя елка. Тесно тут. Карелин пошёл за Андреем в комнату. Там стояло две кровати.
— А где Ваня будет спать? — Слава плюхнулся на матрас.
— С соседями, — невозмутимо ответил Андрей, — Ох, не нравится мне все это.
В дверях показался Ваня.
— Так, давайте с первого этажа притащим мне кровать сюда.
Кровать была очень тяжелая и массивная, естественно она никак не помещалась на лестнице. Ну и порешали, что Ваня и вправду поспит с соседями. Странно, что Светло этому был только рад.
Карелин начал раскладывать вещи. Их было не особо много: пара трусов, худи Антихайп, штаны Антихайп, тапки из Анапы, ну и конечно футболки. Дальше шли предметы личной гигиены. Слава сел на кровать. Пружины щелкнули, продавливаясь под весом. Слава лег. Впервые за день чувствовалось моральное умиротворение. Можно сказать Слава один в этой глуши. В окно стучал ветер. Солнце сменилось тучами, и начал накрапывать дождь. Это успокаивало. Замай до сих пор мешкал с одеждой. Слава прикрыл глаза. Он заснул. Андрей укрыл его шерстяным пледом. Слава мило зажмурился.