1. Хотел бы заплакать я. Мы словно снова те, старые, неподвижные к небу, друзья И так холодно думать, словно кто-то невидимый нам судья, Хорошо известен, но затхло прозорлив и пугает. И сколько бы убитых ты не отметил на оторванном листике, Знаешь, я не убегу. Ты мне не подвластен, но и не подвластен статистике, Пусть каждая сосчитанная тобою звезда и была чем-то мифическим, А я просто знакомо неоновая, пулевая. Каждый раз я воспеваю возлюбленных, но тебя почему-то Эгоистично держу за руку… заезжено повторяя имя, будто строчку надоедливого этюда. Разута, раздета, стояла лицом к лицу к кому-то… Но как бы то ни было, все равно нечто обыденное теряя из виду. 2. Есть, действительно есть такие люди, кто верит. Истинно верят в развеянные души, что достигают дома краешком, кончиком волоса встретит И верою освещают себе дорогу, и данные им события, без тупой слепоты петель, Но одинаково звучат, как отформатированный баркас. Безудержное сердце, обнятый взрыв, позабытые слова… Как пройденные этапы, отмечена галочками в блокноте утекшая джазовая строфа, Мне все равно изображалось легко, даже когда тебя было сложно любить, скованно уходя Глазами от ответа. Упуская какой-то истый пленительный жар — каркас. И великаны поют об одинокой любви к свободной птице, И саул, заведенный в войну между снами, кричит по скупым гортаням, складывая черепицу В незащищенные, забытые стога на дворах заслонённых диспозиций, Свой собственный алмазный порох переводя на бас. В стеклянном стакане шурша, переливаются гиацинтовые акониты.
кричать во всю глотку.
30 января 2019 г. в 17:29