california state route

      Они встречаются где-то посреди шоссе Калифорния.       Ванда сидит прямо на прогретом солнцем капоте и курит дешевые ментоловые сигареты, купленные на заправке. Она глотает горький дым, оставляя на языке холодный мятный привкус, и облизывает пересохшие губы. Хриплый кашель рвется из горла, сдавливает легкие рваными вдохами-выдохами, осыпается под ноги вместе с сигаретным пеплом из под тонких пальцев.       Ванда задыхается, когда ее душа догорает внутри.       Она знает, что уже ничего не поможет. Ее жизнь хрупким стеклом разбивается, как немое напоминание о том, что в этом жестоком мире выживают лишь сильнейшие.       Она слабая, бракованная, сломанная кукла, которую в детстве не кому было любить.       Ее судьба — выстраданная, выплаканная, увенчанная глупо-жертвенной смертью брата, о котором больше никто никогда не вспомнит. Потому что он — мусор, выброшенный народными героями на свалку за ненадобностью.       Ванда сама, как бомба замедленного действия, такое себе вражеское ходячее оружие уничтожающее все вокруг. От ее болезни лекарства не придумали, поэтому Ванда сбегает туда, где в одиночку со всем справляется, а за ней кроваво-алый след тянется от тех, кого она загубила.       Океан бьется о каменные плиты, пенится, шипит. Ее волосы огненные, по плечам рассыпавшиеся, тушит своими брызгами, вместе с той маленькой искрой, что еще в сердце слабо полыхает.       Под голыми ногами скрипит горячий песок, очерчивая ее имя в американской истории.       Где-то там, за спиной, проходит чья-то жизнь. Еще один день заканчивается, печальный закат полыхает слабым воспоминанием из прошлого. В кармане старенькая нокиа вибрирует сообщением от Стива, которому на самом деле плевать.       Ванда хочет остаться здесь беспокойной чайкой, взлететь прямо к солнцу, камнем сорваться вниз слабыми взмахами опаленных крыльев. Потому что устала от всего.       У неё столько боли в сердце копится, что оно не выдержит когда-нибудь. Взорвется, вокруг маленькими осколками разлетится, затеряется где-нибудь в песках Малибу.       Прибой звучит громко, с остервенением, словно вода из берегов выйти хочет, но не получается.       Она тихо шепчет хумаливо, пока в горле не пересыхает. Сигареты сгорают в бледных пальцах одна за одной.       Ванда медленно с ума сходит от безысходности.        Туда-сюда в спешке проносятся автомобили. Стивен проезжает мимо.