Сердцебиение

      Услышанный разговор накануне этого дня все никак не желал выходить из моей головы, хоть я и пыталась перестать накручивать себя попусту. Я совершенно точно что‒то не так поняла и папа вовсе не знает чего‒то большего о смерти моей мамы, скончавшейся несколько месяцев назад от сердечного приступа. Проблемы с сердцем у Амелии были с самого детства, а врачи снова и снова выдавали неприятные новости, так что сей факт не вызвал ни у кого подозрений. Черт... Подозрений? Это даже звучало как‒то неправильно.       Конечно, они с папой часто ругались и, по большей степени, из‒за нежелания мамы возвращаться со мной и Даной домой, в Портленд. Томас же хотел, чтобы мы были все вместе, а заодно, являясь главой клана Полуночи, планировал в будущем передать одной из нас свои силы, от того воспринимая упорство жены еще негативнее. Что до меня... Я часто ‒ пожалуй, даже слишком часто ‒ занимала папину сторону, ведь считала, что именно он пытался сохранить нашу семью. Тем не менее, поддавшись эмоциям после трагедии, какое‒то время эгоистично обвиняла его в том, что случилось, поскольку считала, что именно ссоры с ним довели Амелию до такого конца. Когда же эмоции чуточку спали, я поняла, как была не права. Ведь папа никогда бы осознанно не сделал ничего, что бы ей навредило. И сейчас, даже прокручивая в голове тот разговор, я не могу позволить себе думать иначе. Это значит, что нужно просто перестать забивать себе голову подобными глупостями и постараться отвлечься. Пока что, в предвкушении весёлого вечера, это выходило не так уж и плохо.       ‒ Твоя сестра‒копуша когда‒нибудь выйдет из комнаты? ‒ интересуется папа, заходя в кухню. ‒ Что можно столько времени у зеркала делать? Грим она там что‒ли накладывает? ‒ он хохотнул. ‒ Нам через полчаса выезжать.       ‒ Даниэлла крутит кудряшки, ‒ сообщаю я, сделав глоток мятного чая, и, заметив, как брови отца ползут вверх в удивлении, со смешком добавляю. ‒ Для Кевина.       ‒ Господи, ‒ мужчина закатывает глаза, взяв со стола свою чашку почти остывшего кофе. ‒ Мы вроде не в клуб свиданий, а на ежегодный шабаш идем.       ‒ Пааап, ‒ смеюсь я, вновь делая глоток чая. ‒ Это ты на шабаш идешь, а у Даны свидание. Ты когда‒нибудь был молодым?       ‒ Да я и сейчас молодой, ‒ мужчина испускает короткий смешок, демонстративно взъерошив ладонью темные волосы, на что я снова смеюсь.       ‒ Даже не спорю.       Высокий и подтянутый, Томас Спенсер в свои без малого сорок выглядел гораздо моложе этого возраста, так что даже назвать его "мужчиной средних лет" язык не всегда поворачивался. Я никогда не спрашивала, был ли у него кто-то с тех пор, как они с мамой расстались, и, наверное, не хотела бы знать, но всё же удивилась, если бы не было.       ‒ А что насчет тебя, Хейли? ‒ папа делает глоток кофе, прислонившись поясницей к столешнице и не сводя с меня какого-то странного, напряженного взгляда. ‒ Мне показалось, вы с Малакаем много времени вместе проводите?       ‒ Эээ... Ну, ‒ признаться, его внезапный вопрос немного сбил меня с толку, хотя чего я ожидала после вчерашнего ужина? ‒ Да, наверное. Мы подружились.       Я понимаю, что это слово здесь не слишком подходит, но под этим пристальным, изучающим взглядом отца я слегка растерялась, ощущая себя, как на допросе у следователя. Ещё лампы в глаза не хватает, честное слово.       ‒ И только? ‒ он скептически приподнял одну бровь.       ‒ Ладно, не только, ‒ протяжно вздыхаю, неуютно поерзав на стуле. ‒ Но почему у меня такое чувство, что тебе сей факт не особенно нравится?       Нет, серьезно. Я достаточно хорошо успела изучить его мимику, жесты за последние несколько месяцев, чтобы понять, что сейчас он спрашивает не из праздного любопытства родителя.       ‒ Да потому, что это так и есть, Хейли, ‒ мужчина испускает какой‒то приглушенный смешок и я уже хочу было поинтересоваться, что именно его не устраивает, когда в кухне, наконец, появляется Дана.       ‒ Я готова, ‒ заявляет она, а я облегченно вздыхаю, с радостью оставив в покое прежнюю тему беседы, пусть и не будучи особо довольной ее завершением. Впрочем, завершением ли? ***       Как я уже говорила, ежегодный шабаш наших кланов ‒ событие массовое и обязательное, так что народу, в большинстве своем ‒ родственников, на него съезжалось в достатке. По традиции, мероприятие каждый раз проводилось на одном и том же особенном месте ‒ довольно большой поляне на окраине леса, в который раз доказывая нерушимую связь ведьмовского сообщества с силой природы. До этой особой поляны от нашего дома было около получаса пути на машине, так что по плану мы собирались добраться туда вместе с Паркерами, а остальных, новоприбывших, встретить на месте.       Я едва ли представляла, что можно делать в лесу в конце ноября, но папа сказал многозначительное "все продумано, Хейли" и объяснил, что никакого снега мы там не увидим. Пора бы уже привыкнуть, что у ведьм всё не как у людей. Мне, далеко не фанатке зимнего времени года, эта новость пришлась весьма по душе, так что я спорить не стала. Без того чувствовала себя не от мира сего, учитывая, сколько этих шабашей я пропустила, и задавая тупые вопросы, над которыми отец хохотал все пять минут, что мы ехали к Паркерам. К счастью, тетушки Грейс пока с нами не было, поскольку она поехала встречать дядю Эрла. Он был мужем этой назойливой женщины и я его обожала. Не понимаю, как он вообще додумался жениться на Грейс. Только под страхом смерти, наверное.       Пока папа копался в машине, мы с Даной выбрались из нее, направившись в сторону дома. Возле крыльца вовсю резвились близняшки, кидаясь друг в друга снежными комьями. Потрепав обоих по шапкам, в которых Лукас и Ливи были похожи на гномов, я взбежала по ступенькам крыльца, но на мгновение остановилась, услышав из‒за приоткрытой двери возмущенные восклики и бранную ругань пары мужских голосов. Блин, серьезно? Долго же затишье продлилось...       ‒ По‒моему, мы немного не вовремя, ‒ замечает Дана, накручивая на палец локон выбившихся из‒под шапки волос и кусая губу.       ‒ Похоже на то.       Возникает большое желание остаться прямо здесь, на крыльце, и дождаться, пока гром и молнии внутри дома закончатся, но что‒то подсказывает, что это случится еще очень не скоро. Потому осторожно открываю дверь шире, прислушиваясь, присматриваясь, не полетят ли в меня ножи, сковородки или что‒то похуже. То есть, ну... мало ли? Заметив в прихожей хмурую Джо, таки захожу внутрь и подхожу к ней, вопросительно приподняв брови, на что та лишь закатывает глаза и вздыхает, продолжая сосредоточенно заталкивать в ящик комода коробку. Не важно, что она, кажется, вообще полке несоразмерна ‒ главное хоть чем-то руки занять.       ‒ Что тут опять у вас за треш происходит? ‒ тихо интересуюсь я, выглянув в гостиную из‒за стены, как из убежища.       ‒ Какого дьявола я опять должен с ними сидеть, пока вы там развлекаетесь? ‒ Кай, стоящий посреди гостиной и сжимающий кулаки едва не до побелевших костяшек, не сводил раздраженного взгляда с отца, который, повернувшись спиной, без особого интереса высматривал что‒то в окне и тоже явно пребывал не в лучшем расположении духа. ‒ Я к тебе в халявные няньки не нанимался! Нашли, блять, самого свободного и ничем не обремененного? У меня что, в принципе других дел быть не может? Почему я вообще не могу пойти с вами?       ‒ Потому, что я так сказал! ‒ отрезает мужчина, не поворачиваясь.       Дергаю Джо за рукав джемпера, намереваясь таки получить ответ на вопрос, заданный ранее, и та, наконец, отстает от комода, сражением с которым пыталась отвлечься.       ‒ Папа хочет, чтобы Кай присмотрел за мелкими, пока нас не будет, ‒ бормочет она. ‒ А у него были какие-то планы, вроде бы . Они целый день орут друг на друга.       ‒ Подожди... В каком смысле "пока нас не будет"? ‒ удивленно приподнимаю одну бровь. ‒ Мне казалось, мероприятие для всех обязательное.       ‒ Для ведьм, Хейли, ‒ девушка поджимает губы, неуверенно посмотрев на меня и словно подсознательно опасаясь реакции. ‒ Папа никогда не брал его с нами. Потому что... ну, ты поняла, в общем.       Да уж, я поняла, хотя происходящее в этом доме все равно выше моего понимания. Судя по всему, помимо детей до 12 лет, которые не допускались на шабаш, был еще Малакай, но, ясное дело, не из‒за возраста. Теперь мне стало понятным, почему он вчера сказал, что не разделяет восторга. Неужели только мне вся эта ситуация кажется настолько несправедливой? Признаться, мое предвкушение классного вечера начинало таять быстрее, чем снежинки на вороте куртки, а диалог на повышенных тонах в гостиной все еще продолжался.       ‒ Ладно, пофиг, ‒ мрачно хмыкает Кай, пожимая плечами. ‒ В таком случае я пошел к Тоби. А эти золотые яйца пусть сами друг за другом присматривают. Или вон... Джозетт, например, пусть опыта набирается. Или Кевин, без разницы.       ‒ Еще чего, ‒ откуда‒то сверху послышалось возмущение брата, который, спустя секунду, появился на лестнице, расплывшись в самодовольной улыбке. ‒ Я за этот год, например, научился кое‒каким новым фишкам, которые могу показать остальным. В отличии от кое‒кого, ‒ он испустил короткий смешок, видимо, сочтя свою поддевку забавной, но, судя по тому, что Кай даже не взглянул на него, был намеренно проигнорирован.       Я покосилась на Дану, которая, завидев объект своего воздыхания, опять сияла, как начищенный таз. Кстати, к нашей небольшой компашке в прихожей не знаю в какой момент присоединился и папа, который теперь сюсюкался с непонятно откуда взявшимся раскрасневшимся Хенриком. Джо устало потирала пальцами виски, не сводя с меня странного взгляда, словно думала, что я выкину что-то непредсказуемое, а я... Не знаю, что я. Меня в данный момент даже она раздражает, поскольку думает то же, что я, но упорно молчит. Из года в год, из месяца в месяц.       ‒ Ты. Никуда. Не пойдешь, ‒ наконец поворачивается к сыну Джошуа, отчетливо выделяя каждое слово. ‒ Джо и Кевин нужны мне на шабаше. Не знаю, почему я вообще объясняю подобные...       ‒ А я тебе там не нужен, ‒ перебивает его парень, скептически фыркнув, хотя его лицо сейчас почти не выражает эмоций.       ‒ Да, именно. Тебе там нечего делать.       ‒ ...Как и нигде в принципе, ‒ бесцветным голосом дополняет Кай свою предыдущую фразу.        Джошуа цокает языком, протяжно вздыхая. На секунду мне даже кажется, что он скажет что‒то вроде "нет, это не так", как зачастую отвечают родители на подобные реплики, но я, похоже, слишком наивная.       ‒ И что ты хочешь, чтобы я на это ответил?       ‒ Да просто скажи, что они боятся меня! ‒ почти закричал Кай так внезапно, что я даже вздрогнула. ‒ Именно поэтому я не хожу на ваши идиотские шабаши, а торчу здесь, с твоим выводком идеальных детей! Ты просто боишься разговоров о том, как великий глава клана породил такого вот выродка, ‒ он усмехнулся. ‒ Бракованный близнец, верно? Ничего не упустил?       ‒ Да, именно! ‒ в конец раздражается Джошуа, напряженно сжав зубы. ‒ И я больше не намерен это обсуждать, Малакай! ‒ выдыхает он, продолжая чуть тише . ‒ Ты останешься здесь. С Джоуи, Хенриком, Люком и Лив. Мне все равно, что у тебя там за планы. Пока я жив, ты будешь делать то, что я говорю. Надеюсь это понятно?       ‒ Пока ты жив? ‒ Кай выдержал короткую паузу, после чего цокнул языком и кивнул, расплывшись в улыбке. ‒ Хорошо. Я учту.       ‒ Вот и чудненько, ‒ Джошуа взял со стола ключи от машины, направившись к нам. ‒ Поехали, пока мы такими темпами не...       ‒ В таком случае я тоже никуда не поеду, ‒ таки не выдержав, психую я наконец, демонстративно кинув на комод свою сумку.       Может, я и не могу ничего изменить, но молчать тоже не собираюсь. Все это дерьмо ни на какие уши уже не натянешь, и, не годись мне мистер Паркер в отцы, уже бы промеж глаз прописала, честное слово.       ‒Что? ‒ Дана уставилась на меня, как на больную. Все, кто находился поблизости ‒ тоже, потому что, я так понимаю, никто подобного не ожидал. Особых эмоций не выразил, разве что, Кай, лишь вопросительно приподняв одну бровь и не сводя с меня взгляда голубых глаз со скользящим в них удивлением.       ‒ Я никуда не иду, ‒ повторяю я, прервав общий ступор и возникшее между всеми нами молчание.       ‒ Ооо, прекрасно. Продолжение следует, ‒ Джошуа хохотнул, прикрывая глаза и обреченно бросив ключи на комод.       ‒ Хейли, это была неудачная шутка, ‒ раздается позади меня голос отца, взгляд карих глаз которого буквально сверлит мне позвоночник. ‒ Поехали.       ‒ Разве это похоже на шутку? ‒ вскидываю брови, повернувшись к нему. ‒ Жила я как‒то всю жизнь без этих ваших шабашей и еще проживу.       ‒ Понятно, ‒ раздраженно выдохнув, папа делает шаг ко мне и, схватив за руку, тащит в сторону выхода. ‒ На пару слов, милая.       По сути, у меня и выбора особенно не было, так что мы вышли на улицу и, едва дверь закрылась, отец развернул меня к себе лицом, недовольно сощурившись.       ‒ Что еще за выходки, я понять не могу?!       ‒ Серьезно? Для тебя происходящее что, тоже в порядке вещей? ‒ шепчу я, чтобы изнутри дома нас не было слышно. ‒ Таким, как твой друг, вообще противопоказано детей заводить!       ‒ Хейли, это не наше дело, ‒ он цокает языком, раздраженно сжав губы. ‒ Ты не можешь не поехать, понятно? Ты обязана там присутствовать, потому что ты ‒ моя старшая дочь. И мне плевать, что за дурь поселилась в твоей голове, ‒ он демонстративно постучал мне пальцем по лбу. ‒ Так что пошла и села в машину. Это не обсуждается, Хейли.       Молчу пару секунд, не двигаясь с места и непонимающе смотря на него. Удивительно, но когда я еще жила в Мэне и мы виделись только по праздникам, мне и то казалось, что мы понимали друг друга. В последнее время же каждый новый момент лишь доказывает, что я и правда не так уж хорошо знаю его.       ‒ А если не сяду, то что?       ‒ Прекрати показывать свой идиотский характер! ‒ едва ли не прорычал он, снова схватив меня за руку, и, почти стащив с крыльца на утоптанный снег, распахнул переднюю дверцу припаркованной рядом машины. ‒ Внутрь, живо. Не заставляй меня в третий раз повторять.       ‒ Как скажешь, ‒ после секундной паузы натянуто улыбаюсь, залезая в машину.       Ирония в том, что он, похоже, тоже не слишком хорошо меня знает, потому как упрямством я пошла в обоих родителей. Я все равно сделаю так, как мне нужно.