Сердцебиение

      Следующие недели три пролетели почти незаметно, несмотря на то, что меня продолжала грызть совесть. Точнее, не столько она, сколько тот факт, что я скучала по лучшей подруге, которая упорно меня избегала. Иногда мне казалось, что, пошли Джо меня напрямую к чертовой матери, было бы проще. Судя по всему, она была слишком мягкой для этого, а потому каждый раз, как я хотела перекинуться с ней хотя бы парочкой фраз, либо ссылалась на занятость, либо вообще исчезала. Так продолжалось на протяжении нескольких дней, после которых я смирилась и больше не лезла, решив дать ей время. Помнится, мне оно тоже было необходимо когда-то, пусть это и разные вещи, наверное.       После рождественских каникул, в течение которых мы с Каем проводили вместе почти все свободное время, пришлось с головой погрузиться в учебу. Все таки это был последний год в школе, а моя голова зачастую была забита совершенно другими вещами, о которых учителям не расскажешь. В результате на мне повисла парочка каких-то жутко сложных контрольных, лабораторка по химии и один идиотский проект, над которым я корпела неделю, так ничего и не сделав. К счастью или нет, но у Кая нашелся допотопный школьный проект на ту же самую тему, так что осталось лишь сменить фамилию в углу ватмана с Паркер на Спенсер. Конечно же, не без помощи магии. Стыд мне и позор, честное слово, но какой смысл быть ведьмой, если не можешь помочь себе в таких мелочах.       Зато к выходным, разобравшись со своими "хвостами", я поняла, что мне грозит нечто похуже школьных контрольных, когда увидела на пороге дома Малакая с коньками. Черт меня дернул однажды сказать, что я не умею не только кататься на них, но даже стоять. Кай был бы не Кай, если бы не узрел в этом повод поиздеваться. После фразы "позорище, Хейли, даже Хенрик уже это умеет", я все же сдалась и таки согласилась пойти на каток. Не потому, что меня так уж задело сравнение с шестилетним ребенком, а потому, что Паркер от меня не отстанет, пока я не отобью себе задницу.       Растянувшись на льду уже раз в пятый или шестой, решаю больше не подниматься. Какой в этом смысл? Принципиально игнорируя шуточки Кая на тему того, что я похожа на пьяного краба, достаю из рюкзака термос с горяченьким чаем и отъезжаю на пятой точке чуть в сторону, дабы меня кто-нибудь не переехал для полного счастья. Наблюдая за остальными людьми, даже не смотрю на этого напыщенного козла, разъезжающего вокруг меня с наверняка довольной ухмылкой во все тридцать два. Гад. Ненавижу коньки.       ‒ Ты себе еще задницу не отморозила, Хейли? ‒ слышу очередной едкий смешок позади и, расплывшись в коварной улыбке, незаметно щелкаю пальцами. ‒ Эээй!       Судя по бранным ругательствам и звуку падения, Паркер приземляется на лед прямо у меня за спиной. Делая вид, что я тут вообще ни при чем, отпиваю глоток чая из термоса, после убирая напиток в рюкзак. И, кстати, весьма вовремя, поскольку в следующий момент Кай дергает меня к себе за капюшон, отчего чай наверняка оказался бы у меня на штанах. Все таки догадался, похоже. Не успеваю ничего предпринять, растянувшись на льду, как звезда, пока парень, сев сверху и нарочито вскинув темные брови, не сводит с меня какого-то игриво‒хищного взгляда.       ‒ Что? ‒ хихикаю я, пытаясь понять, какие мысли могут сейчас крутиться в его голове.       ‒ Думаю, как бы тебя наказать, ‒ ухмыляется Кай, задумчиво глядя куда-то мимо меня. ‒ О, придумал.       Лежа на спине, мне совершенно не видно, куда именно тянется парень, но, заприметив в его руке снег, сразу все понимаю. И вопить начинаю еще до того, как этот снег мне заталкивают под шарф и за шиворот. Ну все, мне п*здец. ***       ‒ Это было жестоко, ‒ ворчу я, продолжая вытряхивать снег из-под куртки, от которого даже слегка намок свитер. ‒ И совсем незаслуженно.       Выйдя с катка и, наконец, переобувшись, чувствую себя намного комфортнее. Мысленно зарекаюсь когда-либо еще сюда возвращаться, но в глубине души понимаю, что Кай снова сможет меня убедить, если захочет. Как бы я ни относилась к конькам, с ним в априори не может быть скучно, а все остальное не так уж и важно.       ‒ Хватит отнекиваться, ‒ хмыкает парень, попивая глинтвейн из стаканчика, пару которых купил нам в одном из ларьков. ‒ Я знаю, что это сделала ты. Легко отделалась, мышка.       ‒ Сам виноват, ‒ застегнув куртку и забрав у него свой стаканчик, направляюсь вдоль дороги, с обеих сторон от который виднеются небольшие скамейки. ‒ Нечего было меня поддевать.       ‒ Ну... Ладно, ‒ Паркер цокает языком, выбросив пустой стаканчик в ближайшую мусорку и догоняя меня. ‒ Если тебя это успокоит, то я немного приврал.       ‒ На тему чего?       ‒ В 17 я тоже на коньках не катался, ‒ парень расплывается в широкой улыбке, когда я, остановившись, с угрожающим видом смотрю на него. ‒ Что?       ‒ И это ты мне тут говорил, что... Пфф, ‒ закатываю глаза, испустив короткий смешок. ‒ Как ты иногда бесишь, Паркер.       ‒ Во мне вообще очень много положительных качеств, тоже заметила?       ‒ Ни одного нет, ‒ парирую я. ‒ Вредный и...       Не успеваю договорить, когда в меня что-то или, точнее, кто-то врезается, задевая плечом. От неожиданности пальцы сами собой разжимаются и стаканчик с остатком глинтвейна летит нам под ноги. Твою мать.       ‒ Смотри, куда прешь, ‒ раздраженно сощурившись, Малакай смотрит на незнакомого и довольно пьяного парня в забавной шапки с помпоном. ‒ Или тебе глаза лишние?       ‒ Воу‒воу, полегче, ‒ тот вскидывает руки, покачиваясь, после чего переводит немного мутный взгляд на меня. ‒ Я это... не специально... Ммм... Милашка, ‒ он расплывается в пьяной, игривой улыбке. ‒ Простииите...       Да уж, в таком состоянии мне бы тоже дорога кривой показалась.       ‒ Да все нормально, ‒ отмахиваюсь я, собираясь уже пойти дальше, но Кай даже не двигается, продолжая сверлить парня взглядом. ‒ Ты идёшь?       ‒ Эээй, чувак, ‒ незнакомец примирительно хлопает его по плечу. ‒ Расслабься уже...       Кажется, это он сказал/сделал зря, поскольку я даже рта раскрыть не успела, когда Кай, схватив его за шкирман, смачно приложил парня лицом о скамейку.       ‒ Ааа, какого хрена?! ‒ завопил тот, зажав рукой нос, из которого на снег хлынула кровь, окрашивая его бордовым оттенком.       Только в этот момент я, кажется, очнулась от внезапного ступора. Первое, что пришло в голову ‒ скрыть всех троих заклинанием, чтобы кто-нибудь, чего доброго, еще и копов не вызвал для полноты ощущений.       ‒ Кай, оставь его, ‒ хватаю парня за куртку, пытаясь оттащить от оппонента, которому, судя по звучному хрусту и крику, помимо носа заодно и руку сломали. ‒ Твою мать, Паркер! Хватит!       Таки отпустив парня, который, думаю, уже успел протрезветь, Кай переводит раздраженный, даже жестокий взгляд на меня, тяжело дыша и сжав зубы. Я давненько привыкла, что настроение этого парня меняется чаще, чем у беременной женщины, но все это было уже как-то слишком внезапно.       ‒ Какого дьявола ты вытворяешь?! ‒ восклицаю я, не сводя с него взгляда, хотя вижу в голубых глазах лишь непривычный мне холод. ‒ Кай?       ‒ Идем, ‒ коротко бросает он, схватив меня за руку и потянув за собой.       Выбора у меня, вроде как, нет, так что решаю не спорить, лишь еще раз оглянувшись на незнакомца. Похоже, ему сегодня просто не повезло. Ну, или наоборот ‒ повезло, поскольку я без понятия, чем бы эта стычка закончилась, не будь здесь меня.       ‒ Куда мы идем? ‒ интересуюсь я, едва успевая за его быстрым шагом. ‒ Аууу! ‒ зову снова, так и не услышав ответа. ‒ Кай!       ‒ Прямо. Не знаю. Куда-нибудь.       Понимаю, что остановка, с которой можно добраться до нашего захолустья, находится совсем в другой стороне, а мы, оставив парк со скамейками и катком далеко позади, все идем и идем по каким-то извилистым улочкам между домами. Не то, чтобы я не доверяю ему в таком взвинченном, далеком от стабильности состоянии, просто хотелось бы знать, что вообще происходит. Потому, когда на протяжении еще пары минут не слышу от Паркера ни единого слова, наконец вырываю свою руку из его хватки и останавливаюсь.       ‒ Кай, объясни уже, куда мы идем, ‒ не свожу с него взгляда, облизнув пересохшие губы. ‒ Поговори со мной.       ‒ О чем, Хейли? ‒ он вскидывает брови, поджав губы и сощурив голубые глаза. ‒ О том, что мне хочется вернуться и добить того имбицила? Ты об этом поговорить хочешь? Весьма сомневаюсь.       ‒ Да чего ты так взъелся‒то на него? ‒ развожу руками, хотя пора бы уже привыкнуть к задиристому характеру этого парня, который порой вспыхивает быстрее, чем спичка. ‒ Подумаешь, задел меня. Он же в стельку. Убить его что-ли за это теперь?       ‒ Да, может быть, ‒ хмыкает парень. ‒ И поверь, не будь там тебя, все именно так бы и было. Знаешь почему, Хейли? ‒ Кай подходит ближе ко мне, отчего я почти упираюсь спиной в кирпичную стену какого-то здания. ‒ Потому, что мне это нравится. Тебе придется либо смириться, либо отстать.       ‒ Понятно, ‒ пожимаю плечами после затянувшейся паузы. ‒ Видимо, мне теперь тебя даже в туалет придется сопровождать.       ‒ Зачем? ‒ он сдвинул брови.       ‒ Ну, мало ли, наступит кто-нибудь на ногу в очереди и ты утопишь его в унитазе, ‒ да, я понимаю, что это нихера не смешно, но сарказм из меня так и прет.       ‒ Издеваешься?       ‒ Нет, просто говорю, что я все еще тут, ‒ вздыхаю, обнимая его и уткнувшись носом в воротник теплой куртки. ‒ Просто... Я думаю, дело совсем не в том парне. Знаю, что ты не фанат задушевных бесед и привык держать все в себе, но... Я не настаиваю, ‒ поднимаю взгляд к глазам парня, больше не видя в них того неуютного, колючего холода. ‒ Просто, если когда-нибудь все же захочешь поговорить, ну или... поорать там, не знаю... Я буду рядом. Ладно?       Кай только протяжно вздохнул и кивнул после непродолжительной паузы. Возможно, я ‒ глупая, наивная дурочка, которая сама себе роет глубокую яму, оставаясь рядом с этим непредсказуемым, вспыльчивым парнем, мысли которого порой и правда пугают. Но почему-то мне кажется, что без меня все станет лишь хуже. Поскольку, кроме меня, у него, по сути, и нет никого. Даже Джо, при всей моей любви к ней, всегда занимало статус Швейцарии. Впрочем, думаю, теперь пропасть между ними стала лишь шире, и я не уверена, что когда-нибудь смогу это исправить.       ‒ Ты тоже это слышишь? ‒ отстранившись от парня, прислушиваюсь к какому‒то писку и скрежету, доносящимся из переулка.       ‒ Ага, ‒ Кай неспешно направляется в сторону звука, как и я, всматриваясь в груду каких-то коробок возле мусорных баков.       Писк переходит в рычание, а после ‒ скулеж, заставивший меня пойти чуть быстрее. Отбросив в сторону пару коробок, замечаю шевелящийся мешок из брезента и мне тут же хочется перейти на нецензурную брань.       ‒ Какой мудак это сделал? ‒ спешно распутываю you узлы на мешке и заглядываю внутрь едва сама не запищав от восторга. ‒ Смотриии...       Кай закатывает глаза, испустив короткий смешок, когда я достаю из брезента щенка. Черно‒белый комочек повизгивает, радостно махая маленьким хвостиком.       ‒ Боже... Жаль фотик не взял. У тебя сейчас такое лицо, Хейли, как будто тебя саму только что нашли в мешке в куче мусора.       ‒ Да ладно, он такой милый, ‒ поднимаюсь на ноги одновременно с тем, как малыш пускает струю мне на куртку. ‒ Ой...       ‒ Сегодня больше не обнимаемся, ‒ Кай прыскает со смеху. ‒ Ты же не собираешься...       ‒ Как думаешь, папа меня вместе со щенком на улицу выставит?       ‒ Ясно, все таки собираешься, ‒ Кай цокает языком, расплывшись в широченной улыбке. ‒ Вот видишь, как удачно сложилось, что я отделал того идиота. Ты нашла питомца в помойке. Не за что.       Открываю рот, собираюсь уже что-то съязвить, но снова закрываю его, отмахнувшись. Иногда мне кажется, что спорить с ним бесполезно. Кай в любом случае оставит за собой последнее слово.