Сердцебиение

      Ковыряя вилкой в тарелке, я время от времени кидала взгляд на Джозетт, которая по обыкновению сидела напротив нас с Каем в компании Кевина. Девушка за весь вечер не проронила ни слова ‒ за исключением коротких "да" или "нет", вскользь брошенных тем, кто к ней обращался. Казалось, что она сосредоточенно что-то обдумывает, без аппетита глядя в тарелку с картофельными золотистыми дольками и сочной уткой, не попробовав при этом ни того, ни другого. Каждый раз, когда кто-либо спрашивал, что у нее с настроением, а Джошуа в шутливой форме даже пригрозил лишить свою хмурую дочь подарка на Рождество, я боялась, что девушка, наконец, психанет и все выложит. Но Джо продолжала молчать, нервно сглатывая и отмахиваясь плохим самочувствием. Собственно, как и я, поскольку содержимое моей тарелки пусть и уменьшалось, но слишком уж медленно для подобной вкуснятины.       Зато Кай казался совершенно спокойным, с аппетитом набивая рот уткой, картошкой, печеными яблоками и всем, до чего только руки дотянутся. Остальные, в общем-то, тоже. Ирония в том, что этот вечер, проведенный в компании Паркеров, был на моей памяти едва ли не первым, когда никто ни с кем не ругался. Как ни странно, даже Джошуа со своим старшим сыном, видимо, решили на сегодня поладить, без привычного негатива обсуждая какую-то давнюю семейную поездку на горнолыжную станцию. Я бы отметила это Рождество красным крестиком и выдала обоим по леденцу, если бы на душе было чуть менее тошно. Не одно, так другое, честное слово.       Дополнительного масла в огонь подливало наличие миссис Дэвис и ее 12‒летней дочери Пэнни. В момент, когда женщина пристала к моему папе с вопросом "нет ли у вашего клана какого-то особого заклинания поиска, раз наши не помогают?", мне захотелось провалиться сквозь землю. Думаю, она, как и все, понимала, почему найти сына не получается, но продолжала убеждать себя в том, что он просто сбежал из семейного гнездышка, как какой-то подросток, коим давно уже не был. Признаться, я совсем не скучала по Дилану, да и мать его, прямо скажем, казалась мне особой не самой приятной, но осознание, что правды она, хочется верить, никогда не узнает, добивало меня. Раньше единственную печальную нотку этому Рождеству добавлял тот факт, что оно было для меня первым после маминой смерти, о чем я предпочитала не думать. Теперь же оно и вовсе стало невыносимым, поскольку я каждую секунду этого застолья чувствовала себя, как на иголках. Потому я едва не подскочила на месте от неожиданности, когда Джо, бросив вилку, вскочила со стула.       ‒ Мне нужно подышать, ‒ пробормотала она, спешно направившись через гостиную к выходу, и, не обращая внимание на отцовские оклики, исчезла за дверью, прихватив с собой куртку.       ‒ Да что с ней сегодня? ‒ разведя руками, воскликнул Джошуа, после, как и все присутствующие, удивленно уставившись на меня, поскольку я тоже вскочила со стула.       ‒ Ааа... Она с парнем поссорилась, ‒ ляпнула я первое, что пришло в голову. ‒ Пойду тоже... эээ... Подышу.       Минуя гостиную и чувствуя в свою спину удивленные взгляды, хватаю с вешалки куртку и выхожу на улицу вслед за подругой, которая теперь уже и не знаю, подруга ли. Почему-то мне кажется, что Джо сейчас меня ненавидит, а уж как относится к брату даже думать не хочется. Вот только с отношениями я попробую разобраться попозже, потому как сейчас меня больше интересует совершенно другое. Уж очень хочется знать, чем закончится этот долбаный вечер.       ‒ Джо, ‒ заметив девушку возле крыльца, спускаюсь вниз по ступенькам и кутаюсь в куртку от морозного воздуха, скользящего по коже даже через ткань теплого свитера.       ‒ Мне что, пять минут нельзя побыть в одиночестве, Хейли? ‒ сдвинув тонкие брови, девушка не сводит с меня какого-то странного взгляда, в котором даже не знаю, что отражается.       ‒ Можно, ‒ вздыхаю, прислонившись к деревянным перилам. ‒ Я просто подумала, что, возможно, если мы сможем нормально поговорить, то...       ‒ То ‒ что? Что, Хейли? ‒ она разводит руками, приподняв одну бровь. ‒ Что‒то изменится? Дилан воскреснет? Или ты предлагаешь мне притвориться, будто ничего не случилось? Как вы вообще это делаете? Как ты...       Она не успевает договорить, когда дверь позади нас открывается, а на пороге появляется Кай с мандарином в руках. Похоже, он перестает есть только когда засыпает.       ‒ Ууу... Холодно тут у вас, девочки, ‒ передернув плечами в серой толстовке, на которую уже успел сменить столь раздражающий его красный свитер с оленями, парень закидывает в рот мандаринку, после окинув нас насмешливым взглядом. ‒ Простите, я помешал?       ‒ Я так понимаю, вы от меня не отстанете, ‒ поджав губы, Джо с подозрением смотрит на брата, словно ожидая, что тот достанет из кармана топор. ‒ Что тебе нужно?       Цокнув языком, Кай спускается к нам по ступенькам, продолжая жевать мандарин.       ‒ Просто ты весь вечер ведешь себя странно, сестренка, ‒ он подходит к ней ближе, отчего девушка интуитивно отступает назад. ‒ Хотел убедиться, что ты будешь держать язык за зубами.       ‒ А то что? ‒ нервно выдыхает она, испустив короткий смешок. ‒ Меня тоже убьешь?       ‒ Все может быть, ‒ Кай расплылся в широченной улыбке, театрально возведя взгляд к темному небу.       ‒ Ребят, перестаньте, ‒ вздыхаю, чувствуя, как у меня начинает болеть голова.       ‒ До или после того, как полетишь вверх тормашками в ближайший сугроб? ‒ язвительно интересуется Джо, с каждым его новым шагом все же отступая назад, от чего улыбка парня вновь становится шире.       ‒ Ох, Джозетт... Как показала практика с нашим кузеном, магия помогает не всегда и не всем.       ‒ Кай, прекрати! ‒ психую я наконец и, подскочив к ним, ударяю парня рукой по плечу. ‒ Я пытаюсь исправить все это дерьмо, а ты...       ‒ Боооже... Я уже говорил, что вы шуток не понимаете? ‒ он приглушенно смеется, потрепав Джо по макушке темных волос, от чего та недовольна поморщилась. ‒ Живой ты мне нравишься больше, расслабься. Так что я просто...       ‒ Я должна рассказать, ‒ перебивает девушка, устало вздыхая. ‒ Но не сделаю этого. Обещаю. Не ради тебя, ‒ она переводит взгляд голубых глаз на меня. ‒ Ради нее. Сокрытие подобного ‒ тоже нарушение правил, а я не хочу, чтобы она расплачивалась за то, что влюбилась. Но это ‒ последний раз, когда я тебя покрываю, ‒ обойдя нас, Джо направилась вверх по ступенькам, но, остановившись на последней, вновь обернулась. ‒ Хейли сказала, что это было самозащитой, но как-то не верится. В любом случае лучше бы на его месте был ты, перестав, наконец, портить жизнь окружающим.       Дверь дома хлопнула и девушка скрылась за ней, а мы так и стояли, не двигаясь и глядя куда-то мимо друг друга.       ‒ Я... Она это просто с эмоций, ‒ первой нарушила я тишину, переведя взгляд на Кая. ‒ Уверена, что...       ‒ Мне все равно, ‒ отойдя от первоначального ступора, парень неопределенно пожимает плечами. ‒ У меня тогда действительно не было выбора, но, судя по всему, собственная версия событий ей нравится больше.       ‒ Кай...       ‒ Я же сказал, ‒ сжав губы в тонкую линию, он переводит раздраженный взгляд на меня. ‒ Мне плевать. Уже слишком давно, Хейли. На всё и на всех.       ‒ На всех? ‒ театрально надуваю губы, хитро сощурившись, и Кай шумно вздыхает, испустив короткий смешок.       ‒ Нуу... Даже не знаааю...       ‒ Ладно, ‒ с картинным безразличием пожимаю плечами. ‒ Подарю свой Рождественский подарок кому-нибудь другому, пожалуй.       ‒ Глупындра моя, ‒ собираюсь уже обойти его, когда Кай останавливает меня, прижимая к себе. ‒ Когда уже поймешь, что ты ‒ не все, Хейли.       Возможно, я полная дура, если даже ради подобных услышанным слов готова закрывать глаза на все, что происходит в последнее время. Нет ничего лучше, чем стоять вот так, обнимая друг друга и чувствуя, как вновь начавшее падать снежинки оседают у нас в волосах. Ощущать это тепло где-то внутри, несмотря на декабрьский холод снаружи, когда понимаешь, что это самое худшее Рождество в твоей жизни, но, вместе с тем, и самое лучшее. ***       ‒ Я сказала папе, что останусь на ночь в комнате Джо, и теперь мне стыдно вдвойне, ‒ бормочу я, чувствуя, как руки парня, стоящего сзади, скользнули под свитер к моему животу. ‒ Во‒первых, твоя сестра со мной не разговаривает, а во-вторых... Не уверена, что он мне поверил. Есть вероятность, что посреди ночи он явится сюда с топором.       Понятное дело, что мой родитель, вроде как, больше не читал мне нотации о том, с кем и как я должна проводить свое время, но я ‒ все еще его несовершеннолетняя дочь. Это значит, что фраза "хочу остаться на ночь у парня" прозвучала бы как-то не очень, а нагнетать обстановку и нарываться на ссоры мне не особенно хочется. Но... это же Рождество, черт возьми.       ‒ Твой папа вылез из-за стола еще пьянее, чем мой, ‒ губы Кая скользят по шее вниз до ключицы, оставляя на коже табун привычных мурашек. ‒ Думаю, в этот момент он уже десятый сон видит дома, ‒ его ладонь поднимается выше, многозначительно сжимая мою грудь через белье. ‒ Ммм... Уже полночь, мышка‒малышка. Где мой подарок?       Загадочно улыбаюсь, продолжая молчать до момента, пока Кай не разворачивает меня лицом к себе, вопросительно приподняв одну бровь. Он сейчас похож на пятилетнего мальчика, которому пообещали конфетку и все никак не хотят отдавать. Даже забыл, что секунду назад соблазнял меня, стоя посреди своей комнаты. Это так умиляет, что мне хочется поиздеваться над ним еще какое-то время, но, думаю, тогда меня просто пыткам подвергнут. При мысли об этом снова едва слышно хихикаю, дотянувшись до своей сумочки и вынимая оттуда небольшую коробочку в блестящей обертке.       ‒ Надеюсь оценишь, учитывая, сколько книг мне пришлось перерыть, ‒ улыбаюсь, наблюдая за тем, как парень, сев на кровать, разворачивает упаковку, и сажусь рядом с ним.       ‒ Ого, мне уже интересно, ‒ ухмыляется тот, открывая коробочку и вынимая оттуда кожаный браслет в стиле тех, что он так любит носить.       ‒ Он с волшебной начинкой, ‒ хитро подмигиваю.       ‒ В смысле? ‒ Кай удивленно округляет глаза, нацепив браслет на правую руку и судя по всему, только теперь Ощутив, что с ним не так. ‒ О... Ого!       Смеюсь, откинувшись спиной на поверхность кровати. Мне ли не знать, что каждый раз поднимает ему настроение.       ‒ Магии в нем должно хватить на пару месяцев или вроде того. Если, конечно, не использовать ее круглосуточно. По крайней мере, так мне сказали.       ‒ Кто сказал? ‒ боже, ради такой вот счастливой улыбки все таки стоило вытерпеть негатив этого идиотского вечера.       ‒ Лорел Патриция Спенсер, моя пра‒пра‒пра... а хрен ее знает. В гримуаре нашла.       ‒ Круто, ‒ нависнув надо мной, парень вжимает меня в поверхность кровати, игриво касаясь моих губ своими. ‒ Спасибо.       ‒ Ага, ‒ довольно улыбаюсь, хитро сощурившись. ‒ Теперь твоя очередь, Паркер. Где мой подарок?       ‒ Нууу, ‒ он с театральной задумчивостью возводит взгляд к потолку, но заметив, как я уже собираюсь было обидеться, приглушенно смеется. ‒ Сядь и закрой глаза, мышка.       ‒ Зачем? ‒ с подозрением интересуюсь я, но все же делаю, что он просит, слыша, как парень копошится где-то поблизости. ‒ Ты там что, раздеваешься?       ‒ Пока нет, но вообще этой ночью планирую, ‒ парирует Кай, продолжая шуршать. ‒ Блять, где она? Ааа, вот. Нашел.       Чувствую, как кровать рядом со мной опять прогибается, а Кай зарывается пальцами в моих волосах, недовольно ворча себе что-то под нос.       ‒ Ну, наконец-то! ‒ восклицает он, спустя пару секунд, будто бы прошла уже целая вечность. ‒ Все, готово.       Открыв глаза, опускаю взгляд на серебристый кулончик в форме маленькой мышки с изумрудными глазками, покачивающийся у меня на груди. Мышка‒малышка. Черт. На губах неконтролируемо возникает улыбка и, повернувшись к Паркеру, крепко обнимаю его, уткнувшись носом в плечо и вдыхая такие привычные мне нотки мужского парфюма.       ‒ С Рождеством, Хейли, ‒ шепчет Кай в мои волосы и я чувствую, как он улыбается, прижимая меня к себе все плотнее.       ‒ С Рождеством.