Сердцебиение

      Весь следующий день я почти не выходила из своей комнаты, избегая всех тех, кто присутствовал в доме. Лежа в кровати, смотрела в потолок или бесцельно ковыряла пальцем обои, чувствуя себя при этом совершенно пустой. Наверное, я бы уже закатила истерику, высказав папе все то, что я о нем думаю, но камнем преткновения была Даниэлла, которой мне совсем не хотелось сообщать подобные вещи, да еще в такой день. Как я должна в годовщину маминой смерти сообщить своей младшей сестре, что виной всему наш любимый Отец, который не нашел лучшего способа вернуть своих дочек домой. И, как бы жутко то не звучало, вовсе не ради того, чтобы мы вновь были вместе, а потому, что так лучше для ковена. Страшно, мерзко и больно. Настолько, что дышать тяжело.       Еще совсем недавно я думала, что все жуткие, иррациональные вещи пришли в мою жизнь с Малакаем, но правда в том, что они давно были в ней. Жили рядом, под одной крышей, улыбались и готовили обалденные блинчики на завтрак по выходным. В моей голове же не единожды рождался вагон подозрений, но, как тот упрямый осел, я отрицала истину всеми возможными способами. Почему? Да потому, что в такое не просто поверить. Принять факт того, что 9‒го мая прошлого года я лишилась не только матери, но и отца ‒ по крайней мере, морально. И это не бред, не игра нездоровой фантазии, а самая настоящая правда.       Я бы, наверное, напилась сейчас в стелище, лишь бы только на время забыться, но мое новое "интересное положение", видимо, лишало возможности сделать и это. Кстати, о факте своей внезапной беременности я пока почти и не думала, поскольку голова была забита совершенно другими вещами. Казалось, что стоит подумать о чем‒то еще и мой мозг просто лопнет.       Спуститься в гостиную к ужину все же пришлось, хотя есть мне хотелось не больше, чем кого-либо видеть. Вся эта семейная обстановочка и разговоры о маме казались чертовски неправильными и лицемерными, как в какой-то черной комедии с идиотским сюжетом. Потому минут за пятнадцать такого застолья я почти не проронила ни слова, безо всякого аппетита глядя в тарелку с печеной картошкой, салатом и куриными крылышками в соусе по семейным рецептам. Все это по-прежнему оставалось нетронутым, а я, подперев подбородок рукой и почти не Слушая разговоров папы и Даны, пребывала в каком-то оцепенении. Внешне я казалась совершенно спокойной, но внутри меня нервы будто бы натянулись в тугую струну, готовые в любой момент лопнуть. Все эти звуки ‒ клацанье столовых приборов, голоса собеседников, шум ветра за окном и ход стрелок часов над камином ‒ сливались в моей голове воедино, подобно ровному белому шуму. Меня не покидало странное чувство, что сейчас я должна быть совершенно не здесь. Что я здесь делаю?..       ‒ Хейли, ‒ слышится голос отца и я, неохотно вынырнув из глубин подсознания, вопросительно смотрю на него. ‒ Милая, съешь хоть что-нибудь. Ты сегодня и так очень бледная. Плохо спала?       Протяжно вздыхаю, силясь не рассмеяться. Как это, мать вашу, заботливо и по‒родительски с его стороны. Наверное, слегка странным покажется то, что я, сама не будучи эталоном невинности и влюбленная в парня, с пугающим безразличием относящегося к человеческим жизням, могу осуждать отца за то, что он сделал, но для меня это совершенно другое. Я чувствовала себя разбитой и преданной, на себе испытав жуткую непреложную истину. Самую сильную боль нам способны причинить только самые близкие люди. Стоит лишь осознать этот факт, как внутри что‒то неизбежно меняется. У Кая были многие годы на то, чтобы это принять, пусть и не совсем в том же смысле, а вот у меня такой роскоши не было. Моя семья, пусть и не полная, всегда казалась мне вполне адекватной. Сейчас я была в этом уже не уверена.       ‒ Главное, чтобы тебе спалось хорошо, ‒ задумчиво бормочу я после затянувшейся паузы, на что мужчина приподнимает брови в небольшом замешательстве.       ‒ Не понял.       ‒ И вряд ли поймешь. Ладно, ‒ чуть улыбнувшись, поднимаюсь со стула. ‒ Хватит с меня. Сами тут потом приберетесь.       Признаться, сейчас я была готова на общество только одного человека. Кай так и не удосужился мне позвонить,хотя в течении вечера я отправила ему несколько сообщений на пейджер. Либо он был слишком занят, либо не в настроении, что в последнее время случается часто. В такие моменты я обычно пытаюсь не лезть, но сейчас у меня было какое‒то дурное предчувствие ‒ снова, а мы, ведьмы, в такую хрень верим. К тому же, мне было просто необходимо поделиться с кем-нибудь всем этим дерьмом. Иначе я просто свихнусь и пущусь во все тяжкие.       ‒ Хейли, что с тобой происходит? Ты весь день себя странно ведешь, ‒ папа разводит руками, когда я вылезаю из-за стола, на что Дана тихо хихикает, привлекая тем самым наше внимание.       ‒ Я знаю, что с ней происходит, ‒ сестра продолжает посмеиваться, набивая рот печеной картошкой. ‒ Я нашла кое-что интересное в мусорке.       Брови мужчины в полнейшем непонимании ползут еще выше, а я, прекрасно догадываясь, к чему Она клонит, начинаю закипать еще больше.       ‒ Что ты вообще забыла в моей ванной комнате?       ‒ Ну... В моей душ сломался, ‒ Дана пожимает плечами. ‒ А я думала, что ты только мне еще не рассказала.       ‒ Давай мы сейчас не будем это обсуждать, хорошо? ‒ выразительно смотрю на сестру, чувствуя, что она уже готова сдать меня с потрохами, а в данный момент головной боли мне и так предостаточно.       ‒ Девочки, о чем вы вообще? ‒ усмехается папа, переводя взгляд карих глаз с одной на другую.       ‒ О том, что я буду тетей, ‒ Даниэлла расплывается в широкой улыбке, отчего часть картошки из ее набитого рта падает обратно в тарелку.       ‒ Что?! ‒ мужчина снова переводит ошарашенный взгляд на меня. ‒ Это шутка такая?       ‒ Нет, это правда, ‒ устало вздыхаю после непродолжительной паузы. ‒ Спасибо. Большое. Сестренка, ‒ не без тени сарказма выделяю я каждое слово. ‒ Судя по всему, ты не в курсе, что разбалтывать без спросу чужие личные тайны слегка неприлично.       В гостиной наступает полнейшая тишина, во время которой Дана, залившись краской, как помидор, утыкается взглядом в тарелку, а папа, напряженно сжав челюсти, высматривает что-то в своем бокале с вином. В другой ситуации я бы, наверное, волновалась о том, какой будет реакция, но сейчас мне было абсолютно плевать. Потому, пользуясь этим затишьем, направляюсь в прихожую, чувствуя, что мне срочно нужно отсюда уйти. Ирония в том, что если бы я действительно сделала это, все могло закончиться совершенно иначе, но я не ушла.       ‒ Хейли, на пару слов, ‒ сообщил папа мне в спину, поднявшись из-за стола и направившись к лестнице.       Еще какое-то время неуверенно помявшись на месте и мысленно проклиная болтливость своей младшей сестренки, я все же направилась вслед за родителем, решив, наконец, расставить все точки над i. Во мне было столько обиды, злости, негодования, что какое бы дерьмо он мне сейчас не сказал ‒ я скажу ему больше.       ‒ Ты что-то хотел? ‒ с невинным видом интересуюсь я, когда дверь кабинета закрывается у меня за спиной и мы остаемся одни.       ‒ Да, Хейли, хотел, ‒ с нотками раздражения в голосе замечает мужчина. ‒ Придушить кое-кого, например. Как это вышло?       ‒ Эмм... Мне даже как-то неловко делиться такими подробностями, ‒ с театральной растерянностью смотрю на него. ‒ Ты же, вроде как, дважды отец. Думала, что ты в курсе, как получаются дети. Ну, знаешь, типа, ‒ начинаю показывать ему все это дело на пальцах. ‒ Или вы нас с Даной в капусте нашли? Если что, в прокате есть пара видюшек в особом разделе, могу при... ‒ папа так внезапно ударяет по столу кулаком, что я даже вздрагиваю. ‒ Ну, нет так нет.       ‒ Не смей так со мной разговаривать! Мое терпение, знаешь ли, не безгранично.       ‒ Да, уже в курсе, ‒ бормочу я, сложив руки на груди и прислонившись к стене. ‒ Тогда о чем пойдет разговор? Имя давать еще рано, к тому же, может он вообще не один, учитывая... Ладно‒ладно, молчу.       Под этим его испепеляющим взглядом мне начинает казаться, что я и правда немного перегибаю с сарказмом, но остановить себя весьма сложно. Тем не менее, я все же делаю это, молча наблюдая за папой, который пару секунд сосредоточенно что-то обдумывает, после чего достает какую-то увесистую книженцию из стеллажа. Открыв ее примерно на середине, он пробегается взглядом по строчкам, а потом, опустившись на корточки, выдвигает ящик с разнообразными травами.       ‒ Стесняюсь спросить... Что ты там ищешь?       Нет, я, если честно, уже начинаю догадываться, куда ветер дует, но часть меня, как бы глупо то не звучало, все еще хочет верить, что я ошибаюсь. При всем том, что я теперь знаю, как наивная дура, продолжаю надеяться, что он не заставит меня разочароваться в своем отце окончательно.       ‒ Быстрый способ решить нашу проблему.       ‒ Проблему? ‒ вскидываю брови. ‒ Прости, но...       ‒ Да, Хейли, проблему, ‒ перебивает мужчина, доставая из полки пару пакетиков. ‒ Тебе всего 18.       ‒ А маме, помнится, было 17, когда она меня уже родила, ‒ скептически фыркаю я, усмехнувшись. ‒ Не думаю, что ты был особенно против. К тому же я, вроде как, уже могу решать за себя. Тебе так не кажется? Я хочу...       ‒ Нет, Хейли, не кажется! ‒ отшвырнув пакетики с неизвестным содержимым на стол, раздраженно прорычал он, посмотрев на меня. ‒ Мне плевать, что ты хочешь. Будь отцом кто-то другой, я был бы не против. Скорее всего, даже за. Но мне не сдалось такое наследие, ясно? Не хватало еще, чтобы мои внуки, что Вполне вероятно, родились такими же... бесполезными выродками, ‒ почти выплюнул он, после чего, цокнув языком, усмехнулся. ‒ К тому же ты, дочь моя, наивная дура, если думаешь, что он к тебе хоть что-то испытывает. Ты просто полезное приобретение со всеми удобствами. Магия, секс... что там еще? Ах, да... Еще ты ‒ будущая глава клана Полуночи. Не там, так, блин, здесь ухватить, ‒ он хохотнул. ‒ Странно, что тебе еще предложения руки и сердца не сделали. Хотя, если ты не закончишь тупить, я, скорее, подожду взросления Даны и...       ‒ Да пошел ты знаешь куда, папочка?! ‒ шиплю я сквозь зубы, больше не в силах выносить всей этой мерзости в каждой его долбаной фразе, что ни на какие уши уже не натянешь.       ‒ Прости, что?! ‒ сжав зубы и сощурив глаза, мужчина не сводит с меня полного ярости, но, в тоже время, и удивления взгляда.       ‒ Что слышал. Пошел ты.       Неконтролируемо вздрагиваю, когда мне в ответ наотмашь прилетает пощечина, от которой я бы, наверное, отлетела к стене, если бы и так возле нее не стояла. Инстинктивно коснувшись пальцами саднящей губы, пару секунд молча смотрю на капельки крови, после чего натянуто усмехаюсь.       ‒ А я‒то думала, что дальше катиться тебе уже некуда...       ‒ Извини, ‒ спустя недолгую паузу вздыхает мужчина, вновь вернувшись к столу. ‒ Просто следи за своим языком.       ‒ Ей ты сказал то же самое?       ‒ Кому? ‒ он приподнимает в удивлении брови.       ‒ Маме, ‒ чуть улыбаюсь уголком губ. ‒ Когда после похорон сидел у ее могилы еще минут 10, пока мы ждали тебя возле машины? Ты ей так же сказал? Извини? Или даже этого не удосужился?.       Помолчав пару мгновений, папа набирает полную грудь воздуха, шумно выпуская его через нос.       ‒ Ты хоть иногда думаешь, что ты несешь? ‒ он переводит раздраженный взгляд на меня. ‒ Я любил твою мать!       ‒ Но это не помешало тебе подсыпать ту травку ей в чай, ‒ пожимаю плечами, слово в слово повторяя ему вчерашний ответ Джошуа и наблюдая за тем, как мужчина бледнеет. ‒ Можешь больше не притворяться вдовцом, полным печали и скорби. Я вчера была здесь, когда вы пришли, так что услышала предостаточно.       ‒ Хейли...       ‒ Я заподозрила что-то такое еще в ноябре, в доме Паркеров, когда случайно услышала кусок разговора, ‒ продолжаю, слизнув капельку крови с припухшей губы. ‒ Я винила себя в том, что полезла искать ответы в твоем дневнике, и, ничего не найдя, стала винить еще больше. Потому, что мой отец просто не мог сделать что-то подобное. Я доверяла тебе. Настолько, что не замечала очевидных вещей.       ‒ Я просто хотел, чтобы вы с Даной вернулись, пойми, ‒ мужчина протяжно вздыхает, на секунду прикрыв глаза в попытке сдержать бурю эмоций и нервно проведя пальцами по волосам.       ‒ Да мы и так бы вернулись! ‒ восклицаю я, вскинув брови. ‒ Я собиралась приехать сразу после окончания школы, то есть в этом году. Мне уже 18, мама ничего бы не смогла с этим сделать. Нужно было просто еще чуть‒чуть подождать! ‒ чувствуя, как голос срывается, нервно сглатываю подступивший к горлу комок. ‒ Все эти годы я только и думала о том, чтобы вернуться к тебе, в этот дом, но в страшном сне представить себе не могла, что это будет именно так. Мне казалось, что я знаю тебя, а в итоге... Сначала ты забираешь у меня одного дорогого человека, потом пытаешься подкупить второго бросить меня, а теперь, узнав о ребенке, хочешь отравить и его. Да что ты за отец‒то такой? Тебя, кроме твоего чертова ковена, хоть что-то волнует? Или ты от своего друга‒соседа этого дерьма понабрался?       ‒ Ладно... Хорошо, ‒ вздыхает мужчина, бросив траву обратно в ящик и захлопнув тот движением пальцев. ‒ Я немного погорячился. Можем все обсудить, если хочешь.       ‒ Да. Наверное, я бы хотела, ‒ скептически хмыкаю я, усмехнувшись. ‒ Вот только я тебе больше не верю. Потом содержимое этих пакетиков странным образом окажется в моём ужине или я совершенно случайно и наверняка очень "удачно" свалюсь с лестницы, как вариант. Я угадала?       ‒ Хейли...       ‒ К тому же, если ты думаешь, что я просто забуду обо всем, что случилось, то поверь мне ‒ это не так, ‒ продолжаю я, чувствуя, как предательски щиплет глаза. ‒ Ты ломаешь все, к чему прикасаешься. Надеюсь, хотя бы с Даной так не поступишь. Потому, что, может ты мой отец, но твоей дочерью я больше не буду.       ‒ Хейли! ‒ в Голосе мужчины снова слышится заметное раздражение, когда я, открыв дверь, собираюсь выйти наружу. ‒ Не смей уходить, мы вообще-то ещё не закончили! ‒ он хватает меня за предплечье, развернув лицом в свою сторону. ‒ Ты слышишь?!       ‒ Оставь. Меня. В покое, ‒ шиплю я сквозь зубы, после чего, вырвав руку из его пальцев, спешно направляюсь вдоль коридора.       К счастью, папа больше не стал меня останавливать, а мне хотелось поскорее покинуть этот дом к чертовой матери. Казалось, что если пробуду здесь еще хотя бы минуту, все станет даже хуже, чем уже есть. Впрочем, лично я не уверена, что вообще может быть хуже. Я больше не знала, чего ждать от этого человека, которого в данный момент назвать отцом язык даже не поворачивался. Мне было больно, страшно и одиноко. В данный момент, к сожалению, исправить я могла только последнее.       Извилистая тропинка, ведущая через лес, разделяющий нас и соседей, стала невероятно привычной, даже родной всего за несколько месяцев. Джеки, увязавшийся за мной от самого дома, время от времени исчезал между деревьями в поисках белок или других мелких представителей фауны, а я, шурша кедами по траве и шмыгая носом, как сопливая слабая дурочка, то и дело вытирала рукавом джинсовой куртки катившиеся по щекам слёзы, которые больше была не в силах сдержать. Сейчас я даже не особо задумывалась, что моя немаловажная новость, поселившаяся маленькой новой жизнью под сердцем, вполне может прийтись не по душе еще одному человеку. Что я тогда буду делать? Вообще без понятия, но накручивать себя попусту все равно не было смысла. Как там говорил Кай? Давай решать проблемы по мере их поступления. Вот я и решаю, только чувство такое, что они никогда не закончатся. Чем дальше ‒ тем веселее, пока вся привычная жизнь не превратится в руины и пепелище. Не знаю, что будет дальше, но что-то подсказывает, что легче точно не будет.       Выйдя из леса, направляюсь в сторону дома, мельком заметив Джозетт, копошащуюся возле старого, трухлявого пня. Честно говоря, у меня сейчас нет никакого желания выяснять, что именно девушка делает, да еще с таким сосредоточенным видом. Возможно, будь наше общение таким же, как раньше, она стала бы той, кому бы я проревелась в жилетку, но, к сожалению, это давным‒давно было не так. Потому, уловив на себе ее какой-то испуганный взгляд, приветственно машу ей рукой, продолжив свой путь в сторону дома. В голову приходит внезапная мысль, что стоило бы уточнить для начала, здесь ли, собственно, Кай, а потом уже куда-то идти, так что я даже собираюсь было прояснить сей момент, но...       ‒ Хейли, не ходи туда! ‒ испуганно вопит Джо мне в спину, отчего я неконтролируемо вздрагиваю и оборачиваюсь.       ‒ А? Это еще поч...       Затыкаюсь на полуслове, заметив расплывчатое бордовое пятно на футболке Джозет. На секунду мне показалось, что время остановилось, а внутри меня словно все замерло в оцепенении. Нет‒нет‒нет. Пожалуйста. Нет.        Наверное, стоило кинуться к, по всей видимости, раненой девушке, но она была в сознании и на ногах, а потому я стремглав понеслась в в сторону дома. Зачем? Без понятия. В этот момент я думала только о том, как хочу ошибиться. Даже не знаю, в чем именно.       Едва миновав пустую прихожую, я ощутила, что падаю, поскользнувшись на луже вязкой, бордовой жидкости и растянувшись на полу, как звезда. Уловив приторно‒металлический запах крови, витающий в воздухе, я уставилась на свои перепачканные ею же руки, почувствовав уже привычный моему горлу за последнее время ком тошноты. Краем глаза заметив сбоку движение и нервно сглотнув, я подняла ошарашенный и какой-то слегка заторможенный взгляд, встретившись им с холодными серо‒голубыми глазами.       ‒ Ну и что ты здесь делаешь, Хейли?