Сердцебиение

      Молчу и продолжаю лежать на полу, опираясь на локти. Кай говорит что-то еще, но я не слышу ни слова, бегая взглядом по его перепачканной кровью одежде и заляпанной ею же бите в правой руке. Вижу разводы того же цвета на светлых обоях за ним и в голову лезут совершенно неуместные, даже дебильные мысли о том, что Паркерам теперь, скорее всего, придется делать ремонт. Кажется, я нахожусь в таком шоке и замешательстве, что просто не могу здраво мыслить. Наверное, я должна бы уже проще относиться к чему-то подобному. После того, как обнаружила окровавленное тело Дилана Дэвиса, после того, как свернула шею Розалин Стэнтон собственной магией, после... всего, но сейчас это было как-то совершенно иначе.        Приторно‒металлический запах проникает в легкие с каждым прерывистым вдохом, застревая где‒то внутри удушливым комом. Нервно сглатываю, чувствуя, как по спине скользит холодок, а горло сжимают невидимые щупальца страха. Перевожу отупевший взгляд чуть левее, наткнувшись им на розовый сандалий с дурацким бантом. Раньше тяга Сары к одежде в стиле принцесс из каких-нибудь сказок казалась мне слегка не по возрасту для 12 лет, теперь же этот чертов сандалий и вовсе вселял в меня странное чувство своей неуместности на этом полу. Может быть потому, что валялся здесь совершенно один, а розовый бант приобрел зловещий бурый оттенок от растекшейся по полу лужи, на которой я поскользнулась. Почему-то заглядывать за угол, закрывающий мне обзор на гостиную в целом, и осматривать ее в поисках пары совсем не хотелось. Что-то подсказывало, что эта находка мне не особо понравится.       ‒ Хейли!       Вздрагиваю, услышав раздраженный крик парня, которого мое молчание, кажется, выводило из себя еще больше. Проследив за тем, куда я смотрю, Кай пинает ногой злополучный сандалий, который исчезает где-то в гостиной. На сотую долю процента мне даже становится легче.       ‒ Ты разве не должна сейчас быть на семейном застолье?       Ожидая ответа, Паркер заметно дрожит то ли от холода, то ли от нервов, то ли от ярости и напряжения. Губы сжаты в тонкую линию, взгляд холодный и жесткий, безжалостный, даже безжизненный. О чем он только что спросил? О застолье?       ‒ Оно... не сложилось, ‒ неуверенно бормочу я, ловя настороженным взглядом каждое движение парня и не зная, чего сейчас от него ожидать.       ‒ Дааа, у меня тоже, ‒ ведьмак переводит взгляд в сторону распахнутой настежь двери, ведущей на улицу. ‒ Черт, где же они...       Пройдя мимо меня какой-то неправильно‒ленивой походкой, Кай вскоре исчезает из виду, а я еще пару секунд смотрю в одну точку, пытаясь понять, что делать дальше. Кто такие "они"? Только сейчас до меня доходит тот факт, что мои джинсы и руки измазаны неизвестно в чьей крови, и, брезгливо поморщившись, отползаю чуть в сторону, будто бы мне это чем-то поможет. Я должна была сегодня быть здесь, должна была сегодня быть с ним, должна была послушать свою интуицию, должна была...       ‒ Кай, стой! ‒ доносится до меня напуганный голос Джо откуда-то с улицы. ‒ Я согласна! Мы объединимся! Никого больше не трогай!..       ‒ Вот так бы сразу, сестренка, ‒ отзывается парень. ‒ Жаль правда, что для включения твоего здравомыслия Хенрику, Джоуи, Саре и Кевину пришлось умереть, но ничего. Здесь все равно было как-то слишком много народу.       Боже мой... Нервно подрагиваю каждой клеточкой, прикрыв рот ладонью и не в силах поверить в то, что я только что слышала. То есть, поверить‒то я, наверное, как раз и могла, а переварить такое было гораздо сложнее. Мне было жутко. Я никогда еще не видела Кая таким, не в силах даже представить, что же тут произошло накануне, став катализатором того, что случилось.       ‒ Кстати, Джозетт, тебе бы обратиться в больничку. Ну, или сама как-нибудь, ты же почти врач, а то затМение, к сожалению, будет лишь завтра. Не хватало еще, чтобы ты кровью тут истекла.       Рядом со мной раздражающе скрипит дверь какой‒то подсобки и я оборачиваюсь, уставившись на две пары испуганных глаз мини‒близняшек. Приложив палец к губам, дотягиваюсь рукой до двери, дабы снова захлопнуть ее, и на всякий случай на пару сантиметров придвигаю к ней тумбочку, чтобы оттуда больше никто не высовывался. Стоило сразу догадаться, кого искал Кай, и ведь нашел бы, ощутив магию Люка и Ливи, не будь здесь так кстати еще и моей. Оказывается, растянуться в луже крови тоже можно довольно удачно.       ‒ Хейли, идем.       Вздрагиваю от неожиданности, испуганно глядя на парня, который вновь появился в прихожей. Идем? Куда? Зачем? С каждым его новым шагом инстинктивно отползаю назад, пока спина не встречается с прохладной стеной, отрезающей мне дальнейшие пути к отступлению. В глубине души знаю или, по крайней мере, хочу верить в то, что он не причинит мне вреда, но сейчас, именно в этот момент, я уже ни в чем не уверена. Наверное, я боюсь не столько его самого, сколько себя, ведь совершенно не понимаю, как могу оставаться рядом с таким человеком.       ‒ Идем, ‒ повторяет Кай, предлагая мне руку, но я только трясу головой, на что тот раздраженно вздыхает, довольно грубо схватив меня за предплечья и рывком поднимая на ноги. ‒ Хейли, хватит тупить, умоляю!       У меня нет ни моральных, ни физических сил на то, чтобы продолжать противоречить ему, а потому я только киваю и иду вместе с парнем в сторону двери, чувствуя на своей ладони тепло его пальцев. Сказать по правде, мне чертовски хочется уйти из этого дома, пропахшего кровью настолько, что она, кажется, въелась мне прямо под кожу, в нервы и вены. Уже почти и не помню, для чего пришла изначально, но точно знаю лишь то, что возвращаться сюда мне больше не хочется. Внутри меня все будто натянуто в тугую струну, готовую в любой момент лопнуть, сменив странное оцепенение не слабым таким нервным срывом в следствии всех событий этого ипаного вечера. Потому, как только мы отходим от дома и углубляемся в лес по привычной тропинке, мое терпение понемногу начинает сдавать, пробивая тело жалким ознобом.       ‒ Куда мы идем? ‒ тихо спрашиваю, удивляясь тому, насколько хриплым сейчас кажется собственный голос.       Кай продолжает напряженно молчать, а его лицо не отражает ни единой эмоции, кроме задумчивой сосредоточенности. Так бывает, когда он либо не слышит, либо не слушает, отгородившись от лишних шумов ворохом собственных мыслей, что сейчас мне совсем не подходит.       ‒ Кай! ‒ выдергиваю свою руку из пальцев парня и останавливаюсь. ‒ Куда. Мы. Идем?! Если решил подыскать удобное место, где можно меня закопать, так и скажи.       ‒ Хейли, ‒ Кай набирает полную грудь воздуха, шумно выпуская его через нос. ‒ У тебя что, вообще крыша поехала?       ‒ У меня? ‒ испускаю нервный смешок и обнимаю себя руками, будто бы мне это чем-то поможет. ‒ Интересный вопрос от того, кто только что прикончил половину семейства.       ‒ Боооже, вот только не начинай, ‒ Паркер картинно закатывает глаза, цокнув языком. ‒ Какая большая потеря.       ‒ Действительно, ‒ хмыкаю я, чувствуя, как дрожу каждой клеточкой. ‒ Подумаешь, убил кучку детей. С кем не бывает? Совершенно обычная ситуация. И... Боже мой, ‒ округляю глаза, чувствуя себя совершенно растерянно. ‒ Кевин... Что я Дане скажу? Он же был ее парнем...       ‒ Ну... Видимо, ей придется искать нового, ‒ ведьмак безразлично пожимает плечами. ‒ Как однажды сказал твой папаша ‒ позлится, поплачет в подушку и будет жить дальше.       ‒ Ты вот это сейчас серьезно вообще?! ‒ восклицаю я, поражаясь тому, как он может вести себя так, словно мы тут говорим о погоде. ‒ Тебе что ли правда совершенно плевать? Что ты... Я думала, ты просто пошутил в своем стиле, когда сказал, что от соперников можно избавиться. Я...       ‒ Конкретно в тот момент я и шутил, точнее... предполагал, ‒ задумчиво добавляет он, сощурив глаза. ‒ Но в целом ‒ да, мне плевать. Возможно, для тебя это будет сюрпризом, но в нашей идиотской семейке, в отличии от твоей, идеальной, эта фишка взаимна. И кстати, если тебе интересно, ‒ парень цокает языком, подойдя вплотную ко мне, а я едва сдерживаю себя от того, чтобы не отступить, каждой клеточкой чувствуя его раздражение. ‒ Джо догадалась про Рози. Хотя, конечно, она решила, что ее убил я, но не суть. Наша великая моралистка рассказала миссис Стэнтон и про нее, и про Дилана, так что клан в курсе. За исключением, разве что, папочки, ‒ Кай бросает взгляд на часы, пока я, кажется, даже как дышать забываю от очередной новости этого вечера, плавно перешедшего в ночь. ‒ Он часа три назад вылетел в Лондон по срочным делам, так что еще в самолете. Пока долетит, пока сестренка ему дозвонится, обратный рейс, проблемы с погодой... Короче, раньше утра‒полудня можно не ждать. Ты, вроде, хотела перестать думать об этом? Ну, вот. Завтра после ритуала можешь больше не париться, Хейли. Но, ‒ он склоняется ближе, снизив голос до шепота. ‒ Если тебе жалко кого-то или что-то вдруг не устраивает ‒ я тебя не держу. Можешь идти, куда хочешь.       Несколько секунд просто молчу, глядя в серо‒голубые глаза и пытаясь найти в себе силы не разреветься, расклеившись окончательно. Еще час назад, после разговора с отцом, мне казалось, что хуже уже просто некуда, но мир продолжал рушиться снова и снова. Ирония в том, что даже при желании куда-то уйти, идти мне было попросту некуда. Мой отец ‒ конкретный мудак, мой парень ‒ серийный убийца, а еще... Не знаю даже, стоит ли теперь говорить об этом "еще".       ‒ Ты так и не ответил, ‒ нервно облизываю пересохшие губы. ‒ Куда мы идем?       ‒ Мне нужно на ближайшее время отсюда свалить. Думаю, можно...       ‒ Я беременна, ‒ выпаливаю на одном дыхании, понимая, что больше не могу держать это в себе. Если уж пошлет меня к черту, то пусть лучше здесь и сейчас.       Брови Кая ползут вверх, встретившись на переносице, после чего, напряженно сглотнув и цокнув языком, он продолжает:       ‒ Поймаем попутку, снимем номер в отеле... Мне нужен душ, ‒ заключает он, вновь направляясь вперед. ‒ Идем, чего встала?       ‒ Ты вообще слышал, что я только что...       ‒ Слышал. Потом разберемся.       ‒ Главное, чтоб не как мой папаша, ‒ бормочу я себе под нос, устало вздохнув и направившись следом. ***       Сидя на краю застеленной бежевым покрывалом кровати, задумчиво смотрю перед собой, теребя пальцами серебристый кулончик в форме мышонка на шее и слушая доносящийся из душевой шум воды. До отеля мы добрались достаточно быстро, за то время едва перекинувшись парой коротеньких фраз. Кай наплел таксисту и мужику на ресепшене целую историю о том, как мы попали в аварию, так что вопросы по нашему внешнему виду довольно быстро отпали, но заглянуть в местный магазинчик одежды все же пришлось.       Смыв с себя бордовые пятна и переодевшись в чистые вещи ‒ джинсовые шорты и черную футболку с каким‒то принтом, физически мне стало получше, а вот морально я чувствовала себя какой‒то поломанной. Впервые в жизни я понятия не имела, что будет уже минут через пять, через час, неделю или пол года, удивляясь тому, что еще совершенно недавно меня волновали такие вещи, как предстоящие экзамены в школе, выпускной бал или поступление в колледж. Все вокруг меня рушилось и разбивалось, а неизменными, несмотря ни на что, оставались только чувства к одному человеку, которому, возможно, все это даже не нужно. Теперь я уже ни в чем не уверена и больше не знаю, чего от него ожидать. Один близкий мне человек уже позволил обмануться в слепом, наивном доверии, от второго я этого просто не вынесу.       Пропадая в собственных мыслях, даже не замечаю, в какой момент Паркер успел выйти из ванной, из номера, куда-то сходить и вернуться, а потому вздрагиваю от неожиданности, когда на тумбе передо мной появляется чашка горячего чая. Перевожу взгляд на парня, который, стоя напротив меня в одних джинсах, расплывается в широченной улыбке и, игриво подмигнув мне, делает глоток из бутылки с каким-то крепким напитком.       ‒ Еда будет позже, ‒ сообщает он, чуть поморщившись от жжения в горле. ‒ Хотя кухня тут, я бы сказал, так себе... Ты чего?       Взяв было чашку и уже собираясь сделать глоток, тут же ставлю ее обратно на тумбочку. Блять. У меня так точно скоро крыша поедет...       ‒ Что это такое? ‒ перевожу неуверенный взгляд то на чай, то на Паркера, брови которого ползут вверх в удивлении.       ‒ Чай. А что, нужно было водки налить? Ты же это... ну, типа... того.       ‒ Вот‒вот. Того. Просто он как-то подозрительно пахнет, ‒ заглядываю в чашку, присматриваясь. ‒ И там какие-то странные листья.       Нет, в этот момент просто нужно было видеть лицо Малакая. Таким растерянным и озадаченным я еще этого парня не видела.       ‒ Ну... Так он с мятой... Вроде как.       ‒ Похоже, мне пора переходить на обычную воду, ‒ бормочу я, покачав головой. Если это ‒ и правда обычная мята, представляю, как глупо я сейчас выгляжу.       ‒ Хм... Как хочешь, ‒ Кай безразлично пожимает плечами, сделав очередной глоток из бутылки. ‒ Расскажи лучше, кто тебе по лицу приложил, ммм?       Ох, а я уже и забыла о своей разбитой губе на фоне всего, что творилось потом.       ‒ Папочка, ‒ протяжно вздыхаю, чуть усмехнувшись. ‒ В моей, как ты выразился, идеальной семейке на самом деле нет ничего идеального. Я тут случайно подслушала разговор наших родителей и... Оказывается, папа действительно причастен к маминой смерти. Он подсыпал ей какую-то травку, а твой отец это знал... Даже советы давал, ‒ чувствую, как предательски щиплет глаза, а руки снова начинают дрожать. ‒ А вчера, когда папа узнал о ребенке, он... В нем было столько злости, ненависти... Он наговорил мне столько... всего, а потом хотел решить проблему какими-то травами и... Я ушла, ‒ шмыгаю носом, больше не в силах сдерживать слез. ‒ Я боюсь возвращаться домой... Ты был прав, когда говорил, что я совсем не знаю его. Я больше не знаю, на что он способен, не знаю, чего от него ожидать, и... Не знаю, чего ожидать от тебя, ‒ поднимаю взгляд на все еще стоящего передо мной Паркера и, чувствуя, как по щекам уже безостановочно катятся слезы, испускаю нервный смешок. ‒ А ты тут со своим мятным чаем.       ‒ Нууу... Предположим, он не мой, ‒ неопределенно хмыкает Кай, спустя несколько секунд тишины. ‒ Его принес какой‒то подросток в галстуке‒бабочке. Типа, горничный или как они там называются. К тому же, ‒ он цокает языком, недовольно скривившись. ‒ Подсыпать в напитки всякую хрень ‒ вообще не по мне. Это даже не интересно.       ‒ Скажи, как появятся идеи получше, ‒ улыбнувшись уголком губ, поднимаюсь на ноги.       ‒ Обязательно, мышка, ‒ направляюсь в сторону ванной, дабы умыться, да и вообще прореветься, как следует, но Кай перехватывает меня на середине пути, развернув за плечи к себе. ‒ Эээй, я люблю тебя, слышишь? ‒ он берет мое лицо в ладони, проведя подушечками пальцев по мокрым щекам. ‒ Ты ‒ единственный человек, кто значит для меня хоть что‒то в этой еб*ной жизни. Я никогда не причиню тебе вреда, поняла? Никогда, Хейли.       На пару секунд я даже забыла, как нужно дышать. Просто смотрела в такие теплые сейчас голубые глаза, не в силах пошевелиться, а уж тем более что-то сказать. Мне не хотелось думать о том, что каждый в этой гребаной жизни, кто говорил мне "люблю", рано или поздно, так или иначе, из нее исчезали ‒ физически или морально. Не хотелось думать, что однажды из моей жизни может исчезнуть и он, ведь больше у меня никого не осталось. Почти никого.       ‒ Я уж думала, ты никогда это не скажешь.       ‒ Что именно? ‒ Кай приподнял одну бровь.        Я чуть приподнялась на мысочка, коснувшись его губ в поцелуе, и улыбнулась.       ‒ Я тоже тебя люблю.