Нулевая гравитация

Примечание: Шестая часть цикла. Глубоких знаний по вселенной Стар Трека не требуется. Отрывки расположены не в хронологическом порядке. 1. Сынгиль не знал, как проходят собеседования в Звездном флоте, но был вполне уверен, что они должны длиться дольше минуты. Сынгиль готовился к собеседованию последние пять недель, не собираясь упускать возможность стать главной медицинского отделения Энтерпрайза. Он пялился в учебники, пока не начинали болеть глаза, закидывал преподавателей вопросами, пока не срывал голос, изучал корабельные журналы прошлых лет, пока мог что-то отыскать. Он уже почти десять лет готовился возглавить медицинское отделение; пить кофе вместо сна и учиться вместо гулянок — это ничто для решительного Сынгиля. Он пришел на собеседование, замазав косметикой все лицо, чтобы не было видно мешков под глазами и бледности щек. Королева Сондок плыла за ним, как взволнованная матушка-наседка. Сынгиль пытался оставить ее в квартире, но она отказывалась и жалобно скулила — точно так же она скулила, когда подсовывала ему еду или напрыгивала, заставляя лечь спать. Учитывая, что Королева Сондок была выше Сынгиля на метр и пугала охрану в Академии, она с легкостью победила и пошла вместе с ним на собеседование его мечты. Он просто молился Всевышнему, в которого не верил, чтобы Королева Сондок не слишком сильно напугала проводящих собеседование людей. Сынгиль тяжело вздохнул и приготовился к битве, мысленно зачитывая свой девиз, когда входил в дверь. «У меня престижный диплом. Я уже стажировался на звездолетах. Я лучший в группе, было бы глупо не…» — ТЫ НАНЯТ! «…нанять меня». Сынгиль моргнул. «А мне не нужно сначала хотя бы представиться?» — Что? Сынгиль постарался не хмуриться, услышав, как кто-то повторяет его слова. Это был человек слева от него, один из тех, кто должен был его собеседовать — мужчина с сияющими серебристыми волосами и словно занимающий сразу все помещение, хотя он просто сидел за обычным металлическим столом с кипой бумаг. «Ах, капитан Виктор Никифоров, — подумал Сынгиль, на мгновение потрясенный присутствием знаменитого капитана. — Я думал, его голова будет больше». — Мы его нанимаем. Сынгиль быстро перевел взгляд, хмурясь, и лишь затем осознал, что широкая улыбка и сверкающие карие глаза принадлежат парню с плакатов Звездного флота, офицеру по науке Юри Кацуки. Раньше, глядя на глянцевые плакаты с банальными лозунгами рядом с Кацуки, Сынгиль думал, что он будет обыкновенным и не выдающимся человеком, а теперь пытался сопоставить картинку с этим сияющим от восторга лицом — и заодно понять, что его приняли на работу без собеседования. Затем он осознал, что сияющее лицо нагибается через металлический стол слишком близко к нему, и мозг просто не мог этого принять… И тут офицер промчался мимо него, подскочил к Королеве Сондок. — Здравствуй, красавица, — проворковал Юри Кацуки, терпеливо протягивая ладонь к наморднику. Королева Сондок с любопытством ткнулась в его ладонь и потерлась, Кацуки радостно придвинулся, чтобы почесать и обнять спутницу Сынгиля. — Как дела, прекрасное создание? Виктор Никифоров врезался лбом в столешницу. — Юри-и-и, — проныл он в стопку резюме под ним. Юри Кацуки проигнорировал Никифорова, скорее всего просто не расслышав за кучей похвал, обращенных к Королеве Сондок — он очень быстро становился вторым любимейшим ее человеком во вселенной. Сынгиль почти что ревновал. Виктор Никифоров проигнорировал то, что его проигнорировал. — Мы не станем нанимать кого-то из-за собаки, — твердо сказал он бумагам. Королева Сондок не была собакой. Королева Сондок была почти трехметровым неуклюжим созданием неизвестного происхождения, с ядовитыми зубами длиной с ладонь Сынгиля и крепким, как сталь, темно-зеленым экзоскелетом. — Ну наконец хоть кто-то понимает, — пробормотал Сынгиль, пока его собачка лизала Кацуки Юри в щеку. — Юри-и-и, — снова заныл Виктор Никифоров. Королева Сондок раздраженно затрясла головой, когда Кацуки на секунду отстранился, чтобы улыбнуться своему капитану. (В его глазах пылало пламя, а зубы сверкали. Сынгиль был просто в ужасе.) — Витя, — произнес Кацуки Юри приторно сладко. — Мы наймем этого крайне квалифицированного и опытного человека вместе с его очаровательной собачкой, да. Это был не вопрос. Виктор Никифоров оторвался от бумаг и ласково поглядел на Кацуки. — Ты хотя бы читал его резюме? Юри Кацуки улыбнулся еще ярче. — Конечно, мы его наймем, Юри, — согласился Виктор Никифоров, но скорее озадаченно, чем раздраженно. Он перевел взгляд пронзительных голубых глаз с Юри Кацуки на Сынгиля и беспечно улыбнулся. — Добро пожаловать на Энтерпрайз. В итоге Сынгиль так и остался стоять между дверью и столом, медленно соображая, что вообще произошло за эти три минуты, пока Юри Кацуки полчаса наглаживал Королеву Сондок. «Что ж, — протянул он мысленно, когда Кацуки принялся нахваливать ужасные острые когти. — По крайней мере, теперь я уверен, что ее пустят на борт». ________________________________________ 2. Некоторые вещи постоянны во всей вселенной: споры о пицце с ананасами, 42 — ответ на вопрос, а любимого робота-пылесоса всегда повышают Юри проснулся, потому что в дверь комнаты долбили настолько сильно, что все тряслось. Учитывая, что несколько часов назад его настойчиво уложил Виктор (которому помог Сынгиль своим коронным взглядом «слушайся-блядь-своего-врача-а-то-я-возьму-скальпель») и твердо запретил выходить, пока не пройдет простуда, такое развитие событий весьма удивляло. — КАЦУДОН, — провыл Юра между ударами, — ВИКТОР ВСЕ ИСПОРТИЛ. «Оу, — зевнул Юри. — Это все объясняет». Стряхнув с себя сонливость, он только-только отыскал очки, как дверь распахнулась, и его ослепил свет коридора, откуда, как ураган, ворвался Юра. Юри сначала даже не заметил Убивашку, вкатившегося за ним, но маленький робот-пылесос так громко выражал свое недовольство, что по статусу вырос на метр. Юри быстро поджал ноги под себя, когда Убивашка принялся носиться недовольными кругами, сверкая прикрепленным к нему ножом. — Что… — зевнул Юри, — что происходит? Убивашка нерадостно запищал. Юри подумал, что он объясняет ситуацию, но и в обычное время не особо получалось разобрать, что тот говорит, а сейчас вообще только проснулся. Юри только повернулся к Юре за переводом, как в комнату вломился Виктор. — Юрио, хватит беспокоить моего Ю… АЙ! Убивашка отъехал от щиколотки Виктора и снова помчался на него. Тот подпрыгнул с громким «АХ» и втиснулся в дверной проем в позе морской звезды, изо всех сил напрягая руки и плечи в попытке удержаться и не упасть обратно к злобному пылесосу с ножом. Тот выразил свое неудовольствие громким гудением и принялся кружить под Виктором, как акула вокруг добычи. Виктор забил на него, сдул волосы с глаз и злобно нахмурился, глядя на Юру. — Хватит беспокоить моего Юри, ему нужно отдохнуть! Юра фыркнул и раздраженно скрестил руки на груди. — Ты проебал все расписание! — А вот и нет! Юра презрительно хмыкнул на недовольного Убивашку и повернулся к Юри. — Он забыл назначить Убивашке дежурства, — Юра шмыгнул носом с надменностью оскорбленного принца. — Обращается с ним, как с каким-то роботом-домохозяйкой. — Убивашка — пылесос… — Ох, — перебил Юри до того, как Виктор успел сказать маленькому роботу что-нибудь жестокое. Потерев глаза, он внимательно поглядел на него. — Виктор, как ты мог? Виктор недовольно заныл. Юри не обратил внимания на капитана, все еще цепляющегося за дверной проем, и на злобный вопящий пылесос, готовый мстить. Вместо этого он повернулся к Юре, который явно уже был готов зачесть старшему брату Положение о правах роботов, пункт 2193. — Принеси мне планшет, Юрио. Я все исправлю. — Меня не так зовут, — фыркнул Юра беззлобно, но все же вытащил из-под своей кофты планшет. Юри с целую секунду просто смотрел на него (как он мог этого не заметить, хрупкий Юра и палочку под одеждой не спрятал бы). Он даже не подумал забрать планшет, пока Юра не ткнул нетерпеливо ему в лицо, едва не сломав нос. Убивашка, заметив это, отъехал от Виктора и пошел ныть у ножек кровати Юри. Тот уже почти полностью проснулся и даже почти различал невероятно креативные оскорбления, которыми Убивашка поливал капитана. Виктор спрыгнул на пол, дуясь на Юри и растирая затекшие плечи. Юри — точнее, нет, сонный Юри, один из немногих Юри, способных флиртовать — решил, что ухмыльнуться и похлопать ресницами очаровательно дующемуся Виктору будет хорошей идеей. — И что бы ты без меня делал, Капитан? Не работаю всего день, а корабль разваливается. — Одна ошибка! Одна! Юра и Убивашка недовольно заворчали. Угрожающий «врууум» от Убивашки заставил Виктора опять вскарабкаться наверх. Юри попытался подавить улыбку, исправляя расписание. Скорее всего, нехорошо было так смеяться над капитаном, отчаянно пытающимся сбежать от возмущенного пылесоса, особенно учитывая, что Убивашка (пока) не был занесен в список экипажа официально, и такую ошибку мог допустить кто угодно. Но было что-то непонятно очаровательное в маленьком роботе, готовом убивать. Такой яростный малыш. — Все готово! — сказал Юри, в последний раз касаясь экрана. Хитро улыбнувшись Виктору, он прикусил губу, постаравшись не рассмеяться на обиженным выражением лица капитана. — А еще я добавил офицера Убивашку Плисецкого в список экипажа, так что больше о нем не забудут. Убивашка застыл, и комната погрузилась в тишину впервые с момента, как в дверь постучался Юра. А затем Убивашка радостно закружился, сверкая лезвием ножа. Юри едва смог разобрать его громкое «спасибо» между счастливым верещанием, как тот выскользнул из комнаты, распевая победный марш и полностью успокоенный благодаря повышению. — Погоди, так значит, если я буду ныть — тоже получу повышение? — поинтересовался Юра. Юри улыбнулся ему, спокойно и светло, как учил Челестино. — Только попробуй и месяц будешь мыть туалеты. Юра фыркнул и вышел, остановившись, чтобы отпихнуть с пути Виктора и бросить вялое «спасибо» через плечо. В комнате снова наступил покой, тишину нарушал только ноющий Виктор. Все еще готовый пофлиртовать, Юри поглядел на него и поманил к себе пальцем. — Кое-кто тут расстроился, что маленький пылесос пообещал съесть его волосы? Виктор распахнул глаза и схватился за голову, предательски вздрогнув под смех Юри. — Юри! Тот протянул руки, и Виктор кинулся в объятия, с негодованием вжимаясь в него. — Бросаешь меня в самую бездну… Юри снова рассмеялся, успокаивающе проходясь пальцами по прядям. — Не волнуйся, Виктор, я буду любить тебя даже без волос. Виктор жалобно заскулил. — Злой ты, Юри, ты должен меня поддерживать! — Я поддерживаю! — возразил Юри, а затем совершил ошибку: он поглядел вниз, и слова замерли на губах при виде Виктора, наполовину скрытого тенями. Желание флиртовать пропало от потяжелевшего взгляда Виктора, и Юри вновь вернулся к своей привычной неловкости, не в силах о чем-то думать из-за его улыбки. — Юри, — позвал Виктор низким голосом. Дыхание застыло в легких, когда Виктор склонился ближе, весь мир запылал в синем пламени под взглядом его прекрасных глаз. Большой палец Виктора скользнул по нижней губе, как обещание. — Поправляйся поскорее, Юри. Без тебя я совсем другой капитан. Юри забыл, как дышать. Напряжение сверкало между молнией, ощущения бурлили в груди так, что сердце готово было взорваться, и Юри будто колебался на краю чего-то великого… А потом чихнул Виктору в лицо. ________________________________________ 3. Почему-то Юри совершенно не понимал, что всем нужен. Это было очевидно для всех, но Юри приходилось бить кирпичом по голове, когда разговор заходил о его самооценке. И даже в таком случае он скорее вежливо вернет кирпич, чем осознает, что он предназначался ему. — Юри-и-и, — протянул Виктор, прижимаясь к его спине. — Будь моим вторым пилотом. Юри не остановился, и тогда Виктор позволил себе навалиться на него сильнее. Тот, доставая тетради из рюкзака, даже этого не заметил. Виктор восторженно потерся щекой о его щеку. (Его Юри такой сильный.) — Витя, — произнес Юри, листая конспект, — если ты испортишь мою лабораторную, я тебя отравлю. Такие разговоры, что удивительно, проходили в лаборатории электронной микроскопии по вечерам каждую среду. У Виктора был выходной, и он, будучи привязчивым (и безнадежно влюбленным) другом, обычно таскался с Юри по научному корпусу, пока тот делал какие-то задания. Виктор вспомнил, как часто Юри разрешал ему ходить с собой, несмотря на полную бесполезность в биологии, и радостно захихикал. Ему нравилось, когда Юри хотел проводить время вместе. — Ты не станешь меня травить, — сказал он уверенно и почти самодовольно. — Никто больше не сможет выполнять твои шаблоны полетов. Юри, не отвлекаясь от учебника, замычал. Виктор обнял его крепче. — Не станешь. — Твоя уверенность тебя и убьет. Я отварю цветок дакти в корпусе биологов и подмешаю в еду. Юри по-прежнему смотрел в учебник. Но он закусил нижнюю губу, и Виктор подумал, что это сожаление, пока Юри не начал бормотать что-то про перепутанные пункты заданий. «Этот мир жесток, прямо как мой Юри». Виктор надулся, но этого никто не заметил. — Ладно, тогда принеси на могилку синие розы и не забудь поплакать на похоронах, — сказал он капризно. Юри фыркнул. — Не драматизируй, у тебя просто неделю будет понос и покраснеют глаза. Виктор обиженно заскулил. — Это хуже! Юри со смешком закрыл учебник и повернулся в руках Виктора. Тот затаил дыхание, потому что теперь Юри стоял совсем близко, и его глаза сияли решительностью, а ладони мягко лежали на предплечьях Виктора. «Ох, — подумал он мечтательно, — начало фантазии номер пятьдесят восемь». А затем Юри усадил его на стул. — Ты, — сказал он и замолчал. Виктор моргнул, и Юри покачал головой и произнес: — Ты сиди. Тут. Не двигайся, а то что-нибудь сломаешь, и тогда Чао-Чао нам обоим оторвет головы и скормит карманному троллю, — он кивнул. — Ага. А потом опять вернулся к микроскопу. Виктор постарался слишком сильно не расстраиваться. Сам виноват, что надеялся. — Знаешь, — начал он полузадушенно. Кашлянув, постарался прогнать из груди глупых бабочек, и продолжил уже нормальным голосом: — Если бы ты сменил программу — ну, гипотетически, на программу пилота, — то профессор Челестино не стал бы скармливать тебя троллю. Юри фыркнул. — Стал бы, еще как. — Да, стал бы, — послышался новый голос. Виктор вскрикнул и оглянулся через плечо на Челестино Чалдини, стоящего в дверях. Флуоресцентные лампы делали круги под его глазами еще темнее и бросали острые тени на щеки, от чего Челестино казался живым мертвецом. И, учитывая покрасневшие от количества выпитого кофе глаза и сжатые до побелевших костяшек кулаки, он себя так и чувствовал. Виктор сглотнул. Громко. — Итак, — продолжил Челестино, приближаясь. Его голос был спокойным, веселым и абсолютно ужасающим. — Что я тут услышал насчет смены программ? — А, — произнес Юри, заглушая лепет Виктора. Он махнул рукой и снова посмотрел в микроскоп. — Все как обычно. Челестино шагнул между Юри и Виктором, взглядом прожигая в последнем дыру. Виктор вяло улыбнулся. Коридоры Академии полнились слухами об ужасном Челестино Чалдини, человеке, при одном только звуке имени которого клингоны в панике сдавались; учителе, в столе которого жил карманный тролль, поедающий неуспевающих студентов. И сейчас, ежась под взглядом Челестино, Виктор верил каждому слуху о знаменитом пилоте с пылом религиозного человека. Он надеялся, что на его похоронах Крис зачитает такую поминальную речь, что все разрыдаются. Челестино указал на него карандашом — заточенным до смертельной остроты — и улыбнулся зубастой улыбкой. — Хватит, — процедил он сквозь зубы, — пытаться украсть моего любимого студента. — Я думал, Пхичит у тебя любимый, — заметил Юри, не поднимая взгляда. — Вы меняетесь. Ты впереди, потому что из-за Пхичита у меня опять застряла в голове Shall We Skate. — А-а, — протянул Юри, стараясь выглядеть как обычно, но не сдерживая улыбку при взгляде на Челестино. — Значит, я сегодня смогу забрать Мак? Челестино мягко улыбнулся. — Хватит пытаться украсть мою собаку, а то понижу тебя в звании. — Я выбираю Мак. Челестино ухмыльнулся, глядя Юри в затылок. Виктор прикусил щеку, заглушая смех, но преподаватель все равно пронзил его взглядом. — И так мне не нравишься, Никифоров, не испытывай меня, — рыкнул он. Виктор мгновенно побледнел, и взгляд Челестино, полный садистского удовлетворения, слегка смягчился. Юри фыркнул и обернулся на Челестино. — Врет он все. Он считает тебя донельзя ярким и талантливым пилотом и надеется, что мы с ПхичитоМПХРПФФ!.. Челестино улыбался так, будто не закрывал Юри рот ладонью. Виктор постарался скрыть свою радость и сфокусироваться на милом обиженном выражении лица Юри, но Челестино было так просто не провести. — Хватит распространять слухи, — пробормотал он Юри, а потом обратился уже к Виктору: — Ты чуть лучше остальных идиотов, но все равно идиот, Никифоров. Виктор приложил руки к груди. — Это самое милое, что вы мне говорили. Челестино закатил глаза и перевел внимание на поправки в лабораторной работе, сделанные Юри. Виктор глупо решил, что инспекцию Челестино прошел, и принялся радостно отписывать Крису хорошие новости. А затем поднял глаза, встретился с оценивающим взглядом Челестино и чуть ли не подпрыгнул выше потолка. Профессор хмыкнул и задумчиво потер подбородок. Виктор выпрямил спину, надеясь, что не слишком заметно, как он потеет. Челестино почесал подбородок. — Интересно, если мне вернут «Андреа Дориа»… Виктор в панике пискнул, беспомощно глядя на насмешливого профессора. Студенты обожали болтать о том, как профессор Челестино Чалдини воевал до того, как уйти и заняться непыльной работенкой учителя, терроризируя уже не клингонов, а студентов. И если Челестино сейчас серьезно, то у Виктора не будет никаких шансов. Этот человек слишком хитрый, он подкупит Юри обнимашками с Мак, и Юри забудет о Викторе под лавиной собачьих поцелуев. «Себе на заметку: купить собаку». Глаза Челестино сверкнули, и он тепло улыбнулся Виктору. Тот мог бы поклясться, что видит крученые дьявольские рога. Их противостояние прервал радостный вздох Юри, тот прижимался глазом к микроскопу. Должно быть, увидел что-то важное, потому что Юри (очаровательно) лепетал что-то про свое открытие со скоростью света и так же ярко сиял. Челестино тут же присоединился к нему в его биологических измышлениях, и про Виктора вновь все забыли. А затем Юри резко прервался на середине предложения и принялся озираться, осматривая лабораторию в очаровательном изумлении. — А куда ушел Виктор? Челестино встал прямо между ними. — Да кого волнует этот преступник. Виктор оскалился, сверля взглядом затылок профессора. Он, конечно, скорее саму Смерть бы победил, чем Челестино Чалдини, но ради Юри Виктор всегда готов был совершать невозможное. — Не говори так, Чао-Чао, — голова Юри показалась из-за его руки, и юноша засиял, как звездочка. — Виктор! Иди сюда, хочу тебе показать! Виктор подорвался со стула так, что тот рухнул. Он даже не подумал остановиться и поднять его. Виктор обнял Юри со спины, обвивая руками за пояс и упираясь подбородком в плечо. Он чувствовал позади надвигающуюся бурю, но просто не мог волноваться о такой ерунде, когда рядом был Юри. Особенно когда этот Юри радостно болтал о самой большой своей любви и собственнически прижимал к себе руки Виктора. Особенно когда Юри выбрал его. Виктор обернулся через плечо и нагло ухмыльнулся в лицо смерти. ________________________________________ 4. Энтерпрайз был скорее семьей, чем командой. Так не задумывалось изначально. Просто команда не менялась слишком долго, и Виктор включал режим «они мои», отказываясь кого-нибудь отдавать. Планета Занзиб на восемьдесят процентов состояла из воды, и все же самый большой континент почти полностью покрывала пустыня. Столица, Эшпар, была ее сердцем, полным жизни и радости,— она стояла на перекрестье множества торговых путей и дарила усталым путникам долгожданную передышку. Так уж случилось, что в этом секторе только на базарах Эшпара можно было найти необходимые детали для починки варп-двигателя Энтерпрайза. (— Вот не могли вы найти какой-нибудь приятный порт для поиска своих гаек, чтобы я хоть на пляж сходил? — проворчал Сынгиль Саре, отсиживаясь в своем любимом теплом местечке за трубами, ведущими к варп-ядру. Сара ткнула его, пропустив мимо ушей последовавший вскрик из-за отвертки, впившейся в его руку. — Нет. А теперь избавь мою деточку от своего негатива, пока она не расплавилась.) Детали нашлись быстро, и уже к обеду двигатель починили, так что Виктор дал команде один выходной на исследование Эшпара. Вот так Сара и оказалась вечером в компании Милы и Сынгиля среди бесконечных торговых рядов. Рынок Эшпара представлял собой взрыв цветов, шума и запахов, и все это накладывалось на жару и песочную пыль. Цветные хлопковые простыни богатых алых и коричневых цветов висели между грубыми бело-золотыми домами из песчаника, создавая тень. Прилавки беззаботно и бессмысленно торчали между магазинами. Мягкие ковры с изысканными узорами продавались рядом с проржавевшим хламом и покореженными обломками, сияющие драгоценности с утонченным золотом и ярким цветным бисером жались между стойками с приправами и вяленым мясом. В данный момент Сара стояла между прилавком с благовониями и местной питейной, чуть в стороне от общей рыночной возни, но достаточно близко, чтобы оценить хаос и насладиться прохладой, доносящейся из открытых дверей здания. Сынгиль зашел туда, чтобы узнать, не продают ли там асму, напиток, посоветованный местными, а Мила рассматривала расписные ткани, свисавшие с ближайшего прилавка, так что Сара просто игнорировала ворчливого торговца благовониями и туристов, громко прихлебывающих сок со льдом у нее за спиной, и просто наслаждалась тенью и ветерком. Она тихо вздохнула, когда Мила пошла договариваться с продавцом шарфов. Ее жена прекрасно отвлекала от жары тем, как отличалась ото всех на рынке — темно-синие отметки на лице притягивали заинтересованные взгляды пустынных странников, а красные волосы ярко выделялись даже на фоне пустыни. Мила воспользовалась возможностью сменить свою обычную униформу на любимый сарафан, который Сара подарила ей на годовщину. Сарафан был светло-голубым, легким и без рукавов (что только играло на руку). Сара любила ее до боли. — Заканчивай вздыхать, Сара, — проворчал Сынгиль рядом с ней, мрачно отпивая из своего стакана. Сара даже не заметила, как он подошел. — Песок в легкие попадет. Мила рассмеялась, убирая чуть вьющиеся волосы за ухо. Ее обручальные сережки сияли под пустынным солнцем, и Сара могла поклясться, что даже отсюда видит крохотные розовые и зеленые драгоценные камушки на раковине ее уха. Сара готова была упасть в обморок. Сынгиль застонал. — Вы ужасны. Мила все еще болтала с торговцем, а потом подхватила покупки на руки и расплатилась, каким-то чудом умудрившись достать деньги из кошелька и ничего уронить. Наконец заметив смотрящую на нее и улыбающуюся Сару, она восторженно приподняла свои приобретения. Сара все еще готова была упасть в обморок. Сынгиль отхлебнул так громко и неприятно, как только мог. — Ничего не могу поделать, — произнесла Сара, опираясь об него. Ее жена пробиралась через толпу с восхищающей легкостью. У Сары задрожали колени, и она сильнее навалилась на Сынгиля, несмотря на предупреждающее ворчание. — Ориентация и любовь не позволяют. — Ну почему, — Сынгиль тяжело вздохнул. — Ну почему я пошел с вами? — Потому что мы вместе покидали корабль, а Королева Сондок не любит песок. — Это не ответ. Сара наконец-то отвела взгляд от Милы и надулась. — Для того, кто покрыт радужными чешуйками, ты не слишком-то веселый. Мейджи кисло посмотрел на нее темными глазами, хотя на щеках появился едва заметный румянец. — Мой джеул не имеет к этому никакого отношения. В этот момент к ним присоединилась Мила. Она притянула Сару к себе и поцеловала в щеку, а затем мягко потерлась носом о ее нос. Сара буквально расплавилась, и вовсе не от двух солнц, ярко сияющих над головой. Сынгиль закатил глаза и замахал на них рукой. — Убери свою ориентацию и любовь подальше от меня. — И оставить тебя одного, хотя наш прославленный капитан приказал ходить группой? — невинно спросила Мила, обвивая Сару руками за талию и упираясь подбородком в плечо. Сара прижалась покрепче, ухмыляясь, и Сынгиль сдался. — Ненавижу вас обеих, — кисло сообщил он. Сара с Милой рассмеялись и послали воздушные поцелуйчики. Мила легонько сжала руки на талии Сары, а затем сжалилась над Сынгилем и отпустила ее. Вместо этого они взялись за руки, и Сара довольно замычала, ощутив, как теплое кольцо касается кожи жены. Сынгиль поморщился, но Сара заметила, что он слегка расслабился. Она постаралась слишком явно не ухмыляться. — Как тебе асма? — спросила Мила, и Сынгиль нарочно еще раз отпил. — Вкуснятина, — сообщил он без эмоций. Мила слегка улыбнулась, ничего не понимая. — О-о-о, надо тоже попробовать, — Сара оглядела очередь, выползающую из питейной, и скривилась. — Эм, Сынгиль, ты уверен, что оно того стоит? — Если любишь чай. Сара кинула на него кислый взгляд. — Полезная информация. — Стараюсь. Кстати, об этом, — Сынгиль пихнул свой стакан Миле в руку с коротким «не трогать» и вытащил из сумки коробочку. Он указал на протез Сары и на охлаждающую повязку, обернутую вокруг сочленения. — Снимай. — Зачем… — выражение лица Сынгиля сменилось на «Я-твой-врач-кончай-ныть», и Сара поспешно принялась разворачивать перевязь. — Ладно-ладно! — Хмпф, — Сынгиль достал влажную тряпку, пахнущую чем-то средним между жопой ящера и специями, и накинул ее Саре на плечо, там, где металл соединялся с плотью. Жалобы Сары на запах испарились быстрее воды, когда по суставу растеклась блаженная прохлада. Она застонала и принялась втирать в кожу… какую-то жидкость, покачиваясь и наслаждаясь облегчением, которое было так необходимо горячей коже. — Я почти что в раю, спасибо. Сынгиль протестующе заворчал, отбирая у Милы свой напиток. — Я нашел для тебя самый сильный запах, и это вся благодарность? — Ничто не сравнится с объятиями Милы. Та прижала руки к груди. — Детка. — Угх, — скривился Сынгиль, сияя на солнце радужными щеками и ярко-розовой футболкой. — Вы не могли бы тут поменьше вызывающе гействовать? Сара прыснула и выхватила у Сынгиля стакан. — Сынгилю не говори, — мило улыбнулась она ему и отпила — о богоматерь, как вкусно. Сынгиль отобрал свой стакан и с шипением прижал к груди, защищая. Сара поглядела на пряный напиток с тоской. — Надо дать попробовать Миле, просто обалденная штука. Мила рассмеялась и удержала Сару, попытавшуюся снова выхватить у Сынгиля стакан, тем самым толкая его все ближе к убийству. — Ладно, детка, прекращай красть у него асму. Заставим Виктора за нас заплатить. — А? Мила кивнула направо, где внезапно оказался их капитан, сильно выделяющийся среди толпы своими серебристыми волосами. — А почему у него на спине ребенок? Сынгиль со скучающим видом хлебнул напитка. — Видно, потому что Кацуки его потерял, и Никифоров заблудился и похитил ребенка. Сара с Милой смотрели на девочку, сидящую у Виктора на спине. Сверкающие белые отметки выделялись на темной коже, контрастируя с темно-синим хиджабом и проявляясь все сильнее от смеха. Она зарывалась пальцами в волосы Виктора, перебирала и расчесывала серебристые волосы, иногда высыпая на них сверкающие бусинки. Виктор, человек, использующий шестьдесят два средства по уходу за волосами, вроде как совсем не был против — он весело болтал с девочкой, широко улыбаясь. Сара склонила голову. — Она не очень-то выглядит похищенной. — Так мы теперь берем в экипаж десятилеток, — произнес Сынгиль, не меняя выражения лица, но все равно прекрасно выражая свои страдания. Он вздохнул. — Ну, хотя бы составит компанию Минами. — Минами двадцать. — И? — Приветики всем! — завопил Виктор, врываясь в их разговор с деликатностью урагана. Он ослепительно улыбался. Сыра с Сынгилем проморгались, а девочка слезла с Виктора, и тот гордо указал на нее. — Знакомьтесь, это Вади! Вади, это мои детки. Офицеры громко запротестовали. — Витя, — проныла Мила, — я же явно твоя сестра. — И ты этим недовольна? — проворчал Сынгиль. Вади смотрела на них огромными зелеными глазами, расчетливыми и пронзительными. А затем она улыбнулась, медленно разжимая пальцы, до этого стискивавшие ткань под подбородком. — Майла, твои дети не рады тебя видеть. — Майла? — переспросила Мила. — «Сверкающий, как вода», — довольно пояснил капитан. — И еще раз, мы не его дети, — продолжал настаивать Сынгиль. — Не обращай на них внимания, — попросил Виктор. — Они постоянно это отрицают. Особенно вот этот ворчун. — Я знаю шестнадцать видов яда, которые превратят твою жизнь в ад, не убивая, Никифоров. — Видишь? Ворчун! Сара, не обращая внимания на возмущения Сынгиля, смотрела на то, как крепко Вади жмется к Виктору. — Ну что ж, — протянула она, едва удерживаясь, чтобы не вскинуть бровь. — Как вы познакомились? — Это просто чудо, — воскликнул Виктор, прижимая хихикающую Вади ближе. — Она украла мой кошелек, а я заметил, только когда она уже убежала на три улицы от меня! Она бы так и ускользнула, если бы потом я не наткнулся на нее, покупающую джидма-халу на мои деньги. Сара моргнула. — Что, — произнесла Мила без эмоций. Вади мило им улыбнулась. Сара только сейчас заметила, что она прижимает к груди кошелек Виктора в виде пуделя. — Я заблудилась, — пояснила девочка. — Не знаю, где Джур. — Джур? — Ее опекун, — пояснил Виктор. Вади сморщила носик. Незаметно вздохнув, Сара присела, чтобы быть вровень с Вади. — А, так значит, наш капитан помогает тебе найти Джура? Вади скривилась и сильнее ухватилась за руку Виктора. — Нет! Я все утро так потеряла. Я не хочу возвращаться сейчас. Сара вытаращилась на нее. Сынгиль позади заворчал. — Эм, — выдохнула Мила, а затем попыталась снова: — А зачем ты ушла от Джура? — Увидела ваш корабль, — надутые губы сменились улыбкой, и девочка очаровательно запрыгала, поддаваясь восторгу. — Отец всегда говорил, что из космоса приходят хитрецы и варвары. Я всю жизнь мечтала встретить кого-нибудь из вас. Воцарилось молчание. Сара кашлянула, размышляя, не та ли пыль, о которой предупреждал Сынгиль, лишила ее разума. — И вот, ты нас встретила. Что теперь? Вади задумчиво прикусила губу. — Отец сказал, что у пришельцев острые ядовитые клыки и склизкие языки, — она сощурилась, рассматривая Сару с друзьями, а полоски на ее коже позеленели. — Но у вас таких нет. Это… — …неплохо? — предположила Сара. Мила фыркнула. — Радует? Вади нахмурилась сильнее. — Обидно. Сара с Милой просто раскрыли рты. Сынгиль заворчал громче. Вади просияла. — Но все в порядке, мне нравится Майла! — заявила она, широко улыбаясь Виктору, и тот улыбнулся в ответ. — И ты мне, рыбка, — заверил он радостно. — Хочешь посмотреть корабль? Сара, Сынгиль и Мила с ужасом переглянулись. Всех, кто попадал на Энтерпрайз, мигом затягивало в их странную семью. Саре тут же пришли на ум обвинения в похищении детей, да и Миле с Сынгилем тоже, судя по побледневшим лицам. А затем она осознала, что Виктор все еще рассказывает Вади про их корабль, а та с каждым словом радуется все больше, и просто решила действовать. (— Не забудь написать мне, когда твою заявку примут, рыбка! — проорал Виктор удаляющемуся племени, свешиваясь с плеча Милы, удерживающей его. — Напишу! — провыла в ответ Вади. Они вернули ее опекуну Джуру, мужчине размером с гору, который был так же раздражен, как и они сами. — Буду рад принять тебя к нам через десять лет! — радостно воскликнул Виктор, и офицеры звонко хлопнули ладонями по лицу.) ________________________________________ +1. Не то чтобы экипаж Энтерпрайза не любил Джей-Джея, просто его эго не помещалось на борт. (Ну, по крайней мере, он сам так говорил.) — Всем привет! — ВЫМЕТАЙСЯ, — прорычал Юра. — Ну правда, Юра, — весело произнес Джей-Джей, — это так ты приветствуешь своего любимого Леруа-Янг? Юра фыркнул и принялся выпихивать Джей-Джея к дверям. — Из всех Янг меня интересует только Изабелла. Иди отсюда. — Не могу, — просиял Джей-Джей, — мы уже покинули порт. — Шлюз тоже подойдет, — мрачно прорычал Юра. Джей-Джей, то ли не замечая его настроения, то ли полагая, что он постоянно себя так ведет (и то, и то было возможно), слегка уперся пятками в пол и поприветствовал остальной экипаж. — Привет, Си-Си! — бодро воскликнул Виктор, когда Юра «провел» Джей-Джея мимо. Тот помахал рукой, вроде как здороваясь. — Все еще Джей-Джей! — сказал он с широкой улыбкой. — Так я и сказал! — Как скажешь, Бинктоп! — отозвался Джей-Джей перед тем, как Юра пропихнул его за поворот коридора. — Не говори с моим братом, — проворчал тот. — Я не переживу этого, бесит. — Я знаю, ты меня любишь, — радостно возразил Джей-Джей, рассмеявшись в ответ на рык Юры. Он постарался сбежать от него, когда они приблизились к научным помещениям, но Юра не просто так был создан из подростковой ярости и злобы. Он с легкостью пропихнул его в двери, несмотря на попытки посла сбежать, оставив на стенах отметины от ногтей. Джей-Джей успокоился, только когда Юра дотащил его до своей каюты и начал вызывать Отабека. Юра бы это заметил, не желай он как можно быстрее вернуть Леруа Изабелле. Джей-Джей очень быстро вновь стал невыносимым собой. — Как поживаешь-то, малыш Юра? Скучал по мне? Юра зарычал и принялся яростно тыкать клавиши планшета, будто это могло ускорить звонок. — Я все еще не простил тебя, предатель. Джей-Джей добродушно закатил глаза, отлично помня о язвительности Юры. — Я ничего такого не сделал. На корабле Изабеллы появилась свободная должность офицера по связи, я просто предложил ее Отабеку. Юра зарычал громче и уже открыл было рот, чтобы начать возражать, как послышался звук открывающейся двери. Вошли Юри со своим цветком-людоедом Шлакоблоком в руках и Королева Сондок, тащившаяся за ним как цветной оживший ночной кошмар. — Привет, ребята… — Хватит кричать, Джей-Джей, это просто я. Вы не видели, куда делась сегодняшняя поставка мяса? Мои детки голодают. Джей-Джей рухнул в обморок. Юра радостно предложил его в качестве жертвы.