Second half

— Как самочувствие? Джено сказал, ты плохо себя чувствовал.       Джемин осторожно расчищает себе путь внутрь дома, и кладёт рюкзак Пака возле входа, одаривая Джисона вопросительным взглядом. — Ты не заболел, надеюсь?       Джисон пытается скрыть обиду, неизвестно отчего и с какой целью возникшую и пытается что-то сказать, но рот не открывается и он только стоит и в ответ сверлит старшего взглядом. — Эй, чего молчишь? — Джемин подходит ближе и поднимает руку, касаясь ладонью чужого лба. — У тебя жар.       В ответ никакой реакции. Джисон не может даже смутиться, поэтому Джемин спокойно хватает его за бёдра и прижимает ближе к себе, поднимая на руки, а затем относит на второй этаж, в комнату Пака. Джисон недоумённо пытается проанализировать произошедшее, пока Джемин нежно кладёт его на кровать, но мысли никак не могут даже собраться в кучу, не то что расползтись по мозгу. — У тебя есть аптечка? Лекарства какие-нибудь?       Джисон только несмело кивает и радуется, что наконец-то смог открыть рот: — В ванной, в стеллаже за зеркалом.       Джемин кивает и судорожно выбегает из комнаты в поисках ванной-комнаты. В таком большом доме не очень-то легко найти нужную комнату, но, к счастью, он натыкается на неё практически сразу и забирает аптечку с лекарствами.       Дже заставляет Джисона выпить кучу горьких таблеток и накрывает до кончиков ушей одеялом, не забыв пощекотать чувствительные зоны, что, несомненно, в его репертуаре. Джисон лишь вяло отмахивается, засыпая на ходу. И с чего вдруг его организм дал такую слабину?       Через пару минут Джемин уже слышит тихое размеренное сопение. Джисон мирно спит под одеялом, и На оголяет его лицо, чтобы было проще дышать, а сам отправляется на кухню. Нужно приготовить что-нибудь горячее и острое, чтобы отбить заразу как можно сильнее. Порывшись в холодильнике (да, неприлично, но что поделать), Джемин достаёт все необходимые ингредиенты и принимается за дело. Готовка тоже входила в список его хобби, так что проблем с этим не должно возникнуть — он обязательно поразит Джисона своими кулинарными навыками.       Острый ттокпокки — идеальный вариант.       Отваривая анчоусы, Джемин тихо умиляется, вспомнив пижамку Джисона. Она так подходит ему, что Джисон в ней кажется маленьким ребёнком, показывающим всем свой взрослый характер, и это выглядит так мило, что Джемин готов даже обнять такого Пака и поцеловать в щёчку, представляя его ответную реакцию — маленькие дети обычно в такой ситуации дуют губки и с наигранной обидой смотрят на взрослых, пытаясь убедить их в том, что они уже совсем не маленькие, и почему-то Джемин уверен именно в такой реакции младшего. Он ведь даже спит как ребёнок, тихо сопя носом. А этот его запах печенья с ванилью? Господи, так по-детски мило, Джемин не в силах даже скрыть мимолётной улыбки.       Когда блюдо наконец приготовлено, а по дому расползлись приятные ароматы, парень довольно потягивается на стуле, а затем направляется в сторону паковской комнаты. В целом у него ушло около часа на всю возню, а Джисон по-любому ничего не ел, так что нужно исправлять ситуацию.       Зайдя в комнату, Джемин осторожно подкрадывается к кровати и залезает с ногами, хватаясь за одеяло. Обхватив младшего руками, Дже находит его ухо, что не очень-то просто, когда Джисон находится полностью под одеялом, словно под надёжной защитой. И когда он успел залезть обратно?       На ухо Джемин старательно урчит, как довольный кот, и, крепче хватая младшего за талию, со всей своей детской ребячестью, надувает губы и начинает наинежническим тоном нести что-то вроде «Джисон~а, просыпайся, ленивая задница, а то останешься без ужина». Младший с лёгкой улыбкой скидывает с себя Нану, зарывается поглубже в одеяло, но Джемин уже ныряет вслед за ним, щекоча лопатки. — Отстань, я хочу спать. — А есть ты не хочешь? Джисон~а, надо поесть, для кого я старался?       Джисон недовольно вырывается из ловких пальцев старшего и, задыхаясь, откидывает от себя одеяло. — Неужели ты правда для меня приготовил еду?       Дже мгновенно перестаёт дурачиться, и бросает на младшего долгий взгляд. — Ну да, а что? Знаешь, люди обычно приходят на помощь к своим больным друзьям, это вполне обычное дело. «Только друзья?» — проносится в мыслях, но Джисон только молчит и поджимает губы. — Так мы идём? Остынет же. — Ты иди, а я позже догоню. Нужно привести себя в порядок.       Джемин окидывает его растрёпанные волосы и заспанное лицо тёплым взглядом, а-ля «ты и без того очень красивый», но решает промолчать и просто спускается вниз, на кухню, ставить чайник, а ещё было бы неплохо разложить блюдо по тарелкам, за что он и принимается. — Вот ведь чёрт, а! — тихо ругается младший, всматриваясь в зеркало. — Что за бардак? И как Дже ещё не вскрикнул от страха, когда меня увидел? Айщ!       Джисон хватается пальцами за волосы и бродит по комнате кругами. Глаза вспухли, а под ними до сих пор светят круги под глазами словно фары какие-то! Каким образом можно убрать это всё?       Джисон бежит в ванную и, открыв стеллаж со всевозможными кремами и лосьонами своей матери, принимается за поиск чего-нибудь спасательного. Не может же он в таком виде явиться на кухню! Причём, там куда более яркое освещение, чем в его комнате, а значит, видно весь этот кошмар будет гораздо лучше. Вот же ж и надо было на пустом месте появиться такому ужасу!       Отыскав какой-то крем от морщин, Джисон второпях (не может же он заставить ждать дорого гостя) мажет область вокруг глаз, находит расчёску и зачёсывает чёлку назад, а чтобы не мешала, брызгает лаком для волос. В целом, он стал выглядеть посвежее (или просто надеется на это), и, брызнув освежителем для полости рта, Пак всё же решает спуститься на кухню.       Джемин за столом тычет что-то в телефоне, и Джисону кажется, что он как раз вовремя: еда и чай уже дожидаются его на столе. — Что с лицом? — с усмешкой произносит Дже. — Я болею, отстань, — отмахивается младший, присаживаясь напротив. — Чем кормить будешь?       Джемин еле сдерживает смешок, чтобы не рассмеяться в голос от того, насколько смешно сейчас выглядит лицо Пака: мешки под глазами замазаны каким-то белым кремом, входящим в контраст с не очень светлой кожей лица, на голове лак для волос, а на пижаме в области левой ключицы небольшое пятно, прозрачное и свежее. Какой же он ещё ребёнок. — Пахнет восхитительно, — улыбается Джисон, устанавливая зрительный контакт со страшим. — Любишь готовить? — Да, есть немного, — Джемин улыбается в ответ и принимается за еду. — Ммм, довольно вкусно. — Я рад, что тебе нравится. — Можно вопрос? — Конечно, Джисон~а.       Когда наконец вся порция на тарелке съедена, Джисон придвигается ближе, насколько позволяет пространство, пристраивает подбородок на ладонях, и наконец открывает рот, чтобы продолжить: — Как ты узнал, что мне стало плохо? — Ну, я хотел встретиться с тобой после репетиции, заглянул в класс, а Джено сказал, что ты ушёл домой. Ещё сказал, чтобы я подбросил тебе рюкзак, потому что у него наметилось срочное дело, а я как раз собирался тебя проведать.       Тепло как-то разлилось сразу по телу, стоило Джисону услышать, что он, оказывается, не ненужный человек, а очень даже важный. Ненужного человека ведь не приходят навещать домой, не пичкают всякими противными таблетками, не готовят еду, ведь так? Может, Джисон и правда особенный? Или Джемин так заботится обо всех своих друзьях. — Не хочешь посмотреть фильм? — неуверенно спрашивает Джисон, когда они заканчивают трапезу. Ему хочется больше. Ему мало времени, проведённого с Джемином, катастрофически мало. Поэтому он хочет всеми возможными и невозможными методами задержать его подольше, и удивляется, когда Дже так быстро соглашается. Даже долго уговаривать не пришлось, надо же!       Джисон предоставляет выбор фильма старшему, а сам усаживается поудобнее на диване, с ногами, под мягким пледом. Джемин ставит какой-то голливудский боевик с корейскими субтитрами и садится на другой конец дивана.       Джисон сконфуженно смотрит в экран, но всё же не может смириться с тем, что его так не устраивает. Вот не устраивает, и всё тут. Он ловит себя на мысли, что ему одиноко и холодно одному в углу дивана, поэтому негромко начинает: — Не мог бы ты…не мог бы… сесть рядом?       Джемин срывается с места, будто только этого и ждал, и садится между подлокотником дивана и Джисоном, который слегка смущённо прижимается спиной к его груди. Их ноги непроизвольно соприкасаются, и Джемин не спешит прерывать контакт — он закидывает левую ногу поверх джисоновых и довольно улыбается, обхватывая младшего руками со спины. Джисон краснеет как помидор, и вот в данный момент ему уже совсем не холодно. Было бы неплохо открыть окно нараспашку, потому что ему не хватает кислорода. Какой тут просмотр фильма, когда ему настолько неловко, но одновременно с тем хорошо. Он боится дёрнуться, боится пошевелиться, забывает как дышать, когда Джемин стискивает его в объятиях, и, о боги, наклоняется и дышит прямо в ухо! Горячее дыхание обжигает кожу, и Джисону кажется, что ещё чуть-чуть, и у него из уха повалит мощная волна дыма! Лишь бы не упасть в обморок, лишь бы не упасть в обморок, лишь бы не.       Вот чёрт, затишье. Джисон удивлённо поворачивает голову, и натыкается прямиком на губы Джемина. Вызовите скорую, кто-нибудь! — Кхм, — Пак взволнованно сглатывает. — Ты не мог бы, это... не мог быть повыше поднять свой подбородок, пожалуйста?       Джемин недоумённо вскидывает бровь, после чего Джисон судорожно добавляет: — Просто твоё дыхание…ну…в общем, не дыши мне в ухо.       Джемин не отвечает, но поднимает подбородок выше. И кладёт его Джисону на затылок. ВОТ ВЕДЬ!       У Джисона внутри сердце может вскоре взорваться от неловкости и смущения, а этот засранец издевается над ним! Ещё и невинно улыбается, боже. И как, спрашивается, Джисон должен тонко или не очень намекнуть ему о том, что личное пространство никто не отменял? Так, спокойно. Теперь Джемин уже не дышит ему в ухо, а это уже хорошо. Так лучше.       Вдох через нос, выдох через рот.       Остаток фильма вроде бы и проходит в относительном спокойствии (хм, но не для Пака), но до тех пор, пока ключ в замке не поворачивается, и Джисон не летит испуганно в другой конец дивана. Джемин смотрит на него каким-то загадочным взглядом, а Джисон столбенеет от волнения, когда слышит голос матери: — Джисон, уже дома? Джемин, и ты? Добрый вечер. Вы ужинали уже? — Да, миссис Пак, — отвечает совершенно спокойно Джемин (как будто это не он несколько секунд назад соблазнял её сына). — Там и для вас порция найдётся! — Вот, спасибо большое, а то Джисон бы вряд ли собрался кормить голодную и уставшую мать, — вздыхает женщина, уходя куда-то вглубь дома.       Джисон приходит в себя только когда на экране уже светятся титры, а Джемин собирается уходить. Да уж, хорошо посмотрели фильм. Джисон запомнит надолго, если ещё и уснуть сможет. — Проводишь меня? — ласково интересуется Джемин, обуваясь. — Ладно, — просто отвечает младший. Он накидывает ветряк, зашнуровывает кроссовки и выходит следом за парнем.       Они некоторое время мнутся возле крыльца дома Джисона, почему-то не решаясь завести разговор. Первым не выдерживает Джемин. — Выздоравливай. И не ходи пока в школу, пока не почувствуешь себя лучше. Не забывай кушать и пить больше воды, это очень важно. — Ладно, ма.       Джисон не выдерживает и заливается громким смехом, а Джемин вслед за ним. — Ну ладно, я пойду, — кивает Джемин. — До встречи.       Джемин уже подходит к забору, как вдруг резко разворачивается, почти подлетает к удивлённому младшему и нежно прикасается своими губами к чужим, прихватывая нижнюю губу, и мягко отстраняется, улыбаясь. Джисон улыбается в ответ, думая о том, какое ничтожно малое мгновение они целовались, но не может сдвинуться с места, поэтому просто смотрит, как Джемин летящей походкой удаляется всё дальше и дальше.