...Best Friend

Выйдя наружу, еще не отойдя далеко от бара, они завернули в первый же подвернувшийся по дороге пустынный переулок. Как-то спонтанно получилось, ни о чем договориться Фредди с Джоном не успели, куда пойдут, к кому. После согласного кивка разговор не возобновился, они быстро покинули заведение и лишь прибавили шага на улице, обоим было слишком не по себе. Кто первым бросил взгляд сторону, кто первым свернул, разобрать было невозможно, получилось одновременно. В реальность происходящего полностью не верилось ни одному из них. Чем-то это оказалось только на руку. Пройдя подальше, туда, где тень была гуще и куда не достигал искусственный свет уже зажегшихся фонарей, Фредди Меркьюри становился, мягко сжав дрогнувшие пальцы Дикки в своей ладони. Хотел выпустить, ощутив эту дрожь, но чутко уловившая будущее движение рука его не отпустила, крепко сжавшись в ответ. Фредди плавно потянул Джона на себя, но тот не сдвинулся с места. Просто не смог. А ведь хотел! За тем они оба сюда и пришли, нет разве? Не за всем сразу, конечно, и вообще как все пойдет. Понять причину этого ступора было не сложно, Фредди сам пока полностью не отошел от некого морального шока, и отчасти действовал словно во сне. Он не выпускал руку Дикки из своей, пока обошел его, шагнув медленно и плавно, как в танце, пока не оказался с ним лицом к лицу, пожалев о том, что густая тьма может обмануть в его выражении. Постояв так мгновение-другое, Фредди положил обе руки на его предплечья, чуть погладил, сжал, с долей неуверенности, то ли осторожности, то ли опаски. Так пробуют незнакомое экзотическое блюдо. С кончика ножа. Джон Дикон не останавливал его, но и никак ему не отвечал, пока тот его не обнял, порывисто и жарко, вдруг. Секунду назад не собираясь этого делать и довольно относительно представляя следующий шаг, начав испытывать желание отступить и не заходить дальше. Они обнимались раньше, множество раз. Всякий из которых становилось радостней, если на душе было спокойно, и приходило спокойствие в неспокойную минуту, холод сменялся согревающим сердце теплом. Пусть на короткое время, пока не размыкались руки и не отстранялись друг от друга ненадолго соприкоснувшиеся тела. Так же, как всегда, стало и сейчас. Так светло… Хорошо! Фредди почти незаметно подтолкнул Джона к стене дома, прижал его к ней всем своим телом, прижался к нему, вплотную, так тесно, как никогда прежде. Почувствовав, что лежащие у него на боках и крепко сжимающие ладони расслабились, погладили, окончательно решился и поцеловал его. Сразу в губы, бережно взяв в руки его лицо, ласково проведя по щекам большими пальцами. У одного из них были мужчины раньше и все происходило отнюдь не впервые, у другого никогда до этого момента. Но заговори они сейчас о том, что почувствовали, удивились бы тому, насколько идентичным было это чувство в своей ошарашивающей новизне. Первым заговорил Фредди, спустя некоторое время, проведенное ими обоими точно в каком-то другом измерении. - Дикки… давай дружить… - Давай… Если такое возможно – слишком хорошо знать и понимать, чувствовать и предчувствовать друг друга, то между ними все было так. Можно было говорить что угодно, без боязни оказаться неправильно понятым. Вместе посмеяться над тем, что никого из них не могло задеть, притом, что так запросто бы произошло при разговоре с кем-то другим. Дружно рассмеялись они и теперь, уткнувшись друг в дружку лбами, хватаясь за плечи друг друга, чтобы не свалиться. - Я правда люблю тебя. - Я тоже тебя люблю, очень. - Ты мне как родной. - Так тебе тоже показалось, что ты целуешься с кем-то из родни? - Даже не напоминай! Смех еще громче и веселее, затихший постепенно… Летний дождь перестает звенеть по карнизам так же. Становится светлее. Последняя капля и приходит грусть… Джону отчаянно захотелось сказать что-то еще, что-то самое важное, хоть, вроде бы, он и так сказал это, только что. Захотелось сказать очень многое, все разом, немедленно! Откуда это чувство стоящего на перроне человека, в ожидании, будто казни, отхода поезда, который увезет прочь того, кого любишь больше всех на свете? Он чуть было не сказал, что если однажды Фредди уйдет из группы, что с вокалистами происходит тем чаще, чем популярнее становится группа, то он не станет в ней больше играть. Просто потому, что незачем. Не для кого. С чего бы ему такое говорить? Все хорошо. Прекрасно просто! Они могли если не поссориться, то ощутить дискомфорт рядом друг с другом, который со временем мог бы все уничтожить, чего не случилось. Чувство, которое нельзя было назвать ничем иным, кроме как любовью, никуда не делось, скорее сделалось полнокровнее, разлилось шире, став глубже. Фредди все чувствовал в точности так же, сам себе этому удивляясь. Или же тому, что к Дикки его не тянуло, притом, насколько счастливым и умиротворенным он себя чувствовал, когда его обнимал, плюс привлекательным парнем мог назвать тоже. - Ну что, дорогуша, до завтра или выпьем еще? *** Они вернулись обратно, обнимаясь за плечи, раскачиваясь в стороны и распевая вразнобой, как пьяные матросы, наконец-то высадившиеся на землю и дорвавшиеся до закончившейся на корабле выпивки. Их сперва даже пускать не захотели. Пока не узнали. После чего не хотели отпускать, наливая за счет заведения.