Storyteller

Аск [_Ошибка_Мира_ спрашивает: Советскому Союзу Социалистических Республик: Здравствуйте сэр, первый же меня самый волнующий вопрос. Сколько у вас детей? Ну кроме Украины и Российской Федерации. Что вы имели ввиду когда сказала чтоб вас никто не посмел тронуть? Чем вы так обидели мистера Третьего Рейха? Ох, если слишком много вопросов, то можете ответить всего лишь на один вопрос. Сожелею вам, что вы стали слугой мистера Третьего Рейха… Третьему Рейху: Что я вам сделала что вы мне клички всякие бросаете? Простолюдин, никчёмный человечишко, а теперь подданный? Вы случаем не ошиблись? О, кстати у вас есть дети? Как вы смогли переманить на свою сторону Российскую Федерацию и Украину, хотя наверное теперь уж не Украина, а УПА. Российской Федерации: Поступить так со своим родным отцом, что заботился о вас и пытался вас защитить. Он оберегал вас, он работал долго, ради вас, но он до сих пор любить вас, несмотря ни на что. Он вас готов простить, а вы воткнуть нож ему в спину, он пытался вам всячески угодить, он знает как вам трудно приходились в те годы, он не знал что делать и пытался сделать что-нибудь лучше для вас. Вы готовы пожертвовать своим отцом ради какой-то никчёмной должности? Ради того чтобы быть в безопасности на случай погибели? Ваш отец может впасть в глубочайшую депрессию! Что вы тогда сделаете?! * Продолжает давить на совесть, даже не зная что он делал * Украине (УПА): Зачем так поступать со своим отцом? Ай да ладно, пытаться давить на совесть такой стране, как давить на саму планету. Никакого толка, потому что вы твердолобы и к вам совесть никак не приходит. Лучше скажите зачем вы перешли на сторону мистера Третьего Рейха? -(?!)] -Сколько у меня детей? Пятнадцать. Моих пятнадцать республик малышей.-СССР улыбнулся радостно, но потом заплакал от боли душевной. -Hmm, weil du mein Untergebener bist, solltest du froh sein, dass ich dich nicht in einem T-SHIRT und Shorts nach Sibirien geschickt habe, sondern auf deine Fragen höre und Antworte. (Хм, потому что ты и есть мой подданный, ты должна быть рада тому, что я не отправил тебя в Сибирь в одной майке и шортах, а слушаю и отвечаю на твои вопросы.)-тот кашлянул и взял лежащий рядомплаток.-Und über Kinder… Ich habe Söhne. Deutschland und Reichskommissariat Norwegen. Mein stolz und meine Zukunft. Obwohl ich mehr auf meinen jüngeren setze. (А по поводу детей… У меня есть сыновья. Германия и Рейхскомиссариат Норвегия. Моя гордость и будущее. Хотя я больше ставлю на своего младшего.) -Мне совсем без разницы на этого…ничтожества. Ничего не принес, кроме, разрухи при своем правлении. -Навіщо? Мм, я зрозумів, що так буде набагато краще, ніж з цим Союзом, адже він такий слабкий і безпорадний. (Зачем? Мм, я понял, что так будет намного лучше, чем с этим Союзом, ведь он такой слабый и беспомощный.) … … . . *** Идя по серым улочкам, я всегда бросаю взгляд на разные пропагандистские плакаты. На одном из них на немецком восхваляют Рейха, будто какое-то божество. На другом я вижу надпись:"Juden sind schlimmer als Tiere. Sehen Sie und Schießen Sie. (Евреи-хуже животных. Видите и расстреляйте их.)», как же меня коробит от этой фразы, ведь я и сам видел, как какой-то арийский мальчик просто взял и застрелил еврея. Просто взял и застрелил! Боже, я еще и помню лицо его мамаши. Такое довольное и радостное. Она еще и проговорила на своем немецком: -Gut gemacht, Almerick, aber das nächste mal nicht sofort auf den Kopf Schießen. (Молодец, Алмерик, но в следующий раз не сразу стреляй ему в голову.)-и это говорила мать, которой явно было за сорок лет. Что за черт?! Она так подоброму это сказала, после убрав пистолет в сумку. Черт, я думал, что просто возьму и сверну ей голову, но разряд тока меня остановил. Я, вспомнив это, тихо чертыхнулся и побыстрее пошел в здание, которое уже не то. Здание заседания стран уже не то. Это уже огромная башня с множеством окон и охраны. Как мне не хочется туда идти, но надо. Поправив повязку и ушанку, я пошел туда. *** Подойдя к зданию, меня, как обычно, остановили. Это были те же солдаты немцы. Оба блондина и оба голубоглазых. Я часто думал, что они близнецы, хотя на самом деле они разные по характеру и даже по воспитанию. Один из них очень прилежный и даже веселый парень лет 25. Я только с ним могу выговориться и даже нормально поговорить, не вспоминая, что на самом деле я хуже мусора в мусорке. А вот второй… Он тот еще псих. Лет двадцати, может быть, двадцати трех. Его голубые глаза всегда изображают ярость, хотя он может без разбора врезать, как несколько раз со мной это было. -Agidius, das sind Ihre eigenen. Nicht schlagen. (Агидиус, это свои. Не бить.)-сказал тот кто старше и взял меня за руку. Присмотревшись к повязке, парень расплылся в доброй улыбке. Все-таки узнал, ведь от того Союза остался лишь бездушный лик.-Oh, Union, du bist es. Du bist heute nicht zu spät, ich freue mich für dich. (О, Союз, это ты. Ты сегодня не опоздал, я аж рад за тебя.)-он поправил на голове мою ушанку и пропустил. Все-таки он хороший малый, хоть кто-то не стал жертвой пропаганды. Идя по коридору, я даже не смотрел вверх, ведь все равно я уже видел эту дрянную статую Рейха, который с гордостью и принижением на тебя смотрит. Я помню, что, когда только поставили эту статую, я отбил этой статуи руку. Вот только меня при этом избил Россия, хотя нет, он не Россия, уже нет. Он просит его называть УПРФ (сокращение создано самим автором, обозначающее: Управление делами Президента Российской Федерации. Не ищите это в интернете). Он так меня избил, что я думал, что в этот момент я просто разобьюсь на тысячи кусков от боли, но его остановил Третий Рейх, хоть я и не понимаю зачем. Возвращаясь из воспоминаний я врезался в двери лифта. Черт, это так больно и заставляет злиться, но нельзя. Этот чертов ошейник, надетый на меня уже давно, ударит меня током и оставит еще один шрам на моей красной шее. После долгой дороги наверх я уже морально выдохся, а это всего лишь утро. Я еще даже не приступил к своим обязанностям собачки Рейха, которая прыгает и танцует под его дудку. Как же я это ненавижу. Ненавижу каждый раз видеть его лицо. Чувствовать его намеки и его руки, а сделать я ничего не могу, ведь только так я еще живой. Зайдя в зал, я сел за свое место, возле самого Рейха. Просто сел и стал втыкать в документы. Расстрел, расстрел и, о,разнообразие, концлагерь. Я просто «рад», что среди этого всего, я вижу имена русских, украинцев и других моих людей. Они опять начали восстание, которое подавили. Мне их так жаль, что я тихо проговорил им извинения. -Добрый день, чертовы лоботрясы.-проговорил, входящий мой сын, отрывая двери. Странно, с ним лишь Украина.- Какие у вас новости? Хотя не говорите.-сказал он, сев на место и усмехаясь.- Я и так все о вас знаю. Франция, наш господин приболел, поэтому ты займешься внутренними делами в двухкратном размере.-он говорил всем, что делать, а на меня даже не смотрел. Зачем? Я же всего лишь его отец, которого он ненавидит. -УПА, скажи вот этому…-он направил на меня палец и успехнулся: -… Его задание и иди по своим делам. -Звичайно, брат, зараз і скажу. (Конечно, брат, сейчас и скажу.)-поправляя свою зеленую фуражку с золотым трезубцем, он подошел ко мне с усмешкой. Наклонившись к уху моему он начал говорить: -Значить так. Ти береш свої дрібнички і швиденько біжиш до нашого повелителя, адже він просить, щоб ти туди прийшов. (Значит так. Ты сейчас берешь свои вещички и быстренько бежишь к нашему повелителю, ведь он просит, чтоб ты туда пришел.)-он схватил меня за дубленку и сжал, но УПРФ его остановил. Брезгриво убрав от меня свои черные руки, он стал их вытирать платком.-Який же ти все-таки мерзенний і нікчемний. І, слава небесам, я напоумився і пішов від тебе. (Какой же ты все-таки мерзкий и никчемный. И, слава небесам, я образумился и ушел от тебя.) ...... ..... …. … .. .