Лишь услыша флейту осени, Переливчатый звон цикад, Лишь увидя в небе облако, Распластавшееся как дракон, Ты поймешь всю бесконечную Скорбь, доставшуюся тебе, И умчишься мыслью к родине, Заслоняя рукой глаза. (Николай Гумилёв)
Они встретились на кладбище. Вэй Ин нашёл его на одной из могил. Ребёнку было от силы года четыре, он сидел съёжившись, закусив кулачок и отчаянно старался не плакать. Длинные волосы скрывали лицо, и не понятно было кем является их обладатель. Могилы вокруг были старыми и неухоженными, навряд ли ребёнок пришёл почтить память своих родственников. Они были одни на этом огромном, старом кладбище. Всего лишь дети. Один младше, другой старше. Вэй Ину в тот год исполнилось тринадцать, и он совсем не знал, что ему делать с диковинной находкой. Ребёнок был напуган и совсем один. Сначала он поднял его на руки, но нести так было тяжело. Они почти дошли до ворот, но Вэй Усяню не хватило сил. Вовремя вспомнились слова женщины-торговки. Она тогда хорошо втолковала мальчику, что тяжести перед собой поднимать намного труднее. Нести ребёнка на спине было тяжело, но легче, чем перед собой. Можно было и смотреть под ноги, и контролировать этого маленького человечка. Они добрались до деревни к вечеру. Дом поприветствовал их темнотой и пустотой. На печи стояла миска с рисом, её оставила соседка, но сначала Усянь решил вымыть свою находку. Печь разжечь удалось с первого раза. Натаскать воды — тоже недолго. Подогреть, вылить в деревянную бадью, и дело готово. Ребёнок сидел прямо на полу, испуганно наблюдая за передвижениями своего нового знакомого. Когда Вэй Усянь направился к нему, тот попытался улизнуть, но мальчик был проворнее. Поймал, раздел, понял, что это мальчик и усадил в тёплую воду. Малыш сидел, замерев от страха, наблюдая из-за завесы волос за своим благодетелем. Когда же Вэй Ин принялся мыть ребёнка, мальчик сначала сопротивлялся, но, вскоре смирившись, терпеливо ждал окончания пытки. А Вэй Усянь увлечённо отмывал малыша. Это явно доставляло ему удовольствие, можно сказать, что он впервые заботился о ком-то, кроме себя. Первый раз он почувствовал, насколько он уже большой, и насколько существа рядом с ним могут быть хрупкими и беззащитными. Он уже и накормил, и одел в свою старую рубашку малыша, когда тот, словно что-то вспомнив, скривил своё милое личико в жалкой гримасе и, набрав в лёгкие воздуха, заревел во весь голос: — Маамаааа… Вэй Ин растерялся. Если бы это было знакомая деревенская девчонка, он бы хлопнул её по плечу, вручил бы яблоки, успешно сорванные, пока хозяева не видели, и побежал дальше. Но это рыдал маленький мальчик, прямо у него дома… Паренёк заметался по небольшому пространству, перевернул бадью с водой. Ребёнок продолжал надрываться, а Вэй Усянь как никогда ощутил свою беспомощность. Вскоре они научились ладить друг с другом. Точнее Вэй Ин наловчился ухаживать за ребёнком, а А-И, как назвал его богатый на выдумку Усянь, понял, что ни мамы, ни папы он в ближайшее время не увидит и смирился с неизбежным. Вэй Ин был сиротой и все в деревушке это знали. Особо сердобольные жители порой подкармливали ребёнка, сам парень в долгу не оставался. Он неплохо разбирался в человеческом теле и в травах и числился за знахаря. К нему обращались в случаях разных, а он старался помочь всем: и скоту, и людям. С детства, вбитые строгой бабушкой основы, спасали жизнь не только юному травнику. Новость о том, что знахарь притащил ребёнка быстро облетела всю деревню. Посмотреть приходили все, но по одному, словно за советами. Староста лишь покачал головой, потом плюнул: — Куда он тебе! Оба загнётесь и пропадёте. Сам на ногах еле стоишь. Вэй Усянь в ответ лишь рассмеялся, вовремя вспомнились слова бабушки: — К чистым созданиям небеса благосклонны. Мужчина усмехнулся, но возражать не стал — может и выйдет что-нибудь путное.***
Они были маленькой семьёй. А-И был на редкость живым и озорным ребёнком. Часто Вэй Ин словно уставшая «мать» сетовал на своё непоседливое «дитя». Женщины в ответ хохотали, кормили очаровательного мальчика рисовой кашей и вручали такому же непоседливому и обаятельному знахарю маленькие гостиницы. Когда Усяню исполнилось шестнадцать, к нему пришёл серьёзно поговорить староста. Вэй Ина уже можно было считать взрослым, ему даже удалось накопить денег — он продавал рыбу, ходил в соседние деревни, когда те приглашали знахаря и разрисовывал веера, он так же торговал и различными настойками. Денег было немного, но и немало. Староста пришёл к нему с предложением — жениться на его младшей дочке. Хотя Усянь богатым не был, но мужчина относился к нему благосклонно и не против был породниться. А-И это предложение воспринял слишком болезненно. Делиться вниманием старшего братца он не собирался ни с кем, а уж тем более с какой-то дочкой старосты. А-И ходил в школу и прекрасно знал, что эта девушка не такая красивая и добрая, как старший братец. Свадьба не состоялась.***
Вскоре они расстались надолго. В деревушку забрели заклинатели, и Вэй Ин знал, чем это закончится. И у него, и у А-И было золотое ядро. И когда ему об этом сказали, юноша сделал самые наивные глаза и вручил своего младшего братика знатным господам, взяв с них слово, что те примут мальчика в свой клан и помогут ему. Почему заклинатели в белых одеждах не отказали деревенскому парню не знал никто. Мальчик не сопротивлялся, потому что Вэй Ин красочно описал ему перспективы. Решающим, конечно, стало то, что Усянь сказал, что его мечтой было стать заклинателем, и если есть такая возможность, пусть её исполняет его братик. Он, итак, приучил каждое утро А-И медитировать и выполнять некоторые упражнения, так что какая никакая база у мальчика была. Так А-И стал Лань Цзинъи.***
У них были разные дороги. Вскоре оказалось, что А-И на самом деле принадлежит клану Лань, причём является родственником главы. Сначала они писали друг другу письма, а потом перестал писать Цзинъи, потому что никто не понимал его тягу, да и товарищи порой смеялись. Где-то глубоко Цзинъи мечтал, что к нему приедет его братец, и все увидят какой он смелый, красивый и сильный. Но это были лишь мечты, попросить к нему приехать повидаться мальчик не осмелился. Зато по ночам ему всегда снились те дни, что они проводили вместе. Вэй Ин продолжал писать, и А-И редко, но отвечал на его письма. Но вскоре и эта ниточка к Вэй Ину оборвалась. Потом мальчик узнал, что на его деревню напала нечисть, и никого не осталось в живых. Он напросился вместе с учителем расследовать это дело, потому что верил и надеялся, что Вэй Усянь спасся.***
Но судьба всегда была на их стороне. Они встретились совсем неожиданно. В таверне. Вэй Ин потягивал фруктовое вино, весело болтая с хозяином. Цзинъи сначала не поверил своим глазам. Живой и здоровый, такой же красивый и болтливый Вэй Усянь.Словно почувствовал на себе чей-то взгляд Вэй Ин обернулся и так же поражённо замер. Теперь они были почти одного роста, и пусть у молодого мужчины в уголках глаз прятались небольшие морщинки, а Цзинъи выглядел, как богатый молодой господин. Это были всё те же они, что четырнадцать лет назад встретились на большом старом кладбище. Те же два одиноких существа, что нашли утешение друг в друге.***
Может быть, им не суждено расставаться. Рассвет раскрашивал небо яркими мазками, а по пыльной дороге брели двое мужчин. Один был настоящим благородным заклинателем в серебристо белых одеждах, другой казался обычным странником, его черные одежды красиво смотрелись на высокой стройной фигуре, а запястье змеёй обвивала белая лента с узорами из облаков. Они шли рядом, словно готовы были шагать так всю жизнь.