Маятник качнётся — Сердце замирает. Что кому зачтётся — Кто ж об этом знает? Кто кому по нраву, Кто кого в опалу, Что кому по праву Выпало-попало… (А. Градский)
— Стойте сбоку, чуть позади, чтобы не закрывать. Вам известно, что такое психологическое давление? Цзинь Лин посмотрел на Вэнь Чао с таким презрением, которым можно было убивать на месте. Крыса! Хотелось бросить ему это прямо в лицо. Пригрелась и выделывается. Он бы так смотрел и на Вэй Усяня, но на него впечатления не производило — привык, наверное, а, может, иммунитет. Кажется, что помощника коменданта тут вообще ни во что не ставят. — Только прошу, не проявляй инициативу, следуй инструкции. У нас импровизация не приветствуется, и все творческие порывы оставь, — дополнил подчиненного Вэй Ин. Да за кого он его принимает? Что за отношение? Что это специальный отдел себе позволяет? — Вообще вы нам нужны лишь для того, чтобы всё было правдоподобно, — влез какой-то тощий и мелкий, вроде бы его звали Вэнь Нин. Скорее всего, он не хотел уколоть Цзинь Лина, но достиг результата противоположного. — Вам всё понятно? — окинул помощника коменданта пустым взглядом Вэнь Чао. — Да, — рявкнул Цзинь Лин, но до операции решил держаться ближе к Вэй Усяню — на всякий случай, мало ли чем для него это закончится.***
Их было трое, все на голову его выше, усталые и недовольные. Вэй Ин спокойно стоял у них на пути и счастливо улыбался солнышку, ровно так же радостно растягивая губы. Он дышал здоровьем, на его лице не было следов усталости, загорелая кожа — это так ярко резонировало с состоянием появившихся. А он так это демонстрировал, что Цзинь Лин ощутил неловкость за действия старшего по званию. — Ребятки, предъявите документики, — Вэй Ин глупо улыбался, играя на нервах у проверяемых. Тот, что стоял посередине свирепо фыркнул: — Что, тыловые крысы развернули бурную деятельность? Вэй Усянь не смутился, ещё глупее улыбнулся: — Так это… сами понимаете… Враг отступает, а мелкие пакостники остаются, вот мы их и ищем. Комендатура… то, сё… Вот мы и здесь… Цзинь Лину было стыдно за затеявших эти проверки людей, которые, наверное, и на передовой ни разу не были, а позволяли себе такое обращение с теми, кто идёт под пули. Трое друг за другом вытащили документы и передали их Вэй Ину. Возможно, Усянь сделал какие-то выводы, какие-то свои бредовые и абсурдные, но виду не подал. Они проверяли документы мучительно долго, передавая друг другу только что просмотренные бумаги. Вэй Ин периодически вздыхал, кивал и фыркал, как настоящий конь, и этим раздражал. Люди недавно из госпиталя, едут в часть, чтобы снова сражаться с врагом — Усянь похоже мозги отсидел в своей конуре, раз так себя ведёт с героями. Наконец этот конь собрал у себя все бумажки и, мило улыбаясь, вернул их. — А теперь нам нужно проверить ваши вещи. Мужчины переглянулись, поджали губы, но поставили мешки перед Вэй Ином. Цзинь Лин готов был убить этого человека, так мотать нервы надо уметь. Ему казалось, что эти трое тоже бы не отказались от подобного решения проблемы. Какие тут предатели? Какое заставить их себя выдать? Этот придурок сам выведет кого угодно, смешно, если его кумир закончит так. Да, Вэй Усянь был самим чёртом, и Цзинь Лин мог бы признаться, что несмотря на отвратительное поведение он всё равно восхищался умением мужчины ориентироваться в ситуациях, но здесь он явно перегибал палку. Ему было жутко стыдно за поведение напарника, он сделал шаг, и встал ровно за спиной Усяня, закрывая его спину собой. В голове у него возник образ сплёвывающего и ругающегося сквозь зубы Вэнь Чао. Ему точно сейчас не видно, что происходит между Вэй Ином и этими тремя. А Вэнь Нин, наверное, тоже злиться. Интересно, они родственники? Бесятся, наверное. Как же! Ведь он нарушает план их гениального командира! Вэй Ин возится с узлом, в кустах поют птицы, а может двое парней в засаде заливаются, чтобы Цзинь Лин вспомнил про то, что они обговаривали. Пусть, им полезно тренировать голосовые связки. Мужчина, который стоял слева от среднего сделал несколько шагов и встал рядом с ним, это было неожиданно, он растерялся. Но Усяня это не смутило: — На место станьте, а то мне в спину дует. На его слова не отреагировали, возмутившись Цзинь Лин схватился за кобуру, мужчина вернулся на место. Теперь ситуация не казалась ему такой абсурдной, а вдруг и правда эти трое те, кого они ищут. Он совсем упустил тот момент, когда средний вытащил пистолет и с хорошим замахом опустил его на голову Вэй Усяня. Точнее, попытался опустить — Вэй Ин резко перекатился и вытащил пистолет. Раздался выстрел. Два выстрела. Цзинь Лин ощутил боль под правым плечом. Он даже не понял, что произошло, всё так же продолжал пытаться вытащить из кобуры оружие. Перед глазами от боли всё плыло, рядом раздавались выстрелы, ноги не держали, и парень упал на землю, так и не справившись с кобурой.***
Очнулся он уже в госпитале. У его кровати сидел, закинув ногу на ногу Вэй Усянь. Он смотрел ему прямо в глаза. От взгляда этого бросило в жар. Отрезвила его боль в ноге. Он перевёл взгляд и встретился с сидящим на его кровати Вэнь Чао. Этот смотрел со злостью и сжимал его ногу. — Ты понимаешь, тварь, что могло случиться из-за твоей выходки. Помощник коменданта! Ты чуть сам не помер, так ещё бы и Усяня за собой потянул. Цзинь Лин сглотнул, теперь он понял, что тогда вёл себя как ребёнок. — Ты должен был подстраховывать Вэй Усяня, а мы с А-Нином страховали вас, — его голос сорвался, он глубоко вздохнул. — Всё подробно тебе объяснили! Но ты… ты… Тут заговорил командир: — Чао, мы все не в восторге от того, что произошло. Давай придём в себя? Вэнь Чао бросил ещё один злой взгляд на Цзинь Лина и вышел из палаты. — Что произошло? — решил прервать молчание парень. — Это были они, как я и подозревал. Одного мы взяли, остальные убиты. — Выполнили задание? Вэй Ин строго посмотрел на него: — А-Лин, ты обязан жизнью Чао и Нину. Запомни это хорошо. Это прозвучало так горько, что Цзинь Лин не выдержал: — А Вэнь Нин? Что с ним? — Он в тяжёлом состоянии, — отрезал Вэй Усянь. — По моей вине. Он не спрашивал, но ответ прозвучал: — Да. По твоей вине. Тебе объясняли, как важна правильная расстановка. Слишком жестоко всё прозвучало, наверное принято успокаивать людей, а не вгонять их в отчаяние. — Ты не понимаешь, что ты несёшь ответственность за жизнь своих товарищей? Мне казалось, что ты научился сдерживать порывы. — Что же ты Цзян Чэна так не отчитываешь? Мы же так похожи! — вспылил Цзинь Лин. — А ты думаешь, почему его не повысили в звании? В военное время ему это не светит. — Он, в отличие от вас, сражается. На нём большая ответственность. — Ты пытаешься упрекнуть меня что я не там? Что тот идеал, который ты себе выстроил нереален? Рана разболелась от резких движений. Боль привела его в чувства. — Нет, мне жаль, что всё так вышло. — Всем жаль. Я завтра уезжаю. Тон сменился, теперь его не отчитывали. Вэй Усянь даже пересел на кровать и мягко гладил по ноге, которая до сих пор болела после хватки Вэнь Чао. Как давно он не видел его таким, расслабленным и мягким. Захотелось заключить его в объятия, потому что, когда они в следующий раз встретятся и встретятся ли вообще, никому не известно. Самым большим его страхом было, что однажды комендант позовёт его к себе в кабинет и скажет, что Вэй Ина больше нет. Возможно, Цзян Чэн не захочет его так расстраивать и скажет, что Усянь пропал без вести. — Как меня с вами отпустили? — Сам удивился, когда приказ пришёл. — Тебя чуть не убили, — на всякий случай напомнил раненный. — Тебя почти убили, — вернул ему мужчина. Вэй Ин сам потянулся к нему и осторожно обнял. Цзинь Лин вцепился в него левой рукой зарылся пальцами в волосы и, от избытка чувств, укусил за шею. Хотелось выразить как-то свои эмоции. Вэй Усянь мужественно выдержал. Потом отстранился ловко схватил его за ухо: — Если ты помрёшь, паршивец, тебе со мной ничего не светит! — Это ты не смей умирать, придурок! — Я и не умру, — расхохотался Вэй Ин. На следующий день перед отъездом к нему заглянул Вэнь Чао и вручил коробку с шоколадом. Он снова был в спокойном расположении духа, но дружелюбие не выказывал. Шоколад был от Вэнь Нина, купленный на деньги Вэй Усяня и доставленный Вэнь Чао. В коробке была записка: «Слушайся старших и не ешь много сладкого. Дяде привет».