Твои руки, мои скулы, Твои плечи, мои губы, Твоя нежность, моя грубость. Я не стал бы изменять, Просто знаю, что не сможешь больше жить ты без меня, Нагрубил? Ну извиняй! Виноват, что плохой парень вечно лезет из меня! Твои крики всё звенят, Устал я выебоны твои вечно приземлять! Если позабудешь ты меня, То вовсе нет, не люби меня! Не люби меня...
Через полчаса я уже собрала почти все свои вещи в коробку. Послышался звук открывающейся двери и я быстро стерла две прозрачные полоски с щёк. Натянула на лицо улыбку и развернулась. В кабинет вошёл Он и приветливо мне улыбнулся. Но что-то было не так. Что-то не то в этой улыбке. Будто она такая же как у меня, лишь натянутая. Он подошёл ближе и сел за стол. И снова что-то не то. Обычно он встречая меня, целовал в щеку, а тут что-то не то. Сердце больно защемило, но я так же пыталась улыбаться. — Привет, — странным голосом сказал он. Я подняла на него глаза и положила в коробку ручку. Так, держись. Только не плачь. Только не кинься ему на шею. — Привет, — как можно спокойнее ответила я и снова улыбнулась. Ну, попыталась. Чёрт! Зачем ты пришёл? Вот собрала бы вещи и ушла бы спокойно. Без всего этого. — Что ты делаешь? — почему у него такой странный голос, будто его подменили. Будто он ненавидит меня всеми фибрами души, и пытается скрыть это. — Решила уборку устроить, — нервно сказала я. Боже, хоть бы голос не дрогнул, а то всё пойдет насмарку. Вся моя хилая выдержка и та полетит в Тартарары.Он сложил руки на груди и посмотрел на меня прожигающим взглядом из-за чего я невольно вздрогнула. — Ну, ну, — с его лица пропала улыбка, — можешь всё раскладывать назад, — я выронила чашку из-за неожиданности. «Он знает!» — пронеслось в голове, и я сглотнула. Так, играй дальше, Кашникова. Ты не должна выказать правду. — В смысле? — невинно спросила я. Брюнет встал и подойдя к двери закрыл её на замок. Вот теперь мне стало страшно. — Что ты делаешь? — спросила я, продолжая складывать вещи, и стараясь не смотреть на него. Не смотри! Держись! Ты сильная, ты сможешь! Да нихрена я не сильная. Я слаба… — Этот вопрос я хочу задать тебе, — ледяным тоном сказал он, также прожигая меня взглядом. Я сглотнула и поставила цветочек в коробку. — Я убираю, — снова стала я врать. Как же я ненавижу себя за это. Я жалкая, и этим всё сказано. — Не ври! — тихо, но со злостью прошипел он. Мужчина снова обошёл меня и забрал коробку. После же достал что-то из кармана, громко хлопая по столу рукой. Когда он убрал ладонь я увидела своё заявление и тяжело вздохнула. Вот и всё. Конец твоей игре Кашникова. Хотя, давай доигрывай! Хреновая игра, но доигрывай! — Что это? — уже чуть громче сказал он. Я подняла на него глаза и увидела злость на лице. Раньше я всего раз видела его таким, и это не жутко приятно, скажу вам так. По спине пошли мурашки, а внутри что-то неприятно заворочалось. — Заявление, — тихо сказала я, опуская глаза. — Вижу, не тупой! В отличие от мнения некоторых! Какого чёрта я узнаю об этом последний! Да ещё и не от тебя, а от Тима. А перед этим я несся сюда, как угорелый, после сообщения Полины, которая удосужилась сообщить мне, что ТЫ увольняешься, в отличие от некоторых, которые просто молча все это делают — прошипел он резко снова ударяя по столу, я же вздрогнула от этого тона и вообще от него такого. — Миш, пожалуйста, я не хочу выяснять отношения, — я закрыла глаза ладонями и потеряла глаза. Не могу смотреть на него. Сейчас просто разрыдаюсь и выдам всё до последнего. А я не хочу! — Поэтому ты решила тихо сбежать? — спросил он так же зло смотря на меня. Я каждой клеточкой тела чувствовала этой взгляд. — Прости, — лишь сказала я, тяжело сглатывая и резко выдыхая. — Прости? Мне этого недостаточно! Я жду объяснений! — он сел на стул, сложа руки на груди. — Я просто хочу уйти, — произнесла я, всё-таки решаясь посмотреть на него и мне не понравилось то что я увидела. Он был зол. Да что там зол — он был ярости! — Почему? Назови хотя бы одну причину и я тебя отпущу, — сказал он, шипя. — Я устала, — произнесла я. Он усмехнулся. Зло усмехнулся. Холодно. Не как мой Миша. — Возьми отпуск, — мужчина снова уставился на меня. — Хорошо, ты сам напросился. Я тебя разлюбила и больше не могу находится рядом, — сказала я, опуская глаза. Минуту была тишина, потом воздух разрезал смех. Пронзающий ужасом и ледяным тоном смех. Не смех моего Миши. Не тот приятный баритон. — А теперь, малышка, скажи мне это в лицо! — тем же тоном прошипел он, а я сглотнула. Мне не нравится такой Миша. Медленно подняв глаза, я встретилась с холодным взглядом карих глаз. Не знала, что они могут быть такими. Это… неприятно. Да, однозначно неприятно. Это не мой Миша! Но я сама виновата. Я сама его довела. — Я. Тебя. Не. Люблю, — медленно и как можно безразличнее прошипела я, но на последнем слове голос предательски дрогнул, а в уголках глаз защипало от непослушных слёз. Чёрт! Грёбаное сердце. Зачем же ты так щемишь! Брюнет смотрел на меня молча. Ни один мускул на его лице не дрогнул, но в глазах пронеслось сколько эмоций, что я невольно сжалась. Ярость, разочарование, боль, злость и о боже! Грёбаная любовь и угасающая нежность к моей персоне. И это всё в чёртовых карих глазах. Таких распространённых, но таких единственных и любимых. Поэтому, когда он резко встал я неожиданно даже для себя отшатнулась. Он с унынием осмотрел мою персону, явно заметив этот жест и тяжело вздохнув медленно подошёл к двери и открыл пошире, как бы приглашая выйти. После не заметив движения, он махнул рукой на выход, опуская взгляд в пол и не смотря на меня. Лицо оставалось совершенно безэмоционально. Только губы чуть поджаты. Я быстро схватила коробку со стола и пошла на выход, остановившись в шаге от выхода. — Мне жаль, — тихо прошептала я. Когда я собралась выйти, меня резко дернули за руку и прижали к, захлопнувшей за моей спиной, двери. — Неужели ты правда думала, что я услышав детское и лживое «Не люблю» возьму и отпущу тебя? — в самые губы прошипел Миша, а у меня выпали вещи из рук, из-за того, что конечности затряслись. Он схватил мои запястья и чуть грубовато их сжал над головой. — Так вот, солнце моё! Ни-ху-я! Я своё так просто не отпускаю! Вот поэтому ты сейчас не выебываешься и нормально, подкресливаю нормально! Спокойно и адекватно объясняешь какая хуйня тебе стрельнула в голову и из-за чего ты собралась позорно сбежать, даже не объяснившись толком! Анна, не зли меня, прошу, хотя бы ты! — резко, но чётко проговорил он, прижимая меня к двери всем весом и чуть сильнее сжимая запястья. — Но сначала, — он нежно провёл от виска, по щеке, скуле и губам пальцем, чуть приоткрыв их, — ты заберешь свои слова обратно! Потому что в эту херню я верить не намерен! — он остановился в миллиметре от моих губ, давая возможность поцеловать. Из глаз потекли слёзы. Я не могу! Не могу уйти! Но из-за меня он пострадает! Почему жизнь так жестоко играет со мной. — Ну солнышко, — он нежно взял моё лицо в руки, вытирая слёзы, — радость моя, — брюнет стал покрывать лицо поцелуями, — лапочка, зайчик, не плачь, — нежно шептал Миша на ушко, так же целуя его. — В губы, — пискнула я, а он лишь улыбнувшись поцеловал меня, чуть покусывая нижнюю губу, как бы наказывая, а потом так же нежно выцеловывая, будто успокаивая. Потом его рука опустилась мне на затылок. Когда пальцы вплелись в мои волосы, то тут же грубо сжали их, оттягивая назад. Губы снова стали кусать, а после вылизывать. Боль в волосах была терпима и я поняла. Меня точно наказывают. Когда мы стали задыхается, Миша отстранился и отпустив волосы, погладил кожу головы. — Умница. Успокоилась? Ещё раз такое выкинешь — отшлепаю. Грубо, больно, рукой, а то и ремешком могу пройтись, потому что кто-то плохая девочка. Но ты же обещаешь больше так не делать, правда? — я кивнула, а он улыбнулся. По настоящему. Тепло. Как мой Миша. Вот сегодня я увидела эту вторую его сторону. Тёмную так сказать. И было в этом что-то возбуждающее. — А про увольнение и думать брось. Навсегда. Я тебя никуда не отпущу. Ишь чего удумала. Пошли покушаем, и ты мне расскажешь что за хуйня творится в твоей красивой головке, да? — он нежно поцеловал меня в лоб, а я лишь тяжело выдохнула и кивнула. Когда мы уже выходили из кабинета, он всё-таки шлепнул мне по заднице, за что я наградила брюнета убийственным взглядом. Он вплотную подошёл ко мне, и задевая губами мочку уха прошептал: — Это аванс, чтоб догадывалась, какое может быть наказание для плохой девочки, — после ушёл вперёд, весело насвистывая какую-то мелодия и оставляя меня возбужденную возле кабинета. Ну ничего, я тебе ещё отомщу, зараза!***
— … Ну, а потом пришёл ты и дальше уже знаешь, — закончила я, тяжело выдыхая. Решетняк хмурил брови и закусывал губу, задумчиво помешивая кофе, которое уже триста раз остыло, а к нему так никто и не притронулся. — Мда. То есть нам с тобой угрожает опасность. Прекрасно! Что ж, звони этому Руслану, встретимся в офисе с ним через три часа, — я кивнула и улыбнулась. Миша ласково погладил костяшки на моей руке и поднеся к лицу, поцеловал тыльную сторону.Ведь я могу излечить твою душу Я могу тебя любую полюбить Твоя улыбка может обезаружить В моих объятьях обо всём можешь забыть! Полюбил тебя просто так, Просто так, по-родному! Хочу, чтобы история нашей любви, Бегала по дому!