Химия

01.09.2011 - 04.09.2011 Четверг, первое сентября. День этот по праву можно назвать убогим. Ну конечно, первое сентября, выпускной класс, экзамены после девяти месяцев учёбы. С самого утра льёт как из ведра. Я люблю дождь. После него часто бывает туман, и он обволакивает буквально весь город с головы до ног. Ради этого зрелища временами пропускал занятия. Мокнуть на улице нас не заставили, и приветственные речи директора мы слушали в актовом зале. Потом пошли в класс — кабинет на четвёртом этаже. Классная руководительница долго распиналась о предстоящем, предметах, экзаменах, профессорах, учебном процессе в целом. -Все кабинеты и преподаватели остались те же, но синьора Ладзари ушла в декрет, поэтому преподаватель химии будет новый. Не донимайте его. Класс дружно взвыл. Я перевёл скучающий взгляд на компанию придурков-одноклассников, которые издевались над каждым профессором поголовно: ликуют. Новому химику будет трудно. Так и представляю себе нервного, пугливого, лысоватого, невысокого и полноватого мужика лет пятидесяти-пятидесяти пяти с золотым обручальным кольцом и в синем костюме. Ещё он каждые пять-десять минут промакивает пот на лысине платочком. Хуже и быть не могло. Потому что химия – это то, что я знаю буквально на «два» или «три». Единственная тройка в моём аттестате. Репетитор? Нет, что вы. Приёмные родители никогда не пытались мне как-то помочь. Даже материально. Только если изредка. -Фран, чего сидишь? Пошли давай: звонок прозвенел. Я повернул голову. Это мой так называемый друг, Николас. Мы с ним не были особо близки, но класса с седьмого пытались держаться вместе. Он тоже не был шибко общительным. В чём-то мы схожи. -Да заду-умался. Что у нас сейчас? – мы вышли из кабинета и направились к лестнице. -Английский. В первый день и так нагружать! Это всё-таки слишком, — возмущается. Для него английский был самой дикой каторгой. -Это лу-учше, чем если бы химика отправили на смертную казнь сегодня, — мрачно усмехнувшись, я положил рюкзак на пол сбоку кабинета и достал телефон из кармана. -Не лучший год в наших жизнях, — только и сказал он. Ник тут же заткнул уши наушниками, а я последовал его примеру. Так мы простояли всю перемену. Английский прошёл довольно быстро. Весь урок обсуждали прошедшие летние каникулы и что-то шутили. Синьора Менде явно пребывала в хорошем настроении. Вообще, она приятная женщина. Далее шла алгебра. Порешали примеры, вспомнили формулы, предыдущие классы. И остался последний урок - география. Я её сдавал на переводных экзаменах. Вышло недурно. Думаю сделать в этом году так же. Снова долго беседовали. Кто-то поднял тему будущей профессии. Кем я буду? Понятия не имею. Домой пришёл где-то в восемь, потому что желанием возвращаться я не горел, а прогулка обещала быть довольно приятной. Встретили меня, как всегда, радушно. С размаху получаю по лицу. Прикладываю к пылающей щеке ладонь. Но мне не больно. -Мелкий сукин сын, где тебя черти носили? – нет, мачеха не волновалась за меня. Просто любила всё знать наперёд и следовать плану. А я, такой ужасный, мелкий, противный, гнусный и тупой, порчу ей жизнь своим присутствием. Зачем, спрашивается, приютили? -Гуля-ял, — глухо мычу, снимая кеды. Её лучше не злить. Отчим уже дома, и если она ему пожалуется, меня дико изобьют. Так всегда. Мне ещё девятнадцати толком не исполнилось, но при этом я до ужаса тощий и ростом ниже среднего. Физкультура хромает, но мне прощают. Также сказывается вечное недоедание и сон по три часа. Часто бывает бессонница. О лучшей жизни и мечтать нельзя. Мачеха злилась ещё больше: -О существовании телефона знаешь, мог и позвонить, – дала увесистый подзатыльник. -Ла-адно, впредь буду предупреждать. Повесив куртку в шкаф, поднял рюкзак с пола и пошёл в свою комнату. Всегда закрываю дверь на щеколду. Эта привычка у меня с детдома. Там любят поиздеваться над мелкими и украсть вещичку-другую. По-быстрому собрав рюкзак на следующий день, я включил компьютер. Нашёл в интернете несколько понравившихся картин и начал рисовать, пытаясь освоить новый стиль. Я люблю рисовать. Меня учила девочка из того же детского дома. Она учила меня основам месяц, а потом повесилась. Можно сказать, я её преемник. Далее пытался сам. Вроде неплохо рисую. Ну, срисовываю я точно хорошо. Остаток дня посвятил рисованию, а в час лёг спать. Спокойной тебе ночи, Фран. Сладких снов. Пятница, второе сентября. Вот чёрт. Проспал. В это время я всегда уже в лицее. Впопыхах собравшись и даже не позавтракав, я побежал в лицей. Дыхание быстро сбилось и начало колоть в боку. Шикарно. Первым уроком шла биология. Её я знал… ну, на «четыре» знал. Можно немного и опоздать. В дверь кабинета я постучал с опозданием в пятнадцать минут. -Простите. Можно войти-и? – просунул голову в класс и посмотрел на профессора у доски. Похоже, пишем конспект. -Морель? Зайдите и закройте за собой дверь. Я так и сделал. Только собирался сделать шаг по направлению к своему месту: -Причина опоздания? -А? – я успел зарыться глубоко в свои мысли, и слова преподавателя пролетели мимо ушей. -Причина Вашего опоздания, ученик Морель, — все ненавидели, когда синьор Бернетто начинал говорить слишком официально. В эти моменты он крайне пафосен. -Ну, я проспа-ал, — привычно протянул я. -Дневник на стол и можете сесть на своё место, — самодовольно изрёк биолог. Достав из рюкзака дневник и положив его на стол преподавателя, я занял своё неизменное место за четвёртой партой первого ряда. Николас состроил сочувствующее лицо. -Привет, — тихо сказал друг. -Утро, — я по-быстрому достал учебник и тетрадь. – Конспект? -Конспект, – что-то записал и снова посмотрел на меня. – Второй день учёбы, а уже замечание. Влетит? -Ещё как. -Можешь пожить у меня. Ты же знаешь, отец не против, — он был слишком мягок. Он был слишком добр. Ко мне - так точно. -Нет, спасибо. За свои действия надо отвечать, — и я погрузился в круговорот собственных мыслей и биологию. На перемене мы долго не могли понять, что же не так. В итоге удосужились посмотреть замену. Все уроки химии на следующей неделе заменяли первыми попавшимися предметами. Странно, они же вроде нашли нового преподавателя. Или он понял всю ситуацию и уже уволился? Вряд ли. Не может он быть столь догадлив. Сейчас мы направлялись на геометрию. Кто-кто, а профессор Верн неисправим. Всегда горы домашнего задания. Всегда проверки. Всегда узнаёт, если списано. Это меня и заставило выучить пару теорий, теорем и доказательств. Часто пересаживает нас, поэтому возможность списать у умного Николаса не подворачивается. -А сейчас проверим, что вы помните с прошлого года. Опять. Ладно, хотя бы не рассаживал. Мне помогли. В общем и целом крах я не потерпел. Потом мы пошли на последний этаж на итальянский. Было ужасно скучно, и нас пугали предстоящими экзаменами. «Это намного сложнее переводных экзаменов» «Тут задания за всё время вашего обучения» И прочее в этом роде. В конечном счёте записали дополнительные материалы, которые нужно было купить. Будем готовиться по полной программе. На истории мы смотрели какой-то исторический документальный фильм, найденный нашим историком. Следующие два английских я помогал Нику полностью разобраться с временами и их использованием. Немного получилось. Уроки закончились, и мне предстояло возвращаться домой и провести там последующие субботу и воскресенье. С одноклассницами я ладил, договорился погулять с ними завтра. Хоть как-то скрашу первые выходные учебного года. Я спустился на первый этаж и пошёл в раздевалку за курткой. Краем глаза заметил справа, у профессорской, кого-то высокого. Когда я повернул голову на «нечто», то там ничего не оказалось. Отлично, галлюцинация. Надо бы поесть. Я отправился в кафе недалеко от лицея. Там же я встретил свою бывшую девушку. Да, сколько бы вы ни удивлялись, но у меня подружка была. И имя ей Николета. Она начала со мной встречаться, так как проспорила подругам, но, узнав поближе, решила начать «серьёзные» отношения. Это было в девятом классе и продлилось полгода. Мы потеряли интерес друг к другу. Точнее, она. Мне было всё равно. С ней я и посидел. Она была из параллельного класса, и мы обменялись новостями. -Кстати, — сделала глоток капучино, – тебе что-нибудь известно о нашем новом химике? К чему это она? -Да нет. А что? -Мне просто интересно. Я хочу сдавать этот предмет на экзаменах в конце года и хотела узнать, что же у нас за преподаватель. Ну да, ради этого и поинтересовалась, конечно. Небось на молодого симпатягу рассчитывает. -Я думаю, это будет нервный мужик, старый, полный, женатый и лысый. -Фу, Фран! Опять ты всё омрачаешь, — захихикала Никки. -Я же серьёзно. Наверняка так всё и бу-удет. -Всё возможно, — она резко перестала улыбаться и будто смотрела сквозь меня. – Дева Мария, у меня же танцы! Сколько времени? Я посмотрел на экран сотового телефона: -Без пятнадцати пять. -Всё, я побежала. До встречи, — Николета чмокнула меня в щёку и помчалась к выходу. Что ж, мне тоже пора домой. Сегодня меня встретила тишина. -Я до-ома, — громко сказал и с грохотом положил ключи на тумбу. Никто не отозвался. Тишина была гробовая и нарушалась только гудением холодильника с кухни. На кухне же, на столе, лежала записка. «Мы уехали на виллу» И всё. Когда вернутся - не сказано. Но наверняка будут дома вечером в воскресенье. Вилла у них была маленькая и виноградная. Там жил отец отчима - мой «дед». Он ко мне относился хорошо. Всегда был серьёзен и прямолинеен. Немного жесток, но не злой. Я бы с радостью поехал с ними. Наверное, специально не взяли. Как же, я всегда лишний. Поужинал недоваренными спагетти с соусом и порисовал примерно до девяти. Потом забрела идея посетить несколько сайтов в интернете, что отняло куда больше времени, чем я рассчитывал. Позднее раздался телефонный звонок, и попутно я закончил сидеть за компьютером. -Да? -Эй, ты. Ты ещё не спалил нашу квартиру? – отчим. -Нет, всё нормально. -Поверю на слово. Потом проверю. -А когда вы вернётесь? – но трубку уже повесили. Я положил телефон на «базу». Уже одиннадцать, поэтому я лёг в постель и стал смотреть телевизор. Заснуть получилось только в четыре. Суббота, третье сентября. Меня разбудил звонок сотового. -Да-а? — сонно и немного хрипло протянул я. -Фран! Ты помнишь, что мы сегодня собирались гулять? – это была одноклассница. Точно. Сегодня же суббота. -А, да, помню. Прости, я забыл поставить будильник. Она мягко засмеялась: -Хорошо. Тогда собирайся и приходи в кафе: мы будем тебя ждать там. -Ладно, уже встаю-ю. И повесил трубку. Повалялся ещё минут пять и перевёл взгляд на часы. 11:00 Оторвался от кровати и дичайшим усилием воли заставил себя собираться. Был готов буквально через двадцать минут. Взяв ключи и закрыв дверь в квартиру на все замки, я пошёл в кафе. Девочки выбрали место у окна, поэтому найти их было легко. Там же я и позавтракал. Меня долго корили за такое ужасное отношение к себе (разглядели синяки под глазами) и худобу. На этом решили пойти в пиццерию. Курицы-наседки, блин. Заказали они много, я даже удивился, что никто не упомянул ни о какой диете. Но больше всех еды сбагрили, естественно, мне. «Франни, ты же такой худенький! Кушай-кушай» «Ты глупенький? Ты же всегда кушать хочешь!» Потом они поняли, что я буду отпираться. Но съесть пришлось всё, ибо проплачено. День летел быстро и вполне живописно. В Палермо всегда красиво. Круглый год. Вечером, к концу прогулки, у меня зазвонил телефон. Отчим, чёрт бы его побрал. -Да? -Почему не отвечаешь на звонки? Где ты шляешься? – да, Карл, и тебе доброго здравия. -Я гуля-яю, — сказал честно. -Хватит ошиваться по городу. Успеешь нагуляться. Домой иди, нахлебник, — и повесил трубку. Пришлось со всеми распрощаться и вернуться в «отчий дом». Дома меня ожидало двенадцать пропущенных вызовов и несколько гневных сообщений на автоответчике. Неужели и впрямь решили, что я спалил их драгоценную квартиру? Какие мелочные. Забив на всё, я уселся смотреть телевизор в гостиной. Сделал итальянский и историю на понедельник. Завтра могу отдыхать. Ночью не мог заснуть, поэтому рисовал. К пяти отрубился. Воскресенье, четвёртое сентября. В двенадцать вернулись приёмные родители. Я уже встал и всё приготовил к их приходу: проветрил во всех комнатах, пропылесосил, помыл полы, посуду. Они снова были чем-то недовольны, но порядок в квартире их смягчил. Днём сидел в своей комнате. Даже не рисовал. Просто слушал музыку, лёжа на толстом ворсе ковра. Что-то предвещало перемены, но я в это не верил. У меня всё стабильно. Всегда. Вечером сходил в книжный магазин и купил дополнительные материалы по итальянскому языку. Книги эти оказались унылыми и, как мне подумалось, не помогут нам сдать экзамены лучше. Но кто знает, что будет. Может и сработает. Когда я переступил через порог, родители ругались. Видимо, снова скандалят из-за еды. Лучше не буду к ним лезть. -Фран, это ты? – Святые угодники, меня назвали по имени! -Да-а, — флегматично протянул я и пошёл на кухню. -Вот скажи, что лучше приготовить: тунца или запеканку? – вопрос с подвохом, а я забыл, кто из них что любит откушать. -Хм... — думай, Морель, думай. – Я склоняюсь к тунцу. -Вот видишь, Карл, он тоже не против тунца! -Ну и жрите тогда свои рыбьи отбросы сами. Больше мне на кухне делать нечего. Раз мнения совпали с мачехой, то меня хотя бы не отравят. Отчиму, кажется, вообще всё равно, что есть, но чисто в силу привычки поспорить надо. В полночь я уже был в постели. Тупо смотрел в потолок и желал, чтобы это всё побыстрее закончилось. Я бы уехал как можно дальше и старался не вспоминать о прошлом. Этого мне вполне достаточно. Ещё три часа мучился с мыслями, но в итоге заснул.