Химия

05.09.2011 - 11.09.2011 Понедельник, пятое сентября. Утро меня встретило дождём. Не тропическим ливнем, а лишь чутка моросящим, но всё же. В лицее был уже в пятнадцать минут девятого. -Фран! Меня кто-то окликнул. Обернувшись, я увидел Николаса, который махнул мне рукой. Первые два урока — физкультура, а я без формы. Ну, ничего, ещё никто не умирал от этого. -Утра, — поприветствовал. -Не занимаешься, что ли? -Забыл совсем. -А, тогда ясно, — и мы пошли в спортзал. Первый урок был вводным. Подробный инструктаж по технике безопасности и подписи о прослушивании лекции. На втором уроке нас заставили бегать. Я был без формы, и на первый раз мне простили. Потом мы с Николасом, уставшим после бега, шли на итальянский. На уроке написали мини-диктант. На географии мы пересели поближе и старались слушать преподавателя крайне внимательно. Но я, быстро потеряв интерес, перевёл скучающий взгляд на окно: дождь кончился, и по лесу сбоку лицея расстилался туман. Прозвенел звонок, и все ринулись к расписанию. -Видимо, о химике мы ещё долго ничего не узнаем, — сказал кто-то из толпы. Я же быстро нашёл информацию о замене. Кабинет химии, с нами сидит завуч. В скором времени ему это надоедает, и нас оставляют делать домашнее задание. Я прочитал географию, а затем бездумно смотрел на класс. Ник что-то сказал, но я даже не пытался слушать. Наверняка себе под нос бубнит или ворчит что-нибудь. С ним такое бывает. Следующей, и последней по счёту, шла история. Меня вызвали к доске, но я благополучно получил четвёрку. После учёбы я гулял. Ходил по лесу, вокруг пруда. Повсюду туман. Сидел на скамейке, смотрел на пейзаж. Примерно через полчаса я вспомнил, что взял с собой альбом. Стал делать зарисовки. Я пытался вспомнить, как это место выглядит зимой. Но почему-то не мог. Просидев до четырёх у озера в лесу, я направился в парк. Но там было слишком много людей, слишком мерзко, промозгло и слякотно. Ушёл домой. Родители дома. Отчим явно смотрит свой любимый футбол, а мачеха хлопочет на кухне. Я зашёл туда за стаканом воды. -Будешь есть? – не отрываясь от нарезки салата, спросила Меди. -Нет, спасибо, — и ушёл. В комнате стало прохладно, и я закрыл окно. Потом выключил компьютер, сел за уроки. На всё про всё у меня ушло полтора часа. Вечером, всё-таки поужинав, я нашёл какую-то книгу. Она была старая, я её раньше не видел. Решил прочитать. Она оказалась достаточно интересной. Даже странно, что я не замечал её раньше. В два заснул. Вторник, шестое сентября. Семь утра. Сегодня солнечно. Собирался я лениво, не торопясь. Долго разжёвывал завтрак. Отчим вставал на работу только в восемь, а я в это время уже был в пути. В восемь двадцать я уже шёл с другом к расписанию. Социология. Тоже не особо люблю, но запоминается легко. Преподаватель пустил по классу листок. Желающие сдавать предмет на экзаменах записывали свои имена и далее ходили на дополнительные занятия. Об этом и говорили весь урок. Следующей была алгебра. Экзамены по математике и итальянскому языку были обязательными, поэтому и готовить нас начали усерднее и сразу. Меня вызвали к доске. Решил задачу, получил «четыре». Потом вызвали Николаса - у него «пять». На английском тоже записывались на дополнительные. Из класса будет сдавать человек семь. Прозвенел звонок. Повсюду была странная шумиха. Я подошёл к однокласснице. -Чего все здесь толпятся? – я указал взглядом на скопище лицеистов на первом этаже. -Кто-то ляпнул, что сегодня зайдёт химик. Что же они так им заинтересованы? -И что? Ну зайдёт и зайдёт. Разница-то какая? -Говорят, что он странный человек, — с каким-то заворожённым выражением лица сказала Челси. – Все описывают его по-разному: то это злобный старик, то очаровательный сердцеед! Да простит она меня, но мысленно я пробил себе лицо ладонью. -Это враки. Запуганный толстяк с потной лысиной. Не более, — сказав свою прописную истину, я удалился на урок. Сейчас был итальянский. В кабинет я зашёл одним из первых, а десятью минутами позднее пришёл и разочарованный класс, так как химик объявиться не соизволил. Идиоты. Занимались мы по купленным книгам. Преподавательница к заданиям в книге давала дополнительные, и я вправду поверил, что мы подготовимся лучше. На литературе весь урок разбирали введение. Тоска. На информатике что-то усердно кодировали. Профессор тоже пустил по классу листок. Записалось около трёх человек. Нас отпустили за пятнадцать минут до звонка. В этом весь информатик. Мы с Николасом решили прогуляться. Мерно шли по аллее под лучами осеннего солнца. На улице градусов двадцать с небольшим, куртку я нёс в руках. Зашли в книжный - купил парочку новых книг. Потом бродили по парку и долго сидели на лавочке. Перекусив в какой-то новой кафешке, отправились в гости к Нику. Там был его отец. Они очень похожи: светло-русые волосы, карие глаза. Оба немного выше меня. У него просидел до шести. Без десяти семь переступил порог дома. Снова крики. -Опять скажешь, что забыл позвонить? – орала мачеха. -Телефо-он сел, — на самом деле, я его отключил. -Мог позвонить от знакомых или из телефонной будки, — отвесив мне кривой подзатыльник, который пришёлся по уху, она ушла к Карлу. За те девять лет, что живу с ними, ни разу не попытался выучить их номера. До сих пор не знаю. Знал я только свой номер, друга, ну и всё, пожалуй. Помыл руки после улицы и заперся в своей комнате. Долго, потому что не торопился, делал уроки. До полуночи вычитывал информацию о поэте для литературы. Найдя нужные сведения, некоторое время поиграл и лёг спать. Заснул около двух. Спокойной мне ночи. (Среда) Четверг, (седьмое) восьмое сентября. Среда и четверг прошли крайне скучно. С последнего урока в четверг отпустили, ибо химик ещё не объявился. Почему-то сразу пошёл домой. Отчима дома ещё не было, а Меди просто занималась своими делами. В спокойствии я просидел до шести. До отчима успел сделать все уроки, порисовать и даже взял небольшой квест. С его возвращением мы сели ужинать. Сегодня запеканка. -Как дела в лицее? – спросил Карл, отпивая немного кофе. -Всё хорошо, — кивнул. -Сегодня проверю тебя. -Ла-адно, — я в любом случае уже готов. После ужина он отдохнул где-то час, а потом заявился ко мне. Проверил биологию, как всегда, крайне придирчиво. Исправил пару ошибок в номере по геометрии и назвал обречённым идиотом. В итальянском ему не понравился только мой косой почерк. По истории я тоже все ответил. Английский он знал плохо, поэтому никогда и не проверял. -Давай дневник. Подпись у него была длинная, ровная и, на удивление, красивая. Это, как казалось мне, не сочеталось с его фамилией – Пиковини. Перевернув лист на первую неделю учёбы, он вскипел. -Я не понял. Замечание за неподобающее поведение и опоздание? Я самую малость побелел, а сердце ушло в пятки. Было очень обидно за свою забывчивость. Но ни один мускул на лице не дрогнул. -Я проспа-ал. -Проспал, говоришь? – встал со стула. – Теперь ты будешь сам, без будильника, открывать глаза ровно в шесть. Последовал сильный удар дневником по голове. Больно было не шибко, но отрезвляло. Меня взяли за воротник и ударили по лицу кулаком. Карл пятнадцать лет занимался боксом. Из разбитой губы потекла кровь. Я чувствовал, да и об этом говорили ярко-алые костяшки пальцев отчима. Ворот футболки отпустили, и я чуть не упал на колени. Он ушёл. Я постоял с ладонью у рта и тихо пошёл в ванную. Прополоскал рот и смыл кровь с подбородка. Молодец, Карл. Врезал, так врезал. Губы у меня тонкие, но сейчас нижняя начала припухать. Надеюсь, за выходные пройдёт. Обработав губу, я так же тихо вернулся. Лёг на кровать и продолжил читать недавно найденную книгу. За чтением я провёл несколько часов. В полночь лёг спать. Заснул моментально. Пятница, девятое сентября. Опаздывать больше не хотелось, и я сразу начал собираться. В лицее был вовремя. Ник не пришёл. На биологии сидел один. Биолог пустил по рядам лист. Снова для списка на занятия. В течение месяца каждый педагог должен был иметь списки со всех трёх выпускных классов. Этот урок посвятили конспектам. Придётся завести тетрадь потолще. На перемене ко мне подошла компания из «А» класса. -Эй, Зелёный, — время шло, а параллельные классы звали меня «Зелёный» или «Болотный». – Где же твоя «подружка»? -Вы о ко-ом? -О ком, о ком. О том светленьком, что вечно за тобой таскается. -Я не зна-аю, где он, — собираюсь уйти. -Постой! – схватили за локоть. – Чего это у тебя мордашка разукрашена? Неужто ль подрался? Пытаюсь вырвать руку: -Не ваше дело. Меня уже собирались утащить в туалет и завершить «разговор», но я был спасён проходившим мимо профессором Верне. Он сделал вид, что ему нужна помощь в кабинете, и попросил меня проследовать за ним. Математик уже пару раз выручал меня из подобных передряг. За то ему спасибо. В кабинете я вымыл доску и поставил все стулья на пол. Потом пришёл класс. Помимо Николаса отсутствовало ещё несколько человек, и меня пересадили на первую парту. Работали по учебникам для подготовки к экзаменам. Потом был итальянский. Нас вызывали к доске, и мы записывали отрывки из широко известных произведений. Всю историю я смотрел в окно. Стало облачно, и накрапывал слабый дождик. Кто-то вышел из здания, раскрыл чёрный длинный зонт-трость. Кто это, я разглядеть не смог. Фигура широким и быстрым шагом удалилась с территории лицея. Предположительно, это был мужчина. Вскоре прозвенел звонок, и я пошёл к кабинету английского языка. Оба английских мы повторяли правила и неправильные глаголы. После учёбы я сходил в музыкальный магазин, купил парочку дисков. Эти альбомы я уже слушал сотню раз, но мне нравится иметь их не только на электронных носителях. Нравится ощущать диск в руках, будто держу сами песни, будто они имеют вес. Также я любил слушать музыку. Но не классику. Это когда как. Дома был в пять. Сразу пошёл ужинать. Вечером поехали на виллу. В машине отчима я всегда садился за пассажирским сидением. Ибо в зеркало заднего вида он меня видеть не мог. Два часа ехали молча. Небольшой дом с несколькими гектарами виноградника и видом на Тирренское море. Не утаю, это всё-таки красиво. Дед посетителей сегодня не ждал, но спорить не стал. Был рад увидеть меня. Это не ложь. Пока отчим смотрел футбол, а мачеха что-то делала на кухне, мы с дедом сидели на камнях и провожали солнце. При возможности я бы даже остался жить в этих краях. -Давным-давно, когда я был таким, как ты, я тоже очень любил рисовать, — сказал Джузеппе. Я перевёл на него взгляд. Он смотрел на закат, слегка прищурив глаза. На лице блаженная улыбка. -Дед, расскажи что-нибудь. Тот вздохнул: -Мне уже почти нечего рассказать. Ты знаешь много. -Ну, расскажи про ю-юность. -Про рисование, что ли? -Да, - киваю. -Повторюсь, когда я был юн и полон сил, я очень любил рисовать. Мне было лет семнадцать, я убегал от матери к морю. Там я творил. Рисовал весь окружающий меня мир. Хотел запечатлеть всё. Так я познакомился с твоей покойной бабушкой. Мне нравилось в деде то, что он не ставил на мне клеймо. На том, что я приёмный. Любил меня, как родного внука. Бабушка тоже делала так, но она скончалась от рака, когда мне было тринадцать. Он переживал недолго, потому что отчётливо понимал: ничто не вечно. Он продолжил свой рассказ: -В те далёкие годы я был совсем зелёный, - потрепал меня по волосам, – но эта первая любовь захлестнула меня с головой. Я всего лишь увидел красивую девушку, сидящую на песке, но моё сознание видело другое: нечто прекрасное. То, без чего я не смог бы жить. Я с ней заговорил. Мы говорили обо всём на свете. Договорились встретиться на следующий день. Так продолжалось месяц. Джузеппе тяжело вздыхает. -Позднее мать находит мой альбом с рисунками. Решает сжечь его. Было тяжело принять это, но пришлось. В нём было много портретов Лидии. Мне нравилось её рисовать. Мне казалось, что её черты лица – самые подходящие для этого. Когда ты найдёшь человека, которого тебе нравится рисовать, ты поймёшь меня. На этом дед закончил рассказывать и устремил неясный взгляд тускло-синих глаз на небо. Похоже, ночью будет дождь. -Пошли домой. Время для трапезы. Я помог ему встать, и мы направились к вилле. В десять мы поели домашней пиццы. А после все занялись своими делами. Я читал всю ночь, так как не смог заснуть. Суббота, десятое сентября. Утро встретило меня туманом. Он был лёгкий, и можно было разглядеть почти всё: даже суда на горизонте. В восемь я стоял на песчаном берегу и вспоминал вечер. Человек, которого мне нравится рисовать. Кажется, я никогда такого не встречу. Я услышал голос Меди. Меня звали завтракать. Я направился домой. Позавтракав, узнал, что мы поедем в город часов в шесть: у отчима появились какие-то дела. Я не спорил, меня бы всё равно не послушали. Дед с Карлом часов до трёх смотрели матч нашей команды и англичан. Выиграла Англия. Они долго злились. Затем сыграли в покер, участвовала даже мачеха. Потом уехали. Дороги были свободные и доехали чуть больше, чем за час. Остаток дня посвятил книге. В два заснул. Воскресенье, одиннадцатое сентября. Встал в девять. На моё удивление, уже никто не спал. Отчим сидел за столом в коричневом костюме и светло-голубом галстуке. Ему шло. -Доброе у-утро. Услышал в ответ сдавленное «угу» и сел за стол. С четверга я активно мазал губу какой-то специальной мазью, и она уже почти не выглядела опухшей. Отлично, завтра утром всё должно быть нормально. На завтрак съел пару бутербродов. Тем временем отчим смотался, а мачеха собиралась идти в магазин, чтобы закупиться на неделю. Естественно, я должен был принимать в этом активное участие. Через час мы и пошли. Обошли весь супермаркет буквально за полтора часа. Тележка была у нас до краёв заполнена продуктами. Минут десять стояли в очереди у кассы. В двенадцать мы уже вернулись домой с несколькими пакетами еды. Больше я никому не нужен. Вспомнил про Ника и позвонил ему. -Алло, – послышалось после гудков. -Привет. Где ты был в пятницу? Я бы позвонил раньше, но уезжал. -А, привет, да. Ездили с отцом на день рождения моей тёти. Я понял, что вас не было дома. -Тогда хорошо. А то я подумал, что что-то случилось, — подошёл к окну и посмотрел вниз. Пятый этаж. -Не, всё отлично. Кстати, неси завтра химию, — друг чихнул. Да ладно? -Будь здоров. О-о, наша таинственная личность завтра снимет свою маску? Николас похихикал: -Похоже на то. Когда позвонил узнать домашнее задание, сказали, что в замене про химию ни слова. -Тогда начинаем учиться. -Ага. Ладно, отец зовёт. -Давай. Увидимся, — и я повесил трубку. Его отец (тоже Николас) не разрешал разговаривать по телефону долго, аргументируя тем, что это вредно для организма. Возможно, это как-то способствует тому, что Ник такой умный. Он редко прилагал усилия к учёбе. Только в английском. Говоря об учёбе. Надо бы сделать уроки. Задали почти по всем, но одно письменное задание и два устных – это не много. Сделал всё за час. Еле нашёл химию среди прочих учебников. Завтра физкультура. Придётся заниматься. Днём я опять читал, уж очень понравилась книга. Она написана каким-то русским, но читалось жутко легко. И сюжет неплохой. К ужину вернулся Карл. Снова смотрел в гостиной футбол. Ещё он ужасный патриот, как и дед. Вообще, многие итальянцы такие. Снова проверил уроки. На этот раз прошло нормально. Он всё же задал вопрос о химии. Пришлось ему объяснять с самого начала. Лишь кивнув, он ушёл спать. Девять вечера. От нечего делать сидел в ванне около часа. Потом рисовал и в полночь лёг в постель. Мучила бессонница.