Химия

19.09.2011 - 25.09.2011 Понедельник, девятнадцатое сентября. Утро выдалось пасмурное. Третий день подряд делаю вид, что не знаю, чем эти двое занимаются ночью. Что самое удивительное, верят. Свято верят, что я глухой. А я не высыпаюсь. Мне и без этого трудно заснуть, так теперь и они мешают. В лицей снова пришёл рано. Друг стоял со своей Клариссой. Держались за руки. Смотрю, у них всё на высоте. Я уже собирался пойти на физкультуру, как меня окликнули. Остановился. Сопрано быстро со мной поравнялся, и мы пошли в раздевалку. Вновь не покидало чувство замедляющегося времени. Но было оно слабее, чем неделю назад. Физкультура прошла быстро, даже резво. Устал меньше обычного. Замечательно. Следующим шёл итальянский язык. Меня притормозила классная руководительница. -Ты где в пятницу был? -До-ома. Плохо себя чувствовал, — чую ж беду, а. -Что ты мне врёшь? Я только что звонила твоим родителям. Ох, зря. Как же зря ты это сделала, тупая баба. -Раз знаете правду, то чего спра-ашиваете? – флегматично смотрю на преподавательницу. Это её злит. -Дай мне свой дневник, — как отчеканила. – Вызываю твоих родителей в пятницу к директору. Молча достал и протянул ей дневник. Мы зашли в кабинет, и синьорина Кельвелине долго строчила свои гневные мысли. В итоге весь итальянский тупо смотрел в окно и тихонько злился. Сегодня снова поменялся с Ником местами. В то же время той же походкой от калитки шёл химик и разговаривал по телефону. Судя по резким всплескам руки, тот ругался. Я мельком посмотрел на преподавательницу: полностью поглощена учебным процессом. Семпай остановился, слушая собеседника. Что-то ответил и, повесив трубку, пошёл назад. Я уж начал думать, что сегодня повезёт и он больше не явится, но не тут-то было. Минут через пять уже прошествовал к крыльцу и очутился в лицее. Через некоторое время прозвенел звонок. Перебежками и прячась за другом, дошёл до кабинета географии. Химик не должен был меня заметить, так как следующий урок я планировал прогулять. Где? Ясное дело, в туалете. Всю географию я придумывал план прогула. Географ спросил насчёт экзаменов и был удивлён, когда я не поднял руку. Ничего, это сейчас не важно. На перемене мы с Николасом как можно незаметнее стали пробираться к туалету на третьем этаже. Всё прошло успешно. Со звонком друг ушёл, а я зашёл в кабинку и закрыл дверь. Сел на крышку и достал телефон. Я отсчитывал минуты до перемены. Ещё сорок. Тяжело вздохнув, поднимаю глаза к потолку. Дверь в туалет резко открывается и ударяется о стену - следует шипящий смех. Не может быть. Быстро встаю на крышку унитаза и упираюсь руками в стенки кабинки, чтобы (не дай Боже) не потерять равновесие. Он же найдёт меня. Как догадался? Судя по звукам, дверь в каждую кабинку вышибает ногой, смеётся. Вдруг всё затихло. Я прислушался, стараясь не дышать. В тот же миг дверь выбили. Оторвал взгляд от стены и посмотрел на стоявшего передо мной. Химик ещё немного потрясся от смеха и, схватив меня за шиворот, притянул к себе. Его горячее, прерывистое из-за смеха, дыхание опаляло моё лицо. Было как-то не по себе. Руки у семпая холодные. -В прятки вздумал играть со мной? – лыбится и, похоже, смотрит мне в глаза. Его взгляд я, скорее, чувствовал. -Никак не-ет, — смотрел я ужасно спокойно. Химика тоже это раздражает. -Тогда что же ты здесь делаешь? – слегка склонил голову к правому плечу, не ослабляя хватку. Он был слишком близко. Мне некомфортно. -С Вами стою, семпа-ай. -Что же так? – моя б воля, я бы выдрал ему все зубы, лишь бы больше не улыбался. -Это уже у Вас следует спросить, — я зевнул. -Что, не спал всю ночь из-за зубрёжки химии, ши-ши? -Нет, семпай. Просто родители слишком громко совокупляются. Это мешает уснуть, — я ожидал любой реакции, но явно не такой. -Ну ещё бы. Такому головастику, как ты, не понять взрослых утех, — склонил голову к другому плечу. Продолжает скалить зубы. -Не думаю, что вам это то-оже понятно, — еле подавил зевок. – Вы выглядите не шибко старше. -Это тебе так кажется, — отпускает воротник и отстраняется. Мне становится холодно. -Почему-у же? – блондин уходит из туалета, и я иду за ним. – Тогда сколько Вам лет? -Так тебе и сказал, ага, — ответил после недолгой паузы. Открывает дверь в кабинет. Захожу я, Бельфегор - следом. Прошёл к своему месту и приготовился к уроку. Ник выглядел взволнованным. -Всем слушать меня, — семпай стоял на кафедре с мелом в руках. – Если поймаю ещё одного беглеца - пеняйте на себя. А теперь вернёмся к учёбе. Урок шагал тем же бешеным темпом. Мудак громко говорил, тыкал на всех мелом и исписывал его. В среднем мелок был сантиметров десять в длину, но хватало его лишь на урок. Николас ещё немного помялся, но потом спросил: -Он прямо сразу тебя нашёл? – как можно тише. -Да-а, — в тон другу отвечаю я. – Выбил двери в половине кабинок, а потом ему надоело играть, и он вломился в мою. -Ого, — на лице было явное удивление. -А ну тихо! – на нас гневно указывал мел. – Продолжим. В конце урока преподаватель напомнил о дополнительных и о том, что я теперь обязан их посещать. Ненавижу. Вспомнил, что дома меня ждёт адова околесица. Ну и ладно. Потом отчиму ещё и двойку по химии покажу. Последней и самой неинтересной была история. Её тупо отсидел и пошёл домой. Как я понял, отчим сегодня на работу не ходил. После моего прихода в квартире настал хаос. Карл кидался всем, что попадёт под руку. Порой попадал, и было больно. Также успел пару раз ударить под дых. Спустя полчаса он немного угомонился. Весь оставшийся вечер я зализывал полученные раны. Уроки сделал буквально наугад, так как бок ныл и сидеть было тяжело. Но напоследок немного посидел за компьютером. Спать лёг в десять. Всю ночь глядел в потолок. Снова одолевает бессонница. Вторник, двадцатое сентября. День прошёл ужасно, просто отвратительно. Мало того, что схлопотал тройку по алгебре, так и всё тело неистово болело. Химика я заметил только перед его уходом. После пятого урока тот прошествовал мимо охранников и злорадно посмеялся. Сукин сын. Завтра будет ещё хуже. Дополнительный по химии? Нет, спасибо. Да, я не пойду. А оно мне надо? По сути, нужно, но… два часа с этим человеком я не выдержу. Для меня один-то урок сущим адом был. Осталось спланировать побег. После учёбы сразу пошёл домой. Теперь я был наказан. Весь день сидел с уроками, даже не ел. Ну, перекусил только. Перед сном долго отмокал в ванне, но всё равно не смог заснуть. Бессонница продолжает брать надо мной верх. Среда, двадцать первое сентября. Среда пролетела с ужасной скоростью и минимумом событий. Сказать про неё нечего. Четверг, двадцать второе сентября. Следующий день опять-таки предвещал нависшие проблемы. Во-первых, химия, во-вторых, завтра пятница. Раз пятница, то это значит только одно – родители прибудут в лицей. Всю неделю ко мне относятся, как к последнему плебею. Очень приятно, да. С утра небо было затянуто тучами, но дождя быть не должно. Всю ночь я смотрел на потолок. Не сплю уже около трёх суток. Одевался я медленно и лениво из-за упадка сил. В последнее время даже рисовать не хотелось. Вспоминалось лето. Тогда я даже высыпался. В лицей шёл не спеша, поэтому, как только зашёл в класс, прозвенел звонок. Николас был обеспокоен моим самочувствием, но я его убедил, что всё хорошо. Через два урока мне и правда стало лучше. Просто я удосужился посетить столовую. На завтрак подавали какие-то вполне съедобные бутерброды и кофе. Последний и дал мне немного сил. На социологии я старался активно отвечать, за что получил пятёрку. Кофеин усвоился, и организм стал воспринимать мир немного медленнее. На перемене перед географией преподаватель попросил меня зайти поговорить. Усевшись напротив, он начал излагать свои мысли. -Фран, ты пошёл сдавать химию? – синьор Корнилю выглядел озадаченным. -Это не зависело от меня. Бел-семпай сам выбрал кандида-ата, потому что никто из трёх классов не хоте-ел, — я почесал лоб. -Это я знал, но не думал, что всё серьёзно. -Вот так, — вздыхаю. – Мне вообще новый химик не нра-авится. -Да. Этот Бельфегор очень странный тип. Его нашли по наводке из какого-то очень цивильного университета. Говорят, он лучший из лучших. Но когда я его увидел… Честно, не знал, что и думать. Ему же и тридцати нет ещё! Но звание он оправдал, с этим не поспорю, — взгляд у географа был какой-то разочарованный. Значит, насчёт возраста я прав. -Я сразу понял, что мы с ним не поладим. -Почему? -Он… Я не знаю, как описать. Но чую, что мне эта встреча выйдет ребром. Уже имею двойку по химии. А то, как он проводит уроки? Это ужасно быстро и слишком много информа-ации. За урок весь мелок списывает. Это же ненорма-ально. И ещё тыкает на всех и громко так: «Ты!», — изображаю химика. -Да, есть такое. Прошлое у него излишне туманное. Кстати, заметил, что Жоржио Лангет в последнее время нервный? – я вспомнил последний урок с физиком, кивнул. – Так вот. Тогда на перемене он повздорил с Бельфегором. И как думаешь, из-за чего? Хотели расписание немного сдвинуть. Так нет. Этот «бодался» своей короной и заявлял, что его всё устраивает, а мнение остальных не волнует. Каждый раз, когда в преподавательской сталкиваются, один улыбается ужасно и смеётся, а второй старается уйти поскорее. -Меня раздражает эта его коро-она. Одноклассники его «принцессой» называют. -У него голубая кровь. Я опешил. -Вы сейчас серьёзно? Быть такого не может, — мотнул головой. Не верю. -Абсолютно. Хоть и верится неохотно, но он же не итальянец. По нему видно. Неужто ль не замечал? – географ вскинул брови, а я снова мотнул головой. – Да и относительно королевские замашки у него есть. Звонок. -Мы с ним очень не ладим. Меня это достало. Мужчина кивнул и махнул рукой, разрешая классу зайти. С ним мы были в хороших отношениях. Приятный человек. Урок прошёл быстро, и я заработал ещё одну хорошую оценку. Теперь физика. Всю перемену педагог не выходил из кабинета и заполнял журнал класса, который был до нас. За нашим журналом в преподавательскую отправили Челси. Как ушла она, улыбаясь, так и пришла. У физика отлегло, все заметили, как он облегчённо вздохнул. Только началась физика, только он начал что-то писать на доске, как в класс заявился химик. Без стука, без каких-либо извинений за прерванный урок. У синьора Лангета покраснело лицо и чуть не выпал мел из рук. Сегодня Принцесса была в чисто белом джемпере и в чёрных штанах с бежевыми вставками. Улыбался он, как всегда, лучезарно, излучая яд. -У тебя журнал десятого «А»? – широким шагом приблизился к кафедре. -Д-да, — сразу весь растерялся. Ослабил галстук. Порывшись среди бумаг на соседнем столе, выудил искомую вещь и вложил в уже протянутую руку. -Благодарю, — семпай слегка склонил голову к левому плечу и удалился. Жоржио немного пошатнулся, но урок провёл сносно. Хотя ему всё равно было дурно. Перед уходом заметил, что он проглотил пару каких-то пилюль. Чёрт знает, что он там принимает. Теперь же мы с Сопрано браво вышагивали на химию. Чувство было отчаянное, и хотелось улыбаться, но я не выказывал ни грамма эмоций. Начался урок, все заняли свои места. Химик пришёл спустя минуты три с дикой улыбкой и журналом. -Всем привет, ши-ши-ши, — повернулся к классу, продолжая растягивать губы. Похоже, это ему никогда не надоедает. – Сейча-ас я соберу у всех тетра-ади. Буквы он растягивал омерзительно. Погодите. Соберёт тетради? А я последнее домашнее задание сделал или нет? Не помню. -Все оценки будут выставлены в журнал, — сделал ударение на первом слове. – Передайте тетради на первые парты. А сам пошёл в лаборантскую. Толстые тетради и блоки листов быстро настигли сидящих впереди. Последовали какой-то грохот и злые ругательства, а потом он ногой приоткрыл дверь, неся к столу реактивы. -Ты! – показывает на меня какой-то баночкой. – Все тетради мне на стол. Опять ушёл. Я послушно встал, и за три подхода всё было на столе. Снова сел, а химик влетел уже в белом халате, перчатках, с маской на шее и ещё с всякими колбами и штуками в руках. Похоже, покажет опыт. Я учусь в нашем лицее далеко не первый день, и было сразу ясно, что в этом кабинете таится много нового. Запас реактивов у нас был крайне скупой, а тут ещё Ник тихо пробубнил: «Откуда здесь столько склянок?». Уж на что-на что, а на опыты поглазеть я любил. Семпай выгрузил всё на стол, тетради убрал к компьютеру в углу кабинета. -Приоткройте окна, — и сам открыл ближайшее к себе. – Сегодня у меня нет желания открывать учебник. — Добавил тише, почёсывая голову: – Да и мел кончился. Поэтому повеселю вас опытами. Но это мы записывать будем. Достав из ящика стола толстые тетради, велел отличнице с первой парты раздать их. Каждая уже была подписана. Да, почерк, что ни говори, хорош. Поправив перчатки, поднял голову на класс. -На всех хватило? – не дожидаясь ответа. – Не суть. Вернёмся к опытам. Потом он странно затих на несколько секунд. Нагнулся и стал разглядывать колбы. -Да что же… Мат он проглотил и метко отправил колбы со стола в мусорку. Стоило учесть то, что он не смотрел, куда кидал и что эта самая мусорка стоит в противоположном, по отношению к компьютеру, углу. Ушёл. Вернулся буквально тут же. Теперь уже нёс ещё не распакованные колбы. Достал их и расставил. -Открываем тетради, записываем: «Горение бензола». Все помнят? Отлично, — опять не ждал ответа. Упёрся руками в стол: – Пишем подзаголовок: «Горение бензола на воздухе и тушение его тетрахлорметаном». Немного подождал. -«Тет-ра-хлор-ме-та-ном». Теперь все смотрят на меня. Долго ищет, что бы подложить. В итоге берёт большую периодическую систему и кладёт на стол. На систему ставит небольшую посудину. -Итак, берём ёмкость, которая, вы должны быть точно уверены, не сгорит. Я заливаю туда бензол, — все подняли голову. Показывает баночку: – Вот он. Марк тянет руку. Семпай указывает бензолом на парня. -Вы это пить будете? – глупо захихикал. Бельфегор сразу заулыбался шире. Хотя, куда уж шире? И направился к третьему ряду, где сидел Антоанетти. Тянет тому правую руку: -Хочешь? -А что мне от этого будет? – вопрос прозвучал по-детски искренне и наивно. -Даже если его вдыхать, можно умереть. Марк - лучший друг Пауля. Два дебила. Но второй поумнее. Хотя, сейчас блеснул эрудицией первый и всё же отказался. Объявил на весь класс: -Ещё кто-нибудь горит желанием попробовать? – тишина. – Отлично, продолжим. Он быстро возвращается на место. -Я взял ровно столько бензола, чтобы было достаточно эффектно, но чтобы вас не отравить, можно не волноваться. Хотя всем желающим могу отлить, у меня много. Химик надевает маску. -Так вот. Заливаю я бензол в ёмкость. Записывайте, - все хватают ручки. - И поджигаю. Достаёт из коробка спичку и быстро подносит к жидкости. Она тут же загорается смачным светящимся пламенем. Кто-то взвизгнул. -Это ещё что за визги? Распоясанные девки. Запишите, что горит ярким пламенем с образованием большого количества копоти. Пламя светится из-за большого числа раскалённых частичек углерода. Запишите уравнение реакции. Без мела он явно чувствовал себя как без рук. Уныло подождал, пока все запишут. -Ну и тушу всё это тетрахлорметаном, - заливает пламя другой жидкостью. Почти сразу всё гаснет. - Это тоже запишите. Потом быстро всё относит обратно. Вернувшись, сказал, что показал бы больше, но урок не резиновый. Теперь уже стоял без всяких халатов-перчаток. -Читаете следующий параграф и повторяете изученные. Проведу опрос, – отличница подняла руку. – Письменный или устный – это уже на моё усмотрение. Рука опустилась. Буквально через две секунды по всему лицею раздался звонок. Класс начал собираться. О дополнительных химик не напоминал. Знал, что помню. Но, прячась за одноклассниками, я сумел выбраться из помещения незамеченным. Сразу бросился бежать вниз. Форы у меня было секунд десять, не более. Почему? А потому что, как только я ступил на второй этаж, дверь в какой-то кабинет этажом выше долбанулась о стену, и по направлению к лестнице кто-то очень резво побежал. Это мог быть кто угодно, но я точно знал, что это он. Побежал быстрее. Выше доносился шипящий смех. Такими темпами меня могут и догнать. Очень повезло: у раздевалки стоял Ник и держал наши куртки. И когда успел? Пробегая мимо, выкрикнул другу «спасибо» и выхватил свою. В тот же миг позади раздался гулкий хлопок - химик на первом этаже. Я еле пробрался через турникет при входе. Выбегаю на крыльцо, осталось достигнуть выхода с территории лицея. Он лихо перепрыгивает метровый заборчик палисадника, а у меня сбивается не только дыхание, но и всё на свете. Он бежит по пятам. Он бежит ужасно быстро. Это чересчур для моего понимания. Когда до свободы оставалось совсем чуть-чуть, мне поставили подножку, и я начал падать. От встречи с асфальтом меня спас тот же преследователь, схватив сзади за шиворот. -Семпай, Вы играете нечестно. Подножки – это опасно. -Ши-ши-ши, сбегать от меня – вот что действительно опасно. Хотя, тебе следовало бы преподать урок, — отпустил. Хотя бы упал мягко: на куртку и рюкзак. -Идём. Нечего прохлаждаться. Я не собираюсь тратить своё драгоценное время впустую, — подождал, пока я встану. Ну, пришлось идти на дополнительную химию. Мой контракт с дьяволом уже подписан, а этот посланник Ада высосет мою душу. В лицее на нас посмотрели косо. Ещё бы, только что неслись как угорелые. Тем более, профессор и, тем более, за учеником. Мы зашли не в сам кабинет, а именно в лаборантскую. Похоже, он ещё не успел особо разобраться здесь. Где-то накидано, где-то разобрано. -Значит, ты вообще ничего не знаешь, начиная с самого начала? – я почувствовал на себе оценивающий взгляд. Киваю. – Что ж, придётся поработать. На освоение пройденного материала даю тебе… ну, округлим до двух месяцев. Но на самом деле полтора. За это время я должен буду вдолбить тебе основы химии, и потом начнём углубляться. -Мне кажется, что это совсем идиотская иде-ея, — как же хочется уйти. -Заткнись. Возьми этот стул и поставь с тем у окна, — указал на два стула и пошёл рыться в шкафчике. Достал тесты по химии. -А нельзя учить химию немного быстрее и легче? – я сел сбоку. -Будешь учить так, как я скажу, — отвесил мне подзатыльник. Причём сильный. -Злой Вы, семпа-ай, — тру голову. – Не буду химию учить. -Завалишь экзамены, и все тебя пошлют к чертям собачьим? – заулыбался. -Не-ет. -В любом случае, уже во всех документах написано, что ты сдаёшь химию, — лучи солнца косо падали на преподавателя. Бледный. – Бери первый тест. Раньше начнём - раньше освободимся. Мы отзанимались около получаса, но потом обоим надоело. Я действительно кое-что запомнил. -Возьми их домой, порешай, — Принцесса была немного уставшей. Моё пребывание на этой планете уже порядком достало его. Хотелось съязвить. -Делать мне больше нечего, как Вашу хи-имию решать. Похоже, за весь день это было последней каплей королевского терпения. Меня впечатали в стену, в дополнение прижав своим телом сзади. Упёрся руками, чтобы оторваться от бетонной перегородки. Не получилось. -Да, делать тебе больше нечего. Раз Принц сказал, то так оно и будет, — наклонился ниже и шепчет мне на ухо. -Что-то я не вижу здесь принцев. Он схватил меня за волосы и приложил лбом об стену: -Заткнись, тупое земноводное. -Биология хромает? Я не жа-аба, — теперь понятно, почему он выбрал химию. -Нет, ты самая настоящая жаба, — в голосе что-то изменилось. Тихо и мерно химик дышал мне на ухо, что отвлекло внимание и заставило уйти от реальности. Когда мне расстегнули ремень и ширинку, я благополучно не уследил. Процесс мышления вернулся, только когда он начал оттягивать резинку трусов. Наконец мысли сошлись воедино, и я попытался вырваться. -Ши-ши-ши, а я-то думаю, чего замер? Успел прийти к мысли, что ты ловишь момент, но, кажется, ошибся, — прикусил мочку уха, запуская руку дальше. Я дёрнулся. Приятное тепло волнами разливалось по телу. Стою с самым спокойным лицом на планете. -Жабе не нравится? – Бельфегор обхватывает мой член и сжимает чуть сильнее, чем надо бы. – Неужели Жаба не в восторге? Какая мерзкая. В это время он слюнявит ладонь и начинает наглаживать вдоль всей длины. Пробежали мурашки. -А, нет. Жабе очень даже нравится, — у меня откровенный стояк. Не, ну кто бы мог подумать? Молодец, Фран. Позоришь себя всеми потрохами. Семпай положил одну руку мне на живот, прижимаясь ближе, а второй начал двигать. Движения были плавными и даже приятными. Он провёл по шее губами, языком. Я поёжился, старался дышать как можно ровнее, хотя было до ужаса отвратительно. Сам того не замечая, химик начал тереться пахом о мои ягодицы. Но было несложно не думать об этом. Он целиком отдался происходящему. Ставил засосы на шее - уж больно увлёкся. Вскоре я уже был готов кончить, но темп трения резко уменьшился, и вернулся дискомфорт. У обоих участилось дыхание. Теперь кусал за шею, оставляя глубокие багровые отметины. Он ещё раз повторил трюк, но всё-таки позволил покончить с начатым. Жар опалил низ живота. Сразу задышалось легче. В итоге он просто стоял, прижавшись всем телом и обхватив ладонью головку. -Ну, что? – сказал он через некоторое время. – Ещё будешь мерзким? -Столько, сколько захочу, — меня не волновали его прихоти, и то, что сейчас было, я почему-то воспринимал как должное. Что именно он сделал рукой, я не понял, но на пару секунд перед глазами поплыло и очень приятное чувство по нервным узлам дошло до мозга. Ещё некоторое время чувствовал себя амёбой. -Ну, как знаешь, — отстранился и вытер ладонь о бумажку со стола. – Это было даже забавно. Почему же ты не заливаешься краской, как невинная девица? -А я должен? – повернулся к нему лицом и застегнул штаны. Тот снова лыбился. -По сути. Теперь вали уже. И так слишком много времени потратил на тебя. Попрощавшись, взял рюкзак и пошёл на выход. Я старался держать себя в руках, но в итоге мысли мои приняли гневный оттенок. Чёртов содомит. Как же бесит. Я себя сам-то никогда так жирно трогать не пытался, а тут приходит какой-то недокоронованный, и я подаю себя прямо на блюдечке. Через некоторое время успокаиваюсь. Злиться больше не получается. Сменить лицей? Родители запротестуют, им это не надо. Тогда попытаюсь решить проблему сам. Вскоре прихожу домой и огребаю за позднее возвращение. -Я на химии был. Придираться перестали. Я сразу пошёл в свою комнату, закрылся. Ощущалась какая-то апатия и даже некоторое облегчение. Но присутствовало какое-то очень мелкое чувство оскорблённой детской души. Не понимаю. Вообще ничего не понимаю. Сделав уроки на пятницу, мне захотелось смыть всё сегодняшнее. Долго стоял под чуть тёплой струёй воды. Перед сном случилось чудо. Я рисовал. Рисовал долго, с упоением. К полуночи меня потянуло в сон. Сознание поглотила мгла. Пятница, двадцать третье сентября. 07:00 Не спали уже ни отчим, ни мачеха. Видимо, Карл решил сходить на работу пораньше, чтобы в три быть у директора. Влетит же мне. Собирался и уходил я под взгляды полные ненависти. Сегодня надел свитер с высоким горлом. Не дай Бог заметят, что у меня на шее. Как бы то странно ни было, но химика я не видел. Все шесть уроков. Даже у кабинета не стояли ученики. Непонятно. Взял отгул? Нет. Тогда бы в замене было хотя бы слово об этом написано. После последнего английского я распрощался с Николасом и остался дожидаться отчима. Без пятнадцати три он прибыл в лицей. Сразу пошли к директору. -Карл Пиковини и Франсуа Морель? — спросила секретарша. Отчим кивнул. – Проходите. Вас уже ждут. В кабинете было светло и аккуратно. Всё расставлено по своим местам. Идеальный порядок. -Присаживайтесь, — директор Ире указал на стул перед своим столом, мельком посмотрев на отчима. Тот послушно сел. -Что ж, давайте сначала разберём по частям вопрос о посещаемости Вашего сына. Эта тема заняла около двадцати минут. Затем обсудили мою учёбу и показали классный журнал. Пиковини вроде злился, но не особо. В общей массе уже затрачено около сорока минут. В это время где-то у секретарши раздались какие-то гневные вопли и непонятно-злые фразы. Разобрать было тяжело. Но вот дверь громко открыли и быстро зашли. -Нет, ну вот объясните мне, – я замер, – почему я должен сегодня быть здесь? Следом вбежала секретарша: -Вам ещё не разрешали войти! -Ильда, заткни свою пасть, — скомандовал вошедший. Девушка послушно ушла. Химик широким шагом прошествовал к столу и опёрся на него руками, сверля директора взглядом. Тот слегка поёжился. Я стоял по левую руку от отчима, поэтому вроде пока оставался незамеченным. Корона сидела в волосах как-то криво, видно, была надета в спешке. Семпай же сегодня был в тёмной майке-алкоголичке, больше него самого размера на четыре. Выглядело всё довольно забавно. Интересно, а этот олух пешком добирался в таком виде? -Бельфегор, Вы были вызваны для решения одного из вопросов, касающегося… Артур договорить не успел. Принцесса резко повернула голову в мою сторону. -А, так это ты. Привет, — едко улыбнулся и махнул мне рукой. Семпай встал сбоку директора. – Тогда продолжайте. -Мне доложили, что у вас проблемы и что вы не ладите между собой. Готов провалиться сквозь землю. Тупой Корнилю. Я же не просил тебя рассказывать кому-нибудь. -Ши-ши, а у нас с тобой проблемы? -Никак нет, Бел-семпай, — отвёл глаза. -Ну, вот видите. Вопрос исчерпан, — хлопнул в ладоши, улыбаясь. Карла всё резко перестало устраивать: -Это ещё кто? Химика тоже не порадовал мой опекун. Улыбки и след простыл. -Я новый преподаватель химии в этом лицее. А Ваш сын будет сдавать мой предмет на экзаменах, — в его голосе ни капли уважения. -Он? Химию? – громко расхохотался. – Да он же не умнее пробки. Ему только если географию какую-нибудь сдавать. -Я лучший химик. Я гений, — злится. Скромности ему не занимать. – И я смогу обучить химии даже Вас. На последнем предложении вновь заулыбался. Хороший намёк. Отчим усмехнулся, но вдруг до него дошло. Вскочил. -Это ты на что намекаешь? Да когда я получал высшее образование, ты ещё пешком под стол ходил! – какой же вспыльчивый. А ведь может и драка завязаться. -Да нет. Я был проблемным ребёнком и в этом возрасте очень любил пошалить. Мне было не до столов, — что-то в его мимике стало крайне страшным. В том смысле, что хотелось бежать как можно дальше. На лице всего лишь цвела улыбка. -Как тебя там? -Бельфегор, — склонил голову к плечу. Их прервал директор: -Прекратите скандалить! Взрослые люди уже. -Да нет, Артур. Ты посмотри, — одной рукой химик показывал на Карла, а вторую положил директору на плечо. – Меня же держат за полоумное дитя. Да и не только меня. Какое неуважение к королевской особе. -Успокойтесь, — отчим послушно сел. Синьор Ире потёр переносицу: – Не стоит переходить на личности. Бельфегор - квалифицированный химик и лучший выпускник одного из лучших университетов Италии. И нам очень повезло, что в лицей пришёл такой сильный профессор. Ваш сын сдаст экзамен на отлично. Бельфегор, у Вас есть вопросы или возражения? -Хм… — ненадолго задумался. – Я могу наконец вернуться домой? -Да. Ждём Вас в понедельник, — кивнул мужчина. -До встречи, — шелестяще посмеялся и ушёл. Ещё некоторое время была тишина. -Неудо-обно вышло, — я почесал затылок. – Не следовало грубить семпаю. Он не любит, когда дерзят. Карл дал мне подзатыльник, чтобы замолчал. -Директор Ире, есть ещё претензии к ученику Морелю? -Нет. Больше ничего. Поблагодарив и распрощавшись, мы ретировались. Пока шли до машины, я постоянно оглядывался. Казалось, что химик был где-то здесь, где-то недалеко. Паранойя? О лучшем и мечтать нельзя. Дома на меня только орали. Остался без обеда и ужина. Снова рисовал. На этот раз рисовал лес. Лес, по которому расстилается туман. Люблю рисовать туман. Это очень красиво. Перед сном продолжил читать. Книга довольно странная. В час отрубился. Суббота, двадцать четвёртое сентября. На выходные ездили к деду. Вечер субботы, сидим у моря. -Как у тебя в лицее-то дела? – Джузеппе пошевелил усами. -Ужа-асно, — подобрал камушек и кинул в воду. -Что же случилось? -У нас новый химик. Я химию вообще не понимаю, а он меня выбрал. Теперь сдаю в конце года, — отправил в воду ещё один камушек. -Вот как? Это плохо. И что ты будешь делать? – чувствую на себе заинтересованный взгляд. -Ничего. Бельфегор уже не изменит своего реше-ения. Теперь хожу на дополнительные. -Как-как его зовут, говоришь? – дед засуетился. -Ну, Бельфегор. Только заставляет называть себя «Бел-семпай». Он ещё придурок такой. Корону носит, — тихо усмехнулся. -Я читал о нём. Я резко повернулся, едва успев спрятаться за маской спокойствия. Да откуда же о нём всем есть, что сказать? Не может быть такого. Ну просто не может быть такой полоумный известным. Старик понял, что я жду продолжения: -Года четыре назад читал о ком-то похожем. С высшим каким-то дипломом какой-то непонятный блондин с чёлкой ужасной окончил какой-то сногсшибательный университет в Италии с дикими успехами. Вот тоже как-то «Бельфегор» или около того звали. -Семпай подходит под это описание, — всё равно не верю. Не могу. -А сколько ему лет-то? – пожимаю плечами. – Ну, а фотография есть? – мотаю головой. – Я помню, как он выглядел. Сфотографируй как-нибудь и покажи мне. -Дед, я думаю, это будет очень сложно. -Тогда что-нибудь придумаем. Воскресенье, двадцать пятое сентября. С утра мы уехали. Прилив новой информации непонятно радовал. Всё-таки эта личность крайне интересная. Отчим тоже назвал химика принцессой и ещё много какими эпитетами. День прошёл скучно и уныло. Делал уроки. В основном химию.