Химия

07.11.2011 - 13.11.2011 Понедельник, седьмое ноября. Звонок в шесть утра. -Фран. -Что? – говорю спросонья. -Пойдёшь гулять? -Ник, ты свихнулся? Шесть утра, – злобно шепчу. -Имею в виду, занятия прогуливать будешь? Я задумался. -Алло, Фран, ты там что, заснул? -Да не сплю я. Дай подумать. Пока думал, чуть действительно не заснул. -Так ты решил? -А? А, да, решил. Нет, я не буду. -Ну а хотя бы первые несколько? -Это уже возможно. -Хорошо, созвонимся. -Угу. И продолжил спать. Но в семь бодро заорал будильник. Когда вышел из дома, мне снова позвонили. -Прогуливаешь? -Нет, - стою на переходе. -Почему? Ну Фран! Ну давай с нами! -Ник, я не хочу проблем. У меня дома сейчас не самое мирное время. -Ну и ладно. -До встречи в лицее? – перехожу дорогу. -До встречи в лицее. Первые три урока Сопрано браво прогулял. И четвёртый. И на пятый не явился. -Кого сегодня нет? – химик отмечает в журнале. -Сопрано, Фельдман, Росси, - оповестила Ола. Семпай как-то странно посмотрел на меня и на пустое место сбоку. -Хорошо. А теперь… У него зазвонил телефон. -Минуту, - достаёт сотовый из заднего кармана, отворачивается. Говорит тише: – Лу, я сейчас не могу: у меня урок. О-па. -Я помню, что у Леви день рождения, да. У меня ещё неделя есть, - выдыхает. – Меня не волнует, чего он хочет. Я подарю то, что посчитаю нужным, - помолчал. – Нет, ещё не купил. Ор из трубки долетел даже до последних парт. -Луссурия, я без тебя знаю, что делать. Не капай мне на мозги, чёртов придурок. Луссурия - мужчина? Опять молчит. -Допустим. Шишикает. -Тогда ладно. Я перезвоню, - и повесил трубку. Развернулся. – Так, сегодня поговорим о кремнии и его свойствах. М-да, ну у него и окружение. Весь урок усиленно готовились к работе. На крыльце лицея стоял Николас. -Где тебя носило? -Прогуливал, - улыбается. -Прогуливал, значит? – словно из-под земли над нами вырастает химик. Друг аж рот раскрыл. – Ладно, меня это не волнует. Но только попробуй написать диагностическую работу плохо или не явиться. Пошёл к выходу с территории. -Он угнетающий тип. -Мне ли не знать. Дома меня ждала депрессивная Меди. Пока та вечером сидела на кухне, я приоткрыл окно в своей комнате и незаметно достал пачку сигарет из куртки. Мне начинает нравиться, что ли. Не знаю. Ничего дурманящего, в общем-то. Через полчаса вернулся отчим. Благо, успел проветрить. К полуночи уселся рисовать. Долго раздумывал. Короче, лист так и остался нетронутым. В четыре заснул. Вторник, восьмое ноября. Поспать удалось только два с половиной часа. Собрался и поел меньше, чем за тридцать минут. В лицее был рано. Но день пролетел на удивление быстро и незаметно. Опять курил, опять учил химию. Хотя, сегодня занимался усерднее. Хочу на диагностике проверить свои знания. Я узнал больше, чем было в планах. Среда, девятое ноября. Среда проходит даже быстрее, чем на прошлой неделе. Я и не заметил, как закончились все уроки. После шестого сразу пошёл к кабинету химии. Хочу спросить насчёт завтрашней работы. У двери немного помялся, но постучал. -Семпа-ай? – заглядываю внутрь. Никого нет. Захожу в кабинет. Из лаборантской доносится смех. Опять стучу. -Бел-семпай, простите… За столом спиной ко мне сидел некто широкоплечий и с очень длинными белыми волосами. Его я сразу узнал. На столе бутылка текилы и два наполовину пустых стакана. Химик оторвался от поисков чего-то на полке: -Нет, м-м-м, нет, - мычит и мотает головой. – Никогда не прощу. Химик шелестяще смеётся, а белобрысый глухо хохочет в кулак. Отсмеявшись, выдохнул: -Чего тебе, Жаба? -Я хотел насчёт диагности-ической узнать. Краем глаза заметил, что Скуало немного повернулся в мою сторону. Продолжаю в упор смотреть на профессора. -Сядь там, где обычно сидишь. Не искушай судьбу, тебе должно повезти, - что несёт этот явно подвыпивший псевдогений? – Выучи, вызубри всё про углерод и кремний. Ибо я так сказал. -Вы отдаёте отчёт своим словам и действиям? -Абсолютно, - кивает. – А знаешь, почему? -Потому что Вы принц? -Бинго! Лягушка срывает Джек-пот! А теперь вали, - махнул рукой в сторону выхода. -До свида-ания. -До завтра. Услышал, когда закрыл дверь: -Это тот? -Да, - стул отодвигается, человек садится. -Я его себе представлял иначе. -Я же показывал фотографию, - наливают. -Ты думаешь, я что-то соображал в час ночи за рулём, когда ты мне телефоном в лицо светил? -Это твоя обязанность. -Придурок, - звук чоканья стаканов. Я, наверное, продолжаю не понимать жизнь. К курению уже привык. Поначалу запах был немного отталкивающий, но теперь даже ничего. Скверная привычка. Вечером зубрил всё про кремний и углерод. Четверг, десятое ноября. Вот и наступил судный день. Я не выспался, нервничал, и было желание повеситься на шнуре от фена в ванной. Первые пять уроков прошли нормально, а на шестой все три выпускных класса отстранили от уроков, дабы написать диагностическую работу по химии. Нас посадили в кабинет биологии на первом этаже, «С» класс - на втором в кабинете английского, а «А» класс сидел в математике на третьем. Надзирателями тоже были не заядлые химики: математик, географ, физик. Списать получится при любом педагоге, кроме математика Верна. Вот влип. После звонка дверь в кабинет раскрылась, и зашли химик с завучем. Статный мужчина в лиловом костюме и химик-недомерок в джемпере в сине-голубую полоску. Он держал в руке листы формата А4, на которых были задания. Вроде даже немного волновался. Если сравнивать с завучем, Бельфегор смотрелся жутко молодо и несуразно. По приказу все оставили на столах только ручки, а рюкзаки и сумки положили у кафедры. Я специально прошёл как можно ближе к семпаю. Тот немного улыбнулся. Одноклассники заняли свои места. -Вашим надзирателем будет синьор Луиджи Верн, преподаватель математики, - толкает речь завуч. Химик раскачивался с носка на пятку, смотря в окно в стене справа. – Сейчас раздадут задания и кратко расскажут о том, как заполнять работу. Химик передал математику листы, чтобы раздать. У меня второй вариант. Про кремний и углерод. Поднял голову на блондина. Перехватив мой взгляд, ухмыльнулся. Как и говорил. Завуч кивнул химику. Тот поднялся на кафедру и взял мел. -В левом верхнем углу печатными буквами пишете фамилию, имя, класс. Например. Пишет на доске: «Морель Франсуа 13 В». Класс похохотал. –Затем заполняете «учебное заведение» и «дата». Всем понятно? Отлично. Желаю удачи. И своим весёлым быстрым шагом покинул помещение. Завуч объявил время сдачи работы и тоже ушёл. Почему-то почти все вопросы я посчитал крайне лёгкими и сразу везде вписал ответы. Я был уверен, что они правильные. Последнее задание на уравнения реакций. Я посмотрел на настенные часы. Матерь Божья, ещё пятнадцать минут. Просмотрел свою работу. Всё сделано, кроме последнего. Времени больше чем просто достаточно. -Фран, - тихо зовёт Ник. Я ему кивнул. – Что ещё за оксид серы четыре? Тыкнул пальцем в пятое задание на своём листе. -Сернистая кислота. -Ты уверен? – сдвинул брови к переносице, припоминая мои «успехи» в химии. -Полностью. -Первый ряд, четвёртая парта, - громко сказал синьор Верн. – Никаких разговоров, а то рассажу. Вскоре сдали работы. Выходим из кабинета. -Почему ты уверен, что та фигня - это сернистая кислота? -Потому что при горении серы на воздухе образуется сернистый га-аз, иначе - оксид серы четыре. Это бесцветный газ с резким характерным за-апахом, более чем в два раза тяжелее воздуха, который хорошо растворяется в воде и является ядовитым, - рассказал я, слегка жестикулируя. -Ты не обкурился случаем? – друг щёлкнул пальцами у меня перед носом. – Откуда ты всё это знаешь? -Ну, выучил. -Точно? -Точно. -Вот это да, - мы повернулись на голос. – Мои уроки не проходят даром. Химик стоял с плащом в руках и рюкзаком на плече. -Занятия не будет. Молодец, - и, потрепав меня по голове, пошёл на выход. Николас ошалело смотрел ему вслед: -Мне показалось или он доволен? -У меня, вот, тот же вопрос. Внутри меня уже был парад: «Да! Да! Да! Я понимаю химию!». После лицея прошёлся с Николасом. Покурили. Домой вернулся в шесть. Рассказал о химии, работе и о том, что я преуспел. Мачеха слабо кивала на каждую фразу. Решил от неё отстать. Лёг спать с самым наилучшим настроением на планете. Пятница, одиннадцатое ноября. Здесь и говорить нечего. Она прошла так же, как и любой другой ничего не предвещающий день. Суббота, двенадцатое ноября. Утро было пасмурное. Я долго не хотел вставать, но всё-таки заставил себя оторваться от кровати. Мачеха стала разговорчивее. Сколько бы ни хотел, но поехал на автобусе. Начал накрапывать дождик. Покурить не успел. Пришёл в пять минут первого. -Ты опоздал, - нехотя открывает дверь. С улицы задувает холодный ветер. -Только на пять мину-ут. -Я говорил тебе быть вовремя. -Ладно. В гостиной на диване скомканный плед, помятая подушка из спальни и хорёк, спавший там, где должны быть ноги. На столике - мерно гудящий ноутбук в режиме сна. Шнур от него тянулся дальше, за телевизор, в розетку. -Иди кофе мне сделай. Себе тоже что-нибудь налей. Я сейчас принесу что, - и пошёл к лестнице. Сделал кофе, налил себе зелёный чай. Решил похозяйничать: полез в холодильник. Еле успеваю убрать голову: -Не копайся в королевской провизии, - резко захлопывает рукой дверцу холодильника. Сажусь за стол. На нём уже лежит тёмно-синий мешочек с чем-то. -Был в Лондоне, решил тебе привезти, - отрезает кусок колбасы, ест. -А что-о это? -Открой, посмотри. Поставил передо мной тарелку с овсяной кашей. -Фу, овся-янка, - отодвигаю от себя. -Во-первых, шапка, во-вторых, сожрёшь, как миленький. -Не-ет, Бел-семпа-ай, я не хочу-у. -Ты превышаешь лимит растягивания букв, - швыряет в меня нож, намеренно промахиваясь. Припугивает. -Сейчас шапку надену, - пробубнив, пошёл в коридор. Надел, вернулся. -Так-то лучше. Беру мешочек в ладонь, взвешиваю. Что-то относительно лёгкое. Химик следит за мной. Поднёс к лицу. Не пахнет, мешочек не просвечивает. Хмыкнув, достаю содержимое. И что я вижу? Кольцо из неизвестного мне сплава с выгравированными тремя чёрными шестёрками. -Почему именно три шестёрки? – примеряю кольцо на средний палец. Как раз. -Не знаю, - пожимает плечами. – Я пришёл к выводу, что это принесёт тебе неудачи. -А когда Вы были в Великобрита-ании? На каникулах? -Нет, - пьёт кофе. -Когда же тогда? -Недавно. -А что Вы там де-елали? -То, что нужно, ши-ши. -Вам так трудно рассказать? – вожу ложкой по тарелке. -Тебя это не должно касаться. И вообще, ешь давай. -Я не бу-уду. -Будешь. -Нет. -Да. -Нет. -Да. -Нет. -Да. -Нет. -Да, и не обсуждается. Иначе кину на тебя сонного Минка, - поев, ставит всё в посудомойку. -Меня не запугать пустыми обеща-аниями. В конце концов, Минка в меня буквально швырнули, а кашу я съел. Теперь царапины на руке. Надо же было чем-то защититься. Вот, рукой решил. -М, кстати, - развалился на диване, закинув ноги на спинку. – В феврале будет олимпиада. Перевёл взгляд на семпая: -Я не вижу очевидный намёк? -Ты едешь на олимпиаду по химии. -Я? – кивает. – На олимпиаду? – кивает. - По химии? – кивает. – В феврале? – кивает. – У меня нет шансов. -Ты преуспеешь. Я так сказал, - тут же сел по-турецки. – С сегодняшнего дня мы начинаем усиленно заниматься. Мне очень не нравится всё это. Буквально через полчаса меня гоняли по всему пройденному материалу. Бельфегор проверил третью «А» и «В» группы. Это всё, конечно, тяжело помнить, но возможно. Весь день разрыхлял себе мозги химией. Дома за ужином вяло отвечал на вопросы о жизни сей, а потом моментально заснул. Воскресенье, тринадцатое ноября. Тяжело встав, подошёл к окну. Жизнь проходит мимо. Уже середина ноября, а я только что понял, что на улице осень и дикий холод. На деревьях почти нет листвы, почва промёрзла. Скоро зима, новый год. Приложил ладонь к стеклу. Прохладно. Где-то в полдень сел за уроки, и к обеду было готово просто всё на свете. Наконец, взял альбом, карандаши. Что бы мне нарисовать? Что бы мне нарисовать? Что бы мне нарисовать? Долго сидел, чертя разнообразные каракули. Со временем из этих самых каракуль стало что-то вырисовываться. «Чопорный чёрт в чёрной шёлковой одежонке сидел на жёстком диване и пил дешёвый желудёвый кофе, изредка чокаясь со своим отражением в тяжёлом глянцевитом самоваре, стоящем на парчовой скатерти шоколадного цвета». Чопорный химик в чёрном костюме сидел на жёстком диване и пил дешёвый желудёвый кофе, изредка чокаясь со своим отражением в самоваре, стоящем на шоколадного цвета скатерти. «Чёрт был большой обжора и, несмотря на изжогу и больную печёнку, объедался крыжовником со сгущённым молоком». Химик был большой фанатик своего дела и, несмотря на бутылку текилы в руке, неплохо выводил уравнения реакции на доске. «Поев и погрозив своему отражению пальцем, чёрт, встряхнув чёлкой, пустился танцевать чечётку». Дописав и погрозив Морелю мелом, химик, встряхнув чёлкой, пустился объяснять новый материал. Я бы нарисовал ещё (да и более чётко), но, взглянув на часы, понял, что весь день рисовал семпая. Уже семь вечера. Ну, зато его легко рисовать. Лицо, особенно. Мне даже нравится.