Химия

23.01.2012 - 29.01.2012 Понедельник, двадцать третье января. В лицей идти не хотелось, а кровать казалась до одури мягкой и тёплой. Первой шла геометрия, а она мне никогда не нравилась. Я переворачиваюсь на бок и ещё около десяти минут раздумываю над продолжением своего дня. Как итог, замечание в дневник об опоздании и промывка мозгов всем опоздавшим. Что удивило, Агата сегодня тоже припоздала. -Как дела? – берёт меня под руку, и мы не спеша поднимаемся на третий этаж. -Да хорошо вроде бы. Ты как? Чего опоздала-то? -Тоже хорошо. Да спала вчера днём и на вечер будильник ставила, забыла перевести. -Ну что-о ж ты так, - поправил рюкзак, висящий на плече. -Спишь хоть? -Сплю, - кивок. -Как твоя дама? -Нормально, - открываю дверь в кабинет, пропуская подругу вперёд. – Прошу. -Благодарю. Первым делом на нас смотрит недовольный синьор Верн. Он поправляет очки и спрашивает нас: -И где это вы двое были? -Мы опоздали, - Агата убирает прядь за ухо. -Вам написали замечание? -Да, и профилактическую беседу провели, - я смотрю на нашу парту и понимаю, что место уже заняли. -Что ж, я уже отметил вас, как отсутствующих. Если что, будете разбираться сами. А теперь проходите и не мешайте мне вести урок. -Извините, - подталкиваю Доладини вперёд. Пришлось сесть за последнюю парту. Из окна постоянно дуло, и я решил застегнуть толстовку. -Нет, ну ты видел, как он на нас посмотрел? -Мне кажется, он уже подружился с новым физиком. Посмотри, в каком костюме заявился. -Так, - громкий голос профессора. – Мало того, что опоздали, так ещё и болтаете. Я сейчас к доске вызову. -Извините, - ещё раз говорю я. -Хм, - он подходит к своему столу, палит наш классный журнал и снова смотрит на меня. – Морель, прошу, к доске. У Вас в последнее время снизилась успеваемость. На лице у меня отразилось всё отчаяние этого мира, и ватные ноги довели меня до доски. -Решите-ка мне номер семьдесят пять на оценку. Судьба оказалась на моей стороне, и я получил «пять». Всю информатику я дул пузыри из жвачки, которой меня угостил кто-то из одноклассников, и списывал программу с компьютера местного ботаника. На литературе пришлось анализировать статью. Зато вот на истории нам немного дали просраться, если выражаться самым простым людским языком. -А сейчас вы напишете тест. Что ещё за тест? -Он будет по пройденной главе, - историк раздаёт листы с заданием. В пройденной главе десять параграфов. -Критерии оценок довольно строгие, поэтому постарайтесь. Я читаю задания и понимаю, что не знаю абсолютно ничего. Вроде бы и знаю ответ, но все четыре варианта вполне сбивают с толку. И все как на подбор кажутся правильными. За этот урок я почти сгрыз колпачок от ручки и карандаш. Предчувствие было плохое по поводу этого теста. Ну, что будет, то будет. На биологии синьор Бернетто тоже устроил небольшую работу, но тетради собрал только у некоторых. На этот раз мне повезло. Потом была социология. Второй урок с преподавателем Гербо тоже был кромешным адом. Он гонял нас по новому материалу, как обычно это делает химик. Какой-то тупой конспект, записи на доске. Я почти и не слушал. Зато вот на физкультуру я шёл даже с удовольствием, потому что весь урок я буду сидеть на скамье и наблюдать за игрой. В спортзале было довольно прохладно. Физрук забрасывал мяч в кольцо, ловил его и опять забрасывал. -Здра-авствуйте, - я подхожу к нему. -О, привет, - физрук улыбнулся и помахал мне. – Как здоровье? -Норма-ально. С рукой вроде всё хорошо. -Молодец, следи за собой. Кстати, - смотрит на большие настенные часы в другом конце зала. – Я сегодня опять тебя отпущу раньше. Бел нашёл тебе одно занятие, решил, что оно придётся тебе по вкусу. -То есть? – хмурю брови. Кстати говоря, мы сегодня ни разу не пересеклись. -Ну, потом узнаешь. Пьёшь, куришь? -Что? Нет. -Отлично. Просто замечательно, - синьор Риццо всплеснул руками. – К лету нам надо будет собрать футбольную команду. В конце учебного года будем состязаться с другими лицеями. -А-а, вот как. А если Вам врут при ответе на этот вопрос? -Я же не первый день живу, сам понять смогу. Да и мне всё равно как-то, чем ученики занимаются во внеучебное время. Это их дела. Мне главное, чтобы команда набралась сильная. -Но я же хиляк. -Ничего, - он кладёт руку мне на плечо, разворачивает, и мы идём к скамье. – Ну, Пеле или Месси из тебя сделать не обещаю, но навыки поднять на должный уровень – запросто. Вскоре по всем корпусам раздаётся звонок. Я тупо сидел на скамье и смотрел, как одноклассники играют в баскетбол под надзором физрука. Девчонок заставили качать пресс в другой части зала. За двадцать минут до звонка меня снова отпустили. Я махнул Агате рукой и поспешил в раздевалку. Сначала охранники очень не хотели меня отпускать, поэтому пришлось немного опоздать. А он сидел за рулём в машине и преспокойно ждал. Дверца заведомо открыта. Дёргаю на себя. -Привет, - закидываю рюкзак на заднее сиденье. -Как день? Семпай осматривается, и мы отъезжаем от лицея. -Да неплохо. Только скучно как-то, - пристёгиваюсь и сажусь немного ниже. – Историк тест дал ужасно сложный. Наверняка завалил его. А переписывать как-то не хочется. -Ну, если получишь плохую оценку, выучи параграф и расскажи ему после уроков. -Нет, мы писали не по одному параграфу, а по целой главе. -Один параграф или пять – всё равно не так уж много. -В главе десять параграфов, Бел, - после паузы, - семпай. Присвистнул: -Да он воистину охуевший парень, а. Надо будет поднять этот вопрос на совете. -А, ну Вы же типа крутой, ходите по сборищам старых кошёлок и прочих преподов, - усмехнулся. -Сиди и помалкивай, сопля, - натягивает шапку мне на глаза. -Я же не хотел обидеть, - поправляю головной убор и сажусь ровно. – Я хотел подчеркнуть, что на общем фоне Вы прямо красавец. Он открывает бардачок, роется в нём правой рукой, не отрывая взгляда от лобового стекла, достаёт чупа-чупс. -Вам делать за рулём, что ли, нечего? Зубами стаскивает обёртку и гневно суёт мне в рот, чуть ли не зубы выбивая. -Поаккуратней нельзя было? – вытаскиваю изо рта и проверяю языком целостность зубов. -Я пытаюсь тебя заткнуть гуманными способами, - останавливаемся на перекрёстке. -А вот я заметил, что мы здесь вечно на светофор не попадаем, а потом приходится стоять долбаное количество минут. -Фран, пожалуйста, - всплеснул рукой, - я же по-человечески тебя помолчать прошу. -Почему я должен заткнуться? Мы весь день не виделись, между прочим. -Можно по мне не так сильно скучать? – поворачивается в мою сторону. Я смотрю перед собой: -Вам сейчас сигналить начнут - зелёный. -Господи, ну что за проблемный ребёнок? Я тебя вообще раньше отпустить опять попросил. Радуйся, что рука сломана, иначе бы весь урок пахал. -Ох, ужас-то какой, - фыркаю. -Ладно, всё, замяли. Для начала пообедаем. -Опять, что ли, в кафе какое везёте? - смачно обсасываю леденец, втягивая щёки. – Или домой? Не боитесь, что аппетит себе перебью сладким? -Кстати, да. Не подумал я что-то, - выруливает влево. – Сам-то куда хочешь? -Я не знаю. Я не рассчитывал, что Вы меня повезёте куда-нибудь. У меня дома мачеха сейчас должна быть, у Вас – уже приелось как-то, неинтересно. Можно в кафе сгонять. -Чего это у меня и неинтересно? -Ну-у, я же у Вас не раз и не два был. -Зато я у тебя раза четыре только был. -Стоит на этом ограничиться, думаю. -Почему? -Я не люблю гостей принимать, - ёрзаю. -Негостеприимный какой тут нашёлся, а. -Мы же сейчас на грани скандала? -С чего ты взял? – мельком посмотрел на меня. -Ну, Вы просите меня замолчать - я вас раздражаю. -Да нет, - выдыхает. – Дела просто одни в голове. Да и думаю, куда тебя везти и как бы тебе кое-что преподнести. -Говорите прямо. -Хорошо. Но сперва обед. Мы заехали в ресторан, и спустя пятнадцать минут я уже жевал лист салата. -Выглядишь, как бомжара. Причесался бы хоть. -У Вас куст на голове, но я же молчу. И вообще, я был в шапке. -Это «творческий беспорядок», - сделал пальцами жест «якобы». – Правильно делаешь, не морозь уши. -Даже звучит неправдоподобно. -Про беспорядок? – тоже ест салат. -Да. -У меня волосы по-другому не ложатся. Вьются, да и непослушные. -А почему Вы постоянно ходите с чёлкой? -Не много ли вопросов ты задаёшь? -Я думал об этом, но, кажется, не спрашивал. -А ты, вот, не думай, и тупые вопросы сами по себе перестанут рождаться в твоей голове. -Сам ты тупой, нормальные у меня вопросы, - одарил недовольным взглядом. -Слушай, - указывает на меня вилкой, - договоришься сейчас. -Ну и ладно, - подпёр голову рукой и стал смотреть в тарелку, ковыряясь в ней вилкой. -Я могу заказать что-нибудь из сладкого. Когда с чаем и кофе принесли пирожные, я был вполне сыт и доволен. -А в среду я тоже с Вами поеду? На курсы. -Если хочешь, - пожимает плечами, размешивая сахар в своём кофе ложкой. -Не понимаю я Вашу любовь к кофе, - морщу нос. -Ты, наверное, пил всякий дешёвый и растворимый, а не нормальный, - двигает ко мне свою чашку. Я придвигаюсь ближе к столу и вдыхаю кофейный аромат. Снова морщусь. Семпай тихо надо мной посмеивается. Не шипит, а посмеивается, подперев щёку ладонью. -Ты порой такой ещё маленький и глупый. -Сами-то, - аккуратно беру чашку пальцами и делаю глоток. -Ну как? -Нормально, - возвращаю, облизывая губы. – Ну и что Вы там мне преподнести хотели? Предложение руки и сердца? На этот раз он рассмеялся громче. -Не, а что? За всё то, что между нами было, Вы уже давно обязаны меня взять в законные мужья. -В законные жёны, - пьёт кофе, всё ещё улыбаясь. – Зарабатываю деньги я, следовательно, семью бы тоже я обеспечивал. Да и кто кого трахает? -Так не честно, - пью чай. -А преподнести я хотел тебе вот что, - складывает ладони вместе. – Как ты знаешь, Лу тоже любитель искусства. У него есть знакомые в Палермо, из Высших курсов искусств, и я подумал, что ты бы мог на них ходить. Ты же любишь рисовать. А с сертификатом об окончании на руках всегда легче живётся. А в ответ тишина. Я действительно задумался над этим предложением, потому что искусство я воистину люблю, а это всё стоит денег и времени. -Ну а стоит сколько? И за месяц занятий платить или за каждое по отдельности? -Если согласишься, то я даже согласен оплачивать эти занятия. Считай, это подарок. И опять тишина. -Вы сейчас шутите? -Я абсолютно серьёзен. Я поджал губы: -Это очень дорогой подарок, я не могу его принять. -Ши-ши, то есть, телефон – это ерунда, а прокачка навыков с сертификатом – слишком дорого? Я не заберу свои слова обратно. Можешь просто хорошенько сделать мне «спасибо». Я делаю очередной глоток чая, неотрывно смотря на собеседника. До его дома ехали молча; у меня постоянно подрагивали пальцы. Стоило входной двери захлопнуться, как меня резко развернули. Семпай впился в мои губы, яростно прижимая к себе. Я пытался не забывать дышать и отвечать на поцелуй, одновременно стаскивая с него пальто. Я не заметил, когда мы успели расквитаться с обувью и покинуть прихожую, опомнился, только когда меня подхватили под бёдра, не прекращая целовать, и оторвали от пола. Обхватив Бельфегора за шею, нежно прикусываю его за щёку. -Не балуйся. Он сажает меня на стол в столовой. Не отрываясь, веду губами по небритой щеке, чуть приподнимаю голову и легко целую в висок. Руки сами спустились вниз, а пальцы взялись за подол, стаскивая полосатый джемпер. Кофта не встретила преграды в виде короны, поэтому вскоре уже валялась на полу, вывернутой наизнанку. Губы сухие, и Бельфегор с присуще королевской щедростью проводит по ним горячим языком. Пальцы на моих боках сжимаются сильнее, а я ногой притягиваю семпая ещё ближе, приобнимаю за плечи и выцеловываю шею. Зарываюсь пальцами в белокурые волосы, чуть сжимая пряди в кулак, когда слышу слабые постанывания. -Так и будете стоять и наслаждаться жизнью или сделаете хоть что-нибудь? – шепчу ему на ухо, проходясь языком по серьге. Семпай усмехается: -А тебя что-то не устраивает? -Мало участия с Вашей стороны, даже я сегодня не бревно. -Уж я заметил. Меня легко толкают в плечо, отчего я немного теряюсь и откидываюсь назад. Тут же подхватывает за ляжки, чуть приподнимая, и отодвигает от края. Бельфегор забирается на стол следом, вновь терзая мои губы и забираясь ладонью под одежду. Руки оказываются прижатыми к поверхности стола над головой, что-то падает на пол, что-то разбивается. -Подожди, - говорит сбивчиво, а в следующий момент дополнительный вес сверху исчезает. Я открываю глаза, расстёгиваю толстовку и приподнимаюсь на локтях. Химика след простыл, а на полу валяются книги, целый стакан и разбитая тонкая ваза с красной герберой, вокруг которой расплескана вода. Шагов я не слышу, поэтому, когда к моим губам прикасаются чужие, немного дёргаюсь и широко раскрываю глаза. Что-то кладёт на стол, стягивает с моих плеч толстовку и вновь заваливает назад. На столе не то чтобы крайне комфортабельно, но разок стерпеть можно. Я собираюсь впиться пальцами в его плечи, но руки быстро перехватывают, сдавливая запястья. Руку в гипсе он держит сильнее, чем надо бы, и я тихо зашипел от мимолётной боли. В отместку кусаю за губу и начинаю ёрзать. Бельфегор недоволен, в его королевстве бунты, стачки и восстания – правителя это не устраивает. Он тянет мои руки в противоположные стороны, чуть ли не заставляя меня обнять самого себя, и коротко чмокает в верхнюю губу. Я раздражаюсь, собираюсь выбраться из-под него, но не тут-то было. Вдавливая всем телом в стол, семпай покусывает мочку, одной рукой держа мои руки, а второй расстёгивая молнию на моих же джинсах. Он поглаживает член через нижнее бельё, вызывая слабость во всём теле. Откидываю голову назад. -Нравится? – говорит с некой издёвкой и целует в щёку. -Нет, блин, не нравится, - поднимаю голову я слишком резко, и мы стукаемся лбами. -Тш, полежал бы спокойно, а, - стискивает мою челюсть пальцами. Я тут же стаскиваю с себя футболку, утягиваю его за собой, и чужие джинсы съезжают где-то до середины ягодиц. Семпай злится, впивается зубами в плечо и не отпускает до тех пор, пока мои джинсы не стянуты до колен. Прикладываю руку к укусу и тру: -Как бы и больно. -Как бы и не вякай. Он ещё сотню раз кусал меня за это самое плечо, придерживая под коленями и вколачиваясь в мою задницу. На этот раз он даже был молодцом, притащив презервативы и смазку. Я пытался ухватиться за его плечи, притянуть как можно ближе, но вспотевшие ладони вечно соскальзывали, а моё тело ёрзало взад-вперёд в такт движениям. Штаны, естественно, снимать полностью было лень, да и не до них, не до штанов. Одной рукой я старался ухватиться за край стола, чтобы перестать «ездить» по поверхности, а второй с силой сжимал собственный член, массировал головку, сдерживаясь, чтобы тут же не кончить. Бельфегор резко тянет на себя, заставляя оседлать его колени, после чего по подтянутому королевскому животу стекает моя сперма. Обхватываю его свободной рукой, а подбородком утыкаюсь в плечо, на которое вскоре начинают капать слюни. -Фран, дура-лошадь, не дохни, ещё же чуть-чуть, - он встряхивает меня, обхватывая лицо руками, заставляя смотреть на его чёлку мутным взглядом, - ну давай же, пожалуйста, ещё немножко. -Вы будете мне должны, - говорю я хрипло, сглатываю и резко опускаюсь на его член из последних сил, впиваясь ногтями в плечи. Вскоре мы, расслабленные, лежали на столе в столовой и пытались прийти в чувства. Светлая голова свисала с края, а грудь тяжело вздымалась, из-за чего вверх поднимался и я. Моя же голова лежала на плече Бельфегора, глаза прикрыты. Тяжело выдыхаю, а семпай тихо смеётся. -Что смешного? – пытаюсь взглянуть в его лицо. Химик с шумом набирает в лёгкие воздух через нос и приподнимается на локтях. Мне приходится упереться руками в стол. -Можно сегодня остаться у Вас? -В плане? -Ну, на ночь. Мне лень ехать домой. -Я тебя отвезу, не беспокойся. -Так можно? – в голосе сквозит надежда. -Нет. -Ну семпа-ай. Можно оста-аться? – сажусь сверху, упираясь руками в его грудь. -Фу, блин, слезь. Мне тяжело. -Разрешите остаться, и я слезу. -Ладно, не хочешь по-хорошему... Я сижу на диване и сжимаю в кулаке край подушки, пока семпай осматривает мою лодыжку. -Ничего страшного, ушиб. Пройдёт скоро. -Из-за Вас я мог сломать и ногу. -Э-не-не, руку ты не по моей вине сломал. -Я защищал Вашу грёбаную химию. -Перестань уже причитать, как бабка старая, - садится рядом. – Вот слез бы с меня, а не ломался, я бы тебя и не скинул. -Бесите уже, Бел-семпай, - отворачиваюсь от него. – И вообще, Вы бы в душ сходили. -Да, надо бы. -А я? – смотрю на вставшего Бельфегора. -Ну, прыгай до ванной. -Вы что, бросите меня на произвол судьбы? -Со мной такое не сработает. -Ну семпа-ай, – он оборачивается у самой лестницы, а я тяну к нему руки. – Вы же мне должны теперь. -Что? Кто? Кому должен? – он подходит так близко, что я обхватываю его ручонками за шею. -За то, что дура-лошадь по имени Фран не зачахла у Вас на руках, а помогла в дополнительное время. Я сразу сказал, что Вы мне будете должны. -Моя старая и хромая кобыла хочет доковылять до стойла? – шишикает. – Так вперёд! -Ну спасибо, Ваше Высочество, - фыркаю и начинаю скакать на одной ноге в сторону ванной на первом этаже. Я умудрился несколько раз поскользнуться, пару раз упасть и намочить гипс. Меня можно было выжимать и класть на батарею вместе с одеждой. Зато нога прошла. Семпай валялся в спальне на кровати в одном полотенце и залипал в телевизор. При виде мокрой одежды в моих руках он произнёс: -Я тебя поздравляю: ты всё-таки остаёшься. -Я ещё гипс намочил, - поднимаю руку. -Расслабься, мы тебе новый слепим, ши-ши. Развесив одежду на батарее в ванной, тоже плюхаюсь на матрас. -Ты же знаешь, что на завтра задано? -Да, - киваю, садясь на середине кровати по-турецки. -Учебники есть? -Нет. -Неужели завтра нет таких уроков, которые были сегодня? Поджимаю губы и мотаю головой. -Тогда сам будешь выпутываться. Мне на работу надо к третьему уроку... -И я тоже поеду к третьему? – перебиваю. -Нет, ты поедешь к первому. Мне придётся встать пораньше и отвезти тебя. -Но первые два урока у меня тупые. -И какие же? -Музыка и алгебра. -Нормально. Сделаешь на них все остальные. Кстати говоря, - скрещивает руки на груди. – У тебя же завтра химия. Блять. -И учебник у меня дома есть. -Бел-семпай, Вы же хороший? -Высохнешь и будешь делать химию. -А сколько времени? -Нормально ещё времени. Химию сделаешь. Я продолжал пилить его чёлку выжидающим взглядом. -Семь вечера только. Скоро ужинать будем. -Может, полежите со мной? -Ужин сам не приготовится. -Я Вам потом помогу. Он долго смотрел на меня и раздумывал, что же лучше сделать: поваляться на кровати или пойти готовить ужин. Конечно же, лентяй в семпае пересилил. -Но химию ты всё равно сделаешь, - он сидел, облокотившись о груду подушек и согнув ноги в коленях, а я прижимался спиной к его груди. -Да я уже понял. Неизбежное, такое неизбежное. Он наконец вспоминает про полотенце, которое я притащил из ванной. -Может, волосы сами высохнут? -Может, ты помолчишь? -Ну ладно. Мне на голову накидывают полотенце, начиная небрежно вытирать волосы. -Семпай. -Чего тебе? -Давно у Вас женщина была? -К чему ты это спрашиваешь? -Интересно, допустим. -Нормально. Недели, - раздумывает, не забывая вытирать мне голову полотенцем, - короче, неделю или две назад. -А каково это? -Спать с женщиной? -Ну да. -Представь, что ты – это я. -Это, конечно, не приведи Господь, но я представлю. Огребаю подзатыльник. -Точно так же, как с тобой, только немного по-другому. -А ещё что сказать можете? -Хм, даже и не знаю. Тебе трудно будет понять меня. -Почему? -Ты с девушкой хоть раз нормально, по-взрослому целовался хотя бы? Я поник: -Нет. -Ну вот а я тебе о чём? Сидит, чешет подбородок, щёки и шею: -Я же не приучиваю тебя всю жизнь мужикам задницу подставлять. У тебя же потом жена будет. Как детей делать будешь? Хотя, да, признаю, я творю безбожные вещи, развращая тебя. -Надо же. На тумбе звонит его сотовый. -Погоди. Я оборачиваюсь, а он тянется до тумбы и отвечает на звонок. -Да? – дальше я не слушал. По сути, семпай блондин. Хотя светлые у него только щетина и волосы на голове. Вся остальная растительность на теле темнее. Взять хоть всё то же лицо: ресницы и брови. Странный он. Бельфегор вешает трубку и устало трёт лицо руками, отложив телефон и разлёгшись на одеяле. -Семпай, а Вы крашеный? Он раздвигает несколько пальцев, чтобы меня было видно, на глазах чёлка. -Слушай, неужели я тебя трахаю так, что у тебя клетки в мозгу отмирают? Господи, сколько же женщин я сделал тупее или ещё тупее. -Просто у вас только волосы на голове светлые. -Не понял. -То есть? -Как это всё вообще понимать? К чему ты завёл этот разговор? -Чёлка же у Вас съезжает порой, и лицо видно. Брови тёмные, а щетина – нет. -Это ты что сейчас имеешь в виду? – он весь подобрался и сел. -Когда Вы спите, чёлка часто в сторону сбивается. Не стоит так нервничать: Ваши глаза я не видел. -Сатанюга – вот ты кто. Я нависаю над семпаем, смотря на его чёлку. -Иди и готовь мне ужин. -Сию секунду, сэр. -И принеси мне молока. Мычу что-то нечленораздельное, утыкаясь в его губы. -Ну всё, хватит уже на сегодня, - отпихивает. -Ладно, ладно, - сажусь ровно. – Можно мне хотя бы надеть что-нибудь? -Ох, пойдём посмотрим. Ещё около получаса мы искали мне что-нибудь среди одежды семпая. Все штаны и джинсы были велики, кофты – тоже. -Что ж ты такой тощий? -Так откормите, - откладываю в сторону очередную футболку. -Уж откормлю, откормлю. Я проверил свою одежду, сохнущую на горячей батарее в ванной. Трусы уже высохли. В одном нижнем белье важной походкой подхожу к семпаю. Он окидывает меня оценивающим взглядом и протягивает одежду. -На. Я скептически посмотрел на щедро отданные мне джинсы и футболку. Джинсы длинноваты, а футболка велика размера на четыре. -Нормально, - махнул рукой, - и так пойдёт. Иди ужин готовить. -Только еда Вас и заботит, - бубню себе под нос, пока выхожу из комнаты. Судя по чистоте на кухне, Маргарита на выходных приходила. Ужин ему, значит, приготовить надо. Над блюдом голову я ломал довольно долго. Остановился на спагетти. Часть я добросовестно испортил, но есть можно. Вскоре семпай спустился к столу. -Ты меня, конечно, извини, но что это? – он тыкает вилкой в спагетти, политые соусом. -Вы что, издеваетесь? Бельфегор ухмыляется: -Да. До десяти я занимался химией и химией дополнительной. Меня наконец прогнали по всей таблице Менделеева. А спать лёг уставший как собака. Вторник, двадцать четвёртое января. -Фран, просыпайся. Меня легко трясут за плечо. -Ну Меди, сейчас, сейчас, - я сонно потягиваюсь. -Сам ты «Меди», Лягушка, - меня щипают за руку. -Ай, - и вскакиваю. Откинувшись на подушки, лежит семпай. -Доброе утро, чёрт возьми. -Ага, доброе, - проводит ладонью по ущипленому месту. – Вставай и собирайся. -Может, всё-таки к третьему меня отвезёте? Бельфегор поджимает губы и мотает головой: -Нет. -Почему? -Иди учись, профан. Я лишь закатил глаза. Лениво лёг назад и повернулся на бок. -Что? -Ничего, - чуть качнул головой. Бельфегор убирает волосы с моего лица. Вторник начался достаточно неплохо. В лицее я был вовремя, а из уроков сделана только химия. Рюкзак полный, и все эти учебники мне сегодня вообще не нужны. -Зачем тебе сегодня биология? – Агата заглядывает в мой рюкзак. -Я не дома ночевал, - сижу, подперев голову рукой. Подруга подкатывает к моему боку и говорит тише: -Был у неё? -Нет, у него. -У кого? – не понимает. -У семпая я ночевал, у семпая. -А-а, ну так не интересно. Вскоре раздался звонок, урок начался. Всю музыку Агата причитала, что у меня вроде как и есть дама, а я ей уделяю мало внимания. На музыке же судорожно списывал на листочек домашнее задание по алгебре. Задание на алгебре собирать не стали, поэтому я потратил целый лист зря. Зато сделал английский. На химии я откровенно ничего не делал. Бездумно смотрел на доску и слушал на айподе музыку. Скука смертная. На перемене перед английским мы с подругой ошивались по корпусам. -Я не хочу идти домой. -Почему? -Да мы вроде как и не ругались, но я не хочу идти. Вообще желания нет. -А сегодня что делать будешь? – мы останавливаемся у расписания. -Наверное, подольше погуляю и пойду домой. Слушай, а к тебе можно? Агата качает головой: -Отец дома после командировки. Лучше пока гостей не водить. -Ну ладно. Английский прошёл сносно. Я что-то глобально напутал с временами и заработал тройку. На итальянском смотрел в окошко, рисовал в учебнике и немного подремал, положив голову на парту. После уроков я ловко прошмыгнул в раздевалку, достал наши куртки. -Я могу с тобой пройтись, если хочешь. -Да не, - застёгиваю куртку. – Иди сразу домой. Пойду быть отшельником. Мы распрощались, и Агата ушла. Мне же теперь надо было решать, куда идти. Недолго думая, я пошёл в торговый центр. Народа там почти и не было. Побродил по магазинам с одеждой, по книжному магазину. В итоге просто сел на лавку и стал слушать музыку. Сполз пониже и прикрыл глаза. Не знаю, как скоро, но передо мной остановились худые ноги в тёмных ботинках. Человек наклонился вперёд, достал из моего уха наушник. -И что ж ты здесь делаешь? -Сижу, - поднимаю глаза на профессора. -Ты с родителями поссорился, что ли? – садится рядом. -Нет. -Точно? -Вы мне не верите? – я выключил музыку. -Да верю, верю. -Сколько времени? Он отодвигает рукав пальто, смотрит на часы. -Четыре пятнадцать. Пошли, - встаёт и тянет меня за руку. -Куда? – я только и успеваю вещи схватить. -Со мной пройдёшься, раз уж тебе заняться нечем. Он завёл меня в магазин электроники. Мы долго бродили между стеллажами и прилавками, но нужное всё-таки нашли. Бельфегор принялся рассматривать планшеты фирмы «Apple». -Вы так любите эту фирму? -Да терпеть не могу, - осматривает белый планшет. -Тогда почему покупаете? -Доступно, удобно, работает. Ежевичный плэйбук пока нигде найти толком не могу. -А, ну тогда всё встаёт на свои места. Меня щёлкают по носу. Ушли мы с пустыми руками. -Всё-таки правильно сделал, что из Канады заказал. -Так если Вы уже заказали, зачем смотрели? -Я удостоверился, что у нас этой модели ещё нет. Как только я вышел из центра, то намеревался распрощаться и пойти куда-нибудь ещё, но семпай за шкирку дотащил меня до машины и отвёз домой. -Послушай, - мы останавливаемся в моём дворе, - если с родителями будут проблемы, лучше говори сразу. -До свидания, - я чмокаю его в щёку и буквально сбегаю из машины. Он опускает стекло: -Я тебе по жопе завтра надаю за такое. По этому поводу я париться даже и не собираюсь. Неуверенно стучу в дверь. Открывает Меди. Она окидывает меня каким-то странным взглядом и молча уходит на кухню. Видимо, по вечеру меня ждут проблемы с отчимом. Я заперся в своей комнате и стал ожидать неизбежного. Карл тоже молчал. Как стало понятно позднее – меня тупо игнорируют. Ужин пришлось делать самому. Среда, двадцать пятое января. Утро вышло каким-то унылым. Я не выспался, а родители продолжали не обращать на меня внимания. -Фран. Я смотрю на Агату. -У тебя тут гипс расклеивается как-то. Я смотрю на сломанную руку. -Ох, мать. Подруга тянет меня в сторону медпункта. -Простите… - Агата открывает дверь. -Прощаю, - на нас с улыбкой смотрит врач. -У меня тут это, - я показываю руку, - гипс разваливается. -Намочил, что ли? – она подошла ко мне. -Да. Посмотрела на гипс, перевязала каким-то там «особенным крутым эластичным» бинтом и сказала, чтобы я сходил в травмпункт. На истории я старался не светиться, потому что был не готов. На английском я браво исправлял полученную тройку. Исправил на «четыре». Всю статистику я пытался грамотно списать самостоятельную работу, но ничего не получилось. Перед геометрией пошёл гулять по лицею. Сходил с Агатой до столовой, до библиотеки, потом мы обосновались на подоконниках в общей раздевалке. -Слушай, мне надо к «С» классу сгонять. Говорят, у них есть ответы на историю. -Какие такие ответы? – я удобнее устраиваюсь на подоконнике. -На следующем уроке опять проверочная может быть. -Вот чёрт. -Ладно, - встаёт на ноги, - если что, увидимся в классе. -Хорошо. Агата уходит. Я включаю музыку. Закрываю глаза и прислоняюсь спиной к окну. Меня кто-то целует. Я резко открываю глаза. -Вашу мать, семпай, можно так не пугать? -Ши-ши-ши, - он стоит передо мной, - я не смог сдержаться. -Мои поздравления. -Как дела твои? -Ну, - поправляю прядь его волос, - дома меня игнорируют. Как Ваши? -Мои неплохо. Завтра поедешь со мной к Лу? -Да, надо бы руку подлатать, - показываю перебинтованный гипс. -Надо бы, - кивает. -А что насчёт художки? -И туда мы съездим. -Во сколько? -После дополнительных давай. Тебя устраивает? -Вполне. Я покрепче обхватил его за плечи, прижимая к себе. На этот раз Бельфегор почти не кусался, но слюней как всегда было предостаточно. Всё-таки прикусывает губу, за что дёргаю за волосы. -Перестаньте кусаться, задрали уже. -Кто бы говорил. Целует верхнюю губу, крепко обнимая. -Эм... Я резко дёргаюсь в сторону, а химик отлетает назад, врезаясь спиной в тонкую перегородку и по ней отходя чуть дальше. Агата делает шаг вперёд, поворачивает голову на Бельфегора, который стоит, прикрыв рот рукой. Она указывает пальцем на него, на меня, опять на него и опять на меня. -Вы что... -Это не то, о чём ты подумала, - я так и сижу не двигаясь. -Но... Но вы же... -Слушай, - семпай на ватных ногах сделал кривой шаг в нашу сторону. – Просто забудь, договорились? Все вместе дружно будем делать вид, что никто ничего не видел, хорошо? Но Агата была где-то далеко в своих мыслях. Она не слушала. -Агат? -Это же что выходит... - подруга поднимает глаза на Бельфегора, который даже поёжился слегка. – Это же выходит, что вы не друзья... -Да нет, почему же? – впервые в жизни вижу, что он нервничает. Трясущейся рукой проводит по волосам. – Мы друзья. -Тогда... -Агат, - я перебиваю, - ты всё не так поняла. Она моргает: -А что я поняла не так? – делает ударение на «не». -Агат, - поднимаю вверх ладонь, - мы не педики. Я тебе слово даю. -Да об этом-то я и не подумала. -А о чём тогда? – химик глубоко вдыхает. -Да это же, - она долго подбирает нужное слово и говорит с сомнением и как-то нетвёрдо, - классно. Своё лицо я со стороны не видел, но смело мог предположить, что от кирпича оно мало чем отличалось. Бельфегор строил неимоверные рожи, а потом он начал дёргаться и издавать странные всхлипы. Семпай наклонил голову, его мелко трясло. Потом он поднимает широко улыбающуюся морду и тихо смеётся с нервов. -Ну правда же, - Агата переминается с ноги на ногу, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. -Скажи, пожалуйста, какие выводы ты уже успела понастроить в своей головушке? – я слез с подоконника. -Ну, дамы никакой у тебя нет, и спишь ты с семпаем. Он резко выпрямился и моментально успокоился: -Какая дама? Кто с кем спит? -Отмазка про партнёршу у Франа вышла неубедительная. К тому же, поняла я всё после зимних каникул, а никого, кроме Вас, он тогда не видел. -Нет, деточка моя, ты заблуждаешься, - он неверяще мотает головой. -Я спалила вас обоих с поличным. Мне было жутко стыдно. Я отвернулся. Семпай же пытался придумать ещё хоть что-нибудь. -На самом деле он спит не со мной, а с моей сестрой. -Вы переодеваетесь в женщину и соблазняете Франа? -Ладно, это был плохой вариант, - ручонки у него продолжают трястись. -Успокойтесь. Я буду хранить вашу тайну. -Ты знаешь, что у меня сейчас окончательно сдадут нервы, и я устрою пиздец? -Вы побледнели, - я только потянул к нему руку. -Я сейчас пойду в свой кабинет. Выпью что-нибудь покрепче. Да, покрепче. И посижу часик. Подумаю, - кивает. Семпай чересчур плавно выруливает из раздевалки. Я на Агату стараюсь не смотреть. Молчу. -Истерику закатывать не будешь? - спрашивает подозрительно. Отрицательно мотнул головой. -Фран, расслабься. Я давно ещё начала предполагать, что между вами какая-то интрижка. -И насколько давно? -Чуть раньше его дня рождения, кажется. Я вздохнул. -Не переживай. -Кто ещё так думает? Вопросительно изогнула бровь: -То есть? -Кто ещё догадался? -Никто. По вам вообще не скажешь, что вас связывает что-то, кроме химии. Наступает молчание. -Всё-таки неудобно как-то вышло, - провёл ладонью по шее. -Ситуацию уже не обыграть, просто не думай об этом. Пошли. Уходим из раздевалки и идём к лестнице. -А вот представь, если бы туда пришла не я, а кто-нибудь другой. Что бы вы делали? -Он бы достал свои ножи и прирезал этого человека к чёртовой матери, - ступаю на третий этаж. – Даже удивительно, что он так занервничал. Я ещё ни разу его таким не видел. -Да я тоже. Хотя ты его лучше знаешь. Мы останавливаемся у кабинета. -На самом деле, я его очень плохо знаю. Он во мне лучше разбирается. -Ты к нему слишком несерьёзно относишься, думаю, - поджимает губы. – Наверняка всё ещё стараешься как-нибудь отгородиться от него перепадами настроения, например. Попробуй быть более естественным. -Понимаешь, - я говорю тише, - у меня не получается себя контролировать. -Капризничаешь? -Не только. Она задумалась: -Я пока не знаю, что сказать. Но он очень сильно волнуется. Поговорим с ним об этом на перемене, хорошо? -Ладно, - обречённо соглашаюсь. На уроке я почти ни о чём не думал, а на подругу старался не смотреть. Казалось бы, мы самые близкие друг другу люди, а тут она узнает такой, ну, секрет. Под раздачу в первую очередь угодил Бельфегор. Я даже и не знаю, что с ним делать. Вспомнить хотя бы, как он побледнел или как руки тряслись. Перед географией мы к нему зашли. -Слушай, а ты к нему на «ты» или на «Вы»? – стоим перед дверью в лаборантскую. -Чаще всего на «Вы», но порой тыкаю случайно. Он сидел на стуле параллельно столу, вытянув ноги. Рукой придерживал стоящую на столе бутылку с алкоголем. Агата останавливается посередине помещения, а я иду дальше, перешагиваю через ногу и встаю к нему лицом. -Жив? -Жив, - говорит хрипло, потом откашливается. – Я чуть случайно не позвонил Скуало. -Он же не знает? Семпай мотает головой: -Никто из них не знает. -Вот и отлично. Химик тяжело поднялся: -Слушай... -Нет, послушайте Вы, пожалуйста, - Агата сделала шаг вперёд. – Я извиняюсь, что подобным образом вторглась в вашу жизнь. Я не собиралась, честно. Мешать тоже не буду. И не скажу никому. Он нервно хихикнул: -Если бы ты рассказала, я бы из тебя фарш сделал. -Семпай, - я его одёрнул. -А что? Правда ведь сделал бы, - сжимает в кулаке прядь собственных волос. -Не нервничайте Вы так. Я всё понимаю, поэтому постарайтесь элементарно забить. Если вам нужны будут отговорки, я готова помочь. Он шмыгает носом и говорит довольно беззлобно: -Чтоб оба сегодня на глаза не попадались, шалопаи. Мы с Агатой идём по коридору. -Фран, не переживай сильно, ладно? Я стараюсь войти в ваше положение. Наш химик очень далеко не урод. И даже если бы он тебя заставлял делать всё насильно, то было бы хотя бы не так мерзко, как если бы это был синьор Лангет. -Насильно всё и вышло. -Ну а когда вы начали, ну, ты понял, короче. -В конце сентября. Агата разинула рот: -Да ладно? Ну вы и чума! Я бы никогда в жизни не подумала, что всё настолько запущенно. -С занятий всё и пошло. Все домогания в лаборантской начались. -То есть, вчера ночью вы тоже?.. -Естественно, нет. Если я к нему езжу, это не значит ровным счётом ничего. Я к нему и просто в гости гоняю. -Хорошо-хорошо, я рыба. Буквально через минуту опять начинает. -Прости, но я не могу молчать. Это же такая феерия. -Если ты сейчас же не замолчишь, то я отсяду к Лео. На географии Агата сдерживала себя, как могла. Физика наступила внезапно. Я даже как-то не ожидал. Новый профессор с довольно-таки пафосным видом стирал с доски. Потом что-то записывал в журнал. А после звонка даже не потрудился оторвать зад от кресла. -Кто сегодня отсутствует? – тишина. – Никто? Отлично. Тогда все будут извещены, что через неделю мы пишем контрольную. Ну твою мать. Пишу Агате записку. «Что там с историей?» Читает. «Ответы завтра будут» -Отлично, - комкаю бумажку и убираю в рюкзак. Мне категорически не нравится, как он на меня поглядывает. Будто догадывается о чём-то. На физкультуре я сидел весь урок. Никто меня отпрашивать и не думал. После занятий пришлось сразу идти домой. Насладился игнором. Вечером залез в скайп. В десять мне позвонил некий «princetheripper». Камера включена. -Ну здравствуй, ши-ши-ши. Я выронил бутерброд: -Что? Это что, шутка такая? -Нет. Просто я тебя нашёл, а мне скучно. Точнее, не скучно. А знаешь, почему? -Ну? – я поднимаю бутерброд и отряхиваю. -Из-за Агаты твоей. -Она хорошая. Сзади него пробегает Минк. -Я знаю и даже не сомневаюсь в этом. Но, твою мать, мы сегодня жутко палевные. -Да не то слово, - бубню с набитым ртом, отряхивая руки. -Надо быть осторожнее. - Усаживается удобнее: - Чего не спишь-то? -Так рано же. А Вы? -Выступление для конференции, - показывает внушительную стопку листов формата А4. -Пишете? -Ага, - пьёт кофе. -А пригласите? -Туда таких не пускают, - улыбается. – Да и ты больше половины не поймёшь. -Настолько сложно? -Да-а, - тянет. – Далеко не лицейский уровень. Вот университет окончишь - поймёшь. Фыркаю. -Как дела? -Неплохо, - киваю и поправляю наушники. – Честно говоря, никогда бы не подумал, что Вы сидите в скайпе. -Это для работы. Порой для развлекаловки. -Знаете «chatroulette»? -Ши-ши-ши, ещё бы. Мы как-то с Мармоном повеселились. Развели народ неплохо. Я закатил глаза. -Ну что ещё? -«Мармон». Похоже на «Мармадюк». А это пёс. На моём веку семпай ещё никогда не смеялся так искренне. -Это ему завтра и скажешь вместо приветствия. Но я не знаю точно, увидим ли мы его. В любом случае надо будет ему как-нибудь намекнуть. Никогда об этом не думал. -Он меня бесит. -Да и меня тоже. -Вы с ним даже целовались, не врите. Бельфегор потёр переносицу: -Ты придурок? -Что? – забираюсь на стул с ногами. -Я очень много с кем целовался. Это всё карты и наши долбанутые пьяные споры. -Уж я надеюсь. По его лицу расползается коварная улыбка: -Ревнуешь? -Я кто, по-Вашему? -Ты Жаба. Жаба, которая ревнует Принца к псу Мармадюку, ши-ши. -Не надо было Вам это говорить. -Лучше спать иди. -Но я не хочу. -Ты с недосыпа ересь нести начинаешь и меня ревновать. -Знаете, что? Идите к чёрту. -Ты ещё обидься давай, бу-бу-бу, - дует щёки. -Лучше бы о дельном чём-нибудь поговорили. Об Агате, например. -Ну не напоминай же, а, - трёт лицо. -Можно я завтра у Вас переночую? -Нет, - отнимает ладони от лица, - сказал же уже. -Почему? -Мне это не выгодно. По вторникам и четвергам я могу прикатывать ко второму и третьему урокам. А ты меня вынуждаешь вставать к первому. Жил бы, как я, почувствовал бы разницу. И что ты всё норовишь смотать из дома? -Я просто не хочу здесь быть. А в пятницу Вы дома или летите куда? Мотает головой: -Конференция же. -А где? -Сейчас, - роется среди бумаг. – Турин. -Ну блин. -С собой взять не могу, понимаешь. -Понимаю, - облокотился о стол. -Иди спать. -Да что Вы меня всё прогоняете? -Ты должен выспаться. -Я мешаю? -Нет, у меня сейчас как раз перерыв. -Ладно, уйду сейчас. Последнее, что я слышу, это его смех. Заснул сразу. Четверг, двадцать шестое января. Я проснулся от странного хлопка. Дотянулся до настольной лампы и включил свет. Вроде всё на месте. Осмотрел пол, потолок, стены – тоже всё нормально. На часах шесть шестьдесят шесть. Через четыре минуты надо вставать. В лицей я шёл как-то нехотя. Хоть и пять уроков, а лень, чёрт возьми. Лень. На первом уроке - английский язык - писали словарный диктант. Все слова я знал, поэтому в оценке не сомневался. Алгебра пролетела мимо. На уроке я присутствовал, но закончился он как-то быстро. Перед географией трепался с синьором Корнилю. -Ну, как ты поживаешь? – стоим в холле на первом этаже. -Да хорошо вроде. Всё пока получается, рука не болит. Этакий застой, - качнул головой. -А дома как? Родителей слушаешься? -Это само собой, - улыбаюсь. -Такой улыбчивый в этом году стал. -Ну что Вы, - я даже замялся немного, как кокетка тупая. К нам подходит химик: -Извините, можно Франа на секунду? Географ как-то не ожидал: -Да, конечно. -Спасибо, - забирает всё моё внимание. – Короче, дела обстоят так. В феврале должна прийти пробная работа. Ещё у нас олимпиада. Если задания на олимпиаде я могу хотя бы предположительно наметать, то с диагностикой полный провал. Нет, я мог бы позвонить знакомому, узнать, но тогда мы сделаем удар на что-то одно, поэтому учим всё. Я переминаюсь с ноги на ногу, поправляю рюкзак. -Смотри, - семпай выпрямляет спину, - со следующей недели будем заниматься по четвергам, и я буду стараться приходить по пятницам после уроков. Не всегда, правда, будет получаться. Вот, собственно, и все новости. -Может быть, не по пятницам? -А когда? -Что насчёт понедельника или той же среды? -Я ухожу после пятого. Тру щёки: -А вторник? -Семь. -Значит, оставим пятницу. Бельфегор приглаживает волосы. Как же оброс. И корону свою ненаглядную носить перестал. -На этой неделе у меня конференция в пятницу, но я вернусь в ночь на субботу. Я тебе дубликат ключей дам. Всё понял? -Нет, - хмурюсь. -Ладно, потом объясню, - он хлопнул меня по плечу и пошёл дальше. Профессор Корнилю вздохнул: -Оказывается, он и вправду занятой. -Семпай часто летает на всякие конференции. Как объясняет: «совершенствует знания». -О, как. На географии я дремал у Агаты на плече. Но пришлось проснуться, когда её вызвали к доске. Всю химию нас развлекали лабораторной работой. Химик с удовольствием смешивал чуть ли не всё подряд, почти не заставляя записывать, а после урока он попросил меня задержаться. -Так вот, - облокачивается о парту. – Про ключи. Я вернусь в ночь, поэтому даю тебе ключи. Плевать, где я засну: на диване, за столом, в кровати. Главное, не буди, хорошо? -Хорошо, - киваю. -Вот и молодец. Хм, слушай, - кладёт ладонь мне на голову, - ты скоро до меня дорастёшь. -Да не дорасту, - приподнимаю голову, - я карлик-недоросток, мне до Вас ещё сантиметров десять. -Осенью-то больше было. -Почему Вы скрываете свои глаза? Он замолчал. Молчал довольно долго, но потом всё-таки ответил: -Я так хочу. -Но ведь должна на это быть весомая причина. -Мне так комфортнее. -Как же Вы меня порой бесите, Бел-семпай, - немного скривил лицо. -Какой у тебя сейчас урок? – шишикает. -Итальянский. -Иди, а то опоздаешь. Просто молча ухожу. Когда-нибудь я всё-таки увижу его глаза. На итальянском мне пришлось выйти к доске вместе с ещё одним учеником. Нам диктовали предложения, и мы должны были их правильно записать. Когда сел на место, Агата коварно на меня посмотрела. -Что? -Ворковали всю перемену, голубки? Я упёрся ногой в её стул, и подруга почти шлёпнулась на пол. -Всё, всё, молчу я. -Так, Доладини, - громко говорит наша классная руководительница, - перестань трепаться. -Извините. А после итальянского я снова вернулся в кабинет химии, в лаборантскую. Химик достаёт стопку тестов, прописи и какие-то книги. -Твоя программа на эти два часа. -Какой у Вас сейчас класс будет? -Одиннадцатый «А», а что? – одёрнул джемпер. -Да просто спросил. - Сажусь на стол и заставляю его встать между ног: - А пока я хочу чего-нибудь дерзкого и внепланового. Схватив за грудки, тяну Бельфегора на себя. Он не успевает сориентироваться, упирается руками в стол, а я быстро целую его в губы. Залезаю руками под полосатую кофту, пробегаюсь кончиками пальцев по животу, немного выше, по груди. -Что ты творишь? – пытается вдохнуть. -По-моему, я уже объяснил. Припадаю губами к шее, пощипывая кожу, покусывая. Пальцы на моей спине сжимают ткань кофты в кулак. -Перестань, мне ещё урок вести. -Ничего страшного, - говорю в самые губы. Бельфегор подаётся вперёд, намереваясь поцеловать, но я его останавливаю. -Бел-семпа-ай, - говорю занудным голосом, - мне занима-аться надо. -Ну не тварь ли ты после этого, а? -Удачи с одиннадцатым классом. -Без «спасибо» обойдёшься, - озлобленный, покидает кабинет. Я слезаю со стола и начинаю решать тесты. За прошедший час мне было скучно около девяти раз. Заниматься не хотелось, а мне дают сверхурочную работу, потому что много занятий пропало, да и скоро олимпиада. Я даже начал прописывать прописи, хотя абсолютно не хотелось. Вообще. Откидываюсь на спинку стула, запрокидывая голову назад и закрывая глаза. В мыслях крутятся формулы, задания, периодическая система. На мои плечи ложатся бельфегоровские ладони, чуть сжимая. -Филонишь? -Нет. Я смотрю, запрокинув голову, на светлую чёлку, на тонкую линию губ. Вытягиваю руки вверх, дотрагиваясь кончиками пальцев до его лица. -У меня шея болит, - почти мычу. -Что? -Шея болит у меня. -Ладно. Он садится на стул сбоку и забирает мои тесты. Я сажусь ровно. -Почему я постоянно с Вами себя так веду? Боковым зрением я подмечаю, что он поворачивает на меня голову, а сам смотрю перед собой. -О чём ты? -Я даже не знаю, как обозвать всё это, - перевожу взгляд на него. – Серьёзно. Я себя не понимаю. Бельфегор некоторое время молчит, потом пожимает плечами и начинает водить чёрной гелевой ручкой по ответам. Я лишь вздохнул. -Хватит торговаться! -Ну пожалуйста! Мы едем в Варию. -Нет. Никаких ночёвок. -Ну семпай. -Нет, я сказал. Я цокаю и отворачиваюсь к окну. Вот ведь твердолобый. Я подпираю голову рукой. -Давай, обидься ещё. К тому же, я уезжаю. Как ты тогда планируешь добираться до лицея? -Ну... - я замялся. -Вот именно. Поэтому перестань. По прибытии нас встречает всё тот же Луссурия. Он что-то кудахчет на своём петушином и проводит нас в столовую. Скуало читает газету. -Здра-авствуйте, - я махнул ему рукой. -Привет, пацан. Мы присаживаемся напротив. -А папочка где? Всё в своём кабинете тухнет? – Бельфегор кладёт руки на стол. Капитан одарил его взглядом исподлобья. -Ты его выгуливай почаще. А то совсем пылью покроется. Он что-то невнятно говорит. -Что? – уточняет семпай. -Леви порой проветривает в его кабинете, - чуть внятнее говорит Скуало. -О, да. Это всё меняет. Последующие десять минут поглощены немой борьбой между озлобленными серыми глазами и безумной улыбкой. -Ребятки, я испёк черничный пирожок. Кто будет? Я поднимаю руку: -Я буду. Уж что-что, а черничные пироги у него восхитительные. -Я тоже, - кивает преподаватель. Скуало снова что-то мычит. -Ску, что ты там всё бормочешь? – Лу ставит на стол разрезанный пирог. -Тоже пирог твой буду, - говорит чётко и внятно. -Ой, - повар прижимает ладони к щекам. – Франни, тебе же с ручкой помочь надо. Я отмахиваюсь, прожёвывая кусок пирога: -Потом давайте. Он опять что-то кудахчет и наглаживает меня по голове. У семпая в руке поблёскивает нож. Он прислушивается, целится, и нож пролетает в сантиметре от лица Мармона. -Привет, Мармадюк, ши-ши-ши. Я напрягся. -Здравствуй, истребитель человечества. Привет, Фран. Я киваю. Луссурия любезно предлагает пирог и ему: -Будешь? -Нет, спасибо, в ресторане поел. Сегодня была хорошая сделка. -Срубил много денег? – Бельфегор пристально на него смотрит. -Достаточно. После перекуса я иду за Лу, и он снова заковывает мою тощую ручонку в гипс. -Постарайся больше не мочить. -Хорошо, - киваю. -Как у тебя дела-то? – даёт мне конфетку. -Да хорошо, - говорю с конфетой за щекой. – Химию вроде понимаю. -А остальные предметы? Я задумался. -Ну, у нас физик новый. Он мне очень не нравится. Мерзкий такой. А ещё с ним уже дружит математик. Оба бесят, хотя раньше математик меня частенько выручал. -Ох, я в свои лицейские годы тоже эти предметы не любил. -Почему же? Я с ним разговаривал ещё долго. Луссурия по образованию медик. Он очень умный, начитанный, хоть на первый взгляд и не скажешь. Бельфегора я нахожу развалившимся на диване в комнате отдыха. Телевизор включён. Мне не хочется ходить кругами по комнате, выискивая себе место для «присесть», поэтому я скромно сажусь в ногах Его Высочества, на самый край дивана. -Берлускони что-то совсем уже, - говорит семпай. -Нормально, - где-то сзади сидит Леви. – Могло быть и хуже. Профессор привстаёт и оборачивается на него: -Уж ты-то молчи. Тяжело вздыхаю: вещают новости. Зеваю, широко разинув рот. Химик пихает меня пяткой и садится. Похлопывает ладонью рядом с собой: -Ложись. Я хмурюсь, стреляя глазами в затылок капитана, сидящего в кресле, повёрнутом к телевизору. Семпай махнул рукой, якобы «забей». Я ложусь на диван, кладя голову на его бедро, и прикрываю глаза. Заснул я моментально. Меня разбудили душераздирающие вопли: Скуало стоит и извергает весь свой внутренний Везувий на бельфегоровскую Помпею. -Перестань. -Врой, сам перестань меня затыкать! -Что за раскаты грома? Дождь идёт? – я лениво разлепил глаза. Капитан фыркнул и ретировался. -Привет, - семпай наклонил голову чуть ниже. -Привет, - я зеваю. -Ты всего полчаса поспал. -Нормально, - потягиваюсь. -Лу сказал, что съездит сейчас с нами. -Это хорошо, - киваю. Я тяжело встаю на ноги, семпай поднимается следом. Луссурия уже мажет губы гигиенической помадой в коридоре. -Готов? – Бельфегор накидывает куртку. -Дай мне ещё секундочку. Через час мы уже стояли перед зданием ВКИ. У меня трясутся поджилки. Мы петляем за Лу по коридорам, порой встречая людей. Стены буквально увешаны работами учащихся. Мы заходим в просторное помещение, в котором ребята лет двенадцати рисуют стоящую перед ними девушку. -О, Луи! Как мы давно не виделись! -Луссурия! Два отдалённо похожих ярких пятна сливаются в объятьях. Семпай скептически усмехнулся. -Я привёл к тебе своего друга. Он был бы не прочь поступить. Этот самый Луи подходит ко мне, наклоняется чуть ниже и осматривает с головы до ног: -Рисовать умеешь? -Ну, да. -Рисовать хочешь? -Да. -Хм... - проводит пальцем по густым закрученным усам, задумываясь. – Если у тебя есть готовые работы, то я бы хотел взглянуть на них на следующей неделе. Бельфегор делает шаг вперёд: -Предположим, в следующий четверг? -Да, - Луи согласно кивает. Мы оставили Луссурию в художественной школе, а сами поехали отвозить меня домой. Сочные огни вечернего Палермо быстро мелькали в окне. Я прикрываю глаза, думая о лучших временах. -Эй. Я чувствую его ладонь на своём плече. -Мы приехали. Ну вот, задремал. Я выбираюсь из машины и смотрю на грязный асфальт под ногами. Перевожу взгляд на свои окна. -Сейчас опять ко мне начнёшь проситься? – за моей спиной хлопает дверца машины, и я забираю у него свой рюкзак. -Нет, - тяжело вздохнув, иду к подъезду. Сзади раздаются быстрые шаги: -Надо же. Да ты бываешь непредсказуемым. Я здороваюсь с консьержем и иду до квартиры по лестнице. Бельфегор тоже здоровается, идёт за мной. Останавливаюсь на последней ступеньке к моему этажу и поворачиваюсь к химику лицом. Он встаёт на ступень ниже, отчего мы становимся почти одного роста. -Кстати, - он роется в кармане и протягивает мне дубликат ключей. – Прихватил, пока в Варии были. -Хорошо, - говорю, забирая ключи. Бельфегор сжимает в кулаках ворот моей расстёгнутой куртки и притягивает меня совсем близко. Я могу сосчитать каждую чёрную точку на его носу – настолько близко мы стоим. -Пока. Я слабо киваю: -Пока. Семпай ещё раз целует меня и начинает свой спуск. Я звоню в дверь. Меди открывает, даже не смотря на меня, и ретируется в гостиную. Лишь пожав плечами, я захожу в квартиру. Пятница, двадцать седьмое января. Утро было довольно солнечным. Я вышагивал по улицам, не задаваясь мыслью, что меня может ожидать сегодня в лицее. На биологии я старательно записываю материал и слушаю синьора Бернетто. Агата же сонно клюёт носом над тетрадью. На социологии меня вызвали к доске. Ну, получил честно заслуженную тройку. Литература прошла без потерь, но с небольшим опросом, за который никто плохую оценку не получил. Зато следующий урок преподнёс несколько проблем. -Так, посмотрим, у кого почти нет оценок, - говорит физик, рассматривая наш классный журнал. – Морель, прошу, к доске. Далеко не летящей походкой выхожу к доске. Ко мне прикован взгляд каждого в классе. Они все благодарны судьбе, что вызвали не их, а меня. Я же проклинаю всё, на чём свет стоит. -Франсуа, у Вас такой растерянный вид. Вы готовы? -Ну, так себе. -И почему же Вы не готовы? -Забыл. -Что ж, давайте дневник. Чертыхаясь про себя, преподношу преподавателю дневник. -Вы же улучшите успеваемость без вмешательства родителей? Я чувствую его выжидающий взгляд, пока рассматриваю свои кеды: -Да. -Вот и хорошо. Остаток урока прошёл в давящей тишине, нарушаемой только голосом физика. На итальянском Агата старалась меня подбодрить. Это не действовало. Алгебра тоже прошла уныло. -Не расстраивайся ты так, - подруга натягивает сапоги. – Он же не родителей вызвал. Из меня вырывается нервный смешок. -Ладно. Молчу я. Как семпай поживает? Я закидываю на плечо рюкзак: -Нормально. У него сегодня конференция в Турине. Мы доходим вместе до перехода, обсуждая насущное. Дома мне, естественно, были не рады. -Показывай дневник. Мысленно рассмеявшись до боли в лопатках истерично, я достаю из рюкзака дневник. Карл его некоторое время рассматривает, а потом поднимает на меня взгляд полный злобы. -«Два» по физике? -«Два» по физике. Вечер был посвящён остановке кровотечения в носу и рассматриванию синяков. Суббота, двадцать восьмое января. Ночью заснуть было почти нереально. Малейшее движение отдавалось болью во всём теле. Дышать носом было тяжело. Потом была толкучка в автобусе, какая-то грозная бабка, заставившая уступить ей место. Все смотрели на меня, как на врага народа. У входа в уже почти родной дом я вдруг испугался, что забыл ключи, но они чинно лежали в кармане. Я открываю дверь и тут же подмечаю небрежно скинутые в прихожей вещи. Я вешаю куртку на место, аккуратно ставлю ботинки, потом уже снимаю свои вещи и прохожу в гостиную. Во всём доме царит тишина. С кухни прибегает Минк и тут же цепляется когтями за мои джинсы, заставляя взять на руки. Но, как только я его беру, он ловко карабкается на моё плечо. Бельфегор лежит на диване в довольно неудобной позе, а плед валяется на полу. Я тихо подхожу ближе, подцепляю пальцем чёлку и убираю в сторону – спит. Подняв плед, накидываю его на семпая. Я пошёл на кухню, проверил, есть ли обед. Обед был, но выглядел не наилучшим образом. Пришлось готовить самому. Потом уселся на полу у дивана и начал решать тесты, периодически отвлекаясь на прописи. На мою голову неожиданно ложится рука, а сзади раздаётся тяжёлый вздох: -Привет. -С пробуждением. Я поворачиваюсь к профессору, а рука съезжает на плечи. Теперь лежит, убрав одну руку под голову и чуть улыбаясь. -Сколько времени? -Четыре часа. -Ох, как много. Я сажусь на самый край дивана, продолжая на него смотреть. Бельфегор сладко потягивается, кладёт руку повёрх глаз. Я убираю его руку, но на лицо тут же падает непослушная чёлка. Цокаю. -Ши-ши, не успел. -Ну и ладно. Всегда успею. Меня сгребают в охапку и валят на диван, поворачиваясь на бок. Я оказываюсь прижатым к диванной спинке, а ноги закинуты на преподавателя. -Не успеешь. -Кто сказал? – поудобнее обхватываю за плечи. -Я сказал. Вскоре я уже лежал на семпае, и мы смотрели телевизор. Он перебирает мои волосы: -Как дома дела? -Всё ещё игнорируют. -А побитый чего? Я дёрнулся: -С чего Вы взяли, что я побитый? -Довольно заметно. Не пудри мне мозги. -Двойку по физике получил. Бельфегор вздыхает. -Ну что? -Ничего. Учить тебя надо. Я сажусь сверху: -Нет, не надо. -Надо, не спорь со мной. Мотаю головой из стороны в сторону, смотря на него сверху вниз. Семпай ловко садится, оказываясь прямо перед моим лицом. -Опять своеволие? -Никак нет, Ваше Величество. Он обхватывает мои запястья и заводит за спину. -Нет, это своеволие. -Ваше Превосходительство, Жаба считает, что Вы ошибаетесь, - я сам подаюсь вперёд. -Жабе пора отсечь язык. Я понимаю, что Бельфегор сейчас чересчур близко, отчего немного начинает болеть голова. Я приоткрываю рот, втягивая его молочный аромат. Резко отстраняется: -Так. Мы должны заниматься. -Плевать. Я с лёгкостью высвободил руки. -Нет, не плевать. Ты халявишь в последнее время часто. Но и занимались мы чёрт знает как, если честно. Постоянно отвлекались на мелочи. Либо же Минк топтался на тестах, собираясь лечь. Я неохотно рассматриваю учебник физики, потягиваясь, сидя за столом. -Это физика. Благодаря ей ты притягиваешься, - говорит Бельфегор с дивана. Я показываю ему учебник химии: -Это химия. Благодаря ей физик умрёт. Семпай тихо смеётся. Я разворачиваюсь к нему на стуле: -Я хочу спать. Бельфегор лежит, закинув одну руку за голову, вторая свешена вниз. Ноги тоже как-то странно поджаты под себя. -Так иди и спи. -А ты? -А я пока не хочу. Я строю недовольное лицо: -Пошли. Семпай отмахивается. Я подхожу к нему и начинаю тянуть за руку. -Пошли спа-ать. -Фран, отстань, - тихо шишикает. В итоге уже через пятнадцать минут мы оба лежали в кровати. Химик выключает свет. -Всё, спи, - ложится рядом, укрываясь одеялом. В ногах тут же ложится Минк. -Семпай. Мычит. -Я хочу, чтобы ты меня обнял. -Не «ты», а «Вы», маленькая дрянь. Я пододвигаюсь к нему чуть ли не вплотную: -А разница? -Я всё ещё твой преподаватель. -Но мы же дома. Тихо вздохнув, кладу голову на его плечо. -Я думаю, я хочу быть к Вам чуточку ближе. -Ты не заболел случаем? -Я не знаю, что со мной. Просто ничего не хочу. Спокойной ночи. Перевернулся на другой бок и вскоре заснул. Воскресенье, двадцать девятое января. День начался бодро. Меня целуют в шею. -Бел-семпай, отстаньте. Он продолжает. -Бел-семпай, завтра изнасилуете. Я даже обещаю бревном не лежать. Он переходит на плечи. Я поворачиваюсь к семпаю лицом: -Может, хватит уже? Бельфегор продолжает нависать сверху: -Вставай, хлопец. Новый день настал. Я рассматриваю его лицо: -Семпа-ай, ещё же утро раннее. -Час дня, Лягушка. Совсем мозги отоспал? Я резко сажусь в кровати, почти впечатываясь в химика, и смотрю на часы. Он прав, час дня. Профессор ложится, подпирая голову рукой. -Странно. Я так долго только во Франции спал. -Точно, ты же француз, - щёлкает пальцами. -И что с того? Кривит лицо, встаёт и начинает одеваться. -Ну спасибо за чудесное пробуждение. Опять дискриминация? -Нет, - натягивает футболку. Я закутываюсь в одеяло, переворачиваясь на бок. Подходит и трясёт за плечо: -Давай, вставай же. Лежу, закрыв глаза. -Хорошо. Скидывает одеяло и стаскивает меня за руку с кровати. -Ау! – ударяюсь копчиком об пол. Тащит дальше, тащит очень неаккуратно. -Всё, всё, сейчас встану. С грохотом все мои кости знакомятся с полом. -Это было обязательно? -Нет, мне скучно, - скалит зубы. Возвращаюсь к кровати, обиженно натирая локоть. -Да ладно тебе. Тут же обнимает, возникая буквально из воздуха. Да что с ним? До самого вечера Бельфегор то был до ужаса милым, то вытворял что-нибудь из ряда вон выходящее. Пока же отвозил меня домой, включил музыку и подпевал. Он пару раз вырулил не туда, и была вероятность влететь в чью-нибудь машину. Зато до подъезда он шёл какой-то угрюмый. -Всё нормально? – я встаю перед семпаем. Вздыхает: -Проблема в том, что у меня почти не было детства. Это порой тяготит. Я подхожу ближе: -Мы наверстаем упущенное. Он отрывисто кивает, и мы прощаемся. Примерно до десяти я делал уроки, а потом сгонял в душ. Я даже как-то понимал его. Моё детство тоже было прожито не так, как хотелось бы. К часу засыпаю, думая о том, как могла бы сложиться моя жизнь.