Аудио: найтивыход — знаешь, мэри
За день до знакомства.
Это был именно тот день, когда задеть твою душонку могло всё, что угодно — будь то неуместное мамой высказывание о том, что ты маленько набрала за выходные, или фраза тётеньки из супермаркета, что упрекнула тебя в том, что ты не надела перчатку, чтобы взять с корзины свежие булочки. Сегодня Лизу Неред трогало всё. Она так часто поднималась на крышу девятиэтажного дома, что даже птицы, что нашли укрытие в одном из неработающих дымоходов, уже не шугались при каждом появлении незваной гостьи, а просто изредка наблюдали за ней. Лиза плакала в тот вечер. Горько ревела, обжигая впалые щёки обильными слезами, которые обдувал ветер. И это всё из-за того, что некий Игорь Демидов назвал испечённый ею хлеб «слегка передержанным». Лиза сдержалась, не пустила слезу перед мужчиной, который ну никак не хотел оскорбить юную особу, а подождала окончания смены и помчалась прямиком к дому, в котором жила. Пробежав мимо квартиры, русая направилась к уже родной крыше, чтобы в очередной раз не решиться спрыгнуть. — Так ведь будет легче, правда? — спрашивает Неред, уставившись на свои красные обветренные руки. — Мне уж точно станет легче. А разве станет? Лиза села на парапет, свесив ноги. Её глаза шустро бегали, рассматривая прохожих. Она тщетно пыталась найти хоть кого-то, кто мог бы отговорить её от необдуманного поступка, но всем тем людям, которые далеко внизу брели по улице, было наплевать на глупую Лизу Неред, что перестала ценить жизнь. Даже если бы кто и увидел сидящую свесив ноги девушку, им было бы всё равно — авось жилплощадь в этом доме освободиться после смерти дуры в бежевой куртке? Она так часто приходила сюда. Сначала просто так, чтобы забыться и покурить в тишине, без болтовни Мирны и нравоучений Светы. Можно было бы позвать Голубина, ведь он бы просто молчал, изредка вбрасывая в монолог Елизаветы несколько фраз, но каких фраз. Неред любила Глеба как глупенького младшего брата, что так же, как и она сама, попал в житейскую перипетию. Ей так хотелось помочь ему. И вроде всё шло к своему счастливому концу — Глеб нашёл свою спасительницу Нину, что заставила его наконец искренне улыбнуться, но грубый несформировавшийся характер блондинчика разрушил всё, и Нина ушла. Как и ушёл смех Голубина. И теперь он опять грустно шастает по квартире, всё чаще и чаще пропуская пары в шараге. Русая достаёт последнюю сигарету и выбрасывает пустую упаковку прямиком на головы прохожих, но та падает на балкон на пятом этаже. В какой раз она здесь? И ведь не прыгнет, но так хочется. Есть столько пунктов ЗА, что вот бери и прыгай, но что-то держало её в этом мире, останавливало и заставляло вот так стоять на парапете, пуская слезу за слезой по щёчкам, а затем снова возвращаться назад. Она уже перестала сражаться самостоятельно и просто ждёт того, кто смог бы достать её со дна уныния и разочарования. Лизе так хотелось встретить того, кто объяснит ей насколько важна её жизнь. Ей всего лишь хотелось быть важной для кого-то. Будь то девушка или парень, всё равно, лишь бы полностью отдать душу этому человеку. Ветер становился сильнее, но Лизе это не мешало продолжать сидеть на крыше многоквартирного дома. Докурив, девушка выбрасывает окурок вслед за упаковкой, что несколькими минутами ранее полетел вниз. Стоит ли решиться в этот раз и пуститься в полёт вслед за выкуренной сигаретой? Станет ли это решением всех проблем Лизы Неред? Девушка и сама не знала, но всё ещё пойти на риск прыжка в неведение она не могла.