***
POV Феликс Я сидел уже несколько дней, дожидаясь суда. Меня обвинили в убийстве, которое я, естественно, не совершал. Но это никого не волновало. Ведь сам факт того, что я нахожусь здесь — свидетель моей причастности. А самое ужасное, что мама разочаровалась во мне окончательно, чему мой дядя был очень рад. — К тебе пришли, — железную дверь отворили, выпуская меня. Через обшарпанные коридоры меня довели до небольшой комнаты, где усадили на стул, приковав наручниками к столу. Напротив меня сидел адвокат моего дяди: его крохотные мышиные глаза изучали меня, а пухлые пальцы, напоминавшие толстые сардельки, вытирали пот со лба. Я же предпочел молчать, пока он подбирал нужные слова. — Феликс Диаманович, меня зовут Альберт Вениаминович, — он представился, а я выдавил улыбку. Было забавно смотреть, как опытный адвокат, работавший все время в фирме в качестве консультанта, пытается найти общий язык с предполагаемым убийцей, который в чуть ли не в три раза младше его. Однако было не совсем понятно, почему мой дядя подослал мне человека, который ни разу не работал с преступниками. Неужели решил меня посадить?! — Я не убивал, — скривился я. — Я в этом убежден, — я заметил его скептический взгляд. — Однако нам нужно убедить в этом судью. Где вы были той ночью? Чем занимались? Что вас связывало с умершим? Вот скажите мне, какой смысл распинаться перед человеком, который как не хотел бы, но помочь ничем не сможет? Я вот лично не вижу. Меня подставили и нет смысла этого отрицать. — Той ночью я катался по городу до четырех утра, а после приехал домой. Когда я принимал душ, мой друг приперся ко мне и сказал о том, что у нашего друга проблемы. Мы поехали в магазин и там уже обнаружили труп, — лениво рассказал я свою короткую историю. — На теле ваши отпечатки, — возразил он. — Вот как бы вы поступили, если бы увидели своего друга детства вздернутым? Он ничего не ответил. А я понял, что это дело безнадежно провалено. И все даже не в том, что меня подставили или то, что дядя решил еще раз самоутвердиться перед мамой; скорее в том, что я сам начинаю сомневаться в своей невиновности. — Мне было приятно с вами познакомиться, Альберт Вениаминович, — усмехнулся я.***
Я проспала пару часов и проснулась от того, что живот скрутило. Я на шатающих ногах дошла до ванной, где выблевала рвоту в унитаз. Мой живот крутило от спазмов, ну и голова кружилась. — Думаю, не стоило есть тот странный пирожок, — усмехнулась я своему отражению после полоскания лица. — Василис, все нормально? — это был отец. На его лице не было не единой эмоции. Он стоял с ключами от машины в руках и выжидающе уставился на меня. — Я, наверное, отравилась, — ответила я. — Отвезешь меня? Я не сдержалась и улыбнулась. Мне хотелось думать, что папа хоть немного меня любит. Но он отрицательно покачал головой, а у меня поменялось выражение лица. Было глупо предполагать, что ему есть дело до меня. — Ну нет, так нет, — пожала я плечами и ушла к себе в комнату. — У меня важные дела, так что не получится, — пояснил он. Я уже поняла, что для него все имеет свою цену и важность, кроме меня. Я лишь побочный эффект от первой любви, а может и от обычной похоти. Вот я своего ребенка буду любить, будь он желаем или нет. Ребенок — часть тебя самого; однако мне кажется, что отец вырвал эту самую часть из себя после смерти мамы. Мы ведь почти посторонние люди. Единственное, что нас объединяет — фамилия. — Пап, знаешь, а я рада, — обернулась я к нему и сказала, со всем ядом что во мне был: — Ты ведь, наверное, расплакался, когда увидел то, как твоя дочь улетает в другую страну. Правда?! — Что случилось? — холодно спросил он. — Тебе и правда интересно? — нервно хихикнула я. — Моего друга посадили. Ты женился на той, которая меня на дух переносит, «племянник» твоей женушки унижал меня перед всей школой. Ах да, чуть не забыла, что ты за все время, которое я провела в больнице, ни разу не зашел ко мне! Он стоял и слушал, а из меня градом лились слезы. Я не знала, как остановиться. — Да лучше бы я сдохла! Скончалась в утробе матери перед тем, как увидеть твое отмороженное лицо! — кричала я. Он же не выдержал и дал мне пощечину, я даже на мгновение увидела боль в его глазах. Однако она никогда не сравнится с моей. Я быстро вбежала в свою комнату, чтобы взять вещи, так как уже нужно было выходить. На душе стало чуть легче и я спокойно вышла из дома, сев на такси. Теперь меня ничто не удерживает здесь. Я за всю свою жизнь не совершила ошибок столько, сколько за этот год. Взять хотя бы мою любовную интригу с Драгоцием. Мы вместе заигрались и в итоге разошлись. А мои мнимые чувства к Ляхтичу, который оказался тайным поклонником Ника... Я садилась в самолет и уже предвкушала свою новую жизнь в Париже…