Из меня нет выхода

Я не знал куда идти дальше. Это конец? Это финал моего путешествия? Ох, нет, в этом я очень и очень сомневаюсь. Чёрная Пустыня предстала перед моим взором, угрожающе завихряя песок под ногами. Небо затянуто угольными облаками. То тут, то там появляются белые дыры лунного света, но быстро скрываются за сгущающимися обрывками облаков. На большом расстоянии друг от друга валяются обугленные коряги. Тепло. Лохмотья моей когда-то любимой куртки уже не нужны. В легкие влетает сухой горячий воздух, создавая очередную Чёрную Пустыню, но уже внутри меня. Ночь… Она никогда не прекращается здесь. Здесь никогда не бывает света. Чтобы видеть, хватает лунных фотонов, но они и не нужны особо. Разглядывать тут нечего, а громада гор вдалеке и так виднеется. Тут никогда не бывает той жизни, к которой пару лет назад я был привыкший. Здесь нет ничего кроме тьмы. Редкие жители этого мира не знают о солнце. Им ничего не скажут такие слова как трава, зелень, птицы… Потому что их здесь нет. Здесь нет ни огня, ни воды, ни света. Да и Жизни, как таковой, здесь тоже нет. В Чёрной Пустыне безопасно. Темно. Тепло. И тихо. Звеняще тихо. Здесь царит свой, неведомый проходимцу уют, своя атмосфера, как модно сейчас говорить. Попадая сюда, ты становишься окутан приятным ощущением безмятежности и спокойствия. Ты окунаешься в своеобразную негу. Настолько своеобразную, насколько может дать этот мир. Но ты не заметишь, как Чёрная Пустыня начнёт тебя поглощать. Нет, я не противоречу сам себе, здесь все так же безопасно, но если ты изначально нездешний, если ты не понравишься Пустыне, то будешь лежать здесь до скончания веков в образе коряги. Да, эти обугленные бесформенные штуки передо мной — неугодные матушке Создательнице. И да, я все ещё имею ввиду Чёрную Пустыню. Не смотря на все это, что может показаться совсем нестрашным, здесь царит и опасность. Но лишь та, которую ты сам можешь воспроизвести на этот свет. Точнее тьму. Будучи слабым духом, имея никудышную психику ты сам загнёшься здесь уже через пару часов. Подвергаясь постоянной тьме, твоё Высшее Я, твоё Подсознание сгубит тебя и себя, как губит тоска молодую девушку. Но не меня. Мне кажется, что уже нет ничего в этой чертовой Вселенной, что может меня напугать, удивить или изменить. Сейчас я стою посреди Чёрной Пустыни, имея при себе лишь старый рюкзак, лохмотья одежды и обрывки памяти. И фотографии. Во внутреннем кармане. У сердца. Слева, если я не ошибаюсь. И сейчас, созерцая отсутствие света, окунувшись в безмятежность и закутавшись в горячий воздух, словно в старый уютный плед, я не знаю что делать. Впервые за долгое время я готов абсолютно бездействовать. На песке оставлены следы. Следы тех самых редких жителей этого мира. Сделаю лирическое отступление и скажу, что этих миров много. И все они внутри нас. Никак иначе. Два с лишним года назад я провалился в свою собственную бездну, а сейчас не знаю как из неё выбраться. Видимо, я больше не вернусь во внешний мир. Все миры, которые я уже видел, они внутренние. Не смотря на то, что они мои, здесь встречаются такие же идиоты, как и я, которые тоже провалились сами в себя и не знают что делать. Почему они тут встречаются? Да потому, что на Земле семь миллиардов человек и не может быть такого, чтобы хоть у кого-то не совпали их миры. Между ними можно путешествовать, как это делаю я от безысходности. Потому что хочу вернуться во внешний мир. А можно остаться в одном из мирков, в любом, в котором будет комфортно. Знаю пару человек, которые нашли внутри себя свою любовь. И живут. Здесь. Внутри себя. Учитывая то, что все миры это наша прежняя жизнь, отголоски эмоций, впечатлений и воспоминаний, то и формируются эти миры исходя из них. Только я никак не пойму что такого было в моей прежней жизни, что здесь сформировалась целая Чёрная Пустыня. Кстати, попав внутрь себя, ты уже не контролируешь развитие здешней вселенной. Ну, ты не контролируешь её и будучи внешним жителем, но так хотя бы от тебя зависело это самое развитие, от твоих ощущений, мыслей, а сейчас все развивается само по себе, без твоего участия, и ты уже ничего не сможешь сделать. Единственный способ, который можно использовать, чтобы повернуть здесь какие-либо события иначе — будь то опасность или невыгодный для тебя поворот, это найти особую штуку. Тут они называются фУтлеры, но я привык по простому — артефакты. В моем рюкзаке их накопилось уже штуки четыре, но я их без надобности не пользую. Редкие уж больно, заразы. Вернёмся к следам. Пока что я понятия не имею кто здесь обитает, но оставленный след, что так чётко виден в лунном блике, уж больно напоминает след от крокодильего хвоста на песке. Рядом следы чьих-то ботинок на простой нерельефной подошве. А левее следы от чьих-то лап, напоминающих волчьи. — Помочь? От неожиданности вздрогнул и развернулся на сто восемьдесят градусов к источнику звука. Передо мной, судя по очертаниям (да и по голосу), стояла девушка. — Плохо видно? Ясно… Странствующий… — пока я стоял, как нюня, развесив все, что можно, и потеряв бдительность, развязнув в теплоте пустыни, девчонка порылась в своей сумке и достала какие-то очки, в последствии нацепив их на меня. Вокруг как-будто все сменилось. Видно стало в разы лучше. Впрочем, чудеса зрения и очков. Ничего удивительного. — Лучше? — теперь я мог рассмотреть девушку, заглядывающую мне в лицо. Очень знакомая внешность. Такое чувство, что я уже видел её когда-то раньше. Внезапно мозг дёрнулся, а я мигом оказался в изумлении. — Дарла?! Девушка не поняла. Смутилась. Свела тонкие брови к переносице. — Вообще-то Кейт. Прикусил язык. Вот идиот. Спутал бывшую внешнюю жену с незнакомкой. — Áдам. Будем знакомы. Оглядел девчонку ещё раз. Длинные тёмные волосы, какого цвета только непонятно — темень кругом. Высокая, чуть ниже меня, тонкие, можно сказать, что даже аристократические черты лица, но на этом признаки аристократии заканчиваются. Оборванная грязная одежда, перемотанная какой-то портянкой рука, старые брюки, походная сумка на левом боку, грубо сделанные кирзовые сапоги… Я как бы тоже не с подиума слез, так что на оболочку внимания не обращаю. — Путь держишь куда? Или так? — Кейт стояла без очков — местная. — Путешественник. — Тогда пошли. Девушка прищурилась, оглядела меня с ног до головы и, развернувшись, бесшумно и легко зашагала по песку.