Простые разговоры

Кайло выбрал самый легкий путь — путь отступления. Он избегал встреч. Рей чувствовала его присутствие, но никак не могла увидеть — каким-то образом Рену удавалось оставаться в тени. Что еще больше раздражало, так это то, что их предполагаемые встречи участились — глухая тяжелая энергия Бена преследовала ее. Она передернула плечами. Верховному Лидеру нужно зрелище. Невинные наблюдатели. Соскучился по жертвам. – Ты в порядке? – дрожащее изображение Финна с беспокойством смотрело на Рей. Они связались через несколько дней после прибытия на Ак-То, и встреча оказалась напряженной. Финн слишком хорошо понимал многие вещи. – Все нормально. Что на корабле? Как Роуз? – Что-то странное творится, – спустя недолгое молчание выдавил он. – В каком смысле? – Ну.… Все по-прежнему, но с командой что-то не то. Все ходят, как в воду опущенные. – О чем ты? – Рей нервно дергала вылезшие нитки на рукаве. – Ты объединяешь всех нас, Рей. Хочешь — верь, хочешь — нет, но неизвестно, смог бы собраться отряд без тебя. Что осталось от прошлого сопротивления? Сущие крохи, отчаянные энтузиасты.       Я вижу, что ребятам тяжело дается не унывать, когда действительно важного человека нет рядом. – Это уже слишком. Мы все — солдаты. Дети войны. Вы не можете требовать от меня каких-то сверхзадач. На это есть Люк, – она замолчала. – Был. Финн выдохнул. Видно было, что он изо всех сил старается подобрать нужные слова. – Послушай, никто ничего от тебя не ждет. Мы не настолько отчаялись, чтобы придумывать себе героя и ждать от него великих свершений. Я просто хочу сказать, что ты вдохновляешь людей, – он предупреждающе помахал ладонью, не давая девушке перебить. – Никто и не думает перекладывать всю ответственность на тебя.       Я скучаю, Рей. Мы стоим на зыбкой почве, но здесь никто не виноват. Нужно время. – Зачем тогда вообще говорить мне, что всем вам плохо? – Я ответил на твой вопрос, – Финн устало улыбнулся. – Ведь ты хотела быть в курсе событий. Она пристыженно покачала головой и чуть заметно улыбнулась: – Прости, не хотела обидеть. – Ничего. Они помолчали – А как Роуз? Финн смешался: – Не уверен, что хочу об этом говорить. – Да брось, Рей была рада сменить тему. – Я хочу.… Знаешь, подарить ей свой шлем. – Шлем? – Да, – он посмотрел на нее так, словно только что открыл свою самую сокровенную тайну. – Хорошо? – с заминкой неуверенно ответила Рей, видя, что друг с нетерпением ждет ее ответа. – Хвала звездам! – Почему тебя это так успокоило? – Ну, – Финн улыбнулся, приосанившись, – понимаешь, я знал, что для тебя наши с Роуз отношения — не секрет, и чувствовал, что ты вроде как не против. Но ты — моя первая нормальная подруга, а я — твой первый нормальный друг. Короче говоря, я боялся, что ты что-то чувствуешь. – У меня столько вопросов по поводу того, что ты только что сказал, но почему я, черт возьми, должна быть против того, что ты даришь девушке свой шлем? – Так ты не против? – осторожно уточнил парень, чуть наклонив голову. – Финн! – Подожди, ты и правда не поняла? – И правда, – Рей уставилась на него. – Оу... Понимаешь, существует такая древняя традиция — по-моему она пошла от каких-то императорских войск — когда воин находит себе партнера, с которым желает провести остаток жизни и чувства которого взаимны, он отдает самое сокровенное, самое важное своему избраннику — шлем. Тут есть скрытый смысл, подтекст: ты даришь любимому или любимой вещь, которая защищает твой разум, в знак того, что теперь полностью принадлежишь партнеру и между вами… Не слушая, что бормочет Финн, она вскочила на ноги: – Ты собираешься жениться на Роуз! Финн, это же потрясающе! – Наверное? – Почему так неуверенно? – Это не просто, – он отер ладонью шею и отвернулся, глядя в сторону. – Все запуталось. Война, Сопротивление, Рен. Я не понимаю, есть ли в моей жизни и жизни Роуз место для серьезных отношений… – Мне казалось, что вы достаточно серьезно общаетесь, – Рей улыбнулась. – Это не шутки! Это — чужая жизнь. Я не хочу делать больно, Рей! – парень встретился с ней глазами. Она почувствовала, что благодарна другу. Благодарна за то, насколько они близки и похожи, насколько честно Финн говорит о своих сомнениях и просит помощи. Он действительно нуждался в поддержке, и эта мысль придавала сил. – Я все понимаю, Финн. Но ты сделаешь Роуз в миллион раз больнее, если пожертвуешь вашей связью ради того, чтобы уберечь ее. Это же Роуз, – Рэй улыбнулась. – Безбашенная голова, горячее сердце. – Наверное, ты права, – после долгого молчания сказал Финн и нахмурился. – Пообещай мне, что скоро вернешься. – Он поспешил добавить. – В любом случае ты вольна решать сама, я ни к чему не принуждаю, мы держимся, но… – Вернусь, Финн. Я обещаю.

***

Рэй казалось, что ее злость похожа на вечно взрывающуюся звезду. Чем чаще она думала о нелепом договоре, заключенном с Кайло, тем больше ее злила возникшая ситуация. Она видела себя со стороны — идущую с завязанными глазами над пропастью. Впервые за все время пребывания на острове Рей чувствовала, что ее тяготит окружающее спокойствие — слишком оно было не похоже на ее внутренний мир, требующий борьбы и действия. Весь смысл дня сводился к тому, чтобы защищаться от собственной злости, что у нее получалось не слишком хорошо. Но она должна была быть здесь. Рей кое-как наладила контакт с Хранителями — помогала им ухаживать за хижинами и священным алтарем, находящимся далеко на севере. Она тратила все силы на наведение порядка на острове, на долгие походы за водой в ущелье, на тоскливые прогулки. Как прилежная ученица Магистра Скайуокера, она искала гармонию в природе, что, по правде говоря, казалось бессмысленным занятием. И вот однажды, после сильной грозы, во время которой по острову гуляли необычайно большие молнии, Рей нашла в чаще леса располовиненное дерево. Оно разинуло огромную пасть-щель, стремясь захватить обгоревшими ветками больше пространства. В этом месте не чувствовалось жизни: притихла окружающая флора, не копошились порги, даже воздух словно остановился. И Рей решилась. Сев на колени возле пострадавшего растения, она достала карманный ножик. С холодной педантичностью Рей вонзила лезвие в потемневшую кору и провернула рукоять. Нож легко вошел в мертвую плоть и также легко вышел из нее. От “ссадины” трещина потянулась к месту, куда попала молния. Нанеся еще пару ударов, Рей затихла, выжидая какого-нибудь ответа или даже возгласа, но в воздухе царило молчание. Тогда она в четвертый раз вонзила нож в податливое древо, а затем в пятый. Постепенно кора обрастала все новыми и новыми разломами. “ Неживое, неживое, неживое…” Она очнулась только тогда, когда несколько трещин, соединившись в одном месте, образовали щель и кора громко треснула. Рей устало прислонилась спиной тому, что осталось от ствола. Удивительно, как податливо вело себя мертвое существо под лезвием ножа. Может это какая-то особая порода деревьев? Или она настолько переполнена ненавистью, что превратилась в человека со сверхсилой? Глупости. Рей знала, что Рен где-то неподалеку, но не могла встать. Усталость и облегчение пригвоздили ее к месту. Дома все было совсем по-другому. На планете была самая большая в Галактике свалка, куда мусорщица часто сбегала в поисках хоть какого-то успокоения. Она быстро нашла средство для того, чтобы выплеснуть гнев. Большие ржавые дроиды свозили мусор, и их огромные тени, сменяя друг друга, все время накрывали метровые горы разного хлама. Это была выученная Рей закономерность — гул старого двигателя, новая порция мусора, исчезающая вдали машина, а за ней новая партия и все сначала. Был дроид, которого Рей всегда ждала. Раньше таких роботов использовали для выдачи межпланетных посылок, но система устарела, и теперь “ почтовики” отправлялись на свалку, чтобы выгружать пустые упаковки от запчастей. Такие упаковки называли конвертами безопасности — в них запечатывали новые детали небольших размеров для того, чтобы избежать каких-либо повреждений. Конверт делали из грубой холстины, прошивая ее крест-накрест защитной нитью. По форме он походил на обычную походную торбу без лямок и карманов. Рей редко удавалось застать “почтовика” — все время она проводила на работе и была очень уставшей, так что когда добиралась до свалки, найти использованную упаковку оказывалось непростым делом. Как ни странно, ни одна она искала загадочные холщовые торбы — они негласно пользовались спросом. Важно, чтобы найденный конверт оказался целым. Их всегда наполняли мягкой субстанцией для того, чтобы обездвижить запчасть, и наполнитель интересовал похитителей больше всего. После транспортировки деталей мешки по непонятным причинам запечатывали, так что охотники на свалке оставляли заметные следы — они грубо вскрывали упаковку и вычищали все содержимое. Рей часто натыкалась на распотрошенные конверты, но никогда их не разглядывала — почему-то ее отталкивал их вид. Безжизненные податливые тушки были ее спасением. Находя целую торбу, она с остервенением накидывалась на нее и кромсала так, что после ее нападения оставались лишь маленькие ошметки. Ей часто казалось, что руки нащупывают что-то мягкое и теплое, но Рей гнала эти мысли. Она не решалась посмотреть на израненную холстину — совершала свое преступление, зажмурившись, а затем, закончив работать маленьким карманным ножиком, убегала, не оглядываясь. И вот однажды все изменилось. Однажды маленькая преступница открыла глаза. Руки ее были чистыми. Никакой слизи, никаких следов. Но рядом, у ее ног, что-то копошилось. Из конверта, который девушка только начала разделывать, высыпались на сухую землю крохотные существа, мерцающие голубые шарики. Они беспомощно шевелили конечностями, переваливаясь с бока на бок, и были настолько малы, что Рей смогла бы спрятать с дюжину у себя в ладони. Их обволокла пыль, так что яркий свет, идущий из самого ядра каждого из созданий, притих. Она поняла, что они чувствуют присутствие — шарики потянулись к ней. Рей перевела глаза и в ужасе вздрогнула. В глубине мешка, где прошелся нож, чернело. Там было кладбище иссохших маленьких тел. Она вскочила и в беспамятстве бросилась к разрезанной чужой рукой упаковке. Ее окружали обугленные тельца. Холстина другого найденного ею конверта полностью почернела. Так вот за чем все охотились. Вот то, чем наполняли торбы для перевозки. Жертва, о которой забыла Галактика. Без сил Рей сползла на землю и уставилась на собственные ладони. Она открыла глаза. Кайло возвышался над ней, молча уставившись на ее руки. Со стороны казалось, что он о чем-то глубоко задумался . Теперь настала очередь Рей бежать от встречи.

***

Она дрожала всем телом, периодически передергивая плечами — холодные капли забирались под воротник. На Ак-То снова шел дождь. Небо закрыла зловещая грозовая туча, что не предвещало ничего хорошего. Кажется, впереди неделя дождей. Рей не оставляла попыток воссоединиться с природой, но теперь пробовала узнать не только солнце и тепло, но и бурю, и холод. Не сказать, что это давалось ей удачно — мокрые пряди и зудящая кожа отвлекали ее от поисков вселенской гармонии. Она смахнула со лба капли и накинула капюшон, откладывая медитацию на неопределенный срок. Девушка услышала копошение и посмотрела вниз — она выбрала высокий крутой склон, который нависал над тоненькой дорогой, идущей из леса. Острые капюшоны-колпаки длинной цепочкой тянулись с севера — древние возвращались к Хижинам. Скользкая лапка схватила ее за запястье. – Грядут перемены, – прокряхтел возникший из ниоткуда мудрец. Его сородичи не обратили на его поведение никакого внимания. – Что? – Перемены, – хранитель насильно притянул Рей к себе и ткнул пальцем ей в грудь. Он, не моргая, смотрел ей в глаза. – Нужно больше воды. Ближе к вечеру Рей собралась в ущелье. Она нехотя надела на плечи торбу для воды и отправилась в путь. Рей шла вместе с солнцем — по мере ее спуска с горы звезда клонилось к горизонту, так что к подножью горы она спустилась, наблюдая необычайно яркий закат. Небо словно раздвоилось — черная гряда туч делила его на неровные части. Высоко, над водой, тяжело томилась буря, но под черными облаками горизонт был чист. Все вокруг светилось желто-оранжевым светом. К ущелью вела дорога, огибавшая гору и резко ныряющая вниз, к темным крутым склонам. Там всегда пахло сыростью и плесенью, рос синий шипящий мох. Каждый раз Рей было страшно приходить в это место, которое принадлежало совсем другому — древнему, темному миру. Расселина в горах дышала. В глубине ущелья прятался тщедушный ручеек, который постепенно превращался в речку, которая, в свою очередь, впадала в озеро, находившееся в пещере. Путь до пещеры занимал больше часа, но хранители строго наказали Рей брать воду именно из озера. Возможно, в этой пещере прятались какие-то могущественные. Рей чувствовала себя беспомощной, все ощущения приглушались. Ущелье было проклятием для ее Силы. Идя по тесной дороге вдоль реки, она резко остановилась — что-то словно ударило изнутри, но боли не было. В голове плавал мутный образ, с трудом пробившийся в сознание. Рей подняла глаза — зрение и слух оставили ее — все смешалось в одно темное синее пятно. Постепенно пятно стало менять цвет — оно потеплело и высветилось, появился красный оттенок. Словно просыпаясь, организм начал улавливать новые цвета и звуки — в ушах звучали чужие голоса и гул шагов. Рей обрела зрение так же резко, как потеряла его — снова видела ущелье, реку, мох, но что-то еще. Ущелье насторожилось вместе с ней. Темная фигура опережала ее — некто находился в нескольких метрах от нее. Четкими резкими шагами человек мерил дорогу, заложив руки за спину. Он чуть повернул лицо, казавшееся белым в полутьме, и исчез. Рей знала этого человека.