***
«Дрянная же вышла поездочка», — подумал Роше, сплевывая кровью и потирая челюсть — похоже, он здорово прикусил язык, пока падал. Осмотревшись и прокрутив в памяти события, предшествующие его «грациозному» полету, мужчина прикинул, что помощи от своих ждать не стоит, по крайней мере в ближайшие дни. Обоз нужно доставить в срок, ради одного Роше Бьянка ни за что не остановится, как бы ей этого не хотелось. Он все же сумел вдолбить в ее пустую голову, что десятеро одного не ждут, жаль что не вышло ситуацию с голыми сиськами решить подобным же образом. Ну а если скоя’таэли завладеют оружием, то девушка и подавно не будет задерживаться в месте, где орудует превосходящий по численности противник. Это война, на ней другие правила. Потом, когда белки разбегутся, она вернется с отрядом для поисков командира, но это займет минимум три-четыре дня. В том же, что скоя’таэли не придут за своим атаманом, темерец был уверен. Их сильно отнесло течением, возможно куда-то в сторону болот, хотя Роше не мог с точностью определить местоположение, следовательно, это чужая территория. Иорветовы говнюки только по Флотзаму так отважно шнырять готовы, а вне своего дорогого леса гонора и смелости в них сразу убавляется, тем более, теперь некому их вести. Пока что. В общем, нужно было как минимум обустроить себе ночлег. Завтра на рассвете нужно будет разведать, куда их занесло. Да-да, Иорвет обнаружился тут же, едва ли не лицом к лицу с Роше, которого этот факт изрядно позабавил открывающимися перспективами. Пока не в силах встать, мужчина от нечего делать начал разглядывать лежащего перед ним эльфа. Повязка с головы скоя’таэля, вероятно, сейчас покоилась на дне Понтара выше по течению, как и большая часть его оружия. Волосы белки (оказавшиеся на деле довольно длинными) облепляли бледное, почти белое лицо, на котором уродливый шрам выступал еще отчетливее и ярче. На щеках и одежде, как и у самого Роше, было полно тины и ряски, песок с берега, к которому их прибило, покрывал правую половину лица скоя’таэля. Несмотря на это, Иорвет вдруг показался Роше довольно красивым. Дело было, пожалуй, в совершенно новом для темерца выражении лица. Он никогда еще не видел лучника таким спокойным. Морщинка между бровей разгладилась, черные ресницы, скрывавшие зелень глаза, спокойно опущены. Губы эльфа чуть приоткрыты, будто он не без сознания, а спокойно себе спит в своем беличьем лагере. Сейчас Роше не дал бы белке и двадцати пяти, хотя тот, наверняка, был куда старше всего отряда Полосок вместе взятых. Да уж. Изрядно его приложило — лежит и заглядывается на вшивого скоя’таэля, любуется, словно картиной. А ведь недавно подумывал, как славно было бы этого самого скоя’таэля вздернуть на входе в их лагерь. Будь он неладен, этот Иорвет. Не время и не место было вдаваться в пространные рассуждения о внешности полудохлой белки. Близился вечер, мокрая одежда неприятно липла к телу, а бледность эльфа наводила на мысли, что рана в его боку все еще кровоточит, хотя стрелу, похоже, обломало во время падения. «Так странно», подумал Роше, с трудом вставая на ноги и откидывая мокрые волосы со лба. «Вот он, передо мной, обессиленный и беззащитный. Я могу оставить его здесь, и мир больше не услышит о Иорвете, бывшем командире «Врихедд». Окрестные села смогут вздохнуть спокойно, а оставшуюся его шайку я переловлю без особого труда, пока они не обжились на новом месте. Только и надо — оставить его здесь…», мужчина присел перед эльфом и легким движением убрал с лица скоя’таэля налипшие песчинки. «Интересно, кто же его так располосовал?». Вернон помедлил еще с полминуты, а потом осторожно, даже бережно поднял Иорвета на руки, слыша тихий стон. Чтож, хороший знак — больно, значит жив еще, паскуденыш. «Нет уж. Я просто не могу закончить все вот так. Дать ему умереть от кровопотери и холода, в песке и тине, чтобы кости его глодали местные волки или трупоеды. Как бы не так.» Командир Синих Полосок прошел пару десятков метров до опушки леса и уложил эльфа на траву. — Я не отдам твою жизнь никому. Отныне и навсегда она принадлежит лишь мне. Роше, словно завороженный, застыл, слыша собственный шепот и совершенно не понимая, что это на него нашло. Да, эльф был его личным наваждением уже много лет, но сейчас слова мечника попахивали нездоровым фанатизмом. Он смотрел на Иорвета, пока в голове одна за другой всплывали весьма противоречивые мысли. И они уже начали уходить в совсем неправильное русло, когда порыв ветра заставил мужчину вспомнить об одежде. Нет, оставаться в мокром тряпье не стоит. Но для просушки, да и вообще, для полноценного ночлега следует соорудить костер, найти более-менее укромное место и какую-никакую пищу. Роше искренне надеялся, что эльфа не сожрут, если он оставит его ненадолго одного. Бросив последний взгляд на бледное лицо, мечник стянул с себя все, кроме портков, и отправился набрать валежника.***
Иорвет открыл глаза, чувствуя тепло и мерный треск костра. Так странно, как будто он просто задремал на очередном ночном дежурстве… Эльф отчетливо помнил обоз, бой, потом боль — его зацепило стрелой, а после глаза скоя’таэля встретились с… Иорвет дернулся вперед, норовя вскочить на ноги, да так резво, что свалился бы в костер, не успей Роше перехватить его за талию. — Эй, я, конечно, хочу есть, но жареная белка наверняка прескверная на вкус, да и травануться тобой недолго. — Вернон поглядел на алое пятно, расплывшееся на белых лоскутах и цокнул языком, мягко усаживая Иорвета назад, спиной к себе. Сам командир сидел, прислонившись к стволу сосны. Эльф машинально послушался, садясь, после чего полуобернулся и вытаращился на Роше в таком немом изумлении, что, кажется, забыл и про боль в боку, и про то, как дышать. У мужчины же он вызвал невольную усмешку своим необычайно искренним недоумением. Впрочем, удивиться было чему. Они сидели вдвоем, прислонившись друг к другу перед небольшим костром, сидели обнаженные, точнее, на командире Полосок были портки, а вот на эльфе была лишь повязка на боку. В довесок ко всему вышеперечисленному, Роше весьма двусмысленно прижимал скоя’таэля к себе, удерживая мягко, но властно. В молчании прошла секунда, за ней другая. И тут Иорвет взорвался. Он извивался, словно уж, клял Роше на всех языках, которые знал или хотя бы слышал, пытался врезать мужчине, пнуть или приложить своим затылком, а Вернон внезапно расхохотался, с легкостью удерживая худощавого эльфа и уклоняясь от его ударов и плевков. Ожесточенная возня привела в итоге к тому, что Роше надоело усмирять взбесившегося лучника, и темерец ловко перехватил запястья плюющегося ядом скоя’таэля. Тонкие кисти легко поместились в одну его, Вернона, ладонь. Эльф, вывернувшийся в этой недолгой потасовке, теперь стоял на коленях лицом к мужчине, который, недолго думая, отвесил брыкающемуся грубую пощечину. — Тише ты, рану разбередишь окончательно. Что ты там надумал, блохастый? Одежда твоя не высохла еще, пришлось ее стирать чтоб не воняла на весь лес. А сам ты чуть не подох, так тебя колотило, в нашей ситуации сбить жар смог только так. — Да как ты смел ко мне прикасаться, ты, bloede dh'oine?! Спас меня и думаешь, что теперь я не перегрызу тебе глотку, аn’badraigh aen cuach? Ты, темерский ублюдок…. Глаза Роше нехорошо сузились, он с легкостью подмял под себя начавшего распаляться скоя’таэля, нависая сверху. — Слушай сюда, блядь ушастая, — первый удар прилетел Иорвету в скулу, — я не спасал тебя, просто не хочу оставлять подле лагеря труп. Места здесь небезопасные, знаешь ли. — Вернон сдавил запястья эльфа так, что тот зашипел, после чего еще раз врезал по лицу, только теперь по стороне, на которой был шрам. — Полезешь ко мне, белка, я тебя живьем зажарю, чтоб не видеть больше твою уродливую харю. Без своих стрел и лука, без подлых кинжалов ты — ничто. Просто мокрая тварь, от который нормальных людей блевать тянет. Так что захлопни свою пасть, пока зубы целы. Темерец хотел сказать что-то еще, но Иорвет внезапно затих, отворачиваясь и поджимая губы. Роше удивленно вскинул бровь, видя, как мелко дрожат плечи скоя’таэля, как напряглось его худое, но сильное тело. Иорвет прошипел что-то на Старшей речи, потом резко повернул голову и взгляд его выражал странную смесь гнева, ненависти, боли и… обиды? Роше вздохнул и отпустил лучника, вставая и пересаживаясь на другую сторону поляны. — Похоже, тебе уже лучше. В таком случае иди и добудь чего-нибудь пожрать. Хотя, в этом чертовом лесу даже белок нет… Кроме одной, конечно. — Зато есть псина. — На автомате съязвил эльф, подтягивая колени к груди и с недоверием оглядываясь. На его лице вновь застыла маска презрения напополам с недовольством, которую Вернон так хорошо знал, только зелень глаза хранила затаенную обиду и боль от резких слов в адрес внешности. Признаться, темерец не ожидал, что Иорвета вообще волнует этот вопрос. Поднявшись на не слишком крепких ногах, лучник ругнулся и пошел в сторону дерева, на котором сушились их с Роше вещи. Уж лучше сидеть в мокрых шоссах, чем вообще без них. Одна мысль о том, что его раздевал, касался! чертов dh'oine вызывала у Иорвета приступ тошноты. К счастью, вещи успели высохнуть, кроме гамбезонов, конечно, и скоя’таэль вскоре облачился в тунику и штаны, сразу чувствуя себя чуть более защищенным. Как и следовало ожидать, небольшого кинжала, спрятанного за голенищем сапог, на месте не обнаружилось. Чертов Роше, предусмотрительная псина. Иорвет вернулся к костру, старательно делая вид, что простреленный бок его совсем не беспокоит. — Прикажешь идти с местной дичью в рукопашную? — Усмехнулся эльф, на что получил резонное: — А почему нет? Ты у нас ловкий, все такое. Эльф мотнул головой, огрызнулся, но до уговоров снисходить не стал. Более того, он действительно пошел в сумеречный лес без оружия и вскоре вернулся с двумя кроликами. Красивая зеленая туника, которая идеально подчеркивала цвет глаз белки, была кое-где заляпана кровью и грязью. — Только не думай, что я буду делиться с тобой костями, только потому, что ты — псина. Хочешь жрать, пойди и поймай, dh'oine. Роше пожал плечами, и вскоре Иорвет снова валялся на земле, а один из кроликов был наглым образом отобран. Скоя’таэля явно окончательно взбесила своя беспомощность перед мечником Синих Полосок, а тот лишь ухмыльнулся, глядя, как Иорвет бесится и нервно потирает щеку. Надо же. Такой он оказался худющий, этот эльф. Роше конечно прикидывал, что за ворохом разношерстных доспехов и одежды, скоя’таэля будет немного, но Иорвет все же удивил его. Мужчина вспомнил, как стащил с бессознательного эльфа тряпки, как провел рукой по впалой груди и острым ключицам. Для пущей солидности, а может просто для дополнительной защиты, Иорвет подложил в нагрудник немного материи, которая и пошла на перевязку его раны. К слову о ней… — Перевяжись. Да посмотри, чтоб грязь не попала. — Однако эльф демонстративно проигнорировал мужчину, озираясь в поисках места, куда Роше мог запрятать оружие. Поймать-то он может и поймал, но освежевать дичь без ножа будет в разы труднее. Так и вышло. Кинжал блеснул в руках самого Вернона, он начал методично и ловко избавляться от меха и ненужных внутренностей добычи. После того, как с этим было покончено, кинжал, вытертый о траву, скрылся в недрах излюбленной сине-белой формы, которую Роше успел натянуть, пока Иорвет гонялся за ужином. Эльф кашлянул, отчаянно не желая что-либо просить у dh'oine, однако Роше и ухом не повел. Выругавшись, лучник надвинулся на безмятежно сидящего темерца. Ожидаемо завязалась очередная драка, в которой скоя’таэль наконец сумел врезать по наглой морде Вернона, да так, что разбил губу. Впрочем, победа все равно осталась за последним, так как в рукопашной схватке против Роше Иорвет проигрывал чисто физически. Он был изящнее, как и все эльфы, с тонкими руками и грациозной походкой. Легкий, отчего шаги скоя’таэля невозможно было услыхать, если он сам того не желал, гибкий и совсем-совсем не предназначенный для драки на кулаках. Вернон остановился в замахе, ощущая даже сквозь форму, какие тонкие и холодные у лучника пальцы. Он вцепился темерцу в плечи, пытаясь спихнуть, повалить на землю рядом с собой, но попытки были тщетными. Промедление же Иорвет истолковал по-своему. — Что, брезгуешь пачкать руки о мою «уродливую харю», dh'oine? Помнит ведь. Значит и правда обиделся. Со стороны убийцы-террориста это было так… по-детски, что ли. — Хватит нести чушь. Просто не хочу слушать твое нытье по поводу разбитого носа. — Да неужели? — Оскалился эльф, впиваясь в плечи Роше до синяков и явно провоцируя командира. Но тот не стал бить и без того искалеченное лицо, наоборот. В приступе непонятной заботы, он утер кровь, капнувшую с собственной губы на щеку скоя’таэля. Рука мужчины прошлась по скуле, убирая каплю, а потом, скорее машинально, скользнула левее, заправляя особо длинную черную прядь за острое ухо. От подобного фамильярного прикосновения эльфа затрясло. Сразу нашлись и силы скинуть Роше, да и ноги окрепли, позволяя ретироваться от безумца куда подальше. Вскоре, Иорвет в молчаливом негодовании завозился с кроликом, отвернувшись и сидя настолько далеко от человека, насколько это было возможно. Вернона такая бурная реакция изрядно позабавила. Вообще, наблюдать за белкой в ее «естественной среде» было довольно интересно. За несколько часов мечнику довелось увидеть самые разные проявления эмоций одноглазого: сосредоточенность, самодовольство, смущение, злость, раздражение, удивление, насмешку. Собирательный образ скоя’таэля — убийцы-партизана, которым Иорвет являлся долгие годы, постепенно изменялся, трансформировался, выявляя эльфа как отдельную личность со своим характером, повадками, и личность эта оказалась весьма эмоциональной, яркой. Казалось бы, какое Роше дело до характера лучника, их отношений это все равно не изменит, но мужчина ничего не мог поделать со своей вбитой в подкорку привычкой подмечать все и вся, что во многом позволило ему занять должность советника Фольтеста. А теперь, Вернон просто не мог не обращать внимания на поджатые губы или хитрый прищур единственного зеленого глаза. — Эй, блохастый. Лови. Эльф ловко выгнулся, поймав брошенный Роше предмет и с удивлением воззрился на собственный кинжал. — Надумаешь прирезать меня, я его тебе затолкаю так глубоко, что ни один целитель не достанет. — Сложновато будет проделать такое, скажем, без рук. — недобро сощурился Иорвет, отворачиваясь и принимаясь потрошить несчастную тушку. — А мне руки и не понадобятся, белка. — Роше не сдержал смешок, видя, как до эльфа доходит смысл сказанного и кончики острых ушей становятся розоватыми, то ли от злости, то ли от смущения. — Hen asail /Старый осел.