Долюби любовь.

Войдя в собственную квартиру, Марина буквально почувствовала непривычный аромат парфюма. Ей он показался тошнотворным, и сразу же одолело желание найти этот отвратительный источник. — Брагин, я дома! — сбросив обувь, Марина направилась в гостиную, так как именно там без умолку беседовал телевизор, — Брагин, ты дома? А-у! — рухнула на диван и откинула голову, — Вот говнюк. Никогда не может выключить телевизор, — с психами схватила телевизионный пульт, яростно нажала на красную кнопочку и откинула его от себя подальше. «Сынок, я надеюсь, что ты не будешь таким безалаберным как твой папа. Иначе мама сойдёт с ума». Положив руку на свой аккуратный животик, Марина уставилась в потолок, задумалась о жизни… Как вдруг услышала странные звуки, которые исходили из соседней комнаты. Когда она открыла дверь, чуть ли не задохнулась от чужого аромата… Аромата чужой женщины. И эта женщина была здесь не одна, а в компании её мужа. От увиденного у Марины поплыло в глазах, она отчаянно схватилась за дверной проем, хотела кричать, но горло будто бы было сдавленно металлической, колючей проволокой. Она была не способна произнести ни звука. Видеть собственного мужа сверху какой-то брюнетки, слышать их стоны вперемешку, было также невыносимо, как и осознавать факт измены.

Ведь она была беременна…

Это боль, которая прожигала лёгкие и сжигала в пепел сердце. Чувствовала ли она подобное в своей жизни? Несмотря на бушующие внутри страсти и слезы, застилавшие глаза, Марина продолжала смотреть на кровать, не в силах пошевелиться. С каждым его движением, Марина на дрожащих ногах оседала на пол, крепко поддерживая свой живот. — Олег! — только и смогла она выкрикнуть, — Т-ты… ч-что… — запинаясь, еле вымолвила Марина. — Марин, — Брагин резко обернулся, прикрывая одеялом обнажённое тело брюнетки. — Нет, — громко сглотнула, сражаясь с внезапным приступом тошноты, энергично замотала головой. — Чёрт, — тихо ругнулся Олег, соскочил с кровати, быстро натянул спортивные штаны, начал приближаться к Марине. — Нет… — отодвигалась от него, скользя по полу и не сводя с него стеклянный взгляд. — Марина! Я все объясню, — резко присел на корточки и протянул к ней руки. — Нет! — отмахнулась, будто бы от самого страшного чудовища, боясь к нему прикоснуться, — Нет! Молчи! — Мариш! — нежно схватил её за плечи, слегка встряхнул, чтобы обратила все внимание на него. Но Марине не казалось это нежным прикосновением, она буквально ощутила как на её чувствительной коже проявляются синие отметины от его пальцев. — Уйди! — с горечью в голосе прошептала Марина, — Уйди, говорю! — прокричала во все горло, отталкиваясь от него руками и ногами, спиной прижимаясь сильнее к твёрдой поверхности. — Это не то, что ты подумала! — пытался схватить руки, чтобы её зафиксировать и она не нанесла ни ему, ни себе повреждений. — К чёрту иди! Не смей ко мне прикасаться, — резко поднялась, на ватных ногах, придерживаясь за стены, пыталась уйти подальше от Олега. Его прикосновения, которые раньше были блаженством, сейчас наносили боль и были отвратительны. Его голос стал чужим и не было желания его слышать. Его кофейные глаза потеряли былое тепло и любовь. Он был подобен страшному зверю, от которого хотелось спрятаться. И самое страшное, пропал аромат… Аромат её мужчины, который сменился тошнотворным запахом женского дешёвого парфюма. — Куда ты? — выдохнул Брагин, — Черт. Иди ко мне, — снова протянул к ней руки. Неужели он думает, что она настолько себя не уважает, что способна ещё хоть раз прикоснуться к нему, и тем более позволить себя обнять?! — Убери свои грязные руки! Сволочь! — зло выкрикнула, бросив на него взгляд, в котором засела львиная доля боли и разочарования. Когда Олег начал к ней стремительно приближаться, игнорируя её слова, она поняла, что боль сковала её тело и ноги отказывались идти. Спустя миг она почувствовала его руки у себя на животе, а чьи-то холодные, тонкие пальцы сжали её горло. Марина вздрогнула, судорожно пытаясь вдохнуть, но тщетно. Он улыбался… Глядя на неё улыбался. Это не были глаза её любимого человека. Они были полны злости и, казалось, сверкали сумасшествием, а улыбка походила на волчий оскал. Марина хотела закричать, но лишь получился болезненный хрип. А следом, глаза застелила пелена, ноги подкосились, тьма стремительно поглощала её сознание, но ей всё же удалось выкрикнуть громкое, сиплое, последнее: — Олег!!!