XI. Дракон. Часть II.
29 сентября 2019 г. в 19:18
Разрушенные и сгоревшие до пепла дома. Растерзанные, изуродованные трупы взрослых и детей Запада. Рёв драконов, летающих над вражеским королевством. Все это видел и слышал юный Шан Цинхуа. Он не помнил, как словно сойдя с ума он первым бросил руку Шэнь Юаня, и бросился бежать в их дом, где его ждали мама и папа. Убегающий мальчик не слышал зовущего друга, ему было не до этого. Толпа выживших бежала во дворец, но среди них трудно было различить тех, кого искал Шан Цинхуа. Он и не пытался, потому что знал, что родители не ушли бы без него. Чем дальше он бежал, тем близился в глазах их целый, нетронутый дом. Но детская надежда умирает последней, как и любая другая. Небольшое построение превратилось в обломки от давления ноги дракона. В страхе взглянув вверх, Цинхуа замечает чешуйчатого дракона, самого крупного из всех, которых видел мальчишка, темно-серый, с пепельной, почти седой гривой до позвоночника и с большими аметистовыми глазами. В панике Цинхуа бросился прочь, в другую сторону, молясь, чтобы дракон его не настиг. Там его перехватила мать, уводя в совершенно другое направление. Но перед этим Цинхуа четко видел, как его отец был окружен стражей Востока. И в какой-то момент женщина остановилась, прислушиваясь, и строго наказав сыну бежать во дворец, осталась на месте. Она кричала ему бежать без оглядки, кричала о том, что она и отец тоже скоро прибудут. А Цинхуа бежал, уже не слыша никого и ничего. И бежал он долго, пока не почувствовал, как острое копье проткнуло его сердце насквозь.
Все это Цинхуа вспомнил, когда очнулся в незнакомом ему месте. Обои комнаты были черного цвета с белым горошком в столбик, большие окна с черными занавесками. За окнами шел белоснежный снег, что удивляло мальчишку. В комнате также у стены стоял небольшой столик с бумагами и учебниками. Справа от него, в углу стоял шкаф из красного дерева. Сам мальчишка находился в кровати, и мягкость и тепло перины поражало его. Постельное белье, карминово-красное, и точно такая же прозрачная ткань, тонкая и с золотой нашивкой, возвышающаяся над кроватью, делая над ней треугольную крышу. Такой интерьер мог быть только у знатных семей, к примеру у династии Шэнь во дворце. Однако, это не был дворец Запада. Вкуса у хозяина вообще не было, и цвета были собраны вперемешку. Совсем не так, как во дворце Запада: все светлое, в один тон. Но вдруг в пустом углу мальчишка замечает циановые глаза с игольчатыми зрачками. Они приближались, и вскоре на свету показался высокорослый юноша привлекательной внешности: бледный, высокий и носящий роскошную одежду с золотыми узорами, поверх которой была чёрная накидка с белым мехом. Его длинные, словно шелковые волосы доставали почти до самого пола, и золотые бархатные сережки идеально смотрелись на его ушах. Взгляд его был строг и надменен, а на лбу находилась красивая огненная метка синего цвета. От него исходил холод, что немного пугало мальчишку. Таких людей Цинхуа раньше не видел.
— С добрым утром, — произносит юноша ледяным тоном.
— Кто вы? — настороженно спрашивает мальчик.
— Меня не надо бояться. К тому же, я тебе жизнь спас.
— Спасать ребёнка чужого королевства? А что насчёт других детей? Зачем вы вообще затеяли это?
— Это было местью за нашу деревню. Вы не только отняли у нас верных торговцев, так ещё и отобрали нашу гордость, магические жидкости и пески, — все это время юноша смотрел на снег за окном, но тут же повернул голову на мальчишку, — Но ты в этом не виноват, как и другие дети. Но в будущем они бы в любом случае встали бы на такой путь, вот я и предотвратил это.
— Ты мерзавец! Шэнь Цзю обязательно спасет меня, а ваше королевство пристроит себе! Месть за всех умерших и за моих родителей будет жестокой!
— Неужели? Ты хоть знаешь, что твой император, Шэнь Цзю бросил тебя и твоих родителей на верную смерть? Никакой он не император, раз только о себе и думает. Его жена, госпожа Сюэ, бывшая жительница деревни магов все сердце готова была ему отдать, а он? Он разрушил ее дом. Никакого уважения к добродушной женщине. А твой друг, Шэнь Юань, он гораздо успешнее тебя во многом, ему такая обуза вроде тебя никчёмна. Да он и внешностью похож на отца, да и характер начинает проявляться. Я уверен, что ты мечтал о хорошей жизни во дворце, рядом с ним. Да ты бы и дня не выдержал с такой атмосферой. Здесь все по-другому, будь уверен.
— Тогда зачем я вам? Вам нужен пленник из Запада? Если это так, то ваша затея действительно глупа, — мрачным, убитым тоном произнес Цинхуа, обдумав все слова, сказанные ему. Верить незнакомцу он не собирался, но и глупых действий совершать тоже не хотел.
— По-правде говоря, я подобрал тебя из жалости. Ты лежал на земле, истекал кровью, а когда тебя осматривали, то обнаружили, что от твоего змеиного сердца, которое только успело образоваться, не осталось ничего, только внутренняя его оболочка. И я предложил сделать тебе другое сердце, из магических жидкостей и песков. Как видишь, сработало и ты жив. Но ты теперь не змея. Ты-дракон, искусственный. Хотя, правильней будет змеиный дракон, сделанный мной лично. А теперь позволь спросить, ты ничего не чувствуешь?
По телу мальчишки пробежались мурашки. Только сейчас он замечал, что его кожа в некоторых частях покрыта драконьей чешуей, ногти превратились в острые когти и в зубах не было той боли, которую он испытывал когда становился змеей. И Цинхуа осознал еще одну вещь: его тело было холодным, внутри и снаружи, словно мальчишка превратился в ледышку. Изо рта не валил пар, что удивляло мальчика.
— Холодно… почему так… холодно? — укутываясь в одеяло поплотнее спросил Цинхуа у юноши.
— У каждого дракона есть своя стихия. Твоя стихия это снег, и в эту честь сегодня на Востоке поменялась погода. Стихия проявляется случайным путем, это я выяснил из древних книг. Все мы стали драконами в один день, и благо хаоса с погодой не было. Только ты, спасенный мною мальчик стал им сегодня ранним утром, и какая стихия у дракона, такая погода и идет весь день. Так что тебе нет нужды возвращаться домой, твои родители мертвы, а твой друг считает тебя погибшим, тем более у него другие задачи, он ведь будущий император. Ты привыкнешь к новому себе и к новому дому. А сейчас одевайся потеплее и выходи на улицу, узнай как живет Восток, — поднимаясь и уходя к двери сказал юноша.
— Я не могу слушать незнакомых мне людей, — с грустью в голосе произнес мальчик.
— Я Мобэй Цзюнь, император Востока. Твой император, по крайней мере, — взглянув на Цинхуа из-за плеча произнес гордо юноша, — А твое имя?
— Шан. Шан Цинхуа, — настороженно и твердо произнес мальчик, сжимая одеяло пальцами.
— Прекрасно. Будешь мне служить, станешь моим верной слугой и правой рукой вдобавок, и только за твое послушание я тебя не убью. Решать тебе, и думать тоже тебе.
После этих слов дверь скрипнула и с небольшим грохотом закрылась, а шаги пропали из зоны слышимости. Мертвая тишина, и мальчишка чувствовал себя ужасно. Только он и его мысли о конце света, который для него уже случился. Все мечты о лучшей жизни остались там, на Западе, куда Шан Цинхуа точно не вернется. Как бы он этого не желал сам, все равно об этом ему придется забыть. Хотя, правильнее будет слово «умерли» для мечт Цинхуа. И их смерть произошла давно, а он этого даже не замечал. Ведь его обязали быть как другом, так и будущей правой рукой императора, который Шэнь Юань обязательно станет. Только сейчас Цинхуа понимал, что их дружба была ложной, искусственной. Даже рядом с таким же как он мальчишкой, Цинхуа чувствовал себя низшим существом. Юаня раскрывает его статус императора, в то время как Цинхуа был обычным выходцем из семьи советчиков. Да, Цинхуа не отрицал, что в их дружбе были светлые моменты, и их было больше, чем темных. Но было ли это правдой? «Лучше бы меня возжелали убить, нежели делать одним из здешних», мысленно сказал сам себе мальчишка, вылезая из теплой постели и медленно шагая к шкафу. Даже несмотря на то, что мальчишка оделся в самые теплые одежды, которые смог найти среди содержащихся вещей в шкафу, ему было чертовски холодно. Не успев познать змеиную жизнь, Цинхуа должен был познать драконью. Во дворце его встречали слуги и служанки, одобрительно провожая взглядами и говоря о том, как же мальчику повезло: быть выбранным советчиком самого Мобэя Цзюня. Ну разве это не подарок? Цинхуа хотел бы сказать им всем твердое «нет», но ему хватило мозгов не портить отношения со всеми в первый же день. Покинув холодные каменные стены, он встречает не менее холодную атмосферу на улице. Несмотря на то, что везде было жаркое лето, и тут наступил ледяной период, все были счастливы. Дети его возраста бросались в сугробы, даже не раздумывая, играли в снежки, лепили их с удовольствием. Даже взрослые радовались зиме, и с удовольствием присоединялись к детям.
— Сколько снега навалило! — крикнул один из детей, — Император сказал, что это продлится месяц!
— Да уж! Это наш новый дракон, снежный! Его наш император из Запада принес, и соизволил оставить. И главное не зря! — восторженно пояснил один из взрослых, — Вот бы встретить его!
Цинхуа наблюдал эту картину с удивлением. Насколько он понял, его не примут за своего в первый же день. Запад и Восток враги, и к друг-другу эти две стороны давно испытывали неприязнь. А к нему, ребенку, начинавшему жить не только в чужом доме, но и жить в целом, здешние люди сразу начали симпатизировать. Но тем не менее, сближаться с людьми Цинхуа не спешил, ему нужно было побыть одному некоторое время. Он шел к лесу, где был не один. Живность спряталась, но несмотря на это в лесу находились драконы. Цинхуа знал, что это все люди, чья животная сущность требовала пропитания. Маленькие дракончики резвились на воздухе, а те, что постарше приносили им еду. Но Цинхуа не собирался ни у кого из них попрошайничать, почувствовав в животе опустошенность. Он
намеревался сделать все самостоятельно и более по-человечному. Выйдя на более тихую зону, он стал прислушиваться к каждому шороху и скрипу снега, затаившись за деревом. Глаза его, однако, привлекло одно существо, миловидное и привлекательное. По белым сугробам медленно, но уверенно передвигалось черное пятно, с небольшими ушками, круглым плотным тельцем и маленькими, но сильными лапками. Такой плотный мех спасает кроликов от условий суровой зимы. Но никто не говорил о том, что он защитит их от хищников. И стоило несчастному животному остановиться, как Цинхуа выскочил и понесся за уже убегающим черным комком. Мальчишка ничего и никого вокруг себя не видел, только убегающего кролика. В этот момент он перестал чувствовать себя человеком, им управляли лишь инстинкты хищника, говорившие ему о том, что жертва должна быть поймана. Еще одно мгновенье, и мальчишка прыгает на пойманного им кролика, и немедля душит, безжалостно и беспощадно. Как только жертва перестала дышать, когтями Цинхуа разодрал его живот, съедая внутренности и слизывая кровь с пальцев, в которой он и испачкался. Вдруг, во рту он ощутил привкус железа в жидкости. Испуганными глазами Цинхуа смотрел на себя, испачканного в крови и на распотрошенный труп кролика, и не помнил того, как все это с ним случилось. Внезапно заболел живот, рвотные позывы сжали горло. Он хотел убежать, чтобы его никто не видел. Подумать только, мальчишка лишь хотел доказать себе самому свою же человечность, а в итоге все было ложным в действительности.
— Теперь ты убедился? — послышался громкий голос над ним, эхом разносившийся по лесу. Несмотря на первые дни здесь, Цинхуа узнал хозяина этого голоса.
Посмотрев вверх, мальчишка замечает дракона, который был похож на большую серую гору, покрытую белоснежным снегом, хранящую два аметиста внутри*. Для дракона мальчишка в свою очередь был похож на муравья, напуганного. Однако, дракон заметил, как в мальчишке угас страх, и сменился он той же враждебностью, которую он уже видел.
— Убедился! — завопил мальчишка, — Это ты разрушил наш дом! Ты созвал всю армию драконов на уничтожение Запада! Ты сделал из меня чудовище!
— Ничего не стану отрицать. Других путей у нас не было, нами двигала злость на двух людей сразу: на Ло Бинхэ и на Шэнь Цзю, но больше, конечно же на второго человека. Ты сам знаешь, почему, — покачал головой дракон, сказав голосом Мобэя.
— Вы так глупы! Могли бы разобраться с Ло Бинхэ, и дело было бы с концом!
— С этим балбесом у меня свои счеты. Тем более, Шэнь Цзю получил, что заслужил. Не смерть, к сожалению, но часть его усовершенствованного Запада, которую до него его предки возвышали, потерял, — на последних словах дракон издал усмешку. Последняя капля из чаши терпения мальчишки капнула на пол.
— Все драконы должны умереть! — рявкнул, срывая горло Цинхуа.
Ноги его дрогнули, и тот тронулся с места, несясь на опасность перед собой.
Примечания:
Блудный автор возвратился :)
* - форма дракона Мобэя Цзюня