научиться быть рядом

Чанбин медленно складывает один из своих черных свитеров, который пахнет ополаскивателем для белья с ароматом ландыша. Обычно он покупался в ближайшем супермаркете: закупалось сразу несколько бутылок, потому что он всегда продается по акции и Хёнджин считал его самым экономичным и вкусно пахнущим, а Чанбин только кивал, опуская в тележку сразу три упаковки. Он убирает его в спортивную сумку, где уже такой приличной стопкой покоятся вся остальная одежда и пара черных кед. За полтора года он успел перевезти почти все вещи, некоторые остались в родительском доме, но Чанбин за ними уже не вернётся. В дверном проеме появляется Хёнджин, одетый во фланелевую рубашку светло-голубого оттенка и домашние хлопковые штаны. Выглядит он как с обложки какой-нибудь книжки про датский секрет счастья. Весь такой атмосферно прекрасный, с немного спутанными волосами, которые заметно отрасли, рубашка ему слегка великовата, потому что «Хён, оверсайз сейчас в моде, и вообще, какая разница какой размер одежды носить, если она хорошо на тебе смотрится?» В руках у него холодного кремового цвета толстовка Со, он частенько брал ее без разрешения, оправдываясь тем, что она гораздо лучше смотрится на нём, чем на Чанбине. Она тоже пахла ополаскивателем с ароматом ландыша, а ещё, если уткнуться в нее носом, можно было почувствовать привязанность одного человека к другому. Хёнджину до безумия нравится этот цвет — такой вроде бы теплый, но в тоже время отдающий холодом до мурашек по коже. Такого цвета были стены в его первой съёмной квартире, такого цвета был ошейник соседской собаки, у Чана был чехол ноутбука такого цвета, у Чонина — осеннее пальто. А ещё любовь Хёнджина и Чанбина была такого цвета. — Вот, ты забыл её, — младший протягивает вещь Со, потупив взгляд в пол. Совсем не хочется встречаться со старшим взглядами. Нет, ему не стыдно или больно, просто все поменялось. — Она ведь твоя любимая. —  Да, любимая… была любимая, — совсем тихо говорит Чанбин, забирая толстовку и медленно укладывая ее к остальным пожиткам. В последний раз оглядывая комнату, где теперь не хватает пары плакатов, стопки комиксов и коллекции очков на комоде. С прикроватной тумбы исчезли бесчисленные блокноты с лирикой и следами от кофе, совместная фотография в деревянной рамке и коробочка из-под хёнджинового крема для лица, куда раньше перед сном складывались кольца, серьги и кулон на тонкой цепи. Теперь там только слой пыли и пара наушников, которые изначально принадлежали Хвану, но частенько скрывались в рюкзаках старшего. На кухне все осталось так же, кроме огромной серой чашки с отбитой ручкой — теперь она покоилась между бесчисленными черными футболками в спортивной сумке Чанбина. Теперь в навесном шкафчике будет реже появляться кофе и печенье с шоколадной крошкой, но Хёнджин сможет справиться и без них. Наверное. — Пока поживёшь у Феликса, да? — Хван наблюдает за тем, как Чанбин собирается уйти и невольно сильнее обхватывает себя руками. Холодно. — Ага, у Чана сейчас Чонин живет, не хочу мешать, — хмыкает сам себе старший и зашнуровывает потрепанный черный кед. Они стоят в прихожей, у двери лежат спортивная сумка и рюкзак с кучей значков. Старший выпрямляется, поправляя темную джинсовую куртку без одной пуговицы. — На следующей неделе уже начну поиски квартиры. — Почему только на следующей? — младший непонимающе смотрит в темно-карие, почти черные глаза напротив, наверное впервые за последнюю неделю. — Потому что буду неделю ждать, когда ты позвонишь мне, — выдыхает Чанбин с улыбкой на лице и соприкасается лбом с лбом Хвана в последний раз. Они стоят так минут пять, в полном молчании, с закрытыми глазами и кучей невысказанных слов любви. Вроде только начало осени, но уже так холодно. Пробирает до костей, наверно метеорологи врут — не может быть сейчас +25, потому что Хёнджин отчетливо чувствует -15. — Я любил тебя, хён, — Хёнджин вдыхает чужой парфюм и борется с собой внутри. Вроде всё так правильно складывается, но почему так больно? — Очень сильно любил. — Я тоже любил тебя, Джинни, — Чанбин отстраняется первый, закидывает рюкзак на плечо, берет сумку и тихо закрывает за собой дверь.

***

Хёнджин сидит за столом, в руках у него кружка холодного кремового цвета, купленная вчера в ближайшем супермаркете, и он думает о том, что никогда раньше не было так холодно в начале осени.