Стокгольмский синдром

Роджер медленно расхаживал по классу. Позади него, на доске было написано творческое задание на выходные — учащихся готовили к конкурсу дизайна пиджаков. Мадам Бюстье стояла возле своего стола, нервно перебирая в пальцах какую-то яркую заколку. — Мы так и не продвинулись в поисках вашей одноклассницы, Маринетт Дюпен-Чен. Может, кто-то что-то вспомнил? — Роджер старался сохранять спокойствие, периодически поглядывая на свою дочь, Сабрину. Господи, он бы поседел за одну ночь, если бы подобное случилось в его семье. Она будто не замечала отца, перешептываясь о чем-то с Хлоей. Адриан молчал. Куда интереснее расспросов был шелест деревьев за приоткрытым окном. Солнечный свет, скачущий по витринам ближайших магазинов и окон квартир. Шуршание обертками из-под конфет на задних партах, где Милен и Айван делили между собой целый пакетик карамелек. Даже писклявый голосок Рози казался симфонией на фоне надоедливого полицейского. Кто же знал, что он так и не отстанет? Сколько же еще будут продолжаться поиски? Вдруг из-за спины раздался бойкий голос Сезер, девушки Нино и лучшей подружки Мари. — Мистер Реконмпри, я вспомнила. В тот день Маринетт собиралась к Адриану для занятий китайским. Она твердила об этом все утро. По-моему, к ней должен был приехать дядя из Китая. — Да как ты смеешь обвинять Адрикенса?! Ты?! — моментально вспыхнула Хлоя, ударив по столу кулачками. — Я позвоню отцу, и ты вообще больше нигде учиться не будешь! В подтверждение своих слов мисс Буржуа полезла в сумку и достала смартфон. — Ты так ненавидела Маринетт, что я не удивлюсь, если она пропала по твоей вине! — подскочила в ответ Алья, тряхнув каштановыми волосами. Она никогда не отличалась сдержанностью, что проявила в очередной раз. — Хватит, пожалуйста, хватит! — тихо проговорил Адриан, и десяток взглядов сразу прицепились к нему. Он почувствовал себя под микроскопом, препарированной лягушкой или каким-то вирусом. Сейчас они смотрят на белую рубашку с коротким рукавом, черную футболку и растрепанные золотистые волосы. Боятся заглянуть в глаза, будто от этого все растают. Боятся приблизиться, чтобы их не обожгло. Правильно делают. Так намного проще скрывать пугающую их правду. — Мы действительно договаривались с Маринетт, но она не пришла, — Адриан вздохнул и постарался сделать максимально несчастный голос. Как ему повезло когда-то попасть на курсы актерского мастерства! — Я звонил ей несколько раз, писал сообщения, но она не отвечала. Я подумал, что она просто забыла. — Она не могла забыть! Она тебя обожала! — Сезер приблизилась к Агресту так близко, что он мог разглядеть все оттенки красного на ее клетчатой рубашке. — Только слепой не видел, что с ней было! — Но я правда не знаю, что произошло, — Адриан заглянул мулатке в глаза, вспоминая о пропаже Леди. Он чуть не заплакал, снова чувствуя тяжесть в груди. Для большей правдоподобности парень закрыл лицо руками. — Я тоже очень переживаю. Маринетт была хорошим другом. Мне ее не хватает. Алья вздохнула и отстранилась, едва не споткнувшись о рюкзак Агреста. Плагг внутри проворчал, но, к счастью, его никто не услышал. — Прости. Моя подруга пропала, и я не знаю, что делать. Почему Леди Баг нет с нами? Она бы точно что-то придумала! Девушка села на свое место и опустила голову на парту. Нино молча кивнул Адриану и поднялся, чтобы успокоить возлюбленную. Хлоя недовольно фыркала, глядя на развернувшееся представление. Подумать только, стоило дочке пекаря исчезнуть, как вся школа только о ней и говорит! Нашлась звезда местного масштаба! Лучше бы обсудили что-то поважнее — например, парикмахер Хлои недавно начал немного иначе укладывать ей передние пряди. Но от этих идиотов же не дождешься! Глупцы, проклятые глупцы. Никто из них не заслуживает даже разговаривать с ней. Роджер еще раз оглядел класс, остановившись у учительского стола. — Ребята, если вы сможете вспомнить что-то действительно важное, я оставлю здесь свои визитки. Звоните в любое время дня и ночи, — он положил небольшую стопку рядом со сданными эскизами на предыдущий творческий конкурс. Вздохнув, Реконмпри попрощался с мадам Бюстье и ушел. Его шаги еще долго дробью раздавались по длинному коридору. — Я надеюсь, Маринетт очень скоро вернется ко всем нам, — рыжеволосая женщина улыбнулась. Она хотела поддержать своих учеников, несмотря на свою собственную нервозность. Адриан молча усмехнулся. Девчонка будет выпущена только тогда, когда признается в том, что все-таки она сделала с Леди. А судя по ее упертости — случится это еще не скоро. Но за чертовой Сезер теперь придется внимательно следить. Неизвестно, как далеко она продвинется, если начнет вынюхивать. Учитывая то, как Алья спокойно рисковала, преследуя Кота и Леди, настойчивости и проворности ей не занимать. И ведь все из-за длинного языка Маринетт! Неужели было сложно промолчать, не рассказывать, куда она идет и зачем? Чертова девчонка. Придется ее поучить манерам, раз родители с этим промахнулись. Опять тратить на нее время и силы, будто дел других нет. Его и так уже неделю не видели на фехтовании. Адриан едва оторвался от своих мыслей, когда прозвенел звонок. Нино ушел вместе с расстроенной Альей. Проходящий мимо Айван похлопал Агреста по плечу — мол, не переживай. Парень вымученно улыбнулся, наблюдая за тем, как пустеет класс. Плагг назойливо пытался выбраться из сумки, и, когда дверь за Джулеккой и Рози закрылась, он все-таки залез на парту. — Мы так не договаривались! Это противоречит сути геройства. Я все расскажу мастеру Фу! — Твоя суть — разрушение, — зевнул Адриан, откидываясь на жесткую спинку казенного стула. Да, директор явно сэкономил на мебели, когда закупал эту рухлядь. Да и парты уже начинали покрываться царапинами, хотя были установлены не так давно. — Ага, разрушение — квами усмехнулся. — Которое должно использоваться во благо. А ты занимаешься саморазрушением, и других к этому подводишь. — Если тебе что-то не нравится, я всегда могу выбросить талисман. — Ты просто запутался. Я-то знаю, что у тебя доброе сердце. Очнись, — маленький кот попытался укусить хозяина за щеку, но тот отвернулся. — Все, Плагг, заткнись, — прошипел Адриан, поднимая раскрытый рюкзак с пола. Он сгреб тетради и пенал с парты, застегнул заедающую молнию и вышел из класса. *** Маринетт лежала на матрасе и смотрела в темно-серый потолок. Какое-то время она рисовала подаренными ручками, а затем решила отложить это занятие. Девушка не знала, день или ночь, утро или вечер. Сон назад приходил Кот, который отчего-то сбежал после странных и нежных объятий. Хотелось снова увидеться с ним, почувствовать чье-то тепло, поговорить, а не обмолвиться парой фраз. Эта мертвая комната заставляла учиться бояться. Иногда Маринетт казалось, что она сходит с ума от тишины вокруг. Когда становилось совсем туго, девушка тихо напевала что-то себе под нос. Она боялась, что если повысит голос, ее услышат и неизвестно, что сделает похититель. Ее сознание продолжало отвергать непривычный образ Адриана. Может, это просто кто-то очень похожий? Не мог же Адриан Агрест поступить так с одноклассницей. Он слишком хорош, чтобы кому-то навредить. Он добрый, милый и отзывчивый. А этот... Дверь скрипнула внезапно — ворвался виновник ее мыслей. Раскрасневшийся, тяжело дышащий и явно недовольный чем-то. — Тебя мама не учила молчать?! — Что, прости? — Маринетт потерла глаза. Непривычно громкий голос ударил по ушам, заставляя девушку сжаться. — То! Твоя подружка меня сегодня чуть под подозрение не подвела! Думаешь, это смешно?! Тебе смешно, Дюпен-Чен!? Адриан приближается к Мари слишком быстро, она не успевает даже понять, о чем он говорит, как чувствует обжигающий след на левой щеке. Агрест-младший чуть ли не плюется от злости, хватает девушку за ворот футболки и приподнимает. — Если ты забыла, маленькая дрянь, ты здесь из-за того, что пропала Леди. Можешь попробовать ее позвать, ты же так любишь общаться! Давай, покричи! Леди Баг, Леди Баг! Где твоя сраная Леди, а?! Куда ты ее дела?! Отвечай! Мысли нещадно бьют по вискам. Адриан задыхается, желая уничтожить Маринетт в эту же секунду. Сожрать, убить, сжечь, растоптать. Сделать с ней что угодно, лишь бы она прекратила все портить и вернула все на свои места. Неужели было так сложно не подставлять Агреста?! Хорошо, что он продумал слишком много деталей. А если бы не его блестящий ум, то как бы он ходил спокойно?! Чертова, чертова девка. Одни неприятности — и пока ничего полезного. Маринетт сжимается снова, трет ударенную щеку и опускает голову. — Леди не придет меня спасать, — шепчет, едва различимо. — Что-что? Ну-ка повтори! — Адриан вцепляется в подбородок Мари, заставляя ее смотреть прямо. — Леди не придет меня спасать. — Дрянь, — ругается Агрест, чувствуя, как кровь скачет по жилам, стремясь перегнать все возможные скорости. Острое, колкое чувство подталкивает его черт знает к чему, и он не понимает, почему вместо второй пощечины кусает нижнюю губу Маринетт. Он ненавидит ее, проклинает, хочет убить — и целует так, как никого прежде. Металлический привкус капли крови остается на кончике языка, все внутри дрожит и стучится, будто пытаясь вывернуть Адриана наизнанку вместе со всеми его спутанными чувствами. Чертова девчонка прижимается к нему, нежно и наивно, тянется тонкими ручками к его пояснице. Подрагивает, будто никогда не целовалась прежде. Ее сердце отбивает такие бешеные ритмы, что это чувствуется через футболку. Адриан выдыхает, сжимая между пальцами одежду Мари. Комкает ее, едва не срывая, а затем резко отстраняется. Багровый и злой он сплевывает на пол перед тем, как хлопнуть дверью и уйти. — Да пошла ты к черту, Дюпен-Чен. Ненавижу тебя. Возбуждение заставляет его уйти принять душ, чтобы не натворить еще больше. Это все ее дурное влияние. Она опять смогла его сбить с цели. Растерянная Маринетт так и остается сидеть на матрасе, не совсем понимая, что произошло. Она трогает кончиками пальцев губы, чтобы убедиться, что ей не показалось. Адриан поцеловал ее. Адриан впервые поцеловал ее. Минутная радость сменяется нотками обиды и чувством незавершенности. Как он мог просто убежать?! Как он вообще мог запереть ее здесь, оставляя только самый минимум?! Маринетт злится, хватает альбом и рвет свежие эскизы на мелкие кусочки. Пинает дурацкий надувной матрас, на котором вынуждена спать. Доходит до стены, собирает осколки кирпичной кладки и швыряет на пол, даже не слыша, как она кричит. Крик сменяется разрастающимися рыданиями. Горло сжимает, дышать невозможно, а слезы льются рекой, не собираясь останавливаться. Израненные ступни болят, щека предательски горит. Хочется сбежать из этого места, разбить стены, расковырять себе выход через дверь. Хочется вернуться домой, обнять маму и папу. Позвать Алью смотреть что-нибудь, играть с ее сестрами. Маринетт хочется увидеть восход или рассвет. Вдохнуть запах весенней первой листвы, сладковатый аромат растущих цветов, зачерпнуть в ладони воду из-под крана и просто нормально умыться. Маринетт хочется сбежать, как можно быстрее и дальше. Она готова никому ничего не говорить, если только ей позволят уйти. Она не может это переносить. Это чудовище, которое живет в Адриане, никогда не позволит ей выбраться. Потому что оно хочет Леди, а Леди вне зоны доступа. И, возможно, навсегда. Маринетт поднимает остатки альбома и снова рвет страницы. Слезы капают на клочки бумаги, девушка громко всхлипывает и воет. Это все ненастоящее. Это все не с ней. Это не Адриан. Это просто сон, глупый кошмар, который слишком затянулся. Утром прозвенит будильник, Мари подскочет, понимая, что опоздала на занятия и заберет Тикки с собой. Нужно просто правильно проснуться. У нее пока что не получилось.