Стокгольмский синдром

Кот появляется спустя некоторое время, как раз тогда, когда у Маринетт кончаются запасы каких-либо жидкостей. Заходит так, будто к себе домой — довольный, с большими подарочными пакетами известных брендов. Ставит ношу на грязный пол, ничуть не боясь испачкаться. Мари сидит в углу матраса, смотрит на стык между стенами. Разбросанные вокруг клочки бумаги свидетельствуют о прошедшей не так давно истерике. Кот улыбается. — Не знал, что принцесса тоже из кошачьих. Его спокойный ласковый голос заставляет Маринетт обернуться и сдержать нелепый прилив чувств. Хочется броситься к нему с объятиями и прошептать, что она безумно рада видеть именно его, а не Адриана. Колкая обида и неприязнь все еще гнездятся внизу живота, заставляя пытаться оправдывать похитителя, лишь бы не осознавать происходящее. Кот подходит ближе, с розовым пакетом в руках. — Я столько всего тебе принес! Тут и всякие булочки, и вода, и газировка, и сладости, и комиксы! Видела бы принцесса, как на меня смотрели в магазинах! — Нуар присвистнул, изображая удивленного горожанина. — Я, конечно, прекрасен, но не думал, что настолько! Маринетт смотрит на Кота и улыбается. Внутри теплеет от его глупых шуток и простых слов. Она даже не заглядывает в пакет, просто пересаживается поближе, чтобы хотя бы частично почувствовать, что не одна в этой своеобразной камере. Кот наклоняется к ней, заглядывает в глаза. — Ты какая-то тихая сегодня. Что-то случилось? — Нет, ничего, — шепчет Маринетт, и все-таки берет пакет, чтобы найти в нем бутылочку воды. Достает сразу две и хлебцы, кладет поближе. Среди обилия продуктов сложно найти что-то сразу, но она замечает свежие огурцы и помидоры, полуфабрикат ужина и что-то теплое и мягкое (скорее всего, хлеб). — Мне ты можешь не врать. Я все равно никому не расскажу, — усмехается Кот и прищуривается. Как бы случайно берет Мари за руку, подносит маленькую ладошку к губам и целует костяшки. Девушка замирает. Внутри все переворачивается и дрожит. Наконец, собравшись с силами, она отвечает: — В последний приход Адриан меня ударил. Он кричал, говорил что-то про Алью, а потом… Потом он меня поцеловал, — щеки Маринетт моментально краснеют. Она пытается смущенно отвернуться, лишь бы избежать неудобных расспросов от Кота, но он не дает ей это сделать, притягивая к себе. — Принцессе не понравилось? — хмыкает Кот. «Она более разговорчива с этой формой… Что ж, я так и думал». — Я не знаю! С одной стороны — я его ненавижу, я боюсь каждого его прихода! Я не понимаю, зачем он это делает! С другой стороны… Маринетт замолкает и краснеет до кончиков ушей, чем забавляет наблюдательного Нуара. Он проводит носом по ее волосам, мысленно отмечает, что надо бы завтра проводить ее в ванную снова. Солоноватый привкус кожи у щеки намекает на то, что девушка плакала. — Что с другой стороны? — голос низкий, как будто задевающий что-то внутри и заставляющий открыть глаза и признаться если не себе, то ему, что это невыносимо. Маринетт покрывается мурашками, внезапно в комнате становится слишком жарко, раскаленный воздух создает ощущение, что она катится в Ад, хотя ничего непристойного не случилось. Он просто обнюхал ее, как обычно делают домашние кошки. Но отчего это вызвало такую реакцию? — Нет, ничего! — Мари отшатывается, отползает в угол матраса, а Нуар смеется. — Если я пока не могу спасти маленькую принцессу, это не значит, что мне нельзя доверять. — Ты любил Леди Баг? — девушка внезапно меняет тему. Адриан чувствует укол боли в сердце, моментально холодеет и забывает все, что было до этого. Любил ли он Леди Баг? Он несколько лет был для нее простым другом и напарником. Он восхищался ей, мечтал быть с ней до конца своих дней, надеялся, что они никогда не победят Бражника и им не придется расставаться из-за этого. Он часами мог смотреть однотипные видео и фотографии, вздыхая, представляя, как Леди вдруг соглашается быть его девушкой и говорит с ним на одном языке — языке любви. Он желал ей счастья. Он хотел видеть ее своей, во всех смыслах. Адриан не просто любил Леди — он сходил по ней с ума. Кто угодно мог бы восхищаться Жучком, но у него было потрясающее преимущество — они виделись почти каждый день, разговаривали часами во время патрулей и перебрасывались фразами в экстренных ситуациях. Он мог упасть с высотки и знать, что его жизнь в безопасности — потому что Леди его поймает. Это было абсолютное доверие. Маринетт смотрит на то, как выражение лица Кота с довольного переходит на грустное, обеспокоенное, а затем — раздраженное. Печаль в его глазах режет по живому, не хуже заточенного ножа. Опущенные ушки едва не дрожат, ремень-хвост безжизненно свисает с матраса на пол. — Я понимаю, — одними губами произносит Маринетт, снова придвигаясь к Нуару. Накрывает его когти своей ледяной ладошкой, пытается прислониться щекой к плечу, едва заметно и невесомо. — Ничего ты не понимаешь, — фыркает супергерой и отворачивается. — Я понимаю больше, чем ты думаешь, Котик, — Мари пожимает ладонь бывшего напарника. — Я любила Адриана. Я ни разу ему об этом не сказала. Знаешь, то не вовремя было, то стеснялась, то что-то происходило… В общем, если бы я была такой уверенной, как Леди, у меня бы что-то получилось. Адриан молчит. Очередной укол совести ударяет по мыслям, заставляя покрыться холодным потом. Благо, костюм не выдает таких деталей, иначе ему бы пришлось срочно объясняться. Он никогда не думал, что у Маринетт могут быть к нему какие-то чувства. Он запер ее, пытал, хотя никогда по-настоящему с ней не разговаривал. Он не знает ни ее любимый цвет, ни что она ест по утрам дома, ни чего хочет от жизни. Он не знает, во сколько она встает, почему постоянно опаздывает, зачем старается помогать другим в ущерб себе. Адриан просто выбрал подходящего виновника, и уже не знал, действительно ли он прав. Что, если Плагг не просто капризничает? Что если все это — одна бесконечная ошибка? Адриан закусывает нижнюю губу, пытаясь отогнать от себя эти странные мысли. Поворачивается к Маринетт, смотрит на нее и усмехается. — Хочешь, я с ним поговорю? Устрою принцессе романтическое свидание! — Нет, что ты! — девушка моментально краснеет и отстраняется. — Так нельзя! — Мне можно все, — губы Кота снова кривятся в усмешке. — Я не хочу сейчас с ним говорить. Он не услышит ни слова. — Может, ты неправильно говоришь? Ммм? — Все я правильно говорю! — вспыхивает Маринетт, топая ножкой. — Я ненавижу это место! Ненавижу! Адриана, его приходы, бессмысленные расспросы! Все эти несправедливые обвинения! Я хочу просто сбежать, вернуться домой! Я готова молчать, понимаешь, молчать, что он меня запер, но разве он когда-нибудь отпустит меня домой?! Мари нервно улыбнулась и сжала ладони в кулачки. Ее трясло, сбивчивое громкое дыхание раздавливало тишину. Кот молчал. Кот наблюдал, не двигаясь. Права ли девчонка? Как ему подобраться ближе, если она так хорошо держит лицо? Слишком натурально, слишком естественно. Мысли спутались. — Я пойду, принцесса. Долг зовет, — Кот поднялся и театрально поклонился. — Ты еще придешь? — тихо спросила Маринетт, цепляясь взглядом за родное лицо. — Конечно. До встречи! — Нуар снова скрылся за деревянной дверью, оставив девушку в тишине. Парень прижался к ближайшей стене. Трансформация спала. — Я же говорил! — пропищал назойливый Плагг. — Это все слишком сложно и странно. — Ничего странного, просто отпусти ее, — пробурчал квами. — Только после Вас, — усмехнулся Адриан и поднялся наверх. *** Маринетт снова стоит в ванной, обнаженная, спиной к Адриану. Он смотрит на нее и чувствует, как ремень передавливает ширинку, как хочется прикоснуться к этой розоватой коже, попробовать ее на вкус и узнать, будет ли Мари кричать его имя на грани экстаза. Воздух пропитывается чем-то сладким и тягучим, свет от лампочек поблескивает в оставшихся на теле девушки каплях воды. Адриан медленно подходит, едва слышно, стараясь подкрасться незаметно. Кладет руки на бока Мари, гладит мягкую кожу, не замечая мелких воспалений и покраснений. Проводит кончиком носа по ее плечу — она замирает и податливо прижимается бедрами, именно так, как ему нужно. Маринетт сбивается в дыхании, поворачивается к Адриану лицом. Приподнимается на носочки, целует своими потрескавшимися губами. Ранка от недавнего укуса саднит, а затем снова кровоточит, когда парень специально задевает ее зубами. Мягкая девичья грудь прижимается так плотно, что Адриан едва сдерживается, чтобы тут же не прижать Мари к ближайшей стенке и не войти в нее. — Проснись, мы опоздаем! — назойливый голос Плагга трещит в ухе. Последние капли сна рассеиваются, Адриан протирает глаза и понимает, что уже пропустил занятия и теперь его поднимают ради обеда. Парень вздыхает, запоздалый утренний стояк заставляет подняться и отправиться в душ. Только под ледяными каплями можно как-то прийти в себя. Ему снилась чертова Дюпен-Чен, и он ее хотел. Адриан был уверен прежде, что никогда не посмотрит ни на кого, кроме Леди. Его попытки перевести внимание заканчивались осознанием, что так нельзя. Но Маринетт была другая. Может, у него формировались чувства к ней из-за этого странного положения вещей? С ней он общался больше, чем с кем-то. А она зависела от него. Любое его решение стоило еще одного дня жизни Маринетт. Придя в себя, Адриан вернулся в комнату и сел за фортепиано. Если в школу приходить было не так уж обязательно, то за чертовыми занятиями обязательно подслушает Натали, чтобы доложить Агресту-старшему, что все по плану. Адриану порой казалось, что Габриэль давным-давно все вложил в схемы и графики, и в них нет ничего, что напоминало бы нормальную семью. Пропажа матери была трагедией для Адриана и его отца, но вместо того, чтобы объединиться и поддержать друг друга, они отдалились как никогда. Переходный возраст, конечно, тоже играл свою роль. Если в детстве Агрест-младший был образцовым и милым ребенком, то с каждым годом его поведение становилось все хуже и хуже. Адриан даже сам себя не понимал — постоянные смены настроения и эмоций раздражали не хуже, чем все происходящее в его жизни. Если бы отец знал, что в другой части дома держат девушку, он бы точно не порадовался. Адриан усмехнулся и перебрал ноты. Сегодня для него больше подходит Дженкинс.*